Глава 1. Отмычка
… – А что это за артефакт такой – Черная душа? – не унимался Сенька Рыжий. Он уже два месяца проходил отмычкой у Гаврилы Гаврилыча…
Гаврилыч был одним из тех немногих сталкеров, которые жили здесь чуть ли не со времен образования Зоны. Это был вольный сталкер, одиночка во всех смыслах этого слова. За все эти годы он никогда ни с кем не заводил дружбу, всегда держался несколько особняком. Но при этом всегда был подчеркнуто вежлив в общении. Он никогда не ввязывался в сомнительные мероприятия. Поговаривают, что у него какое-то особое чутье на подвохи. Многие пытались его и обмануть, и купить, но ни у кого это не получалось. Это про него говорят сталкеры, что никогда не знаешь, куда он уходит, где бывает, откуда приходит. Но он почти всегда приносит барыгам весьма неплохой хабар – то артефактов принесет, то оружие притащит, то экипировку… Нередко щупальца принесет, или еще что-нибудь… Многие даже пытались выследить его, но ни у кого это не удавалось. После недолгого преследования он как будто испарялся – ни следов, ничего.
Только, вот или возраст сказался, или еще неизвестно что, но полгода назад решил он себе взять новичка в отмычки. Наслышанные о нем, многие хотели походить у него в отмычках, некоторые даже предлагали плату за это, кто артефактами, кто деньгами, но Гаврилыч выбирал себе отмычку сам, не взирая ни на опыт новичка, ни на навыки его, ни на что другое. Чем он руководствовался – никто не мог понять.
Первый отмычка – студент Дима – уже через неделю угодил в карусель. Гаврилыч начал опять подбирать помощника. Второй продержался куда дольше – аж целых две недели. В плешь попал около заброшенной фабрики. После этого желание у новичков походить в отмычках у Самого Гаврилыча заметно поубавилось.
Только через месяц Гаврилыч нашел Сеньку. Парень на Свалке нарвался на стаю собак и, чтоб не быть сожранным, залез на ближайшее дерево и пытался отстреливаться от них. Ну а так как патронов и было не густо – то и отстреливался он не слишком активно. Сидя на дереве, он убил четырех псов, но патронов оставалась всего одна обойма на потрепанный ПМ и 3 заряда картечи к обрезу. А собак бегало еще шесть штук. Неизвестно чем бы это закончилось, не окажись там Гаврилыч. Парень уже сидел на дереве к тому моменту третьи сутки, но собаки уходить не собирались. Гаврилыч с помощью своего отбойника сравнительно легко расправился с собаками. Когда уставший, голодный и еле стоящий на ногах Сенька кое-как слез с дерева, Гаврилыч предложил ему пойти к себе в отмычки. Наслышанный о том, что все отмычки Гаврилыча очень быстро погибали в аномалиях, Сенька неожиданно сам для себя согласился…
За эти два месяца Сенька многому научился у Гаврилыча. Да и Гаврилыч, похоже, проникся к шустрому, простому и как-то по открытому честному пареньку. Кого-то этот Сенька ему напоминал, но старик никак не мог вспомнить кого…
Гаврилычу было уже под пятьдесят лет, а может уже и за пятьдесят. Никто наверняка этого не знал. Углями черные близко посаженные глаза всегда смотрели настолько пристально, что выдержать его взгляд, казалось, невозможно. Почему-то только Сенька со своей, то ли открытостью, то ли наивностью мог спокойно смотреть ему в глаза, сколько угодно, спокойно и не отрываясь…
… – Гаврилыч! Ты что заснул, что-ли?.. – слегка толкнул Сенька ладонью плечо наставника.
– Тихо!.. Не шуми… – негромко ответил Гаврилыч, не открывая глаз и не отрывая спины от дымохода, к которому сталкеры привалились спиной. – Не исключено, что никто сюда на ночлег еще не придет.
Сталкеры расположились на чердаке в заброшенном доме недалеко от лесопилки. Этот одинокий домик среди зарослей разросшегося можжевельника, мощных столетних дубов был частым пристанищем сталкеров, и не только… Об этом красноречиво говорили множество троп подходящих к этому почти четверть века назад оставленному Зоне сравнительно неплохо сохранившегося сруба-пятистенка. Местами дырявая крыша давала довольно неплохую защиту от дождя, но, в то же время позволяла весьма неплохо просматривать окрестности. Правда, черные и мрачные бараки на территории лесопилки полуразрушенная кирпичная башня довольно слабо просматривались отсюда, но и этого было достаточно, чтобы заметить там гоняющихся за плотью стаю собак. Плоть пронзительно визжала и пыталась неуклюже отбиваться своими угловатыми ногами, но собак было много, собаки были голодны, и загнанная и искусанная плоть вскоре выбилась из сил, а голодная свора быстро загрызла её насмерть, и теперь псы пожирали её, пытаясь урвать кусок друг у дружки посочней. Собаки то накидывались на измочаленную свиную тушу, то пытались отгонять друг друга. Насколько раз накидывались друг на друга пытаясь вцепиться друг дружке в горло за каждый оторванный кусок радиоактивного мяса…
Чтобы отгородить себя от непрошенных гостей, лестницу сталкеры подняли к себе. Гаврилыч поднялся, обошел чердак внимательно рассматривая окрестности через дыры в шифере, и, наконец-то усевшись на старый деревянный ящик наконец-то заговорил:
– Поговаривают сталкеры, что этот артефакт появился всего один раз в Зоне. – неспеша и размеренно говорил он. – Его очень искал парень один, Антон звали. Даже поговаривают, что он все-таки нашел его в каких-то катакомбах. Но что стало с парнем и с артефактом никто не знает.
– Это ты его искать собрался? – спросил Сенька.
– Нет. Это такой артефакт, что даже из контейнера действует. Так что лучше нам его не находить. Так как-то спокойней будет.
– Ну а все-таки, что же это за штука? Что в нем такого, что никто его и брать не хочет. Это же самый дорогой артефакт в зоне, – никак не мог успокоиться Сенька – правильно?
Тем временем на спиртовке подогрелась тушенка, и сталкеры взялись за ужин.
– Правильно. – Немного подумав ответил Гаврилыч. – Ладно, пока ешь – слушай. Только потом – без лишних разговоров – спать. Я первый дежурю, ты второй. Подъем в пять утра.
– Конечно, Гаврилыч, в пять так в пять…
Гаврилыч не спеша обтер нож, вернул его в ножны и, откинувшись обратно спиной к печной трубе, не спеша продолжил:
– Это действительно самый дорогой и самый сильный артефакт Зоны. Возможно, это и есть душа Зоны. По рассказам, он забирает души сталкеров. Вот находит сталкер шар, а он как стекло, но непрозрачный, а черный внутри и холодный как лед. И чернота как тьма из него прям сочится. Берет его сталкер в руки, и через несколько часов умирает. Вот и не фонит от него, и пси-излучения от его нет, ну ничего, чтобы вызывать опасения. Только когда сталкер умирает, артефакт становится довольно горячим и начинает изнутри светиться красным цветом. Через несколько часов он остывает и опять это просто черный стеклянный шар…
Сенька сидел и внимательно смотрел широко раскрытыми глазами на Гаврилыча, даже забыв про дразнящую нос и голодный желудок тушенку. Тот перехватил его взгляд, рыкнул "спать!", и принялся перепроверять все запасы, перезаряжать все обоймы и магазины, после чего аккуратно все сложил в вещмешок, так, чтоб легко можно было достать любую вещь оттуда, даже из самого дальнего уголка. Сенька спал молодым и здоровым сном.
Ночь была тихой, и ясной. Даже собаки на лесопилке затихли, сожрав плоть и нескольких своих сородичей. Полная луна заливала все вокруг, освещала все настолько, что можно было без труда просмотреть всю опушку вокруг домика.
Минул час ночи. Гаврилыч коснулся плеча Сеньки, тот моментально широко открыл глаза. Сенька молча поднялся, козырнул Гаврилычу, мол, все нормально. Сталкеры обменялись жестами, что все в порядке. Гаврилыч уселся поудобнее к печной трубе и закрыл глаза....
Полжизни в Зоне не могли не наложить свой отпечаток на человека. Тем более, что эти полжизни – можно сказать вся сознательная жизнь. Гаврилыч был не просто сталкером. Он был частью Зоны. Он был настолько пропитан Зоной, что казалось – по сути и понятия не имел о жизни за периметром. Нет, конечно, он знал, что Зона это не весь мир, и что за периметром совсем другая жизнь, и что там большая часть населения планеты и понятия не имеет о существовании Зоны.
Гаврилыч быстро провалился в чуткий сон. Но даже во сне этот артефакт не давал ему покоя. Черная душа… Таинственный артефакт, душа зоны… За последний год в Зоне буквально развернулась чуть ли не целая кампания по поиску этого артефакта. Сталкеры даже изобретали специальный контейнер, нейтрализующий его действие, но проверить его так никому пока и не удалось. Да, Гаврилыч лукавил, когда говорил Сеньке что этот артефакт не цель их пути. Старый сталкер шел именно за ним. А отмычка Сенька – помощник дойти до него.
"… Да, и надо узнать сначала, куда идти. Бармен по слухам, имел какие-то дела с тем парнем. Надо его навестить… Наверняка эта штуковина – нечто большее, чем просто артефакт… Черная душа – ключ ко всем тайнам зоны… А Сенька не должен знать, куда они идут – есть риск, что не пойдет отмычка с ним. Даже несмотря на свою простоту, этот парень довольно не глупый и очень быстро сообразит что эта ходка в один конец и финал её гарантирован… Он мне нужен как отмычка. Так что пока не надо ему знать, куда мы идем… Ладно, дойдем до Ростка, а там поглядим…" – даже во сне размышлял Гаврилыч. Он не хотел терять такого толкового отмычку. Но в то же время он привязался к этому пацану. "… Ну кого же он мне напоминает?!.." все никак не мог понять Гаврилыч… В конце концов и мысли оставили его. Он спал…
Глава 2. Знакомство
Нагрянувший под утро утром выброс сорвал планы. Сталкерам пришлось спуститься с дырявого чердака и забраться в небольшой, но довольно прочный и глухой подвальчик под домом. Так что с выходом пришлось задержаться аж на три часа. Потом на выходе из лесопилки Гаврилыч заметил два новеньких трамплина. Сенька под мостом подобрал ночную звезду, да так обрадовался первому самостоятельно найденному артефакту, что тут же чуть не угодил в карусель. В последнюю секунду Гаврилыч успел удержать его от шага в аномалию, а Семен на радостях даже и не заметил ни своего губительного шага к аномалии, ни того, как наставник его отвел от неё.
Под сгоревшим хутором резвилась стая снорков, поэтому сталкерам пришлось дать крюк по топям затона. Солнце уже давно припекало затылок, и выйти к Янову они уже сегодня не успевали.
– Семен, идем на Скадовск. Там заночуем. – сказал отмычке Гаврилыч.
– Вас понял, шеф! – весело козырнул Сенька. Он все еще был под впечатлением найденного артефакта. Ему не терпелось вывалить его Бороде, да так, чтоб все сталкеры знали – Сенька уже не какой-то зеленый отмычка, а СТАЛКЕР…
Конечно, это все очень злило Гаврилыча.
– А ну стоять! – рыкнул старик. Семен мгновенно встал как вкопанный, медленно опустил поднятую для шага ногу. – Обернись ко мне. – скомандовал сталкер.Счастливая улыбка на лице Семена медленно сменялась вопросительной настороженностью. Он повернулся лицом к Гаврилычу и тут же встретил этим лицом здоровенный кулак.Отлетев на полтора метра, Сенька свалился прямо в топкую лужу, которых тут было в избытке. Ошарашено озираясь по сторонам, Сенька выпалил:
– Ты чего это?!
– Значит так, пацан, заткнись и слушай! То, что ты нашел артефакт – ничего не значит. Поэтому соберись и не впечатляйся собой, а то и сам вляпаешься, и меня подведешь! Понял?!
– Понял.. – Потупившись ответил Сенька.
– И еще. На Скадовске ухо держи востро. Хоть и нейтральная безопасная территория, но ограничивается только самим сухогрузом. Никто не даст гарантии, что тот, с кем ты за одним столом там сидеть сегодня будешь, завтра тебе пулю в затылок не отправит. Так, что меньше болтай, а больше смотри и слушай. – Уже более спокойно наставлял Гаврилыч. – и артефакт попридержи пока.
