Ривалдис: Владыки

- -
- 100%
- +
Валораз пронзил его взглядом, глаза полыхнули огнём гнева.
– Где вы были, когда наши братья умирали? Когда пала Ультраза?
Среди жёлтых драконов пробежал шёпот ужаса и изумления. Многие явно слышали это впервые. Но лицо Церрука осталось неподвижным, и лишь холодный блеск в глазах выдавал: для него новость не стала неожиданностью.
Он небрежно повёл плечами.
– А зачем нам было там находиться? Чтобы погибнуть в бессмысленной бойне? Ради этого мира? – он коротко рассмеялся, гулко, с насмешкой. – Вы сражались – вы погибли. Мы выжили.
Церрук обвёл взглядом свою многочисленную стаю, оценивая их численное превосходство.
Валораз прищурился, глаза сузились до щелей.
– Ваше выживание куплено ценой предательства. И за это предательство вы заплатите.
На лице Церрука появилась откровенная насмешка.
– Заплатим? Чем же, юнец? Своим численным превосходством? Не смеши меня. Вы – лишь горстка уцелевших. Эта земля теперь принадлежит нам.
– Убирайтесь с Этаризы, пока не стало слишком поздно! – крикнул Вирнерион. Его молнии вспыхнули, но голос дрогнул, полон отчаяния: он понимал, что только бегство могло бы спасти Церрука.
Тот же, напротив, упивался яростью, что разгоралась в глазах Валораза.
– Ультраза мертва, – холодно бросил он. – Её власть окончена. Теперь здесь правим мы. Если не хотите потерять остатки своих аспектов – улетайте. Этариза останется нам. Мы наречём её Цереруккой! В мою честь, – самодовольно закончил он.
Фалинара, видя разгорающееся неистовое пламя в глазах Валораза, попыталась смягчить ситуацию. Она шагнула вперёд, в её голосе звучало мольба и тревога:
– Валораз, прошу… не дай гневу ослепить тебя.
Церрук презрительно скривил губы.
– Ах, мудрая Фалинара. Советовать надо было своему аспекту – как выжить, а не встать на грань вымирания. – Он перевёл взгляд на Валораза и процедил:
– А ты, малец, слушай свою зелёную няньку. Видимо, без её подсказок ты и вправду лишь жалкая тень настоящих, – он сделал акцент, смакуя каждое слово, – чёрных драконов.
Ярость захлестнула Валораза, густая, едкая, не оставляющая места разуму.
В памяти вспыхнули павшие собратья, самопожертвование Ультразы, надменные насмешки Церрука. Всё слилось в один ослепительный порыв гнева.
Оглушительный рёв разнёсся по острову, сотрясая скалы. Валораз обрушил на Церрука новообретённую мощь.
Десятки жёлтых драконов, окружающих своего лидера, бросились на защиту. Одни сомкнули крылья, прикрывая его телами; другие, с визгом, взвились в воздух и бросились на Валораза.
Воздух зазвенел от хлёстких ударов крыльев, заскрежетали когти по камню. Их пламя, яркое и жёлтое, как раскалённый песок, ударило в чёрную броню Валораза… и исчезло, поглощённое без остатка.
Чешуя чёрного дракона поглотила весь жар. Жёлтое пламя скользнуло по ней без следа, не причинив ни малейшего вреда.
Сила Ультразы, текущая теперь в жилах Валораза, несоизмеримо превосходила силы жёлтых. Вкупе с его природной крепостью брони у них не оставалось ни единого шанса.
Но поняли они это слишком поздно.
Иссиня-чёрное пламя с алыми вспышками вырвалось из пасти Валораза. Чёрный огонь не горел – он испарял, стирал плоть и кости до праха, не оставляя даже обугленных следов.
В считанные мгновения чёрный дракон сокрушил всех, кто пытался заслонить собой Церрука. Воздух наполнился треском ломаемых костей, короткими криками и глухими ударами тел о камень.
