Четырнадцатый архидемон 2
- -
- 100%
- +
Жестокий удар в солнечное сплетение отбросил Валена на два шага. Лишь потом он понял, что произошло. Одной рукой красавчик защитился. А жестом второй запустил собственный летающий меч из ножен. У того не было места, чтобы повернуться к цели остриём – но и удар навершием заставил Валена согнуться. Красавчик потерял мгновение, отпуская управление техникой, неудобной на таком близком расстоянии, и подхватывая отскочивший к хозяину меч. Вален успел распрямиться и поднять собственное оружие.
– Да остановитесь же! – крик Люме перекрыл звон столкнувшихся клинков. Никто, конечно, даже не подумал останавливаться и давать противнику возможность убить себя.
Многие практики вообще не учились фехтованию. Для чего тратить время на это искусство смертных, если летающий меч можно направить к цели лёгким жестом, а со временем и одной силой мысли? Да как раз для таких вот столкновений лицом к лицу. Клинки завертелись в стремительной карусели выпадов и защит. Вален считал, что умение владеть мечом, плюс нож в левой руке, дадут ему преимущество. Но и полсекунды хватило, чтобы он увидел свою ошибку. Красавчик на вид казался не сильно старше Валена, но явно был опытным мечником. Не успели они обменяться десятком ударов, как он закрутил меч Валена, почти вывернув его из руки – и в конце этого же движения резанул по запястью. Вален отступил, уклоняясь от тут же последовавшего выпада в грудь – и лишь когда выпад перешёл в полёт меча понял, что просчитался. Надо было уходить сразу Лёгким Шагом.
Кажется, этот просчёт станет для него последним.
– Хватит!!! – теперь голос Люме прозвучал не как девичий крик, а как удар грома. Она появилась рядом с противниками словно из ниоткуда. Левой рукой отбила летающий меч красавчика, так что тот с металлическим стоном отлетел прочь и воткнулся в стену.
А правой ударила Валена в шею, сложив три пальца щепотью. Он не успел ни отреагировать, ни даже охнуть, как тело вдруг перестало его слушаться и мешком рухнуло на пол.
*****
Тот, кого называли Нираэном Нином, одним из старейшин Секты Грозового Пика, привык действовать с величайшей осторожностью. Он и остальные Повелители Душ дважды забывали про осторожность прежде, опьянённые властью и бессмертием, возможностью менять тела как перчатки. Оба раза это оборачивалось для них полной катастрофой. Старейшина не испытывал ни малейшего желания присоединиться к своим коллегам, которых уже вторую эпоху удерживал на границе между жизнью и смертью Храм Восточного Неба. Ещё страшнее была перспектива нарушения великого плана, на который ушло больше трёх тысячелетий в тот момент, когда до его реализации оставалось в районе трёх десятилетий. Уже само пребывание поблизости от Досточтимого Грозового Пика являлось большим риском. Оправданным лишь масштабом угрозы, в которую мог превратиться Досточтимый.
Поэтому Нираэн не стал предпринимать ничего экстраординарного прямо в тот момент, когда заподозрил, что «неизвестный четырнадцатый», сумевший воспользоваться Ледяным Зеркалом для вселения в чужое тело и нарушивший тем самым монополию Тринадцати Повелителей, сейчас живёт под личиной Валена Вена. Если вскроется лишь то, что Нираэн завёл личных шпионов в Секте Шести Печатей – это легко будет объяснить. Разве не положено могущественному старейшине иметь собственную шпионскую сеть? А вот если его агентов поймают на попытках убить Валена – встанет вопрос о мотиве. Ну, не считая того, что Досточтимый Грозовой Пик вряд ли погладит по головке за покушение на родственников своей личной ученицы.
К счастью, Валена уже пытались убить. К несчастью, неудачно. Знать бы, чьих это рук дело. Нираэн подозревал культистов Зеффара. Из всех ветвей наследования Печатей Зеффара, род Вен был в наиболее шатком положении. Нынешняя хранительница на грани безумия и только двое носителей меток, к которым Печать может перейти после её смерти. Культисты давно мечтали обрезать наследование хотя бы одной печати, вернуть Зеффару его похищенный аспект.
