Бездонная яма

– Книга Имен? – косой взгляд старшего Кьезе источал скепсис, – Источник Правды? О чем ты говоришь? Я впервые слышу об этом.

– Ты бы и не смог, – пожала плечами Ивэт, – Первое является реликвией нашей семьи. В ней хранится память рода, отражающая имена демонов, и сложившаяся судьба каждого, кто касался ее при рождении, оставляя свой отпечаток. Мы не подвластны над ней, но, думаю, если я смогу выкрасть имя Джерода и отнести его к Источнику Правды, то пойму что произошло и как все обернуть вспять.

– Твоих сил едва ли хватило, чтоб засунуть Джерода обратно в его конуру, – спрятав склянки в глубине своего кармана, Гаспар испытывающе посмотрел в золотистые глаза демона. Стоя вполоборота к ней, брюнет мысленно порывался выйти наружу и оставить ее здесь. Слова Ивэт звучали чужеродно, странно, и он давно уяснил, что не стоит полагаться на все, что произносит ее рот, – Почему я должен верить тебе сейчас?

– Ты не должен, – согласилась она с ним, понимая его метания, – Но как много у тебя вариантов, Гаспар? Все, что в твоих силах – это вытащить Джину и Бада из западни. И на сколько вас хватит в таком случае? Бесконечно скрываться от охотников не выйдет – Бад едва волочит ноги, а Джина – все равно, что плотина, слабо сдерживающая поток переливающейся воды. В худшем случае…, – Ивэт смолкла, прислушиваясь к шуму за дверьми, и обогнула Гаспара, оставляя его позади себя.

– В худшем случае? – переспросил колдун в нетерпении, – Чем сейчас не худший случай? Мы окружены, понимаешь? Окружены в собственном доме, путь к которому никто не прокладывал порядка двадцати лет!

Ослепленный страхом и яростью, Гаспар ослабил бдительность, цепляясь за любые слова Ивэт. Он не слышал того, как свора охотников подкрадывалась все ближе и ближе к его комнате. Но она слышала. И это насторожило ее.

– В худшем случае, – повторила розоволосая настойчивее, – Если Джина окажется в руках сельчан или своего отца и ее представят суду – воспользуйся той силой, что я одолжила тебе.

– Ты ничего мне не одалживала, Ивэт, – повернувшись к ней, раздраженно ответил Гаспар.

– Уверен? – хмыкнула девушка. Она коснулась кончиков своих волос и перевела взгляд с них на колдуна, – Кажется, что-то все-таки было, что всполошило тебя в этой комнате не на шутку.

Осознание того, что она пыталась донести до старшего Кьезе, тенью опустилось на его обсидиановые глаза.

– И в чем заключается эта сила?

– Спускаться в наш мир, не имея за собой демонической родословной, невозможно. Но, отдав немного своей крови кругу, ты сможешь призвать Абель обратно, единожды произнеся ее имя. Пока мои волосы вплетены в твою плоть, эта сила по праву твоя, если только я не возжелаю обратного.

– Какой мне прок от Абель? С чего ты взяла, что это не приведет к краху всего сущего?

– Джерод, лишенный своего тела и прибывающий в телах смертных, не может существовать достаточно долго. Я говорила – ему необходимо разбавлять собственный яд в крови, которым он травит не только себя, но и Джину. У Абель есть ключ от его темницы, о чем она и сама не ведает. Если ты поставишь его перед выбором и выдвинешь свои условия в обмен на Абель, то он в силах изменить судьбу твоего брата. Разве это не то, чего ты так страстно желал?

Старший Кьезе сжал кулак с двумя склянками и потупил взгляд, задержавшись на губах Ивэт. Она предлагала ему пути отступления в том случае, если все зайдет слишком далеко. Тот клок волос, что Ивэт засунула ему в глотку, снятый заговор с двери – все, что она делала, казалось, было совершено во благо Бада, о котором часто вопрошал он, Гаспар, и это не могло отвернуть его от нее. Как бы непрестанно ему думалось, что эта девушка действует в своих интересах – она наглядно показывала колдуну – он в корне не прав в отношении нее. Значит, услуга Жака не так уж и мелка.

