Ривалдис: Владыки
- -
- 100%
- +
И наконец, они заговорили едва слышно, предостерегая, что жалость Валораза обернется большей бедой, чем его гнев.
Затем, словно отдельный шепот, лишь сознание Сирифая коснулись иные образы: бесчисленные зелёные знамёна, движущиеся на эти земли, реки крови и гибель целых племён. Король напряжённо вглядывался в видение, с абсолютной ясностью понимая, что Горноглас его не видит.
Король тёмных эльфов медленно протянул руку и прислонил ладонь к шершавой коре ближайшего фирнолиса. Едва ощутимый трепет пробежал по ветвям, и шепот деревьев стал громче, обретая четкость, обращенную теперь к Горногласу:
– Твой древний враг возвращается. Скоро он явится на твои земли, и прольется великая кровь. Они заберут всех. Любой ценой. Вас мало, а их грядут тысячи. Осталось несколько месяцев. Уходите немедля.
Горноглас с нарастающей тревогой смотрел то на деревья, то на короля тёмных эльфов, вникая в смысл услышанного. Он не мог поверить, что орки смогут перейти лес.
Как? Кентавры и Светлые эльфы никогда не пропустят их. Не может же быть у них своего Тагруна? – проносилось в его мыслях.
Но ставить под сомнение слова деревьев? – продолжал говорить сам с собой шаман, сжимая посох чуть сильнее. – Они никогда не врут. Если всё так, надо скорее предупредить племя, времени осталось совсем мало.
Сирифай загадочно смотрел на него, глаза блестели в полумраке, но король хранил молчание. Горноглас тоже не спешил нарушать тишину, напряжённо соображая, скользя взглядом по темнолистым фирнолисам.
Уже на выходе из чащи, шаман, всё ещё бледный от услышанного, пересказал Сирифаю последнее предостережение.
– Горноглас, – убедительно начал Сирифай, умалчивая о своём видении, – вы должны покинуть эти земли. Оставаться здесь – значит обречь ваше племя на страшные испытания и неминуемое кровопролитие.
– Но мы живём тут уже триста лет! – в голосе шамана прозвучала неуверенность и растерянность. – Так просто уйти?
– Орки движутся в ваши земли! – жёстко произнёс Сирифай. – За последние триста лет они стали ещё свирепее, война же отняла у них всё, и они теперь идут захватывать новые земли. Их десятки тысяч, а вас, троллей Резегеша, едва ли наберётся пять сотен. Они не пощадят никого.
– Племя не решится уйти. Мы потеряем всё – поля, дома, еду. Они меня не послушают, – Горноглас сгорбился и обречённо махнул рукой.
– Но не жизни, – наставительно произнёс Сирифай. – Вы выживете и сможете начать в другом месте. Подальше от этих земель. Идите на другой край Резегеша, к Суровому Горнолесью. Я помогу вам, заставлю орков основаться в этих землях.
– Земля… – начал шаман, но король лишь неодобрительно покачал головой, не давая ему договорить.
Горноглас умолк и притих, потрясенный увиденным и услышанным. Жизнь троллей в одночасье перевернулась и грозила новыми, суровыми испытаниями.
Он молча кивнул в знак благодарности – обсуждать было больше нечего – и, развернувшись, тяжёлой поступью зашагал прочь, спеша предупредить сородичей.
Когда массивная фигура шамана скрылась за древними стволами, король Сирифай медленно провел ладонью по шершавой коре того же фирнолиса. Листья над ним беззвучно зашелестели в ответ, и по всему лесу пробежал едва уловимый, но ощутимый трепет.
– Хорошо, – тихо произнес Сирифай, и в его голосе прозвучало удовлетворение. – Он поверил. Пусть теперь эти шепоты направят его туда, куда нужно.
Осталось понять, какой союз нам выгодней: орки или тролли. Либо обе расы. Но троллям здесь точно нечего делать. Кровь и война не принесут никакой пользы.
