Бездонная яма

Глава 4

Скользкий страх ощущался весьма непривычно для того, кто забыл каково это – бояться. Каждый волосок на его теле вытянулся, словно струна, и такие же, клетки кожи заныли, умоляя парня сделать шаг назад. Хотя бы один. Они кричали ему "беги, беги, глупец, и не оборачивайся", но Бад сидел неподвижно, скованный увиденным зрелищем, развернувшимся перед ним во всей своей устрашающей красоте.

Во рту пересохло. Ноги приросли к месту, на котором он сидел, задрав голову высоко к созданию, смотрящему на него в упор.

– Дай мне хотя бы одну причину, по которой я сейчас не должен разорвать тебя на кусочки, мальчишка…, – высокий голос, пропитанный яростью и ненавистью, окутал Кьезе со всех сторон. Он смотрел на него во все глаза и не мог поверить, что внутри такой никчемной девчонки могло сидеть существо, мощь и сила которого валила на колени все живое, – Так что? Или, может, у вас, колдунов и ведьм, теперь у всех языки подрезаны?

Смешок, сорвавшийся с огромной пасти, привел Бада в молчаливое негодование. Он опустил дрожащую ладонь, опираясь о железный прут, чтоб подняться, и смахнул челку с лица. Рана отозвалась болью, и парень шикнул, прикрывая ее здоровой рукой.

– А-а-а, – гаденько протянул голос, – Чую знакомый аромат… Все с тобой ясно и без слов, Бад. Уже соскучился по мне?

Не ожидавший услышать свое имя, Кьезе отшатнулся в испуге.

– Это ты!!! – оскалившись, вылетело у брюнета, когда он понял, где слышал этот голос раньше. Он потянулся рукой к подсумку, но, как на зло, – тот оказался пуст. Смех окатил его волной, вызывая еще большую панику. Почему это создание смеялось? И что это было за существо?

Он был столь огромен, что Бад вполне мог уместиться в одной его глазнице. Тело демона, скрытое от его глаз, вытягивалось куда-то вдоль всей этой клетки, и он не мог точно описать размеров, чтоб понимать масштаб того, во что ввязался по своей глупости.

– Мне так нравится твоя кровь, – сладко пропел голос, – Она более разговорчива, чем ты.

Холодный поток ветра скользнул по раскрытым ладоням брата Гаспара, и младший из Кьезе отважился твердо встать на ноги, чтоб следом сделать несколько шагов вперед.

– Что ты?

– А ты разве не видишь? – издевательски протянули в ответ, – Напряги глазки, Бад, они даны тебе не просто так. Разве твой брат не видит в темноте?

Парень поджал губы от досады. Неужели? Как он мог знать даже о таком?

– Я пришел не разводить с тобой беседы, – раздраженно проворчал он, скрывая немую обиду.

– Да, я слышу, – зевок этого существа сначала подтянул Бада к себе, после оттолкнув обратно. С ним словно игрались, и Кьезе уже не столько боялся, сколько приходил в бешенство от потерянного времени, – Твоя кровь говорит мне о том, что ты пришел узнать, как бы исцелиться. Ты даже друга подставил ради этого, ая-я-й, маленький колдун…

– Заткнись.

В нескольких сантиметрах от него громыхнул хлопок. Спина выпрямилась, точно прибитая к доске, и брюнет скосил свой взгляд в сторону, разглядывая что-то, отдаленно напоминающее конечность. Может, лапу…

– НЕ ПРИКАЗЫВАЙ МНЕ!– Бад зажал уши ладонями, застонав от боли. На виски давило так, будто его схватили с обоих сторон, стараясь расколоть голову, как орешек, – ТЫ ИСПЫТЫВАЕШЬ СТЫД ЗА ПОСТУПОК ТОЛЬКО ПО СВОЕЙ ВИНЕ!

Брюнет вцепился в свои волосы, мотая головой от нескончаемой боли, что давила на него невыносимым грузом и закричал не своим голосом.

– ПРЕКРАТИ!

Легкое касание холодных пальцев к его шее оказалось сродни поводку с иглами. Он не знал, куда себя деть и сорвался в противоположную сторону, будто мог убежать от места, не имеющего дороги к чему-либо. Почему-то в это мгновение это показалось ему выходом. Он знал, что горящие глаза следят за ним, а огромная конечность может в любой момент прихлопнуть его, как муху, но все равно не прекращал своего сопротивления.

– Куда бы ты не бежал, Бад, без меня с тобой будет покончено, – вдогонку ему прошелестел голос. Кьезе зажмурился, не желая оборачиваться к нему, и звук дребезжащих цепей лавиной пронесся в темноте, точно это создание решило сделать свой ход. Бад грубо врезался в стену перед собой, шепча проклятия под нос, но потом до него дошло, что у стены поверхность была слишком… шерстяной?

Прохладный поток воздуха поднял его волосы, и что-то влажное и холодное уперлось в его спину, загнав окончательно в угол. Брюнет забыл, какого это – дышать. Движение поползло вверх по его позвоночнику, поднявшись к затылку.

– Ты боишься меня, маленький колдун…, – раздался голос позади него опасно близко, – Вот и бойся…

Бад вскрикнул, закрыв голову руками, и тьма объяла его.

***

– Абель…, – застрекотало нечто с горящими глазами. Девчушка тряслась, не поднимая головы.

Ей было страшнее, чем в ночь, когда сельчане лишили Абель дара речи.

Страшнее, чем в день, когда ей даны были силы, и она продала свою душу Нечистому.

Страшнее, чем в то утро, когда она проснулась круглой сиротой. Одна на пустыре среди истерзанных тел всех тех, кого Абель знала.

А бежать и вовсе некуда. Она глядела на свои босые грязные ноги, упершись в предплечья лбом, и тихонько завывала, чувствуя, как к горлу отчаянно подкатывается болезненный ком удушья.

Бад не шелохнулся с того времени, что нельзя было сказать о демоне, нависающем над ним. Словно в этот раз не Кьезе поймал мышку в свою клетку, а его дверца захлопнулась за спиной, оставив обнимать решетку обоими руками.

– Абель…, – повторил блондин, опуская ладонь рядом с ее ногами. Она вздрогнула, зажмурилась и захныкала, точно маленькая девочка, потерявшая свою матушку в толпе незнакомых лиц. Его пальцы нырнули в ее растрепанные сальные лохмы, коготки щекотали кожу головы, и Джерод довольно заурчал, приближая к девчонке свое лицо, – Твои волосы…

– Я-я отрежу, сожгу их, Г-Господин! – выпалила Абель. Она была уже на грани истерики, впервые завидуя Баду в том, что не шагнула в клетку вместе него, лишь бы не чувствовать, как сотрясаются ее поджилки.

– Зачем?

– Е-е-если они омерзительны, то к-куда л-лучше сразу от них избавиться! – рука ее потянулась к маленькому кинжалу, спрятанному под подушкой, и Абель вцепилась в свои волосы, оттягивая их к сторону, чтоб исполнить сказанное. Ладонь вспыхнула жгучей болью, когда Джерод выбил оружие куда-то в сторону, и она взвизгнула от неожиданности, в изумлении распахнув глаза. Блондин коснулся девичьей щеки, отводя за ухо пару локонов.

– Они красивые…, – почти любовно вымолвил он, – Смотря на них, я вспоминаю о доме…

Глаза его отдавали сейчас мягким золотом. Он глядел на нее, едва моргая, и Абель, до этого трясшаяся в страхе, сделала глубокий вдох. Уголки губ парня слегка приподнялись, и он пропустил сквозь пальцы волосы рыжеволосой, проследив за тем, как они ускользали от него, чтоб он вновь подхватил те же прядки.

– Я слышу, как поток твоей крови перестал быть столь буйным, – продолжил демон, спокойно усаживаясь возле нее. Она распахнула уста, дыша через рот, и нижняя губа ее зашлась в мелкой дрожи. Блондин приложил к ней большой палец, скользя вдоль мягкой плоти.

Да, ей было страшно до смерти, ей хотелось подорваться с места и понестись прочь, чтоб больше никогда не видеть этих зачарованных глаз, но она не могла лишний раз сделать сладостный вдох, наполняя легкие тягучим кислородом, собравшимся вокруг них троих. Тело Бада расслабилось, оседая полностью на кровати, и Джерод, усмехнувшийся чему-то своему, продолжил касаться бледной кожи маленькой ведьмы. Он затянулся вместе с ней, не разрывая зрительного контакта, и медленно продолжил:

– Мне нет смысла мучить тебя и допрашивать. Я слышу все, что хочу услышать в ответ на свой зов к твоей крови. Я знаю, что ты сделала это из чувства долга. У тебя даже…, – блондин улыбнулся, поглаживая щеку девушки, – Кожа от стыда горит…

– Г-господин…, – просипела она в ответ.

– Ш-ш-ш, тише, маленькая ведьма.

Абель притаилась, наблюдая за тем, как он берет ее ладонь в свою, с неким отвращением освобождая спрятанную рану от тесной перевязи. Когда последний слой грязной от крови материи соскользнул вниз, блондин принюхался, тут же выгнувшись, как кот, которого погладили вдоль спинки. Он потерся лицом о рану, и девушка тут же попыталась отдернуть руку, чувствуя дискомфорт и боль, но крепкая хватка парня пригвоздила ее обратно.

– Вы все спрашиваете себя кто я, что я, – протянул Джерод, и ободки вокруг в его радужках опасно вспыхнули, – Но никто не спрашивает что я умею и зачем я здесь… Знаешь, Абель, то варево, которым ты усыпила меня… Оно подействовало только на это никчемное слабое тело… А я лишь забрал то, чем вы попытались отравить Джину и накопил в себе достаточно твоей отравы…, – он вцепился в свое запястье зубами, разгрызая кожу зубами.

Абель попыталась снова освободиться от него, не отпуская от себя мыслей о том, что есть возможность выйти за пределы комнаты живой снова. Самонадеянно, да, но что ж тут поделать? Парень схватил ее за шею, резко разворачивая и прижимая девичью спину к своей груди. Он отпустил рыжеволосую всего на секунду, после вцепившись в сжатые челюсти Абель, разодранное запястье появилось в поле ее зрения, и она забрыкалась, точно рыба, выброшенная на берег.

Он хочет убить ее! Одной капли его крови было достаточно, чтоб смертельно ранить, ей точно не выжить после целого глотка!

Абель замотала головой, слезы брызнули из глаз, и она беспомощно упиралась ладонями в бедра Джерода, хлопая по ним и цепляясь черными коготками.

Когда он уперся ногтями болезненно ей в щеку, и казалось, словно плоть и вовсе проткнули насквозь, она издала тихий вопль, раскрыв рот, и горячая кровь хлынула внутрь маленькой ведьмы, опаляя юркий язычок и глотку.

– Г-госп…дин.., – захлебываясь, звала его Абель, но Джерод лишь уперся губами в ее затылок, придерживая за талию и напаивая своей кровью. Глаза девушки закатились, и она обмякла в его руках, заваливаясь назад. Он аккуратно опустил ее на кровать, подхватывая подушку сбоку и подкладывая ей под голову, наблюдая за тем, как ровно вздымается и опускается ее грудная клетка.

Он всматривался в расслабленные черты умиротворенного личика этой ведьмочки, и вновь коснулся ее волос, пропуская их сквозь пальцы. Развернув ее ладонь внутренней стороной к тусклому свету, Джерод довольно оскалился.

Рана распласталась.

Он потянулся к лицу, оттягивая тонкую кожицу под глазом и поддел собравшуюся слезу ногтем, переместив ее к очагу заражения. Слеза демона слилась с зараженной кровью, и тело девушки резко выгнулось дугой, хрустнув где-то в районе грудного отдела. Джерод наклонился к ее лицу, опуская глаза к пухлым искусанным губам и тихо прошептал:

– Теперь ты должна Мне, маленькая ведьма, слышишь меня?

Объятая глубоким сном от своего же варева, девушка мирно сопела, хоть и в несколько странной позе. Блондин опустил ладонь на ее живот, задирая ткань блузы, и аккуратно погладил открытую кожу. Черная метка, точно такая же, как у него самого, всплыла размашистыми кляксами, явив его взгляду то, что он отчаянно искал несколько столетий.

Я так и знал…

– Абель…

Шумный вздох покинул юное тело.

– Да, Господин? – девушка поднялась, свесив ступни с кровати, и глаза ее распахнулись, пустым взглядом смотря куда-то перед собой. Так, словно она находилась в трансе, не имея связи с реальностью.