– Что тогда произойдет с Джиной? – образовавшаяся сухость во рту стянула ему горло, и он прочистил его. Ивэт отвернулась от него и откинула короткие волосы назад. Рука розоволосой опустилась на ручку двери. Она расправила плечи и отворила дверь. За скрипящей перегородкой четче стали слышны посторонние голоса, и Гаспар встрепенулся, принимая стойкое положение.

– Все то короткое время, что я провела с тобой, натолкнуло меня на мысль, что ты необоснованно часто думаешь обо всех, кроме себя, Гаспар. Что произойдет с ней, со мной, Давидом или Абель – дела давно минувших дней. Когда все закончится, и ты обретешь покой в своем сердце – вспомни мои слова. Твоя жизнь не должна ограничиваться бегством. Иначе для чего такая жизнь? Лишенная смысла, она не лучше смерти, поверь мне.

– Ивэт…

– Я вернусь, как только смогу. Но сначала…, – одиночный выстрел, выпущенный из темноты коридора, отбросил Ивэт назад. Она врезалась спиной в грудь Гаспара, и он удержал ее, перехватывая рукой талию девушки.

– Ивэт! – всполошился старший Кьезе, опуская взгляд к ее животу. По его пальцам полилась тягучая черная кровь, и он растерянно посмотрел в лицо девушки, не зная, как поступить. Она улыбнулась мужчине и уперлась локтем в тело позади себя, отталкиваясь от него.

– Не переживай обо мне, Гаспар, – воодушевленно просипела Ивэт, возвращая ему те слова, что он сказал ранее, пытаясь задеть ее, – Я – демон, а не человек, и такая мелочь не сможет сломить меня.

Она оттолкнулась от пола правой ногой и побежала вперед, скрываясь за черной вуалью тени коридора. Пронзительный мужской крик раздался спустя жалкое мгновение.

Больше Гаспар ее не видел.

***

Без Бенила в стенах этого дома было как-то не по себе. Испытанное на секундочку облегчение от того, что с Джиной все в порядке, позволило Давиду перевести дух, но не более того. Вопросы о том, как они выберутся отсюда и куда им идти, встали для парня ребром.

Отталкиваясь от слов Ивэт и того, что сейчас происходило внутри этой конуры, Сонье с досадой понимал – обратной дороги для них с Данте больше не было и быть не могло. Он еще не настолько тронулся умом, чтоб верить в благоразумие своего старика и просить его спрятать Джину в подвале дома.

"Как же это нелепо"– поджав губы, отметил шатен. Еще несколько недель назад он с упоением и детским восторгом выволок Джину наружу ради показательной казни, а теперь был тем, кто старался не допустить подобной участи для своей подруги. Может, та ведьма их прокляла? Да и была ли она таковой? Мешочки трав, изъятые при обыске, не несли за собой никакого вреда для окружающих. А овцы, снесенные в оттесненный уголок ее дома, оказались пищей для демона, дремлющего внутри блондинки.

Боже, неужели они сожгли невинную женщину? События того вечера встали перед глазами парня. Он помнил, как зверски с ней расправлялись жители городка и как отчаянно и жалко на их фоне скулила Джина, складывая ладони в знак просьбы о защите для приговоренной.

Первым человеком, ударившим ее, был его отец. Челюсти сжимались против воли от одной только мысли об этом, а ярость… Ярость не находила выхода так, как он вожделел. Да как старик смел замахиваться на нее, зная о недуге Данте?

И сейчас, спустя столько времени поисков, полная картинка в голове Давида складывалась, как нельзя четче.

"– … Я не совсем понимаю, почему ты так поступила.

