Четырнадцатый архидемон 2

Глава 9. Поединок наследников

Едва увидев Онуота, Вален прямо всей шкурой ощутил, как съёживаются его шансы дожить до рассвета. В первый миг это было лишь инстинктивное чувуство опасности. Во второй он заметил, что крайне неразумно со стороны главы клана брать наследника и телохранителей туда, где они могут встретить его, Валена. И тем самым напоминать ему, Валену, об их вине. Если, конечно, планируется выпустить его живым. А когда Онуот не обратился, первым, делом к нему с Наттаром с заверениями в своём желании их спасти и почтении к Секте Шести Печатей, худшие опасения Валена подтвердились.

 Наттар, однако, ни о чём таком не подумал:

– Ты… ой!

 Что-то у Наттара язык совсем развязался. По голове его ударили, или ему просто раньше не случалось так много сталкиваться с людьми и практиками, к которым он не испытывал почтения? Так или иначе, в этот раз Вален довольно чувствительно наступил соученику на ногу, едва тот открыл рот. Ещё не хватало, чтобы он спровоцировал стоящего перед ними монстра. Когда их единственный шанс – тянуть время и трепаться подольше. Кантос не мог не заметить прилёт того, на чём прилетел Онуот. И скоро будет здесь. Или, всё же, мог не заметить?

 Вален выкинул бесполезные страхи из головы и шагнул вперёд с вежливым поклоном, пока Люме и Лайда стояли, словно примороженные к полу:

– Почтенный старший Онуот. Я – Вален Вен, сын Наставницы Арамы Вен и наследник метки Печати Личины в Секте Шести Печатей. Я чрезвычайно благодарен вам за то, что вы пришли нам на помощь. Без сомнения, вся наша секта тоже будет благодарна. Я бы даже сказал, что за такой разумный и своевременный поступок, вам причитается щедрая награда. Ваш клан не только не пострадает из-за случившегося недоразумения, напротив, его богатство и значение возрастут, а вы сами будете отмечены…

 Онуот презрительно фыркнул. Звук этот словно проник в самые кости Валена и заставил волосы на теле встать дыбом.

– Помолчи, щенок. Не лезь в разговор старших.

– Что всё это значит, Онуот? – Лайда, наконец, очнулась, взмахнула рукой в сторону Лейме. – Если ты не собираешься выставить себя спасителем мальчишек, что всё это значит?..

– Это значит, сперва, что твой план – глуп и ненадёжен, хвостатая ты мочалка. Ну осрамишь ты наследничка перед Сектой Шести Печатей. Получишь покровительство врагов Кайлео и Арамы. Через несколько лет расклады между Наставниками поменяются, его партия вновь окажется наверху, или враги станут друзьями. Тогда он отомстит нам всем. Куда надёжнее, – Онуот поднял длинный палец, – прикончить обоих мальчишек прямо здесь и свалить их смерть на род Лин. Сказать, что я желал покарать вас за предательство, но не успел спасти заложников. Или что вы, как полагается лисам, стояли на тёмном пути и принесли их в жертву, а я был предупреждён моим обманутым сыном, но увы, предупреждён слишком поздно, хехехе. Ещё подумаю. Сперва надо убедиться, что все, способные поспорить с моей версией, мертвы.

– Старший Онуот! – Вален подпустил в голос нужную долю дрожи. Это, впрочем, было несложно. – Если бы вы вправду верили в надёжность такого способа, вы бы уже убили всех в этом подвале собственными руками. Но вы этого не делаете. Мы со старшей Лайдой только что поговорили и поняли, что всё случившееся – чистое недоразумение. Я убеждён, что и с вами мы можем прийти к пониманию, договориться.

 Вален был убеждён, что уж скорее можно было договориться с тем барсом-людоедом. Если Лайда произвела на него впечатление женщины, обозлённой неудачами в жизни, то Онуот – впечатление человека, которому в детстве очень нравилось отрывать ножки насекомым. Если Кантос сам не решит открутить этому типу башку, когда, наконец, явится, то он, Вален, ему непременно напомнит. Но чтобы дать Кантосу время явиться, надо было затягивать разговор.