– Мне необходимо, чтоб ты сняла заговор с двери, дорогая.

– Хорошо, Господин…

Блондин подхватил рыжеволосую на руки и поднялся, проследовав к двери. Кровь все еще стекала с запястья, капая на пол.

– …тер Перемен… Гаспар, Ветер, – застонав, вымолвил брюнет, привлекая к себе внимание демона. Джерод склонил голову набок, бесстрастно окидывая взглядом младшего Кьезе, – тот все еще беспокойно ворочался, борясь с ловушкой, в которую завел его блондин.

– Ветер Перемен? – насмешливо переспросил он, словно Бад тут же бы подал голос, – Что за дело у такого слабака к Ветру Перемен? Ты его чуешь? – в ответ тишина, – Если и так, то спешу расстроить, маленький колдун – с тобой будет покончено гораздо раньше…, – Джерод усмехнулся, довольный собой, и прижав к себе Абель, развернулся лицом к двери, столкнувшись с Гаспаром нос к носу.

– И кто же тебя заверил в этом?

Алые глаза колдуна вспыхнули, затягивая за собой демона в ту же ловушку, в которую тот посадил Бада. Тело ведьмы испарилось, оставляя ладони демона ни с чем. Металлические оковы звякнули на запястьях, решетки посыпались с каждой стороны, и Джерод зло зашипел, скидывая с себя ту оболочку, в которой прибывал долгое время.

– Ты…! – завопил гневно демон, – Я вырву твои глаза!

Девичий смех пронесся по тьме, окружающей их всюду, и шерсть на спине Джерода вытянулась.

– Я привел твоего старого друга, Отродье, – помогая подняться Баду на ноги, ответил на угрозу старший из Кьезе.

Глаза демона сверкнули в темноте жидким золотом, и он ядовито выплюнул имя, которое не забыл бы даже спустя тысячу лет:

– Люсинда…

***

– Ну, что же…, – уперев руки в бока, протянула девушка. Гаспар окинул новую знакомую любопытным взглядом всего на секунду, очертив стройные ноги и шелковистые светлые пряди с розоватым отливом на свету.

Бад уложил Абель в соседнюю комнату, привязав запястья к изголовью кровати по наставлению девушки. Он не стал налетать на брата с расспросами, отходя от пришедшего по его душу шока, и спустя какое-то время тоже оповестил старшего о том, что отлучится немного отдохнуть, а заодно и проследить за Джиной.

– Тебе не стоит волноваться, Бад, – беспечно бросила на прощание розоволосая, – Он еще долго не появится, чтоб бесчинствовать.

Бад кивнул на прощание, исчезая за дверью, и Гаспар вновь обратил свой взор к девушке. Она появилась так вовремя, что Кьезе не мог нарадоваться своей удаче и тому, что ему не пришлось справляться со всем в одиночку. Ей было чуть больше тысячи лет, что говорило о ее разрушительной силе и нескончаемом опыте, мудрости. Жак был прав – Ивэт могла решить их проблему, не прибегая к радикальным мерам и ненужным жертвам. Он пригласил ее наружу, чтоб пройтись среди садов их с Бадом покойной матери, где он встретил Ивэт несколько часов назад.

– Странные вы, колдуны, существа, – протянула она, не имея ввиду что-то плохое. Бровь брюнета едва дернулась, что не скрылось от нее, и девушка засмеялась, тут же исправляясь, – Прости-прости, просто обычно ваш дом селяне олицетворяют с Избой, а я, насколько не врут мне глаза, вижу практически добротное место для обитания.

– Не столь причудливое, верно? – усмехнулся старший Кьезе, – Скажем так, я весьма… Весьма, – подчеркнул он еще раз, – придирчив к тому месту, в котором мне проводить порядка нескольких десятков лет. Конечно, я мог поселиться около брода, залечь рядом с болотом, но как-то…

– Да, – согласилась девушка, – С тобой это никак не вяжется.

– У Бада никого не осталось после того, как мы похоронили родителей. Он вырос здесь, и хоть вся деревня сгорела дотла, я смог восстановить хотя бы наш дом таким, каким его помнил, – пожал плечами Гаспар, не видя здесь чего-то особенного.