– Я почувствовала, что то, что я делаю – правильно", – давний разговор между ним с Джиной прозвенел в ушах Сонье колокольчиком.

Она была права. Все они, стоящие там и восхваляющие собственные ошибочные умозаключения, совершили одну и ту же огромнейшую оплошность. Они все стали свидетелями и участниками несправедливой казни.

А теперь что? Хотят так же расправиться с его подругой, поневоле ставшей заложницей собственного тела? Как ему это объяснить остальным, если даже Элрой не прочь замарать руки кровью родной дочери?

Охотники, пробирающиеся вдоль коридора, были прямым тому подтверждением. Он услышал их крики за заговоренной дверью и не мог понять, что или кто привел их в ужас.

На какое-то время все сошло на нет.

Крики смолкли, а шарканье ног продолжило свой путь вплоть до дверей Давида. Он притаился сбоку, вслушиваясь в их короткие реплики.

– Гляди, дверь отворилась, – шикнули совсем рядом с ним.

– Ты видишь ее? – озабоченно спросил второй охотник.

– А ты нет? Вон она, глазенки так и горят. Попалась, дрянь…

"Джина…".

Раздавшийся выстрел оборвал все внутри Давида.

– Джина! – он привалился к двери, надеясь снести ее под весом своего тела, но та стояла прочнее стены и не сдвигалась, как бы парень не старался. Сонье ударил ботинком раз, второй, бился всем телом и чертыхался, умоляя успеть, не дать этим гиенам отнять у него девушку, ставшую для него семьей.

Он не сразу понял, как дверь в какой-то момент поддалась. Давид вылетел вперед, больно приложившись плечом о противоположную стену коридора. Холод чужих пальцев коснулся его второго плеча, и парень молниеносно среагировал, ударяя локтем обидчика в живот. Он схватил его за предплечье и швырнул в стену, не теряя времени на лишние телодвижения.

– Где Джина Данте? Отвечай! – хватая мужчину за грудки, свирепо процедил сквозь зубы Давид. Две кровавые луны раскрылись перед ним, лишая тело воли своего хозяина.

– Успокойся, – вкрадчиво ответил старший Кьезе, внушая парню сказанное, – Это всего лишь я. Отпусти меня и отойди, Давид.

Сонье расслабил пальцы, выпуская Гаспара из захвата и отошел на шаг. Брюнет прикрыл глаза, возвращая радужкам привычный цвет, и Давид почувствовал, как вновь мог двигаться без указки. Тело ощущалось легким.

– Что это было? – спросил он его, не найдя для себя объяснения.

– Внушение, к которому я прибегаю достаточно редко из-за большого расхода силы. Ты был слишком взвинчен и возбужден, чтоб трезво оценивать ситуацию. Я выпустил тебя, сняв заговор, но ты этого не заметил из-за переполоха, учиненного здесь.

– Я ничего не видел, только слышал, – сконфуженно оправдывался Давид, – Свет, проникающий сквозь щели, едва дает разглядеть пол под моими ногами, – он огляделся, не слыша привычных шорохов чужих ног, – Где охотники?

– Ивэт взяла их на себя, но, судя по телам, несколько все еще скрываются где-то здесь. Нам следует вести себя тише, чтоб не привлекать в себе внимание, – что-то стеклянное звякнуло в темноте, и Давид нахмурился, поняв, что брюнет только что вложил в его ладонь пару склянок,– Возьми это.

– Что это? – не понял парень, поднеся к лицу маленькие пузырьки.

– Это кровь для Джины.

– Что? – глаза его полезли на лоб. Кровь? Зачем?– Где ты ее достал?

– Не думай об этом сейчас, – рассеянно ответил Гаспар, – Просто напои ее этим, когда ее глаза станут отливать золотом, – старший Кьезе наклонился к нему, заглядывая шатену в глаза, чтоб отыскать в них осознание, – Ты понял меня, Давид? Это убережет ее и вас от демона, когда он вновь решит проявить себя.