– Пониманию? Да что ты можешь понимать, избалованный мальчишка? – Онуот скривился.

– Если я чего-то не понимаю, по неразумию или недостатку информации, так объясните мне.

 «Ну же, пожалуйста, закати длинный монолог. Доставь себе удовольствие, насладись нашей беспомощностью. Ты же всё равно притащил сюда заложницу, так воспользуйся шансом поглумиться!»

– Объяснить? Да что ты поймёшь? Я пятнадцать долгих лет трудился над тем, чтобы прибрать к рукам город Светлячков и округу, не привлекая внимание Секты Шести Печатей! Начиная с «несчастного случая», забравшего прежнего главу клана Лин…

 Лайда ахнула, подалась было вперёд. Онуот тут же наставил на неё свой длинный, словно выточенный из кости палец:

– Не дёргайся, старая шлюха! Или твоему младшему отродью быстрой смерти не видать! Рамис, выколи девке глаз, если одна из лисиц сделает хоть шаг!

 Пока старый урод и остальные отвлеклись, Вален незаметным движением толкнул Наттара в бок, одними глазами указал в сторону заложницы.

– Так, на чём это я остановился,  – Онуот разом успокоился, снова выровнял бороду. – Да, я потратил массу времени и средств на то, чтобы завладеть городом и землями, которые наследник Печати вроде тебя может, наверное, купить на карманные деньги от мамочки. Потому, что Секта Шести Печатей, провалиться вам в подземный огонь, никогда не позволит сильному и достойному клану поступить по заслугам со слабым и ничтожным. Наоборот, выступающий гвоздь забьют по самую шляпку! Сколько усилий ушло на то, что можно было бы сделать в один день… Я нанимал убийц, подстраивал несчастья, одалживал серебро и нефрит на борьбу с этими несчастьями, прощал долги ради брачного контракта. Я решил подложить моему собственному будущему преемнику в постель вонючую лису, только чтобы наследница города Светлячков оказалась в моём роду.

 Люме выкрикнула:

– Ты же говорил, что я вам нужна ради Трёхсотлетнего Чистилища!

 Онуот хмыкнул:

– Я думал: на то, чтобы без лишнего шума сделать тебя круглой сиротой уйдут ещё годы и годы. Тогда может и в Чистилище ты пригодилась бы. Но теперь мне выпал шанс завладеть городом и областью за одну ночь! Уж конечно Секта Шести Печатей не станет возражать, если земли предателей перейдут к тому, кто их покарал!

 Вален на секунду задумался – а вдруг Онуот не такой кретин, каким кажется и сейчас он просто провоцирует Лайду или Люме взорвать ядро. Сам он как-нибудь выживет, а от всех ключевых свидетелей останется гарь на стенах, из которой даже Наставники точно не смогут извлечь никакой опровергающей его слова информации, особенно, если явятся сюда с запозданием. Но нет. Достаточный контроль над собственным телом для взрыва ядра появляется только на стадии внутреннего единства, который следует за стадией формирования чувств, то есть на трёх цветах. А у старших лис только по два. Бывают, конечно, особые таланты, достигающие основ следующей стадии, ещё не получив нужный цвет. Как сам Вален с духовным чувством… Только Лайда – не талант, а Люме ещё формирования воли не завершила. Да и вряд ли Онуот так хорошо осведомлён об их способностях. Практики часто утаивают свои конкретные успехи в культивации даже от самых близких людей. По всему выходит, Онуот таки кретин. Как бы ему это поставить на вид, чтобы не лишиться головы на месте?