Но эта победа, не смогла потушить бушующий внутри океан чёрного пламени. Ярость затмила его глаза и Валораз обрушил свой гнев на дрожащих от ужаса остальных жёлтых драконов.
Их панические крики, хруст хрящей под его мощными ударами, запах страха и палёного мяса, – всё смешалось в кровавую бойню.
Больше сотни представителей жёлтого аспекта осталось неподвижно лежать на холодных камнях драконьего острова.
Церрук, ослеплённый ужасом, рванулся вверх, взмахнув крыльями. Но Валораз молниеносно сбил его своим мощным крылом, обрушив на того град ударов и поток пламени.
Одно крыло вспыхнуло, сгорев дотла, запах горелой чешуи и обугленной ткани повис в воздухе. С чудовищной силой, с глухим, хрустким треском, Валораз оторвал другое.
Вопль боли Церрука, пронзительный и отчаянный, эхом прокатился над островом.
Он беспомощно барахтался в стальных когтях чёрного дракона, чувствуя липкую теплоту собственной крови на боках.
Обещали же, что нас не тронут, – мелькнула в голове Церрука мысль, прежде чем новая, обжигающая волна боли захлестнула его.
– Своя страна – Церерукка, говоришь? – прошипел Валораз, его голос, скрипучий и тяжёлый, сочился мрачной усмешкой. Обжигающий пар вырывался из пасти, обдавая морду Церрука. – Будет тебе страна.
Он обернулся к оставшимся верными аспектам. В глазах бушевала безумная ярость, и голос разнёсся командой, не допускавшей возражений:
– Оторвите крылья всем оставшимся! После хватайте их и летите за мной!
Никто не посмел возразить. Все стоящие с первобытным ужасом наблюдали за жестокостью их нового предводителя.
Безмолвно подчиняясь его ужасающему приказу, остальные драконы принялись за работу.
Воздух наполнился сухим треском суставов, рвущейся кожи, хрипами и приглушёнными стонами. Камни острова вскоре покрылись извивающимися, стонущими телами – бескрылыми, униженными, лишёнными величия.
Валораз взмыл в небо, сжимая в когтях корчащегося от боли Церрука. Его спутники поднялись следом, унося обескровленных жёлтых. Полёт тянулся над благодатными землями Резегеша, пока впереди не показался край южной оконечности, где суша уходила в море.
Там, с непоколебимой решимостью, Валораз приказал сбросить пленников вниз.
В сознании Церрука наступило ощущение нестерпимой пустоты. Ветер свистел и выл в кровавых ранах, где ещё недавно были его гордые крылья.
Он падал, беспомощно кувыркаясь в потоках воздуха; его тело, созданное для полёта, лёгкое и сильное, теперь стало неповоротливой, тяжёлой, никчёмной массой.
Солёный воздух хлестал в морду, а снизу неумолимо неслась твёрдая поверхность земли
– Вот твоя Церерукка! – разразился ледяным хохотом Валораз, когда Церрук беспомощно рухнул вниз. В его глазах не было ни капли сожаления, лишь холодное торжество свершившейся мести. – Наслаждайся своим правлением.
Чёрный дракон покарал предателей, но пламя в его груди не угасало. Оно требовало большего – новых смертей и разрушений.
Валораз полетел вглубь Резегеша, на значительное расстояние. Он оставил далеко позади, то место, где остатки жёлтого аспекта беспомощно извивались на земле, пытаясь привыкнуть к своему новому жалкому существованию.
Больше никто не мог назвать их драконами – ни из-за их трусости в час битвы, ни из-за того, что по приказу Валораза они были лишены крыльев, символа свободы и величия рода.
Теперь они превратились лишь в ползающих змей – презренных, ничтожных, обречённых вечно чувствовать грубую землю под брюхом вместо упругого, зовущего неба.