– Я… Я понял тебя, – шумно выдохнул Сонье, смахивая испарину со лба, – Я сделаю это.

Давид засунул по склянке в каждый карман, боясь разбить пузырьки друг об друга в случае падения или побега от неприятеля.

– Ивэт с Джиной и твоим братом? – меж делом спросил парень.

– Ивэт здесь больше нет, Давид. Сейчас нам нужно сосредоточиться и рассчитывать только на свои собственные силы.

Вопрос о том, куда же подевался второй демон встал костью в горле, но он не стал его озвучивать. Вместо этого он спросил колдуна:

– Тогда ты знаешь куда нам идти, чтоб отыс-…,– ладонь старшего Кьезе накрыла уста парня, и он непонимающе уставился перед собой, пытаясь разглядеть лицо колдуна в кромешной тьме. Как скоро Гаспар привык к этому мраку оставалось для него загадкой, но то, что он слышал и видел больше самого Давида – казалось само собой разумеющимся. Они так и застыли на одном месте, ожидая чего-то – чего угодно, что говорило бы о том, что они находились в коридоре далеко не одни.

– …-спар! – едва различимое фырканье Бада раздалось вдалеке, и пятерня его брата обмякла, сползая с лица Сонье вниз.

– Я здесь, – тихо прошептал мужчина, махнув рукой перед собой. Краткая вспышка света искрометной стрелой пролетела из одного угла коридора в другой. Вскоре очертания второго колдуна стали более четкими, а вслед за шарканьем одежд показался и сам Бад. Рука младшего Кьезе крепко обхватывала ладонь Джины, удерживая девушку возле себя. Давид знал, что они находились в одной комнате, но это не означало, что подобное было ему по вкусу. Лучше бы она с самого начала находилась с ним, и ничто не подвергло бы ее опасности на протяжении того пути, что им предстоял от одной комнаты к другой.

– Ты в порядке? – тихонько спросил подругу шатен. Он коснулся ее щеки, убеждаясь в том, что она – далеко не видение и не призрак перед его глазами. Данте качнула головой в знак согласия, и тепло ее кожи стало ярче ощущаться на костяшках рук Давида. Он позволил себе эту маленькую слабость и улыбнулся.

– В доме есть еще один охотник, – спустил его с небес на землю Бад своими словами, – Мы проскользнули мимо него, но он может быть поблизости.

– Он далеко не один. Около наших спален так же было несколько охотников, и я уверен, что не все они были перебиты Ивэт. Кто-то точно мог скрыться в оставшихся комнатах, – внес свою лепту Гаспар, ничуть не сбавляя градус накала, – Бери Давида и уходите сейчас же.

– Что? – донесся сбоку ворчливый голос Бада, – Я никуда без тебя не уйду!

– Послушай, кто-то должен их задержать, и я не могу позволить тебе остаться здесь после того, что произошло в подвале, – Гаспар откинул плащ назад и опустился вниз, припадая ладонями к старому деревянному полу, – Отойдите назад, – попросил он, и изо рта хлынул поток неразборчивых слов. Пол под их ногами начал дрожать. Давид отступил назад, как было велено, и вскоре перед его глазами образовалась яма, в которую без труда мог пролезть любой из них.

– Вместе мы сможем избавиться от тех, кто остался здесь и снаружи, – не оставлял своих попыток младший Кьезе, пытаясь вразумить брата.

Гаспар вздохнул, отнимая взор от ямы, и поднял голову. Алые вихры его глаз вселяли ужас. Давид ясно слышал в своей голове, что с ним не стоит вступать в спор ни под каким предлогом. Воля этого колдуна было не отвратима, как сама судьба.