Всё это, конечно, создавало новые осложнения для замыслов Досточтимого Грозового Пика и его союзников в Секте Шести Печатей, касавшихся Зеффара. Если их замыслы пойдут наперекосяк – кто знает, что из этого выйдет. Что они могут наворотить. Кто знает, не нарушат ли случайно великий план Повелителей Душ. В любой другой ситуации Нираэн крепко подумал бы, прежде чем покушаться на Валена. Из-за непредсказуемости последствий. Но устранение «неизвестного четырнадцатого» было наивысшим приоритетом. Даже если он и вправду стёр себе память, когда оказался в нынешнем теле. Чем дольше он жив, тем больше памяти к нему вернётся, тем выше шанс разглашения важнейших секретов
То, что горе-убийцы насторожили всех вокруг, усложняло техническую сторону задачи. Но, как говорится, мыслить надо позитивно: их действия предоставляли отличный шанс свалить смерть Валена на посторонних.
А всё же Нираэн не собирался пользоваться убийцами, связь которых с его обличьем старейшины можно установить. Сейчас, выбравшись, наконец, на тайную встречу с практиком, который не раз делал для него тёмные дела, он носил свободные одежды и маску, скрывавшую даже цвет глаз, а заодно искажавшую голос. Естественно, эти меры предосторожности служили только введению в заблуждение умников, способных увидеть сквозь них. Тело старейшины под ними было полностью изменено, аура замаскирована.
А вот тот, кто сидел по другую сторону стола от него, лица не скрывал. Лица красивого, как на картинке: правильные черты, гладкие щёки, светлая кожа, тонкие брови, длинные чёрные волосы, собранные в узел. Такие лица были примерно у каждого третьего мужчины-практика. Более того, практика превратившего себя в подобный идеал красоты другие неосознанно считали посредственным и ничтожным. Подражателем, лишенным собственного пути. Нираэн вынужден был отдать должное собеседнику: такой дерзкий способ маскировки пришёл бы в голову немногим.
Впрочем, заурядный практик, не выделяющийся из остального стада, не удостоился бы личных заданий от Повелителя Душ.
– Слушай меня внимательно, Фанмаар. Ты знаешь владения Секты Шести Печатей лучше многих. Лучше самих Наставников этой секты. Если есть на свете человек, способный найти Валена Вена и сделать так, чтобы он никогда не вернулся домой – это ты.
Нираэн толкнул к Фанмаару – имя вряд ли настоящее – нефритовую табличку и два пространственных кольца.
– Это задаток и на расходы.
Тот быстро проверил волшебные предметы.
– Ого! Да тут хватит нефрита на основание собственной секты.
– Трать как знаешь. Я не буду тебя винить, если ты не добьёшься ничего – ветер в поле искать непросто. Но если ты сможешь избавить мир от Валена – получишь вдвое против этого. И не простыми духовными нефритами, а пилюлями или редкими ингредиентами по выбору. Понял? Согласен? Так приступай.
Глава 6. Расклад
Лайда Лин не походила на мать такой красавицы как Люме. Да и вообще на чью-либо мать. Ростом она была невелика, с почти мальчишеской фигурой. Дочь взяла у неё лишь роскошные огненно-рыжие волосы и хвост, да правильные черты лица. Могло показаться довольно забавным, когда такая малышка грозит людям или смотрит на них сверху вниз.
Вот только Валену было не до смеха. Сидение в колодках, притягивающих руки к ногам, и бьющих тебя крайне болезненными электрическими разрядами, стоит чересчур резко шевельнуться или попытаться циркулировать духовную энергию, не способствует веселью. Как и пребывание в сыром и тёмном подвале, освещённом тусклой масляной лампой. Обстановка намекала: Лайда не сильно боится мести за такое обращение с учениками Секты Шести Печатей. Она не планирует выпускать их живыми? Желает использовать как заложников? Так или иначе, опасно выдавать ей, что помощь может прийти буквально в любой момент.
– Если нас немедленно освободят, я обещаю, что мы согласимся считать это всё одним большим недоразумением.
Лайда наклонилась вперёд, словно желала рассмотреть его получше:
– Ты очень дерзок для обнаглевшего наследничка. Который вломился в наш родовой дом, напал на моего будущего зятя и попытался изнасиловать мою дочь. Преступления в самый раз для негодяя, чьи дурные дела на слуху у половины Секты Шести Печатей. А я-то сомневалась, когда слышала, что в наставническом роду завёлся такой разбойник, подлец и мошенник. Хммм… кажется, ещё и мужеложец. Но красота моей дочери общеизвестна, конечно, ей мог соблазниться даже ты.