Ярость, бушующая внутри Валораза, стала осязаемой. Он низко склонил голову, и из пасти вырвался не просто поток пламени, а концентрированный сгусток иссиня-чёрной тьмы, пронизанный вспышками алых молний.
Огонь шипел и трещал, вырываясь наружу, и ударил в землю с оглушительным грохотом, что заглушил все звуки вокруг.
Раскалённая тьма, будто исполинский коготь, вонзилась в землю у непроходимых топей близ Эльдоракса. Она прочертила чудовищную рану по зелёным пашням троллей, выжигая корни и обращая сочные листья в пепел.
Плодородная почва вздулась пузырями, и превратилась в бурлящие потоки лавы и земляных комьев.
Разлом протянулся до Вечной Воды. Там он встретил её гулким ударом – с шипением, похожим на смерть исполинской змеи. В небо взметнулись клубы пара, а воздух наполнился едким, солёным привкусом разрушения.
Земля застонала, подобно живому существу, её корежило и рвало изнутри. Твердь вздыбилась и начала рваться, расходясь глубоким разломом.
Трещина, тонкая поначалу, с сухим, хрустящим звуком ломающихся пластов, стремительно расширялась, превращаясь в зияющую бездну. Из её чрева вырвался ядовитый смрад.
Солёные воды Внешнего моря с ревом обрушились в новорождённый разлом. Их грохот заглушил всё – небо, землю, сам воздух.
Водяные массы не только создали бурлящую реку, рассёкшую Резегеш надвое и изменившую его облик до неузнаваемости, но и отравили близлежащие земли.
Плодородная почва троллей, ещё секунду назад дышавшая жизнью, теперь впитывала солёную смерть. Будущие урожаи были обречены на бесплодную гибель.
Глава 7. Предсказания сбываются.
Воздух в самых отдалённых пещерах гномов, глубоко под горами, был густым и неподвижным. Он был пропитан вековой пылью, гарью догорающих факелов и едким запахом раскалённого металла.
Здесь, над массивным каменным столом, испещрённым древними узорами, склонились седобородые мастера клана Железной Наковальни.
Их сложные косы бород лежали на груди, а в широко раскрытых, прищуренных глазах, привыкших к вечному полумраку, плясали тревожные отблески.
Тусклый свет исходил от самих рун, мерцавших на поверхности стола. Корявые, изуродованные старыми ожогами и шрамами пальцы с затупленными ногтями скользили по шероховатым линиям древних символов, считывая их скрытое послание.
Внезапно палец самого старого из гномов дрогнул.
– Голоса рун не лгут… – прошептал он, едва касаясь символов. – Предначертанное обретает плоть. Камень стонет… Сама твердь трещит под пятой неведомой силы. Её плоть рвут в клочья.
– Да, Гразор! – горячо подхватил другой, помоложе. В его глазах горели тревога и нетерпение. – Отголоски Разлома долетели и сюда, в самое сердце горы!
– А разведчики доносят из Резегеша, – тихо и напряженно вмешался третий гном, его голос был сух и пронзителен. – Говорят про существ, низвергнувшихся с небес, что подобны гигантским змеям, чья чешуя пылает зловещим светом! Природа их пока неведома, но образы сии в наших прозрениях были!
– И не только! – старый Гразор поднял голову, взгляд его стал тяжелым. – Они поведали о чудовищной ране, нанесённой земле Резегеша… О гигантском Разломе, рассекшем её плоть.
Мастера переглядывались, но молчали. Тишина повисла в пещере. Прервал её глава – крепкий гном с глубокими морщинами у глаз. Гразор суровым взглядом обвёл всех присутствующих.
– Братья, – прогремел он низким, каменным голосом. – Предзнаменования обретают форму. Если эти ужасы разворачиваются на наших глазах… значит, и остальное не за горами. Нас ждут толпы захватчиков на наших землях и кровопролитнейшие войны! Мы не можем сидеть сложа руки. Мы верили знакам, и теперь пришло время действовать!