– Старший Онуот, – Вален подпустил в свой голос нотку высокомерия. – Вы нашли на землях города Светлячков нечто очень ценное. Настолько ценное, что вы не говорите об этом даже в присутствии доверенных слуг и людей, которые должны умереть. Ради чего ещё вы можете пойти на великий риск, на убийство сына Наставницы? Ради власти над горсткой простых смертных? Не смешите меня. И это «нечто» нельзя унести втихую, иначе, вы уже давно унесли бы. Но почему же вы считаете, будто Секта Шести Печатей позволит вам владеть такой ценностью? Предоложим, убьёте вы всех нас, моя мать так и останется в затворе, остальным окажется лень проверять всё тщательно и они примут ваше объяснение. Вы всерьёз думаете, что ни у кого не возникнет вопросов после того, как на этих землях вдруг "откроют" какой-нибудь духовный источник? И что этим вопросами никто не воспользуется, как предлогом отжать вашу добычу? Опомнитесь, старший! На землях Секты Шести Печатей владеть действительно ценным ресурсом для культивации может лишь тот, кому секта доверяет, или тот, кому покровительствует значительная фигура внутри неё. Например, наследник одной из Печатей и любимый сын Наставницы. Мы ещё можем разрешить всю эту запутанную ситуацию к взаимной выгоде.

 На миг даже показалось, будто Онуот колеблется, но тут же он фыркнул:

– К взаимной выгоде? Правда? А как мне убедиться, что ты не отправишь меня на казнь, едва попав обратно в секту? Готов своим руками перерезать горло этим лисам, чтобы их кровью подписать договор между нами?

 Вален обдумал возможность такого предложения уже минуту назад и ответил не колеблясь:

– Не очень-то ты умён, старик. Если бы я был подонком, способным на такое, то стал бы думать, как избавиться от свидетелей, едва попав обратно в секту!

 «Интересно,» подумал Вален с некоторой отстранённостью, «если бы я знал, что никакой помощи прийти не может»… Нет, он всё равно послал бы Онуота далеко и надолго. Тот туп, а всё-таки должен понимать: нельзя надёжно повязать кровью того, кто намного выше по положению. И на жизнь глядит цинично. Значит, должен полагать, что даже убив внешнюю ученицу Вален, при огласке, рискует репутацией, максимум, свободой, но никак не шкурой. В отличие от самого Онуота. Значит, не собирается отпускать его живым, а просто хочет поиздеваться напоследок.

 Онуот цокнул языком:

– Так я и думал, щенок. Строишь из себя мудрого старейшину, а сам боишься запачкать ручки. Дерево культивации вырастает сильным, только если его поливать кровью!  Кстати, раз уж мы заговорили об этом. Обалас. Убей разбалованного мальчишку собственными руками.

 Тёмные глаза Онуота сверкнули, когда он окинул взглядом подвал:

– Всем остальным – не вмешиваться! А то шкуру спущу как кожуру с яблока, три дня подыхать будете!

– Мне защищаться-то можно? – поинтересовался Вален. – Или боишься за наследничка?

– Да валяй, сражайся. Интересно поглядеть, чего нынче стоят любимые ученики в Секте Шести Печатей.

– Не лезьте, даже не смотрите вообще на то, что со мной будет, подумайте о своей дочери и сестре, – обратился Вален к Лайде и Люме, выходя на середину подвала. Вряд ли они могли понять истинный смысл его слов, оставалось надеяться, что хоть Наттар поймёт… Но высказаться конкретнее он не осмеливался.

– Твой мелкий гадёныш застал меня врасплох днём, – обратился Обалас к Валену, разминая пальцы. – Когда я даже не успел призвать родовую технику. Но сейчас мы посмотрим, на что вы годитесь в честном бою.

 Руки Обаласа теперь были явно бледнее, чем при первой встрече. Кисти рук, да и всё тело, двигались немного странно. Явно какая-то техника усиления.

– Можно подумать, Наттар тебе вломил нечестно, – заметил Вален, становясь в позу фехтовальщика и нацеливая остриё клинка на противника. – Ты там спал с открытыми глазами, что ли? Или тебя кто-то невидимый держал, пока он бил? Настоящий практик готов к нападению всегда!