Несколько вдохов Вален думал о том, чтобы сыграть мальчишку, ошеломлённого и раздавленного несправедливыми обвинениями. Это был предсказуемый и потому наиболее безопасный путь. Показать Лайде то, чего она и ожидает, дождаться Кантоса. Или попытаться поговорить откровенно, не как мальчишка, а как практик, разбирающийся в политике? Спокойно объяснить, почему она совершает большую глупость? Но не успел Вален принять решение, как Наттар возмущённо закричал:
– Это подлая клевета! От первого до последнего слова! Я пере…
Лайда махнула рукой и один из двух рослых стражников, сопровождавших её, пнул Наттара. Легонько, вполсилы. Но сейчас юноша не мог ни защититься, ни циркулировать духовную энергию. От удара он опрокинулся и проехал шага три боком по каменному полу.
Так. «Мирные» пути только что закрылись.
– Ты, я погляжу, осведомлена о делах Секты Шести Печатей. Уж точно знаешь о состоянии моей матери, иначе б побоялась тут хвост задирать. А ты уверена, что другие Наставники тебя за твою подлость поблагодарят? Правда? Если уверена, зачем вообще припёрлась языком молоть?
Лайда чуть побледнела, оскалилась:
– Я пришла сюда посмотреть, не скажешь ли ты мне чего-нибудь нового. Но нет! Ты – такой же высокомерный ублюдок, как и все юнцы из великих сект! Только и можешь, что грозиться родителями да Наставниками. Ну ничего, ещё увидишь, как эти самые Наставники ухватятся за шанс вымазать тебя грязью, просто потому, что ты – из ослабевшей партии. Ещё увидишь ваше хвалёное единство секты! Эх, будь у меня сила, я бы побрезговала в одной стране с вами жить…
– Да откуда у тебя взяться силе! Думаешь, её можно за родную дочку купить?
На миг Вален подумал, что опять перегнул палку. Что сейчас Лайда снесёт ему голову на месте. Но она лишь развернулась и вышла. Охранники последовали за ней, закрыв тяжеленную стальную дверь.
Вален выдохнул с облегчением. Поинтересовался:
– Ты жив там?
– Змею… так просто не затопчешь, – надтреснутым голосом отозвался Наттар.
Что ж. Похоже, до прихода Кантоса они досидят.
Вот только Валену не хотелось просто сидеть.
*****
– Это ты и будешь рассказывать всем и каждому, – заявила Лайда Лин дочери. – В общих чертах это. Когда сюда явится почтенный Онуот Об, мы согласуем конкретные детали. Я отправила послание немедленно, он должен прилететь ещё до утра.
– Мама, ты с ума сошла! – Люме взмахнула руками. – Даже если Наставник Оритилл решит нас поддержать, нам лезть в свары Наставников – всё равно, что мыши прыгать в жернова! И я уже не говорю, что это подло!
– Подло? – Лайда скрестила руки на груди. Люме была выше матери на полторы головы, имела те же два цвета ядра. Но под уничтожающим взглядом Лайды она показалась самой себе маленькой и беззащитной.
– Ты мне ещё рассказываешь про подлость, Люме Лин? А позволять всей этой драке случиться было не подло? Ты знаешь не хуже моего, что Обалас – один большой комок неуверенности в себе, оттого падок на почёсывание за ушком. Почему ты сразу же не перевела всё в шутку? Не похвалила его за готовность защищать честь невесты, которой, впрочем, почтенные практики из Секты Шести Печатей никак не грозят? Почему прикидывалась беспомощной крольчихой и только слезливыми глазками лупала, пока не увидела, что сейчас кого-то убьют?!?
Люме покраснела, отступила на шаг назад.
– Мама, я…
– Погоди, дай договорить. Я тебе скажу, почему. Потому, что ты подумала: чего б не разыграть представление, где твой прежний ухажёр сможет почувствовать себя героем-практиком, спасающим красавицу от чудовища? Запугать клан Об своим положением наследника великого рода? А потом уйти в закат, оставив спасённую жить по твоему разумению! Ведь раньше он был тюфяком, всегда готовым помочь красивой девушке, так?
– Это неправда!