Его кулак обрушился на стол, и руны вспыхнули ярким светом, будто подтверждая слова.
– Немедленно! – рыкнул Гразор. – Отправьте быстрейших вестников по подземным дорогам. Один – в Друвар, к Королю. Другие – к крепостям: на запад, в Атамор, и на восток, в Харендуй. Пусть готовятся! Пусть знают: надвигается война, какой ещё не видывал наш народ!
С этими словами Гразор замолк, и только тихое пульсирующее сияние рун озаряло суровые лица гномов, готовых к грядущему бурному времени.
***
В ледяной тишине далёкого Севера, где только завывания ветра тревожили вечное безмолвие, видения продолжали терзать Малриса.
Битвы – одна за другой, враги захватывали всё новые земли.Кровопролития, каких Ривалдис ещё не знал в своей истории.Пожар войны и выжженые земли оставались везде, где шла вражеская армия.
Их превосходство – в воздухе и на земле – сминало защитников. Часть войск рассыпалась по землям Астратора, но основная лавина шла в Гривэль и всё дальше на юг.
Малрис ощутил ожесточённую битву, что смогла задержать вторгшиеся легионы. Но защитников было слишком мало.
И вдруг – проблеск надежды – в бой ринулись крылатые стражи Ривалдиса.
Маг вздрогнул от ужаса: видения показывали, как один за другим драконы разных аспектов падали с небес. С неумолимой неизбежностью их количество быстро снижалось.
Затем на зов стаи явилась изначальная сила этого мира. Драконья проматерь прилетела. С ней явился еще одна сила, не сильно уступающая. Чёрный аспект.
Победа была близка. Враг дрогнул. Но Малрис ощутил, как пространство содрогнулось от колоссального взрыва. Нечто очень могущественное взорвалось и погибло.
Затем, словно последний вздох умирающего божества, прокатилась новая волна колоссальной энергии, возвестившая о гибели древнейшего существа.
Но энергия не рассеялась, она перетекла в рождение новой силы. Молодой и непредсказуемой. Но такой же безграничной.
После этого все видения вмиг пропали. Маг больше ничего не видел. Мир выстоял. Но какой ценой? Из-за него погибло слишком много живых существ. Исправить это уже невозможно. Остался ли шанс на искупление?
Одинокий и истерзанный маг бездумно брёл по бескрайним ледяным просторам и глухо бормотал себе под нос. Сапоги скрипели по насту, дыхание вырывалось облаками пара.
Когда Малрис проходил под сенью исполинской горы, взгляд зацепился за странное сияние.Светящийся кристалл, наполненный пульсирующей магией, летел вниз, оставляя за собой яркие следы. Второй и третий не заставили себя ждать и тоже упали на землю.
Завороженный, Малрис задрал голову и замер. Наверху, на ледяном утёсе, сидело огромное крылатое существо. Его тело, казалось, было высечено из векового льда, и каждая чешуйка переливалась всеми цветами северного сияния. Живое воплощение морозной магии. В его глазах отражалась древняя печаль, а кристаллы срывались с его ресниц. Осколки разбитого сердца падали вниз.
Неведомая сила толкнула мага вперёд. Он почти не помнил себя, доставая Чашу Чистого Льда и подставляя её под падающие слёзы. Один, другой, семь… И тогда крылатая глыба льда развернулась, обнажив пасть.
– Как ты посмел! – грянуло эхом, и в сторону Малриса ударила струя ледяного пламени.
***
Эльфийский король Эльрион стоял у высокого окна, вглядываясь в раскинувшиеся под башней изумрудные леса своих владений.
Он знал о победе и о её высокой цене, понимал, что вторжение отбито. Но в отличие от тех, кто уже готовился к новым битвам, в нём царила тихая уверенность – его народ и земли были в безопасности.
