Практическая педагогика. Роман о школе, любви и не только…

- -
- 100%
- +
– Я знаю. Как всегда, Титаренко заправляет парадом. А что будем делать с творчеством на заборе?
– И на заборе? На каком? – не поняла я.
– А вы зайдите во дворик и посмотрите на забор и стену школы. Уголок творчества. Каждый желающий высказывает миру все, что наболело—накипело, – завуч не поленилась, и на следующей перемене сводила меня в школьный задний дворик. Там все стены и забор были зарисованы и исписаны крылатыми фразами. Вот где свобода слова. « Я скоро сдохну от науки, школа – адские муки!» и небольшая смерть с капюшончиком и косой рядышком. Или «Кончай курить и валим все на хату». А как вам «Бомжам не место в нашей школе!». Убила окончательно фраза «Нужна шлюха – позвони Танюхе!» и приписан телефончик.
– И что, и это мои? Все? – мои глаза становились все больше и больше прямо пропорционально объему информации, которую я считывала со стен и забора.
– Я вчера собственными глазами видела, как Агеев вырисовывал вон ту розочку, – иронически выговорила завуч. С последним словом «розочку» я посмотрела на цветочек, и в мою голову феей впорхнула свежая идея. В каком—то учебнике педагогики я как-то прочла, что для того, чтобы ребенок отказался от определенных пакостей, нужно эти пакости легализировать, другими словами разрешить и даже поощрить.
– Скажите, а ведь тот забор не нужен? – живенько спросила я Зинаиду Кирилловну.
– Нет. Рудимент. От стройки остался. Просто некому развалить. Если бы вы со своими архаровцами это сделали, то можно было бы считать инцидент решенным, – пробовала как-то вырулить ситуацию завуч. Я догадывалась, что, возможно, из-за этого предложения, она и начала этот разговор. Но теперь у меня были другие планы. Моя инициатива полностью ломала планы Зинаиды Кирилловны.
– Прекрасно! А вы не против, если на следующей недельке мы проведем общешкольный конкурс «Творчество на заборе»?
– Что? Зачем? У нас и так этих конкурсов огромная куча, я приказы и отчеты не успеваю печатать, – возмутилась завуч.
– Детям нужно реализоваться. Позвольте это сделать, и им будет не интересно обрисовывать стены. Как известно, запретный плод сладок. А если сделать его не запретным?
– А если увлекутся и всю школу обрисуют? – боялась завуч.
– Не получат приз. Пустим утку, что здесь видеокамеры понатыканы, – нашлась я. Завуч скривилась так, словно она среда, а я пятница.
– Как видеокамеры? Соня Константиновна, вы вроде нормальный педагог, а такое морозите, извините, у детей набралась этих словечек, теперь выскакивают когда надо и когда не стоит.
– Такие. Что вот это за штуки? – я указала на какие-то устройства на углу школы, висящие колокольчиками на уровне второго этажа.
– Раньше здесь флаг крепили. Не думайте, что дети глупые. Они сразу поймут, что им соврали.
– Согласна. Это не очень похоже на камеру. А вы говорили, что у вас в кабинете сломаны две камеры.
– Ну и что? Сломаны же.
– Прикрепить. Привселюдно. Среди бела дня. Чтобы видело как можно больше учеников. Кто не увидит – тому расскажут. Здесь новости быстро разлетаются. А то, что они сломаны, говорить не обязательно.
Завуч посмотрела на меня, как на душевнобольную, сбежавшую с элитного дурдома, но к директору пошла и предложение выдала, правда, как свою идею. Директор как услышал о новом конкурсе, обрадовался, словно малое дитя. Даже немного выделил финансов на краску и кисточки, чтобы закрасить забор белым – фон для будущих рисунков подготовить.
Покрасили забор, разделили на равные части, и каждый класс после уроков «творил», что хотел. Чего только не нарисовали!
– А матюкню можно? – скаля зубы, спрашивал Генка.
– Можно. Но это будет некрасиво и класс не получит баллы, – объяснила я. Больше вопросов не было. С каждым днем рисунков ставало все больше и больше. Некоторые были наивными, некоторые детскими, даже иероглиф кто-то нарисовал. Но в общем – интересно. Было решено такой конкурс каждый год проводить.
Где-то на пятый день от начала конкурса на заборе появился необычный рисунок разломанного пополам сердца со сломанной стрелой, по которой стекали капельки крови. Кто был автор этого рисунка – не известно, из какого класса – тоже не понять. Даже когда именно этот рисунок победил – автор все равно не нашелся, пожелал остаться инкогнито. После оглашения результатов под рисунком появилась надпись «Спасибо!» Эту романтическую историю ученики нашей школы рассказали ученикам других школ города, а там все завертелось, и в школу даже приехал корреспондент из молодежной газеты. Спустя недельку мы любовались небольшой статьей о нашем удивительном загадочном художнике.