– Даааа, ты хвост поджала и вся в поту от того, что это неправда, верю-верю, – Лайда выдохнула, продолжила более спокойным тоном. – Люме Лин, по годам ты может и мала ещё, но по цветам не уступаешь мне. Пора бы уже знать, что героев на свете не бывает. Есть только чудовища, порой спорящие друг с другом из-за самок. Твой Вален казался добреньким пока был ребёнком с серым ядром. А сейчас я за минуту разговора поняла – если этого наследничка выпустить, он отомстит. И в первую очередь тебе, дочка. Не припомнишь, кто именно вырубил его и его слугу, а? Да, отомстит и отомстит жестоко. Обалас больше гавкать горазд, Вален будет сразу кусать. Воспользоваться сварами этих ублюдков, Наставников, запихать Валена поглубже в грязь, завоевать благодарность Оритилла и его партии – теперь наш единственный шанс. Если мы всё сделаем правильно, то даже останемся в выигрыше. Между прочим, пока кипит скандал, твой брак придётся отложить. А в итоге, возможно, что союз с кланом Об нам и вовсе не понадобится. Мы получим покровителя получше. Или ты сама сумеешь прорваться к третьему цвету. Если в клане снова появится практик трёх цветов, мы снова станем значимой силой в этих землях. Тогда на нас уже не посмеют смотреть как на… как на лис.
Люме молчала. Лайда покачала головой:
– Люме Лин. Я вижу, что мои слова тебе не по душе. Я вижу, что мой план тебе неприятен. Скажу ещё раз: ты уже взрослая. Скоро ты можешь стать первым практиком клана. Тогда именно тебе надо будет защищать нас всех. Пора привыкнуть: жизнь состоит не только из того, что тебе по душе.
Когда мать вышла, Люме так и стояла на месте добрую минуту. Потом начала ходить взад-вперёд по разгромленным покоям. Слуги уже прибрали обломки и осколки, но в клане Лин не было практиков, способных создать новую мебель щелчком пальца. Жестом убрать со стен вмятины и дыры. Люме даже не приказала принести новый светильник. Для гуайши двух цветов светильники были делом привычки. В звёздном свете она видела не хуже, чем в солнечном.
Элегантный письменный столик в дальнем углу зала пережил схватку. Взгляд девушки зацепился на забытую там колоду карт. Секунду она колебалась, потом подошла и взяла её, сняла охватывающую карты ленту.
Люме Лин была практиком, причём практиком с весьма глубокими знаниями теории. Она прекрасно понимала, что предсказание судьбы с помощью карт – это чистейшее суеверие. Все способы видеть будущее, включая даже Глаза Зеффара, которые выворачивали наизнанку обычные законы – на самом деле не имели никакого отношения к видению будущего в строгом смысле этого слова. Они основывались на том или ином сочетании духовного чувства, улавливающего намерения людей и назначения предметов, с просчётом вероятностей. И потому стремительно теряли надёжность за пределами нескольких секунд вперёд. Истинное же предсказание неизбежно требовало нарушить течение времени и сам принцип причинно-следственной связи. Пусть и говорилось, что культивация духовной энергии бросает вызов природе и судьбе, а всё же ещё ни один практик даже близко не подошёл к подобному. Куда уж там кусочкам крашеного картона!
И вместе с тем, Люме прекрасно разбиралась в гадании на картах, хорошо помнила все приписываемые им суеверием значения. Карты не предсказывали будущего. Но их капризы могли подать новые идеи или прояснить старые. Позволить взглянуть на ситуацию с новой стороны. Вывести ум из тупика или порочного круга.
Люме нашла в колоде карту, символизирующую себя. Два цвета гуаев. Выложила её на стол. Перетасовала колоду не глядя. Сняла верхнюю, бросила поверх собственной. М-да. Чёрное Солнце, высшая карта демонической масти. Знак разрушения и гибели. Вполне соответствует ожиданиям Люме. Может, она подсознательно оставила её наверху? А теперь последняя карта гадания. Миг колебания – и она накрывает две другие. Один цвет демонов.
Люме хмыкнула. Смысл гадания был настолько ясен, что подсознание и вправду должно было водить её руками. Низшая карта масти поверх высшей – символ мятежа, переворота, обращения процессов вспять. Демоническая масть в целом – символ нарушения установленного порядка вещей. Что ж. Карты раскрыли ей не будущее, а нечто более важное: её собственные скрытые желания.