– Хм… Фолиандрель… – внезапно выдохнул он, оборачиваясь к Ардолинн. – Видел ли кто-то его в последнее время?
Ардолинн, высокая эльфийка, чьи струящиеся серебристые волосы подчёркивали её природную грацию, тихо вздохнула.
– Последний раз его видели на границе, повелитель. Он отбыл неделю назад. С тех пор о нём ни слуху ни духу.
– То есть… ещё до войны… – прошептал Эльрион, и в его голосе зазвучала сдержанная тревога.
Ардолинн, уловив беспокойство короля, мягко подтвердила:
– Да, повелитель. О вторжении еще никто и не подозревал.
Эльрион нахмурился, скрестив на груди руки.
– Я не желаю сеять панику, Ардолинн, но и медлить нельзя. Отправь лучших ищеек на его поиски. И будь осторожна в словах. Пока что это лишь предположение.
Спустя несколько недель ищейки вернулись ни с чем. Тревога короля, до того тлеющая, разгорелась в полную силу. Он вызвал к себе главного советника, Лирона.
– Лирон, есть ли новости? – спросил Эльрион, не скрывая напряжения в голосе.
Советник безнадёжно качнул головой.
– Никаких, мой король. Разведчики прочесали все окрестности, опросили каждого, кто мог что-либо видеть… Ни единого следа Фолиандреля.
Эльрион сжал пальцы на подлокотнике стула.
– Это плохо. Очень плохо. Отправь гонцов к гномам и кентаврам. Выясни, не видели ли они его. И… наведи справки об Ардатри и Фенгарате.
– Изначальный гном и кентавр? – Лирон непроизвольно поднял бровь. – Вы что-то подозреваете, мой король?
– Пока – лишь неясные слухи про Ардатри. Говорят его схватили и пленили. Иди и найди мне ответы, – твёрдо приказал король.
Прошло ещё немало времени, прежде чем все разведчики вернулись, и советник Лирон вновь предстал перед королём.
– Мой повелитель, – начал он, – поиски Фолиандреля вновь не увенчались успехом. Никто не видел его с того дня на границе. Что до остальных… Ардатри исчез. Его не видели уже очень давно, но мы не нашли подтверждения ваших слов. А Фенгарат по-прежнему среди своего народа.
Эльрион замер на мгновение, затем коротко кивнул.
– Благодарю тебя, Лирон. Ты свободен.
Когда советник удалился, король медленно повернулся к Ардолинн. В его обычно бездонно-спокойных глазах плескалась тревога, с каждым мгновением становясь всё глубже и темнее.
– Похоже… пророчество сбывается… – выдохнул он так тихо, что слова едва долетели до неё, будто боялись быть услышанными самим эхом. – Наступил конец Изначальных.
Ардолинн нежно взяла его руки в свои, ее взгляд был полон любви и решимости.
– Не переживай, свет моей жизни. Мы пройдём через все испытания вместе.
Король не обращал на её слова внимания и продолжал бормотать себе под нос.
– Ультраза и Торак пали в Войне Крови и Панцирей, как ее уже прозвали в народе… – его голос дрогнул. – …Фолиандрель и Ардатри пропали. Один за другим… – Он провел рукой по волосам, словно пытаясь унять волнение. – Лишь Фенгарат на месте из Изначальных. Это пять.
Эльрион на мгновение замолчал, его взгляд блуждал по комнате.
– Фолиандрель рассказывал еще про магическую сущность, появившуюся на свет одновременно с ним. Это шесть. А также у него были смутные воспоминания насчёт седьмого – выше и более худого, чем эльфы, но его он видел лишь раз, после они разошлись в разные стороны и память про последнего Изначального стёрлась.
Ардолинн молча прижалась к нему, а он продолжал смотреть в пустоту, невидящим взглядом уткнувшись в холодную стену.
– Я боюсь, что Фолиандрель… – начал Эльрион и надолго замолк
– Что ты хотел сказать, мой король? – тихо, почти шёпотом, спросила Ардолинн, нарушая затянувшуюся паузу.
– Я боюсь, что они поймали его, как Ардатри, – выдавил он наконец, и в его глазах, обычно таких твёрдых, плескался страх.
Глава 8. Расколотый мир троллей.
Сразу после тревожного собрания с другими шаманами, когда тяжёлый дух предчувствия всё ещё стоял в душном воздухе пещеры, Горноглас поспешил в глубь лесов тёмных эльфов.
Каждый шаг по мягкой подстилке из хвои и влажных листьев отзывался в груди тревогой. Он шёл к королю Сирифаю – просить истолковать зловещие пророчества, что терзали его мысли.
На подступах к Слышащему Лесу его перехватила пещерная сова. Величественная птица с густым оперением скалистых оттенков – серого, бурого, пепельного – возникла беззвучно, плавно скользнув вниз и , сев на низко склонившуюся ветвь тёмной ольхи.
Эти мудрые создания издавна служили тролльим шаманам тайными гонцами. Их перья, мягкие как туман, поглощали любой звук, позволяя совам бесшумно скользить меж деревьев и горных расщелин, парить высоко в небесах, оставаясь невидимыми для посторонних глаз.
Совы передавали вести низкими, гортанными звуками, понятными лишь тролльему уху. Приглушённое уханье, обычно такое размеренное и спокойное, сейчас звучало отрывисто, встревоженно.
Оно донесло до шамана обрывочные, но ужасающие вести: : дым далёких пожарищ, поднимающийся над лесами на западе; крики, не похожие на человеческие или звериные; тени странных крылатых тварей, заслоняющих небосвод; и паника, слепая и безысходная, охватившая приграничные племена.
Эти гортанные звуки с короткими паузами лишь подтвердили мрачные предчувствия Горногласа. Он втянул холодный воздух, стиснул зубы и ускорил шаг – почти бегом кинулся в чащу, стремясь как можно скорее найти совет у короля Сирифая.
***
Шаман троллей, чьё могучее тело казалось грубым и неуклюжим среди утончённого убранства тёмных эльфов, сидел на низком резном пне напротив короля Сирифая.
Пень был обработан так искусно, что повторял изгибы его тела, не причиняя ни малейшего дискомфорта. Сам король восседал на подобии трона – живом, дышащем сплетении ветвей тёмного дерева, искусно сформированном и украшенном резьбой с изображением звёзд и падающих листьев.
Сирифай был высок и строен. Его волосы цвета безлунной ночи ниспадали прямыми прядями на плечи, а кожа отливала глубоким, почти чёрным оттенком, сливаясь с цветом трона и корой древних фирнолисов вокруг.
Возраст его оставался загадкой: казалось, время текло вокруг, а не через него. Глубокие аметистовые глаза короля, в которых плескалась все знания бесчисленных лунных циклов, вопросительно смотрели на Горногласа.
Тихий, холодноватый свет роя парящих светлячков мягко мерцал на их лицах, выхватывая из полумрака то тонкие черты Сирифая, то озабоченное, грубое лицо тролля.
– Странные вести несёт ветер с запада, Сирифай, – произнёс Горноглас, пересказав королю свои видения и вести пещерных сов. Его крупная рука с беспокойством сжимала витой посох.
– Боюсь, так и есть, – отозвался владыка тёмных эльфов. Голос его струился, как журчание лесного ручья, но в нём чувствовалась скрытая тревога.
– Мои разведчики передают всё более мрачные вести: пал могучий Торак. Драконы, прилетевшие на помощь, понесли огромные потери. Даже Ультраза… пала. Орочьи племена разбиты и рассеяны. Похоже, те картины, что ты видел, сбываются, – закончил он с неподдельным волнением.
Спустя несколько минут тягостного молчания Горноглас, прикидывая что-то в уме, произнёс:
– Остаётся разлом… ужасающая трещина, падающие змеи, и народы, движущиеся на восток, к нашим землям.