– Нет, не сможем, – твердый голос Гаспара бил Бада по лицу. Тот дрогнул, глядя на старшего немигающим взглядом, и обомлел – брат заставлялего убраться прочь, прибегая к своей силе впервые за все время их колдовской жизни, – Посмотри правде в глаза, Бад. Ты слабее, чем тебе кажется, и не сможешь устоять против кого-то без своих сил. Их недостаточно. Тебе нужноувести Джину и Давида в безопасное место.

– А Ивэт? – донесся дрожащий голос Джины до них.

– Она останется здесь, чтоб помочь мне, – сгоняя мрачную дымку с глаз, Гаспар посмотрел украдкой на Сонье. Давид прикусил язык, чтоб не сболтнуть лишнего и не обнажить всей правды, касательно исчезновения другого демона. Раз старший Кьезе лгал – значит, на то были свои причины.

– Я уведу их через поле и лес. Прямиком к броду, где жила Абель, – не сопротивляясь воле старшего брата, ответил Бад. Губы его стали ему врагами, а ноги – предателями. Он подошел к краю ямы, глядя вниз, и в последний раз посмотрел в глаза брату. Внутри него все кипело от ярости, он сжал кулаки, впиваясь ногтями в кожу, и был готов взорваться от того, как тяжко его воля прогибалась под приказом Гаспара отступить.

– Так необходимо, Бад, – чувствуя его смятение и гнев, тихо прошептал брюнет. Он протянул ему руку, помогая спуститься вниз.

– Гаспар…

– Я найду вас, – каждое слово источало фальшь, и Бад горько усмехнулся, желая оглохнуть сию секунду,– Обещаю.

Яма под их ногами выходила прямиком к садам матери братьев Кьезе. Давид отряхнул свои ладони от земли и помог Джине подняться, удивленно наблюдая за тем, как земля тянется назад, забивая проход.

– Быстрее, – поторопил их Бад, шагая вперед. Давид похлопал по карманам, проверяя на месте ли пузырьки, и поспешил вслед за колдуном. Путь через поле занял у них какое-то время, и вскоре они оказались у входа в густой лес, кишащий такой же нечестью, какой был сам колдун. Он обернулся, сталкиваясь нос к носу с Давидом и Джиной и пропустил их вперед.

– Идите, – отдав очередной короткий приказ, Бад почувствовал, как чары брата стали понемногу спадать. Он отошел на приличное расстояние, чтоб не иметь сил и возможностей вернуться назад. Гаспар обошелся с ним жестоко, но в то же время и гуманно. Таков он был. И, глядя туда, где стоял их дом, через все это поле, Бад не мог скрыть сжавшегося сердца. Все это напомнило ему то далекое время, когда они с Гаспаром бежали от сельчан и их вил, сражаясь за свое выживание до последней капли крови.

Было ли это горьким предзнаменованием смерти или злым роком?

Бад не знал.

Он скрылся за гущей леса, уводя Данте прочь от чужих глаз и взывал к Нечистому, чтоб тот сжалился и сохранил брату жизнь.

***

Влажный язык Матиса, прокладывающий скользкую дорожку вплоть до уха, подорвал бы и мертвого из могилы. Клод накрыл ушную раковину ладонью, предотвращая худшее, и распахнул усталые веки, встречаясь с куполом ночного звездного неба.

Гробовая тишина не сулила для него ничего хорошего.

Как долго он оставался в неведении?

Получилось ли прихвостням Элроя поймать Джину?

Что, если они направлялись с ней к городку, пока он валялся без задних ног на заднем дворе дома?

Жива ли она?

Напугана?

Все эти вопросы вскружили Клоду голову.

– Матис…, – хрипло подозвал он своего четвероногого друга. Пес отреагировал на голос хозяина и опустился рядом, склонив лохматую голову вниз. Клод вцепился в шерстку пса, подтягиваясь всем телом вверх, и принял сидячее положение, оглядываясь по сторонам.

Вокруг ровным счетом ничего не изменилось с момента его отключки. Он завел руку назад, пытаясь нащупать шишку на затылке, и чертыхнулся, увидев кровь на своих пальцах. Ублюдок врезал ему от всей души, не поскупившись на приложенную силу.