Сенька потер распухший нос, молча поднялся и спросил:
– Я все понял. Идем?
– Идем, – ответил сталкер.
Через пару часов, Гаврилыч и Сенька стояли перед гермодверью Скадовска. Дверь медленно и со скрипом отворилась, и сталкеров встретил густой теплый и влажный воздух.Здесь всегда царил полумрак. На столах горели масленки. Около полутора десятков сталкеров кучковались у разных столов. Одни молча усиленно выпивали и слегка закусывали рыбной консервой, другие о чем-то оживленно беседовали и посмеивались. Кто-то просто сидел уткнувшись спиной в стену и спал. После свежего летнего ветерка смрад копоти, спирта и пота резко бил в нос.
Гаврилыч указал Сеньке на пустой стол:
– Жди меня здесь.
Сенька подошел к столу-стойке, достал из вещмешка консерву и принялся её уничтожать. Гаврилыч тем временем подошел к барной стойке, поговорил о чем-то с бородатым барменом, и после чего ушел на второй этаж сухогруза.
– Привет, братела! Мы присоединимся, ты не против? – кто-то окликнул Сеньку со спины. Он обернулся. Перед ним стояли два сталкера. – Ну, ты че молчишь-то? Язык проглотил?..
– Присоединяйся… – пожал плечами Сенька.
– Я – Лимон. – сказал тот, что повыше и протянул Сеньке руку.
– Семен. – ответил отмычка и пожал протянутую пятерню.
– Меня Тимохой зови – сказал второй гопник и тоже крепко пожал руку Семену. – Вот и познакомились.
Лимон покопался в своем вещмешке, и на столе появилась бутылка водки, пол-палки колбасы, луковица. Тимоха выудил из своей поклажи пол-батона хлеба и аккуратно завернутый в когда-то белую хэбэшную ткань, кусок сала – размером с ладонь, толщиной в добрых три с половиной пальца и с двумя вполне широкими прослойками мяса. Тут же на столе появились три кружки. Тимоха отрезал треть от шмата, остальное завернул и убрал обратно в мешок. Потом проворно нарезал сало "столбиками", а по кружкам уже разлилась огненная жидкость. Гопники стояли с кружками в руках и смотрели на Семена.
– Чего смотришь? Бери! – сказал Тимоха и протянул Сеньке третью кружку – давай, за знакомство!
– Давай, бери, закусывай, не стесняйся – добавил Лимон.
Семен взял кружку. Кружки глухо стукнулись, быстро опорожнились в прожженные спиртом глотки и вернулись на стол.
– Давай по второй, не задерживаемся – Подхватил Тимоха и снова разлил по кружкам.
– У-ух, хорошо проскочила, давай, по третьей насыпай, не на поминках же! Крякнув, выдавил из себя Лимон, причавкивая кусочком сала, составляя кружки вместе. Тимоха тут же налил по третьей. Все снова взяли.
– Ну, за удачу, пацаны! – Произнес Тимоха и опрокинул в себя содержимое кружки.– Ну что, давай еще по одной! – Пододвинул кружку Лимон.
– Да не, пацаны, хватит, а то я так и упаду с непривычки – произнес Семен, Прикрывая кружку рукой. Он уже немного захмелел, и опасаясь, что его вообще развезет, да еще и с таким темпом наливания и выпивания решил отказаться:
– Спасибо за сало, но я, пожалуй, пас. – ответил он.
– Да ты че, отказываешься? – недовольно потянул Лимон. – Мы к нему значит со всей душой, а он отказывается?! – Теперь Лимон повернулся к Тимохе.
– Да ладно, остынь, ты. – ответил ему Тимоха – значит пацан меру свою знает. Поучись у него!.. слегка укоризненно, но безобидно ответил он своему товарищу. Потом закурил, и повернувшись к Семену продолжил – Вот всегда так. Как только открываем пузырь, так он как кот на валерьянку – пока не кончится – не успокоится. И вечно на всех обижается, кто с ним пить не хочет.