Сирифай задумчиво кивнул, его взгляд скользнул по причудливому витью посоха шамана, затем вновь обратился к троллю.
– Меня тревожат виденные тобой орды захватчиков. Если сбылось всё остальное… это тоже случится. Нам нужно узнать правду, про твои видения, – озабоченно произнёс Сирифай..
Он замолк. Следующие несколько минут владыка тёмных эльфов сидел в полном молчании, его взгляд был устремлён внутрь себя. Наконец он поднял взгляд на Горногласа, и в его аметистовых глазах вспыхнула холодная решимость.
– Следуй за мной. Мы отправляемся в Чащу Истины. Древние деревья, что растут там, поведают всю правду. Они слышат всё, что происходит в мире, и их шёпот открывает истину тем, кто умеет слушать.
По пути в заповедную чащу Горноглас нарушил молчание:
– Наши народы… тролли и темные эльфы… когда же началась эта связь? Как мы, столь разные, смогли найти общий язык?
Сирифай на мгновение погрузился в задумчивость, его тонкие пальцы непроизвольно ухватились за узловатую ветку фирнолиса. Он тщательно подбирал слова, стараясь скрыть всю глубину своих знаний за обычным повествованием.
– Я помню, как сейчас, визит Тагруна в Эльдендри, нашу столицу, – начал он тихо, едва заглушая шелест листьев. – Признаюсь, его исполинская фигура поначалу внушала мне ужас. Но когда я взглянул в его глаза… в них не было ни тени угрозы, лишь долг и бремя ответственности. Тагрун был не добрый и не злой. Он просто делал, что должен.
Он сделал паузу, восстанавливая в памяти все образы.
– Конечно, – продолжил Сирифай с лёгкой усмешкой, – у меня были и свои мотивы. Ваши тролли помогли нам избавиться от ужасных клыкастых ползунов, что угрожали нам испокон веков. Наши стрелы отскакивали от их толстой шкуры, в то время как ваши дубины крушили и сминали этих огромных хищников.
– Но также… – он взглянул на Горногласа прямо, – я хотел помочь вашему народу осесть. Ведь это отчасти спасало мои леса от вашей… активной охоты. Да и сам я рассчитывал на вашу недюжинную силу в расчистке и возделывании полей для моего народа.
Сирифай скромно умолчал о главном: о том, как его зоркий взгляд заметил среди вещей Тагруна блеск Кубка Неистовства Ветра. Как он, с холодом в животе осознав, что вождь троллей не ведает об истинной магической ценности реликвии, настойчиво, но с обезоруживающей улыбкой, выпросил его в подарок “в знак дружбы”.
В глубине его памяти всплыли и смутные, тревожащие образы будущего троллей, мелькнувшие перед ним тогда, в дни визита Макута.
Наконец, углубившись далеко внутрь леса, где ветви сплелись в непроницаемый для солнца свод, они достигли Чащи Истин. Сирифай остановился в самом центре и протянул Горногласу странный гриб с сухой, пепельно-серой, волнистой шляпкой.
– Съешь это, шаман, – повелел король. – Сыроежка Слышащего Леса откроет тебе голоса деревьев. Готовься услышать то, что не предназначено для смертных.
Они провели долгие часы в тишине чащи, внимая. Слова деревьев звучали сначала тихо и неразборчиво, но постепенно все отчетливее складывались в зловещую картину.
Древние голоса о войне, о пепле, покрывшем Гривэль и превратившем его в выжженную долину. Они оплакивали гибель Ультразы и Торака, шептали о пропаже Фолиандреля и Ардатри.
Деревья оплакивали жалкие остатки некогда могущественных драконов и предрекали им новые потери. Зловеще звучали слова о разломе земли, который разрушит привычный уклад жизни не только троллей, но и темных эльфов.