*****
Болели незалеченные раны, болели руки, ноги и спина, от долгого пребывания в неестественной позе. Но Вален не обращал на такие пустяки внимания. Всё его внимание было целиком сосредоточено на причине неестественной позы – зачарованной колодке из прочного, потемневшего дерева. Разломать её для практика не составило бы труда. Если б не приходилось корчиться от шока при любой попытке воспользоваться духовной энергией. Сейчас Вален почти превратился обратно в простого человека. И единственной положительной стороной этого превращения было притупившееся обоняние, не столь остро воспринимающее тюремную вонь.
Да, обоняние и прочие обычные чувства притупились. И духовное чувство тоже притупилось. Но не исчезло. Духовное чувство позволяло видеть ауры волшебной силы вокруг формаций и прочих долговременных заклинаний. Позволяло распознавать свойства волшебных сокровищ, пилюль и эликсиров одним касанием, если их создатели не принимали особых мер, чтобы экранировать свои творения. Настоящий мастер мог и больше.
Вот только Вален – не мастер. Да, духовное чувство у него очень острое для среднего этапа формирования. И различает необычайно широкий спектр духовной энергии. Но до сего дня он ещё ни разу не пытался всерьёз анализировать волшебное сокровище. Просто не было свободного времени.
Зато сейчас только свободное время у него и было. Колодки не могли отобрать у практика его закалку тела, но физической силой их всё равно не взять. Как бы хорошо ты ни умел терпеть боль, электрические разряды тебя парализуют раньше, чем ты успеешь что-то разломать, сидя в крайне неудобной позе. Наттар попытался сперва выдернуть из них руки, потом ударить ими об пол. В результате лежал на боку, глотая ртом воздух. И даже взмокший лоб утереть не мог. А Вален продолжал всматриваться, войдя в медитативное состояние для полной концентрации внимания.
То ли помог талант, то ли пребывание в колодках послужило мощным стимулятором. Меньше чем через час, он начал не просто понимать их свойства, но и ощущать слабое свечение духовной силы в дереве. Ещё через час это свечение превратилось в замысловатый узор из тусклых бело-голубых линий. Все сокровища для многоразового использования циркулировали духовную энергию, как и живые существа, хотя их эквивалент меридианов был устроен неизмеримо проще. Именно поэтому могущественный артефакт мог вообще не сработать в руках слабого хозяина или ещё хуже – вычерпать хозяина до дна, когда в момент активации возникнет переток между меридианами и каналами духовной энергии сокровища. Сила сокровища зависела от сложности узора этих каналов, а качество – от того, насколько умело наложен узор.
Валена сейчас в узоре колодок интересовало одно – любой возможный дефект. Разрыв или явное искривление. Да ничего другого он бы опознать и не смог.
Ещё через четверть часа он вздохнул, попытался чуть изменить положение конечностей, чтобы ослабить боль. Либо дефектов нет, либо он их не видит.
– Облом? – уныло поинтересовался Наттар.
– Обло… нет, погоди, сядь-ка тут, дай на твою погляжу!
То ли им повезло, то ли отчаянные усилия Наттара оставили в дереве трещину, но не прошло и пары минут, как Вален едва не вскрикнул от радости, заметив разрыв, нарушающий строгую симметрию узора. Затем вздохнул. Лёгкая часть позади, начиналась сложная.
– Сиди смирно, – сказал он Наттару, пододвигаясь к нему поближе. – Сейчас мне будет плохо. Но ты не дёргайся, пока я не скажу, а то всё запорешь!
– Нуууу, ладно. Ты что хочешь духовной энергией воспользоваться?
– А то, – Вален стиснул зубы, устраиваясь так, чтобы его пальцы касались колодки в нужном месте. Если узор нарушен, то даже крохотный, но точно нацеленный разряд духовной энергии, способен хотя бы на время парализовать работу сокровища. Применение того же принципа, которым Люме вырубила его. Если есть циркуляция энергии, её можно нарушить, добавив в поток немного чужеродной силы через слабое место. Вот только при попытке создать этот разряд, он, Вален, получит прямо в нервы кучу разрядов куда более сильных. Сможет ли он оставаться в сознании достаточно долго?
Не узнаешь, пока не попробуешь. Ну, поехали.
Вален пообещал самому себе не кричать. И не закричал. Лишь сжал челюсти с такой силой, что треснула пара зубов.
*****
Сперва Вален подумал, что видит предсмертный бред. Тюремная камера исчезла, лишь непроглядный серый туман клубился вокруг. Никаких следов колодок и Наттар тоже пропал. Ничего не болит, тело кажется лёгким. Но сознание было необычайно ясным для бреда или сна. Не попробовать ли медитацию, чтобы очистить разум от пришедшего изнутри наваждения?
