Внучка берендеева. Летняя практика

Любляна в покрывало укуталась.

А ведь чистые у нее рученьки. Я видела. И… и хоть ни на мгновенье не поверила, будто Арей на этакое способный, но все одно легче стало, камень с души упал. Я-то верю, да тут не только я… вона, Егор взгляд переводит от Арея до Любляны, не зная, кому верить.

– Он… он… сделал так, что…

Любляна запнулась, не знаючи, что сказать.

– Значит, вылечил?

– Исцелил…

– Экий он добрый… и прыткий… а главное, талантливый. Архипушка, я ж тебе говорила, недооцениваешь ты молодежь… и сеть тревожную не тронул, и исцелил во мгновение ока… я уж сколько живу, а все одно… нет, можно, конечно, синец за четверть часу свести, но сил на то уйдет немерено.

Марьяна Ивановна головой покачала.

А после спросила:

– Может, хоть кровь осталась?

– К-какая? – Любляна лицом побурела.

– Та, которую девка честная на брачном ложе оставляет… или ее он тоже застирал? Магическим образом? – Марьяна Ивановна не сдержалась, хихикнула. – А простыню и высушил опосля… хозяйственный…

А мне вот вовсе не весело было. Вцепилась, подлюга, в моего жениха да знать не желает, что не мила она ему. Не мытьем, так катаньем своего добивается. Вона, не постыдилась на весь мир опозорить…

– Ничего сказать не хотите? – прогудел Архип Полуэктович, и так недобро, что хоть и была я невиновная кругом, а присела да подумала, что нынешним часом у меня всяко-разных дел имеется, окромя того, чтоб туточки стоять да пустые разговоры слушать.

– Вы все заодно! – вскинулась Маленка. – Моя сестра теперь… как ей жить? Опозоренной. Брошенной.

– Хватит. – Ильюшка от стеночки отлип. – Это вы меня позорите… два дня и две глупые выходки. Я не понимаю, чем вы думали… как вы думали… вы же…

Он рукой махнул и к наставнику повернулся:

– Архип Полуэктович, возможно ли запереть их? В противном случае подозреваю, что все мы здесь увязнем в пустых разбирательствах. Я не представляю, зачем им это надо.

– Силы, дорогой. – Марьяна Ивановна обошла боярынек и, рученьки подняв, тряхнула. – Силы и эмоции… они у тебя до чужих эмоций жадные. Вот Арейка весь извелся, того и гляди полыхнет. Ему-то с этого обвинения радости немного. Егорушка злится… только сам понять не способный, на кого ж он зол. Еська беспокоен. Зослава в косы этой, прости Божиня, невестушке вцепиться готовая. Это живые эмоции. Сладкие. Так, девоньки?

Сноски