Клод поднялся на ноги и медленно прошел вперед, озираясь то тут, то там, не желая вновь схлопотать от какого-то зажравшегося охотника.

Первым делом стоило убедиться в том, что девчонки здесь не было. Брюнет оттянул вниз короткую бородку, размышляя с какой стороны лучше подобраться к дому. Неподалеку сиротливо лежало его ружье, прижав собой высокую траву. Он наклонился, подхватывая пропажу за пояс, и закинул его за спину.

Отдаленный протяжный звук чьего-то стона встревожил Клода. Он отбросил всякие внутренние сигналы, претящие к необдуманным действиям, и ворвался внутрь, распахивая дверь настежь.

Лунный свет каскадом проложил ему дорогу внутрь, но этого было недостаточно. Он достал из ветхого подсумка кусок ткани и обмотал им небольшой брусок дощечки, попавшейся в поле его зрения первой. Горючее охотник так же носил с собой в крохотной фляжке на случай ночевки в черте, ближней к городку. Чиркнув спичкой о короб, он поджег материю, и мягкий оранжевый свет озарил все вокруг.

Лучше бы Клод прислушивался к своим инстинктам чаще…

Запах горючего перебивал вонь крови не до конца. Клод спрятал нижнюю половину лица, прикрыв ее ладонью, и распахнул уста, отказываясь вдыхать смрад через нос. Растерзанные тела других охотников были разбросаны по всему коридору. Матис заскулил, топчась у входа и не решаясь проследовать за своим хозяином.

– Чего ты, мешок с клещами? Бегом ко мне!

Пес неободрительно зарычал в ответ. Он припал носом к полу и обнюхал его, осторожно продвигаясь вперед. Когда они сравнялись, Клод протянул ему клочок ткани от платка Джины, стараясь удержать самодельный факел. Мокрый нос прижался к ладони хозяина и тут же отпрянул, взяв след. Он привел его к распахнутой двери справа.

Внутри комнаты в противоположных сторонах друг от друга раскинулись два лежака. Это подвело Клода к мысли, что Давид мог уволочь наследницу семьи Данте за собой и переждать какое-то время здесь, вдали от посторонних глаз. Он порылся внутри подсумка и нашел там кусок ткани, принадлежащий Давиду, но его пес неоднозначно отреагировал на предложенную зацепку. Вместо того, чтоб проследовать к одному из лежаков, Матис вышел вон, не оставив своему хозяину времени на раздумья.

Запах вел его питомца дальше, вглубь дома, где среди трупов его знакомых нашелся и тот, кого Клод и не мыслил найти. Его стоны привлекли охотника, и он вымученно дышал, цепляясь за жизнь из последних сил. Темные волосы ниспадали на мраморное лицо мужчины, чьи глаза поблескивали в свете горящего факела, отражая такой же огонь. Лоб его покрылся мелкими капельками пота, он неестественно свалился меж двух убитых тел, находясь в некой прострации. Если бы не редкое дыхание – охотник бы принял его за такого же мертвеца.

Клод присел на корточки и протянул факел немного вперед, желая отыскать на его теле среди черных одежд причину кошмарного вида этого незнакомца. Мужчина резко отпрянул от стены, вцепившись пальцами в его руку, чем не на шутку удивил Клода, и тот едва не выронил дощечку вон. Глаза колдуна отлили на секунду красным заревом, но тут же погасли, возвращая радужке привычный обсидиановый цвет.

– Стой, приятель, стой, я ничего не сделаю тебе, – поспешил успокоить его Клод. Матис сбоку отступил на шаг, не прекращая рычать. Колдун обратил свой взор к нему, и пес моментально стих. Все же в том, что этот мужчина был нечестью – не оставалось никаких сомнений. С таким Клод сталкивался впервые, но что-то неясное, таящееся внутри, подсказывало ему, что этот человек ( да и человек ли теперь?) не причинит ему никакого вреда. Он бегло осмотрел его и заметил кровь, стекающую сбоку в едва заметную лужицу на полу. Бледные пальцы зажимали рану, – Ох и задело же тебя.