Глава 18 Педсовет
Мы – педагоги!
Мы – педагоги!
К ученикам беспощадны и строги!
Трудно им?
Тяжко?
Так им и надо!
Нет им пощады!
Нет им пощады!!!
(Л. Сирота «Марш педагогов»)Мой первый педсовет. Еще до этого дня я была наслышана о таком интересном действе, которое надолго задерживало учителей и администрацию школы в актовом зале, как педагогический совет. Но, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сорок раз услышать.
В понедельник после уроков все учителя медленно собирались в актовом зале, неся с собой, кто что: одни журналы, другие – пачки тетрадей. Готовились основательно, чувствуя, что это стихийное бедствие надолго. Если бы директор разрешил перенести в актовый зал половину подсобок – перенесли бы. А так, взяли только самое необходимое – кучу тетрадей (а че столько времени пропадать будет зазря) и журналы, ведь списки писать тоже когда-то нужно. Расселись по интересам.
Администрация заняла свои почетные места за длинным столом, покрытым красной скатертью, на сцене. К всеобщему удивлению я прошла к одиноко сидящей Жанне Григорьевне и, с ее позволения, присела рядышком. На ее удивленном лице прочла благодарную улыбку. Вот как-то так – теперь две белые вороны вместе.
В начале педсовета директор приветливо представил меня всему коллективу, но, если честно, то меня уже все и так знали, ведь пошел второй месяц учебного процесса. Дальше директор толкнул заранее подготовленную речь о важности этого года и быстро перешел к рабочим моментам, первый из которых был – плачевное состояние журналов.
– Я понимаю, многоуважаемые, что всех нас очень напрягает великое количество писанины, и все заняты, и всем некогда, но журнал есть документ. Когда придет проверка с РОНО, никому не будет дела до того, проводили вы урок или не успели. А вот незаполненные страницы всем вспомнят. И никто не получит премию под Новый год. Вот специально взял два журнала, – и директор открыл журнал 11-А. Я мысленно сжалась, как пружина. В 11 классах я не могла себе позволить отвлечься ни на минуту, иначе ученики бы расслабились и урок превратили в комедию, поэтому часто не успевала заполнить предметную страницу.
– Вот, – директор нашел первого «виновного» и очень радовался, что сразу такая удача. – Три урока не заполнены. И кто так работает? София Константиновна Соломина. Молодой специалист, пока простительно, еще нет достаточного опыта. Жанна Григорьевна, вы теперь на правах наставника, подучите коллегу, – слава Богу, списали на неопытность. Но щеки так горели и жуть, как стыдно было.
– Не переживайте так, я тоже не все успеваю записывать. Сейчас увидите, скольким достанется. Это традиционная раздача слонов, – успокоила меня Жанна Григорьевна. Нужно сказать, она много приложила усилий, чтобы я органично влилась и в коллектив, и в работу как учителя, так и классного руководителя. Это был первый случай в моей жизни, когда, поработав с человеком совсем немного, я полностью изменила мнение о нем. Прекрасная женщина, просто несчастная и очень одинокая. Все удивились нашей с ней дружбе. Ожидалось, что я сойдусь с молодыми педагогами, но мне с ними было не интересно: сидели все время в подсобке и всех подряд обсуждали – глупое занятие!
За незаписанные уроки досталось многим.
– А это вопиющее безобразие, – продолжил директор, открыв очередную незаполненную страницу.– Выпускной класс, а с начала учебного года нет ни одной записи. Что делал учитель? Ничего! – оказывается «ничего» касалось самого директора, потому как он вел историю в одиннадцатых классах.
– Ну вот, то совещания, то замены. На документацию и времени нет, – оправдывался директор, а в зале пошел легкий смешок.
Завуч, чтобы замять неловкую ситуацию, быстро переключилась на обсуждение сроков проведения школьных предметных олимпиад и вопросов посещаемости детей. Далее был неинтересный и даже скучный доклад на тему «Мотивация учебной деятельности старшеклассников». Я честно хотела понять за общими фразами, читаемыми Еленой Дмитриевной, что-то полезное, но не вышло. После этого слово взяла учитель химии Альбина Карловна. Ее неудовлетворение не только началом года, но и всей жизнью, читалось прямо на лице.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.