– Привет, – услышал он очень знакомый голос позади себя. – Наконец-то. Я уж истерпелся, не знал, когда нам выпадет случай встретиться.
Вален обернулся – и увидел очень знакомое лицо. Он много раз смотрел на него в зеркале. Правда одето его альтер-эго было в какую-то странную и неудобную на вид одежду – тускло-чёрная куртка с такими же штанами и белой рубашкой.
– Ну, привет, Печать Личины. Или называть тебя просто Зеффаром?
Глава 7. Обман и манипуляции
– Ты разочаровываешь, – ответил двойник. – Уже забыл, что Печать Личины атакует, как здесь говорится, «приводя мысли носителя в хаос». Вызывая изменённое состояние сознания. Но разве в данный момент твой ум не ясен?
– Угу. А сейчас ты скажешь, что защита моего мозга от ментальных воздействий, кроме твоих собственных, вдруг не сработала, потому что на самом деле ты – это я, только с моими прежними воспоминаниями. Иди к чёрту, Зеффар. Я не помню, кто такой чёрт, но, кажется, вы составите друг другу отличную компанию.
– Можешь называть меня «Валант». Забавно, правда – наше истинное имя похоже на имя захваченного нами тела. Ты делаешь вид, будто отвергаешь меня сходу. Но разве ты пытаешься просто не слушать? Разве ты пытаешься сразу прибегнуть к медитации, чтобы выкинуть меня из твоего внутреннего мира? А сейчас ты скажешь, что всего лишь желаешь познакомиться с моими уловками.
– А сейчас ты скажешь, что наша способность угадывать мысли друг друга доказывает, что мы – одно. Во-первых, не доказывает. Во-вторых, и это важнее – мне глубоко плевать.
– Интересно. Тебе плевать на все твои прежние знания, умения, в конце концов, на…
– Пффффф. Не смеши. Если – предположим такую возможность чисто теоретически – если ты это я, то ты будешь врать отчаяннее, чем три Зеффара, ради малейшего шанса очутиться в кресле водителя. Обещать мне золотые горы и все царства земные. Я сам себя пока знаю не слишком хорошо. Но уж в том, что я – матёрый лжец, готовый на любой обман во имя выживания, вполне уверен. Так что извини – не выгорит. Чем больше ты предлагаешь, тем меньше я тебе верю.
Двойник сложил руки на груди. Его лицо исполнилось презрения:
– Младший Вален. Может ты и лжец, но больше всего ты лжёшь сам себе и лжёшь неуклюже. Ты называешь своей матерью женщину, которая убьёт тебя на месте, если поймёт кто ты такой. Ты убеждаешь себя, что твой самозваный «младший брат» – это твоё ценное орудие, хотя он получает от тебя бесконечный поток выгод, а ты от него не получаешь ничего, кроме несвободы в выборе действий. Сегодня ты оказался в темнице и колодке благодаря вертихвостке, которую даже не помнишь, потому что она захотела использовать тебя как орудие избавления от постылого брака. И я заранее могу сказать, что ты простишь её за это. Ты позволил забрать слишком много власти мёртвому мальчишке. А ему страшно быть одному в тёмном и холодном лесу, где каждый бьётся сам за себя. Вот ты и создаёшь ему иллюзию тёплого дома. Рано или поздно, ты придёшь ко мне, либо за силой, чтобы защитить эту иллюзию, либо за стойкостью, когда тебя предадут и выбросят как грязную тряпку. Я лишь боюсь, что ты сдохнешь раньше, чем мы станем…
Вален больше не отвечал. Просто сел в позу для медитации и сосредоточился. Очистка от наносного, избавление от самогипноза и наваждений…
Лицо двойника исказилось. Вся его фигура поплыла, развеиваясь как мираж. Он лишь успел выкрикнуть:
– Вот тебе пока небольшой задаток! Пользуйся бесплатно!
А затем серый туман как ветром сдуло.
*****
Придя в себя, Вален немного пожалел об этом. Лёгкость в теле сменилась ломящей болью, словно судорога только свела все конечности разом. Что ж, по крайней мере, теперь он лежал на спине. Раскинув руки и ноги, свободные от колодок. Сквозь звон в ушах пробился испуганный мальчишеский голос.