 Обалас зарычал, выхватил собственный летающий меч и запустил в Валена. Вален отбил его в сторону ближайшего деревянного столба, подпирающего потолок. Еле успел вернуть клинок в позицию, как Обалас налетел на него с голыми руками. За пару секунд они обменялись настоящим шквалом ударов, затем Вален отступил, чтобы не получить в бок летающим мечом, который выдрался из столба и вращаясь вернулся к Обаласу. Тот ухватил оружие и картинно взмахнул им. Рукава его халата были изрублены, но на белой как кость коже – ни царапины.

– Нравится техника, созданная моим почтенным дедом? Твой меч бессилен против панциря Драконьей Кости!

– Многовато болтаешь, мусор из забытой небом дыры! – процедил Вален, напустив в голос столько злости и слабо скрываемой озабоченности, сколько мог. Пошёл кругом вокруг Обаласа – и тут же отступил под новым натиском. Люме поспешно отскочила к стене, чтобы не оказаться на пути у бойцов.

– Дави эту тварь, господин! – одобрительно закричал телохранитель-горилла.

А вот Онуот чуть скривился. В его глазах движения практиков с одним цветом были медленными, почти комически медленными. Он прекрасно видел, что внук ещё ни разу не сумел создать настоящей угрозы.

 Меч вылетел из руки Обаласа на предельной точке выпада, устремившись прямо в сердце Валена. Тот же приём, что у красавчика-телохранителя, вот только выполненный не в тот момент – когда противник отступает спокойно, а не когда тот уже выбит из физического и умственного равновесия. Вален уклонился пируэтом, позволив мечу воткнуться в мешок с зерном и, продолжая то же движение, хлестнул клинком в голову – техника клана Об её, похоже, не защищала. Обалас подставил предплечье под удар – и тут же отлетел прочь, с треском врезался в стоящую у стены бочку. Вален зашипел и поморщился, напоказ преувеличивая ущерб, который понесла его нога от столкновения с костяным животом противника.

– Даже комар кусает сильнее! – заорал Обалас, подзывая к себе меч и вновь бросаясь в атаку.

 За следующую пару минут они сделали несколько кругов по подвалу. Лисы и Наттар только и успевали отскакивать с их пути. Вален всё отступал и отступал, чуть хромая на «повреждённую» ногу. Выпады Обаласа раза три почти достали его – но остриё клинка распарывало лишь халат. Гримаса презрения и недовольства на лице Онуота становилась всё сильнее. Он-то понимал, что его внука водят за нос. А у того лицо уже стало мокрым от пота – скоро даже он догадается, у кого здесь преимущество. После столкновения с телохранителем-красавчиком, Вален преисполнился глубокого уважения к боевому мастерству провинциальных практиков. Но, похоже, что тот был выдающимся мастером клана или нанятым извне бойцом, который совершенствовался в странствиях и сражениях. Приёмы у Обаласа были похожие, но вот применял он их без фантазии, предсказуемо, шаблонно. Техника Драконьей Кости увеличивала его силу и, если предположить худшее, делала всё тело ниже шеи непробиваемым для простого волшебного меча. Но он уже был бы убит, если б Вален не тянул время.

 Тянуть до бесконечности нельзя, когда за происходящим наблюдает опытный практик. Глупость Онуота не отменяет его опыт. Скорее рано, чем поздно, он задумается – а не ждёт ли Вален чего-нибудь? Может даже осознает, в чём смысл кружения Валена по залу.

 Пора поставить на кон всё.

 Вален сделал вид что споткнулся, начал падать – и отскочил в дальний конец подвала Лёгким Шагом, прежде чем Обалас успел сделать смертельный выпад. Запустил в обернувшегося противника летающий меч – меч у Валена был высокого качества для однорангового сокровища, летел быстрее обычных, а всё же Обалас легко отбил его прочь. За мечом последовали метательные ножи, которые Вален извлекал из пространственного кольца – один, другой, третий, четвёртый, снова меч, успевший вернуться к хозяину. С каждым отбитым метательным снарядом, Обалас подходил всё ближе, на его лице появилась ухмылка. Да, с формированием чувств у наследника клана Об дела шли плохо – неуклюжие движения и тяжёлое дыхание Вален ещё мог подделать, мог отчасти подавить собственную ауру, но вот заставить себя потеть сильнее он пока не мог. И более наблюдательный противник понял бы, что он не вымотан.