– Ты – охотник, – констатировал колдун, не нуждаясь в пояснениях, – Мне нет нужды верить твоим словам.

– Если на все смотреть с твоей стороны – то все так, но я пришел не для того, чтоб поживиться трофеем в виде головы колдуна, – Клод посмотрел назад и, не найдя там крови или ошметков чьих-то мозгов, присел. Он засунул факел в щель меж старых досок в полу и принялся искать что-то, что могло бы остановить кровь этого недоверчивого мужчины. Кажется, совсем недавно он выменял несколько серебряных на настой из крапивы и тысячелистника. Помочь ему – значит иметь надежду на недостающую информацию о девчонке. Такой возможностью нельзя было пренебречь, ведь последние несколько дней он мог полагаться только на свое чутье и чутье пса.

– Головы девчонки тебе тоже не видать, – будто читая его мысли, сипло ответил брюнет. Клод задрал голову, не надеясь на подобную щедрость. Вот он – ключ к его вопросам, сидел прямо перед ним.

– Она сбежала? – решил уточнить для себя охотник. Ухмылка на миг скользнула по тонким губам.

– К несчастью для тебя.

Такой ответ одновременно радовал и огорчал его.

– Хорошо, – не скрывая облегчения, выдохнул Клод, – А другие охотники? Я видел тела нескольких, но не всех…

– Один из них смог сбить меня с ног и помчался следом, – колдун зашипел, когда на его ладонь, сжимающую рану, полился травяной настой. Он отмахнулся от руки охотника и с недоверием уставился на него, – Что ты вытворяешь?

– Не дергайся, – цокнул Клод. Он отцепил ладонь колдуна от раны, наперекор желанию первого свернуть ему шею, и вновь пролил остатки настоя на рану, – Куда они направляются? – возвращаясь к теме разговора, задал вопрос охотник.

– Думаешь, мне есть дело до помощи подобным тебе? – наблюдая за тем, как Клод отшвырнул пустую флягу в сторону, прошелестел брюнет. Охотник задрал плотную вязь ткани на его животе и с досадой окинул рану взглядом. Он вытащил мелкие осколки дроби, стараясь не касаться травмированной части тела старшего Кьезе. Толстая игла с черной ниткой поддела край разодранной кожи, и Гаспар не смог сдержать проклятий, адресованных Клоду, – Или ты решил, что раз проявил ко мне каплю милосердия, я сделаю все, чтоб рассчитаться с тобой по долгам?

Клод повел головой в знак несогласия с его словами. Он внимательно следил за тем, как делал стежок за стежком и, когда дело подошло к своему логическому завершению, смог, наконец, выдохнуть.

– Я хочу помочь ей избежать смерти.

– А то как же, – не поверил ему Гаспар.

– Я не лгу, – пожал плечами охотник. Красное зарево вновь мелькнуло перед ним, и он замер, завороженно наблюдая за силой, скрытой от посторонних глаз. Никогда прежде он не подходил к колдунам настолько близко, да и вообще…

– Почему? – словно проверяя его на истинность сказанных слов, требовал брюнет.

– Она мне важна, – без запинки, слова лились из уст сами собой.

– Почему? – настаивал Гаспар. Его скрытая сила натягивала чужие нервные окончания. Клод чувствовал, словно все, что он держал под строжайшим секретом, сейчас норовило выскользнуть, как кусок мыла из рук. Просто. И легко. Он моргнул, старался отвести взгляд или просто закрыть глаза, чтоб не раскрывать то, что так долго оберегал ото всех. Даже от самого себя, но язык предательски повернулся не в ту сторону, и он вновь заговорил: