От Курильска до Северодвинска. Заметки ковидного времени
- -
- 100%
- +
На поляне Берендея в окончании терренкура мы устроили пикник. К нашему удивлению нам на встречу вышел зверёк, напоминающий собой то ли хорька, то ли соболя. И все единогласно заявили, что никогда такого не видели, даже в зоопарках. А, подкрепившись чаем из термоса и домашним печеньем, ушли на продолжение по туристической тропе к горе Огородчики. Многих названий ещё нет в Google-map, и турист-информ в Белокурихе ещё не встретили. Хотя здесь довольно неплохо обстоят дела с указателями и иногда встречаются стенды с картами 1:10 000. Мы же раздобыли бесплатную карту горных достопримечательностей в лобби одноименного отеля. Также никто не пишет, что красная смородина растёт здесь в промышленных масштабах, и мы за полчаса собрали пару килограмм этой вкусной ягоды. И лишь грянувший дождь вывел из нирваны сбора и поедания и заставил опомниться, что пора в обратный путь.
В ожидании такси мы познакомились ещё с двумя странными объектами. Это композиция из сказки «Зазеркалье» и пятиметровый деревянный «Стул мыслителя». Последнего кто-то спрятал или украл. Вместо него на стул залезла старшая дочь с сыном, и позировала мне сверху на фотоаппарат. Не сговариваясь с Надей, решили, что завтрашний день проведём здесь.
Горная Белокуриха
Дети хотят в бассейн, а взрослые на гору. Арктический циклон постепенно отступает, и погода напоминает «бабье лето». Тот же таксист везёт нас на Белокуриху-2. Я предложил остановиться у музея «Слово», но там незадача, – все экскурсии только по предварительной записи и на дверях амбарный замок. У места, где заканчивается асфальтированная часть серпантина, небольшая площадка с установленным стулом, указательным столбом с позолоченным тарханом, который называется шамбалой. Тут же фотографии достопримечательностей и реклама курорта будущего – Белокуриха-3, что в 12 км отсюда. Если пойти направо, можно дойти до Будды. Но связи с Алтайским краем я не уловил. Дацанов не встретил. Если немного налево, – то вольфрамовый рудник. Но дорога к нему раскисла от недавнего дождя. Если спуститься прямо, – то речка и казачья сторожка, кафе, гончарная мастерская, сувенирная лавка и фотовыставка. Мы выбрали этот объект, но он оказался небольшим и вдобавок закрытым.
– Папа, а почему тут всё закрыто? – спросила старшая дочь.
– Не сезон. Да и туристов мало.
– А мы?
– Таких как мы – единицы!
– И куда же мы пойдём?
– В лес. Дорога хорошая. Коляски наши пройдут.
– Сколько километров?
– Прогулку измеряем временем. Туда идём до трёх часов. Там устраиваем привал и потом обратно.
Я выбрал дорогу в направлении нового субкластера. Из информационного стенда узнали, что в парке регионального значения «Предгорный Алтай» за нарушение правил «охоту, ловлю рыбы не удочками, прогулки с собаками, поджог костров и т.п.» полагается штраф от 4 000 до 20 000 рублей.
Правда, завидев фотографию медведя на пожарном стенде и немного подмокнув, мы засомневались в своих планах. Но выглянуло солнышко, краски леса изменились. А потом мимо нас проехало несколько машин, и наш страх рассеялся. Причудливые арочные берёзы, береста которых поросла бородатым мхом, то и дело встречались на нашем пути. Кронами они касались земли, и мы гадали, кто же их так наклонил. Справа журчала горная речушка, берега которой поросли хвощами и зарослями малины. Но ягод было немного, в отличие от вчерашней смородины.
– А где малина? – спрашивали малыши.
– Мишки съели, – отшучивался я. Правда из разговора с грибником, узнал, что топтыгины днём здесь не ходят из-за людей и машин, а выходят на променад ближе к вечеру. Он похвастался уловом опят и маслят. Говорит, что собрал шесть вёдер, на что мы ответили, что у нас ягодная специализация.
Возле перевала Николаев обнаружили уютную поляну с камнем, похожим на нос крейсера, где и устроили пикник. Обратно пошли уже быстрее, так как малина собрана, грибы рассмотрены. Провёл детворе небольшой мастер-класс по распознаванию ядовитых ягод и грибов, коих здесь тоже было предостаточно.