 Но обмануть ведь надо было не Обаласа, а Онуота. Тот, вероятно, бросится спасать внука, когда увидит, что Вален сейчас нанесёт смертельный удар. Даже если решил, что такой наследник ему не нужен – всё равно будет внимательно следить за развязкой, на миг отвлёкшись от всего прочего. Вот именно это и могло дать шанс против него. Крохотный шанс. Может быть могло.

 Обалас, уже подошедший к Валену на три шага, взмахнул мечом, рефлекторно нанося удар по очередному метательному снаряду. Только теперь это оказался не нож, а стеклянный сосуд с кислотой. Он заорал, когда жгучие брызги попали ему в уязвимое лицо, отшатнулся, размахивая руками. Вален позвал летающий меч с пола повёл пальцем, нацеливая его в шею противника. Обалас тщательно защищал голову и шею, да и цвет кожи на там не изменился – значит их можно проткнуть.

 Прежде, чем меч успел пролететь полшага, Онуот сорвался с места размытым пятном. И прямо в глаза ему ударила ослепительная вспышка светошумовой бомбы, которую Вален достал сразу вслед за сосудом.

Глава 10. Сражение с главой клана

План Валена был настолько безумен, что никогда бы он не предпринял ничего подобного, если бы видел хоть какую-то альтернативу. «Просто сдохнуть, едва Онуоту надоест стоять без дела» – не в счёт.

 Но альтернативы не было. Каждый новый цвет духовного ядра увеличивает духовную энергию в достаточной степени, чтобы все физические параметры практика поднялись примерно вдвое, по сравнению с предыдущим. На своём третьем цвете, Онуот был минимум вчетверо сильнее Валена – и это ещё не считая его клановой техники, это ещё не считая вероятной разницы в качестве меридианов. Минимум вчетверо быстрее. И «быстрее» означало не просто скорость бега или ударов, нет. Самая большая проблема – его скорость реакции. Если он заметит опасность – можно считать, что он её избежит.

 Разве есть надежда причинить такому противнику хоть какой-то вред без очень ненадёжных ставок и диких рисков?

 Сперва Вален поставил на то, что Онуот всё же ценит своего наследника.  Не даст ему умереть просто так. Для этого требовалось завести Обаласа в ловушку, где тому грозила бы немедленная смерть. Чтобы необходимость срочно спасать внучка хоть на миг отвлекла бы внимание дедули от всего остального, сделало бы его зрение туннельным. Будь Обалас более умелым, более опытным противником, способным хотя бы понять, что проигрывает – всё могло бы сорваться уже на этом этапе.

Далее шло самое лёгкое. Взорвать бомбу прямо у себя в руке, не давая Онуоту времени на осознание опасности. К счастью, здесь не поединок на арене. Поэтому на указательном пальце Вален носил дешёвое волшебное кольцо, способное мгновенно вызвать пламя. Даже на максимуме недостаточно жаркое, чтобы повредить практику, но достаточное, чтобы взорвать бомбу. Ах да, при этом нельзя закрывать собственные глаза – иначе враг заподозрит неладное.

 В тот момент, когда яростный свет словно вонзился ему прямо в череп, Вален переместился Лёгким Шагом. И тут же переместился снова. В заранее примеченные места. По-настоящему страшная часть плана, если его вообще можно было назвать планом, начиналась теперь. По-настоящему страшной частью была необходимость довериться Наттару и лисам. Сейчас, при разнице с Онуотом на два чёртовых цвета, он может только выиграть пару секунд – в самом лучшем случае. Но даже одна секунда – это много в бою практиков. Если они поняли те робкие намёки, которые Вален решился сделать – то воспользуются этим шансом и освободят Лейме.

 Тогда лисы смогут сражаться. И появятся шансы выжить. Очень хреновые шансы, надо сказать. Считалось, что пятёрка опытных бойцов, с хорошо отлаженным взаимодействием и качественными защитными техниками, позволяющими не умирать с одного тычка более сильного противника, может прикончить или обратить в бегство практика на цвет выше. Пятёрка. А лис только двое. Вален с Наттаром вообще не в счёт. Им бы с Обаласом, его телохранителями и ещё парой одноцветных практиков, сейчас заслонявших выход наверх, разобраться.

Но хреновые шансы – бесконечно лучше никаких.

 Вален замер в углу, который ему показался самым теоретически безопасным местом подвала, схватился за глаза левой рукой. Правая пылала болью, хотя ни один из пальцев вроде бы не оторвался. Скорее, достать пилюли для…

 Кто-то врезался в Валена с силой целого стада бегущих быков, едва не выбив из него сознание. Сползая по стене, отчаянно пытаясь не отключиться, он подумал, что кажется, просчитался.

 А это было не так.

 Бомба ослепила и Онуота, и всех его практиков, и Лайду, взгляд которой последовал за Онуотом. Но Люме и Наттар поняли намёки Валена. Их глаза остались прикованы к Лейме и красавчику, грозившему ей ножом. И они сейчас стояли близко от заложницы. Вален кружил по подвалу не просто так, а с умыслом: чтобы отскакивая с дороги сражающихся противников, Наттар и лисы могли приблизиться к ней, не насторожив врага.

 В один миг произошло сразу несколько вещей. Лайда начала оборачиваться в полузвериную форму, ведомая более рефлексом, чем мыслью. Онуот метнул в то место, где только что стоял Вален, спиралевидную костяную стрелу, мгновенно выросшую из его ладони. Прежде чем она пробила каменную стену подвала насквозь, старый практик исчез, словно растворился в воздухе. И появился уже на потолке, перенесённый Лёгким Шагом. Его глаза и уши не просто были намного чувствительней, чем у обычного человека, но и намного быстрее справлялись со сверхстимуляцией. Через пару секунд зрение и слух к нему вернутся.

 Ещё прежде чем Онуот исчез, ослеплённый вспышкой красавчик воткнул нож в глаз Лейме – просто дёрнулась рука. Спустя ещё долю мгновения он почувствовал приближающуюся угрозу и развернулся вместе с девушкой, надеясь, что она станет его живым щитом. Точнее, попытался развернуться – Лейме забилась изо всех сил, ударила его пяткой в лодыжку. Да и летевшая к нему Люме была на целый цвет выше и, к тому же, не ослеплена. Красавчик потерял последнюю возможность выжить ровно в тот момент, когда не бросил заложницу. Длинная заколка, появившаяся в руке Люме, вошла ему через глаз прямо в мозг. Нанесённый на неё яд оказался уже лишним.

 В этот же самый миг, Наттар, понявший, что Люме успеет спасти сестру раньше, чем до неё доберётся он сам, проткнул мечом насквозь телохранителя-гориллу. Тот не почуял опасности, был слишком занят состоянием собственных глаз.

 В ушах у Онуота стоял звон. Он не мог слышать предсмертных хрипов своих подручных. Но красавчик Рамис приходился ему дальним родственником и нравился больше прочих молодых практиков клана. Будь ветвь Рамиса менее проблемной, менее амбициозной, Онуот даже задумался бы о том, чтобы сделать его официальным наследником, вперёд собственных внуков и правнуков. В силу своего расположения к юноше, он подарил ему дорогой летающий меч. А в силу опасных амбиций его семьи, этот меч имел дополнительное свойство, скрытое так, что не всякий мастер найдёт – он служил для главы клана маячком, отмечающим духовную энергию хозяина, когда тот подходил на определённое расстояние. Сейчас эта энергия начала стремительно развеиваться.