Иногда нам попадались машины с номерами соседних регионов. Некоторые останавливались, спрашивали, что там есть интересное. Я отвечал, что ничего там нет. Обычный лес, каким он кажется из салона автомобиля.
– Папа, а почему здесь по лесу никто не гуляет, как мы? – спросила старшая дочь.
– Потому, что здесь это не модно. Человеку на машине кажется, что он увидит гораздо больше чем пешеходу. По-своему он может быть и прав, но моё представление о мире складывается из деталей, а не из общих фрагментов.
Отъезд из Белокурихи
Уезжать из этого городка немного грустно. Привыкли к нему. Тем более что распогодилось и два дня мы гуляем без курток. День накануне отъезда посвятили шопингу, покупке билетов на автобус, сборам в дорогу и дали малышам отоспаться на «тихом часе» дома.
Мы относительно равнодушны к сувенирной продукции, так как она теряет свою ценность, как только достаёшь её из рюкзака. Больше внимание уделяем аутентичным продуктам. На рынке заполнить термоконтейнер домашними сырами, творогом, копченостями, зеленью и сливками. В супермаркете купить на развес гречки и хлопьев. Всё это произрастает на соседних полях. В «хозтоварах» я обнаружил недорогие яблоки и красиво упакованные кедровые орехи. В магазине фрукты-овощи – вкусные казахские конфеты и шоколадки, а также сибирский зефир. Здесь порой странное сочетание товаров, но мы не придираемся. Главное, что есть выбор. От копченого марала отказались из-за негуманной цены в 2000 руб. за килограмм. Конечно же, надо купить жёлтых алтайских помидор. У уличного продавца – пожилой дамы не было весов, но я сказал, что два её помидора весят килограмм и попросил четыре. Протереть горную смородину с сахаром, испечь печенье в дорогу, прогуляться по вечернему городку, выпить кофе и какао в «Точке кофе» и поболтать с баристой. Детвора просит аквапарк, но мы и так установили личный рекорд – три посещения за неделю.
Из Белокурихи в Горно-Алтайск можно добраться автобусом, шестиместным самолётом АН или на такси. Последний вариант мы уже опробовали. Аэродром мы видели, но найти сайт продажи билетов я не нашёл. Поэтому выбрали самый экономичный вариант (300 рублей билет), тем более, что он подходил нам по времени и у нас в запасе весь день на осмотр столицы Горного Алтая.
Заметил, что с правилами проезда здесь неразбериха. Каждый раз они разнятся. То просят заплатить за коляску, то за багаж, то за полуторагодовалого малыша, как за взрослого, так как нет свидетельства о рождении. Но в целом, люди добрые, а водители охотно идут на уступки.
Утром мы сдали ключи от квартиры и направились на автовокзал, где встретили уже знакомых таксистов. Но им мы неинтересны, так как рисковать никто не хочет. Кресел нет ни у кого. Тем временем объявили о посадке. Нашим транспортным средством выступал корейский миниавтобус – улучшенная версия российской «Газели», но с двадцатилетним эксплатуационным стажем. Также без багажника, также узкий и дребезжащий салон. Свободных мест нет, и пассажиры тихо и без привычного столичного брюзжания ждут, когда я занесу и сложу на проходе наши пять рюкзаков и две коляски. Люди здесь не так торопятся, как в центре страны, или более терпеливы.
Дети привычно шумят, отвлекаясь лишь на виды лошадиных табунов и коровьи стада. На Алтае дороги радуют глаз, тем более в солнечную погоду. Водитель не торопится, хотя трафик довольно скудный. На дорожных перекрёстках встречаются фруктово-овощные развалы. В селе Алтайское тридцатиминутная остановка, и пассажиры выходят на перекур и пополнение провизии. Многие сёла можно принять за городки, так как инфраструктурой и размерами они походят больше на них. Чисто, тротуары, памятники, супермаркеты и обязательные рынки. Нет захламления, нет разрухи, выкрашенные известкой стволы деревьев и бордюры дорог.
Через два с половиной часа показалась река Катунь – гордость Горного Алтая. Вдоль берега привычный туристический раскардаш, который можно застать и в Крыму и в Сочи. Через три часа мы в аэропорту. Шутим, что нам повезло с автобусом и водителем, так как минута пребывания в массажном кресле аэропорта Курумоч стоит десять рублей, а здесь это идёт в нагрузку.
В аэропорту малолюдно. В день он принимает и отправляет всего двенадцать рейсов, из которых пять московских. Он работает всего двенадцать часов в сутки. Здесь, конечно же, убрали камеру хранения багажа, но зато треть зала занимает установка по досмотру багажа и пассажиров, ещё треть – сувенирные киоски. Радует, что имеется обычная столовая и есть уведомление, что на втором этаже комната матери и ребёнка.
Наш багаж, конечно же, не принимают. А нам хочется посмотреть столицу. В запасе почти пять часов. Оставили его со старшей дочерью и впятером нырнули в подошедший рейсовый ПАЗик, который раз в час соединяет аэропорт с городом. Правда, он не очень популярен у приезжающих. Туристы сюда приезжают группами и, как правило, трансфер у них уже заказан. Поэтому мы почти одни. Проезд до города стоит 20 рублей, и кондуктор принимает банковские карточки. На одну карточку можно купить только один билет.
Из окна наблюдаю поля «солнечных батарей» и если бы не придорожная реклама местного безалкогольного пива, то можно подумать, что находишься где-то в Баварии. Я не раз ловил себя на том, что Алтай мне напоминает чем-то европейские страны, да и сын, то и дело переспрашивает, в какой стране мы находимся.
Горно-Алтайск
Что можно ожидать от города, которому девяносто лет и в котором проживает чуть больше пятидесяти тысяч жителей? Мы ни на что не надеялись. Сюда редко ступает нога туриста из аэропорта, но нам нравится открывать для себя и урбанистику. Тем более что это лучше, чем сидеть в стеклянном аэропорту и слышать зазывающих сувенирщиков.
Город небольшой, мне показалось, что вытянутый в длину. Центральной его осью является проспект Коммунистический, на котором решено было выйти на прогулку. По обе стороны виднеются зелёные горы. Даже в городской черте есть гора Тугая с ржавеющим горнолыжным подъёмником. Но видно, что это не останавливает горожан, и в это воскреснье многие из них покоряют гору по многочисленным ступенькам и останкам подъёмника. Мы бы тоже присоединились, так как это заметно живописнее и полезнее, чем хождение по видавшему виды тротуару. Кажется, что здесь всё довольно запущено. Детские площадки, дороги для пешеходов, приусадебные дворики, нет столичной чистоты. Но с другой стороны, все советские детские площадки окрашены, все лавочки тоже, дворы не захламлены машинами и никто не паркуется на клумбах и газонах. «Это самый зелёный город страны» – написано в Википедии. Соглашусь с ней. Ели, берёзы, орехи доминируют в нём. А ещё мне понравились здешние балконы. На многих из них домашние сады и нет хлама. Очень похоже на ситуацию с Бийском. Ещё заметили, что детвора младших классов сама гуляет по тротуарам. Об этом говорил таксист, но я тогда не придал значения.
По пути зашли на автовокзал. Внутри, как будто в 80-х. Лепнина, мозаика, картины из того времени. Я сфотографировал скудное расписание движения. Порадовали названия. Самое поэтичное Ынырга. Уже оно само манит, чтобы приехать в то далекое село. Здесь же купили развесного мороженого в вафельном стаканчике 20 рублей за 50 грамм. Я помню, как такие автоматы поставили в 80-х годах на Хрещатике, и к ним были огроменные очереди. Удивительно, что у них оказался такой большой эксплуатационный ресурс.
Следующим открытием для нас был алтайский язык и алтайцы. В Белокурихе и Бийске я не подозревал о существовании языка и его носителей. Здесь же все надписи продублированы на нём, и то и дело слышится непонятная нашему восприятию речь. Кажется, что попал за границу. Я попытался провести аналогии с Бурятией, где прожил полтора года, но напрасно.
Конечно же, у проспекта Коммунистического должна быть площадь Ленина и мы на неё пришли. Тут и театр, и собрание, и ботанический сквер с судом и, конечно же, сам исторический герой, двойник которого был снесен в Риге. На широкой площади выставка фотографий Алтая, тут же множество кофеен, и мы вкушаем труд здешних бариста, а детвора наслаждается горячим шоколадом.
Сразу за площадью трикотажный рынок, где не можем не купить местных деликатесов: колбасу из конины, яка, оленя и просто докторскую для перекуса. Сравнили цены с соседним регионом. Что-то дороже, что-то дешевле, но разница несущественная.
– Папа, давай купим арбуз! – ноют малыши
– Нет, у нас и так много вещей, а у меня спина болит.
– Купите, у меня самые вкусные и сладкие жёлтые арбузы
– Я буду сам его нести, – не сдается сын, – я никогда не ел жёлтых.
Я сдаюсь, так как против таких аргументов бессилен.
Сегодня мы не пошли в музеи, а на обратном пути выбрали другую сторону проспекта и также наслаждались здешними видами. Посмеялись у министерства здравоохранения с памятником самолёту-истребителю на его территории. Лишь из таблички выяснил, что там была школа лётчиков в годы войны. Порадовали магазины цветов. Некоторые захотелось сфотографировать, как и балконы горожан. Плюс здесь действительно безбарьерная среда и удобно катать коляски. Перешли реку Майма с новыми микрорайонами, отличной набережной и затем сели на автобус в аэропорт, куда кроме нас никому не надо было. Да и в ПАЗиках никто не цыкал, не цокал, не поучал, как воспитывать детей.
Тем временем стали съезжаться пассажиры нашего рейса. С рюкзаками, палатками, в горных ботинках, раскрасневшиеся. Мы поглядывали на них украдкой и думали, что может быть, и мы когда-нибудь рискнем отправиться в глубину этого необычного края.
Почему Алтай
Через месяц после возвращения из Белокурихи мы полетели в эту чудесную землю под названием Алтай. Почти каждый день я вспоминал его. Домашними вечерами выпекал ароматные медовички, запах которых ощущался ещё на лестничной клетке, днём рассказывал коллегам и друзьям о его красотах, а перед сном просматривал фотографии и изучал новые маршруты.
– Почему опять Алтай? – спрашивали друзья и родные.
– Наверное, заразился, – отшучивался я, хотя сам толком и не знал. Решил, что будущее ответит мне на этот вопрос. Билеты куплены по акции, первая неделя отдыха распланирована, со второй неделей решил, что определюсь на месте. Всё же сводки из интернета откровенно пугали, и казалось, что ещё лишние пару тысяч заболевших – и самолёты будут поставлены на прикол, а нам регламентируют выходить на двести метров от подъезда по нечётным дням недели, да выносить мусор не чаще двух раз в сутки. А так как собак у меня нет, – то, увы, – иных преференций не просматривается.
На сей раз уже рыжие сопки Горно-Алтайска встретили нас. Середина октября – не лучшее время года для посещения этого сурового края. Тем более с двумя колясками и тремя малышами, тем более, когда в мире полыхает ковид-19, тем более, когда скоро ударят суровые сибирские морозы. Нас всячески отговаривали и советовали, «на худой конец», чтобы выбрали турецкий берег, но мы оказались непреклонны и решили открывать для себя всё новые уголки нашей необъятной Родины.
С ручной кладью мы первыми вышли из маленького аэропорта, набитого до отказа таксистами и сувенирщиками. В прошлый раз мы узнали, что в нём сожительствуют два терминала. Для людей и для VIP-персон. Нам случайно посчастливилось побывать во втором и там совсем иное измерение. Без шума, гама, водителей с ключами и запахов столовки.
Через пять минут маршрутный ПАЗик на газовом топливе везёт нас из аэропорта по Чуйскому тракту мимо полей с солнечными батареями в гигантское село Майма. Из терминала всего семь пассажиров воспользовались этим дешёвым средством передвижения (20 рублей билет), из которых пятеро – это мы. В окне мелькает незамысловатая реклама: «продажа комбикорма, дров, угля, заготовка сена, ремонт тракторов…» а пассажиры в масках обсуждают городские сплетни. Село плавно переходит в столицу Горного Алтая и меняется направленность рекламных баннеров.
Владелец апартаментов на проспекте Коммунистический подтвердил ранний заезд, и нам не терпится освободиться от рюкзаков и уснуть. Здесь уже солнечное утро, а в столице России глубокая ночь. Я считаю дома на самой длинной улице единственного города в Республике Алтай, и мы выходим на Площади Ленина. Из репродукторов доносятся увещевания Роспотребнадзора, что надо сидеть дома, тщательно мыть руки, носить маски, избегать скопления людей и рукопожатий, но окружающая действительность относится к этому амбивалентно. Алтайцы играют в волейбол и стайки молодёжи облепили лавочки в сквере у вождя!
У стандартной хрущёвки нас встретил добродушный хозяин, представившись Артемием. Краткий инструктаж по белоснежной двушке под названием «Медовые», приятные презенты в виде двух баночек с мёдом, деревянных магнитов-брелков и рассказом о достопримечательностях. В гостиной висела карта республики, и я почувствовал себя на уроке увлекательной географии. Конечно же, перед поездкой я что-то читал, смотрел фильмы и готовился, но слушать невольного гида, рожденного в Якутии и влюбленного в Алтай, иное удовольствие.
Жаль, конечно, засыпать под голубым небом в разгар бабьего лета, но организму не прикажешь. Всё же отъезд был очень напряжённым. На сборы в дорогу у меня ушло тридцать минут, на сон в самолёте, – ничего. Лишь к вечеру по здешнему времени мы проснулись от разговоров младенцев и после чая с мёдом вышли искать что-то на завтрак, и в аккурат успели к закрытию последнего ларька на Ткацком рынке.
В воздухе, как и месяц назад, порхали божьи коровки. Количество их поубавилось, но всё так же они облепляли стены городских малоэтажек. В частном секторе, правда, пахло жжёной листвой, и мы поспешили из него в магазины. «Мария-Ра» и «Форне». В первый – за молочкой, во второй – за сладостями. Говорят, что Алтай – это дорого. Каждому своё. Кто что ищет, – тот, что и находит. Пирожные по 16 рублей я давно не видывал. Ну и конечно нельзя пройти мимо «Культуры кофе» на площади имени вождя мирового пролетариата, где эспрессо в фирменной чашке, нужного объема (30 мл) стоит 29 рублей. По мнению цветочницы из «Кладовки», – это лучшая кофейня в городе и мы с ней полностью согласны.
День второй
Мы проснулись без будильника. До закрытия экспозиции мумии остался час с небольшим. Спешный завтрак – и почти бегом к музею имени Анохина. Дело в том, что принцессу Укокса демонстрируют лишь три-четыре раза в месяц, что связано с фазами Луны, да и в эти дни, не более трёх часов. На входе нам предложили одноразовые бахилы и маски, и по мраморной лестнице мы спустились в полуподвальное помещение, где за стеклом установлен саркофаг уникальной находки с плато Укокс. До сих пор среди алтайцев не утихают страсти, где должна быть принцесса. В музее на обозрении или по обычаям предков, предана земле? Говорят, что после того, как её достали из ледника, на Алтае случилось и наводнение, и землетрясение и губернатор Евдокимов попал в смертельное ДТП. Правда, по версии экскурсовода, мумия может принадлежать и белой шаманке. Так что мнения ученых здесь разделились. Оплатив часовую экскурсию (600 руб.), я слушал увлекательный рассказ, путешествуя одновременно во времени и в пространстве. Этого нет в путеводителях, это не пересказать текстом, – это как посещение театра, где ты и зритель, и созерцатель, а экскурсовод – актриса. Сегодня я заметил, что здесь чаще всматриваются в глаза, чтобы понять, доходит ли материл до слушателя или нет. Если конспективно, то за час я узнал про местных барсов, оленей, тайменя, про лекарственные растения, про озёра, религию, про быт, охоту, заповедники, про минералы, которые «помогают» человеку при хворях, про алтайские роды в седьмом-восьмом колене и сказки, про снайперов – героев войны и про старообрядцев из Усть-Коксы, про алтайский мрамор на станции Таганская, про 600 килограмм золота в год, которые добывают из здешней руды и про то, что японский и корейский относятся, по мнению лингвистов, к алтайской группе языков. Правда, на алтайском языке разговаривают немногим более пятидесяти тысяч человек, а к алтайской сказке почему-то приравняли Бажова с его «Серебряным копытцем». Дети не выдержали такой информационной нагрузки, и лишь самый меньший составлял мне компанию, сидя на руках. Они бегали между экспозициями, заглядывали в юрты и избы, и надо заметить, что здешние музеологи довольно терпимы к их шалостям, и, провожая нас, придерживали входные двери. Сказать, что музей понравился, – это ничего не сказать. Это достопримечательность номер один в этой маленькой столице. Стильно, технологично, современно, информационно и вежливо. Второй важный момент, – после музея мы спланировали часть нашей поездки, так как появилось более цельное представление о республике.
Подкрепившись кофе, кукисами и какао в кофейне «Территория кофе», мы ушли к горе Туугая. Она высотой чуть больше 600 метров и является второй достопримечательностью города, закрывая столицу от северных ветров.
На неё можно подняться разными способами. Первый и самый распространенный – по ступенькам, вдоль остановившегося много лет назад фуникулера. Этот вид мы ежедневно наблюдали с балкона апартаментов. Второй на такси или на автобусе номер семь. А третий – это идти вверх, куда глаза глядят, и он больше всего нам подходил.
– Мальчик, скажи, по этому переулку на гору поднимемся? – спрашиваю я у малыша лет десяти.
– Да, дяденька, – отвечает он мне, не моргнув и глазом.
Тем временем в переулке асфальт быстро перешёл в крупные булыжники и ручейки. А затем собственно и сам переулок закончился, и мы пошли по тропинке через чьи-то полузаброшенные дачки – домики площадью по пять-семь квадратов. А затем и дачи прекратились, и мы вышли к пролеску, где тропа потерялась. Дети то и дело спрашивали, когда же мы окажемся на верху, а мы вдвоем с Надей уверяли их, что совсем скоро и что в качестве награды всех сегодня ждёт бассейн. О нём мы узнали вчера, и там не требовалась медицинская справка. Меньшой уснул в коляске, а двое средних терпеливо штурмовали засохшую крапиву и кусты багульника, прыгая из канавы в канаву, лакомясь на ходу, то ранетками, то калиной.
Когда же до смотровой площадки оставалось метров пятьдесят, мы свернули в сторону, так как градиент подъёма не позволял идти вверх. Уже давно коляски переносились на руках, и наше продвижение состояло из маленьких перебежек от одного безопасного участка к другому. Пот катил градом, курточку хоть выжимай, воды, конечно же, нет (ведь изначально был план на музей), солнце почти зашло и не хотелось заночевать среди камней и лощин. Лишь на конечной автобусной остановке по улице Чкалова мы заприметили первый продуктовый и расслабились. Дело сделано, и теперь можно в бассейн.
Мы не надеялись в него попасть, так как в расписании работы он закрывается в 19:45. Но зашли за пять минут до закрытия, чтобы что-нибудь узнать. Но нас приняли. Детский билет 140, взрослый 180 руб., и мы почти одни плескались с детворой в маленькой «ванной». Смотритель был так любезен, что даже принес нам шапочки для купания. Мне в очередной раз показалось, что местные жители отличаются радушием и гостеприимством.
День третий
Понедельник. Торопиться никуда не надо. На автовокзале, где ремонта не было с 80-х годов, узнали, что билеты на автобусы можно купить лишь в день отправления, а ещё точнее, за час до рейса. Никакого онлайн-бронирования конечно же нет. Завтра уезжаем в Манжерок, а сегодня в планах – музеи при университете. Но в Республике ужесточили карантин и всё закрыто. На рынке «Ткацкий» попробовали сладкого и кислого курута, что в переводе с тюркского означает «сухой». Это местный сыр, который хранится вне холодильника и ведёт свою историю от скифов. Внешне и по консистенции напоминает корсиканские, только там они более солоноватые и пикантнее. Например, алтайский сыр «Советский» производителя «АКХ Ануйское» в сегменте 500 руб. за килограмм, по вкусу схож с терсейрским сыром «vaquinha». Только азорский в два раза дороже. Но ни на Корсике, ни на Азорах не используют яков, коней и оленей для приготовления колбас, чипсов и прочих деликатесов. На рынке всё чисто, большинство продавцов принимают банковские карточки, или можно оплатить покупку через мобильный телефон. Европа к этому варианту транзакций ещё не дошла. Конечно в сетевых магазинах «Мария-Ра» большинство товаров из Алтайского края и Новосибирска, немного майминской молочки встречается в «Аниксе». Но настоящие же местные продукты можно встретить лишь на рынке и диких развалах у автобусных остановок. Но сезон грядок и садов почти отошёл, и торгуют лишь красными яблоками с картошкой в пластиковых ведрах да домашней консервацией в трёхлитровых банках.
– Папа, ты обещал алтайскую жвачку?
– Она несладкая. Вы такую жевать не будете!
– Ну, купи, – канючат дети при виде коричневых кусочков серы, плавающих в рассоле.