А ещё эти странные змеиные образы, что мерещатся уже триста лет. И в будущем, куда ни глянь – они.
Король Сирифай остался в тяжёлом раздумье, его аметистовый взгляд терялся в глубине Чащи, выискивая верное решение среди переплетения ветвей и теней.
А в это время шаман Горноглас уже покидал Слышащий Лес. Благодаря своему шаманскому зрению, обострённому крупицами магии леса, он заметил далеко на юго-востоке стаю драконов.
Каждый нёс в когтях нечто жёлтое, извивающееся и истекающее кровью. Затем, словно по незримому сигналу, они одновременно разжали когти, и существа камнем рухнули вниз, скрывшись из виду.
Сердце Горногласа сжалось. Он прибавил шаг, его ступни глухо ступали по мягкой земле, а в голове крутились обрывки пророчеств, сливаясь с только что увиденным в единую тревожную картину.
И тогда мир содрогнулся.
Прямо у края зловонных топей, которые он всегда обходил за версту, в землю с оглушительным рёвом ударил столб иссиня-чёрного пламени, пронизанный алыми всполохами. Воздух затрещал, наполнившись смрадом гари и расплавленного камня. Почва под ногами шамана заходила ходуном, заставив его могучее тело пошатнуться.
Величественный чёрный дракон, воплощение слепой ярости, не видел и не желал видеть чужих трудов. Его сокрушительная мощь разорвала землю, вывернула пласты плодородной почвы, смешав их с ядовитыми испарениями болот.
Возделываемые поколениями пашни, от которых зависело выживание племени, обратились в дымящееся пепелище за мгновение.
Но этого показалось мало. Чёрное пламя выжгло глубокий, дымящийся разлом – чудовищный шрам на теле мира, навсегда отделивший земли троллей от плодородных полей тёмных эльфов.
Те самые поля, за которыми тролли присматривали по договору с Сирифаем и которые часто служили им дополнительным источником пропитания, особенно в суровые годы. Теперь путь к ним был преграждён непреодолимой пропастью, из которой валил едкий дым и доносился глухой гул расплавленной магмы.
В одно мгновение была потеряна не просто земля. Была отсечена, сожжена и низвергнута в бездну огромная, жизненно важная часть их мира, их прошлого и, возможно, будущего.
Путь обратно в поселение был не быстрый и мысли шамана полетели в прошлое, вспоминая про великого защитника их рода – Тагруна.
Грядущая война, угроза голода и неминуемое переселение, – мрачно пронеслось в голове Горногласа. – Такое уже было. Триста лет назад. Был бы у нас сейчас свой Макут…
Путь обратно в поселение был небыстрым. Ноги сами несли его по знакомым тропам, а мысли, тяжёлые и тёмные, уносились в прошлое, к тому, о чём племя вспоминало в самые сложные времена. К великому защитнику их рода – Тагруну.
Глава 9. Легенды троллей о Макуте.
Тролли, чья память была коротка, всё же бережно хранили в сказаниях образ первого Макута – так они называли Тагруна, чья сила и мощь, для троллей были почти божественные. Легенды об этом великом тролле переходили из уст в уста, и Горноглас, шагая по знакомой тропе, вновь мысленно перебирал их, чувствуя зловещее эхо прошлого в грядущих бедах.
В начале времён племя влачило жалкое существование в Тарсии – клочке суши, зажатом почти со всех сторон непроходимыми топями Дредмура. Сырые низины, царство болотных троллей-трясинников, с трудом кормили и их самих, а уж малочисленных горных сородичей – и подавно. Дичи было мало, а ненасытные трясинники, туповатые, но могучие телом, всегда оставляли лишь жалкие объедки. Нехватка пригодных для охоты земель лишь усиливала напряжение и недовольство.
За несколько десятилетий до прихода Тагруна почти все горные тролли, не выдержав гнёта и голода, ушли в Гривэль – край вечнозелёных долин и редких лесов. Но туда уже нашли дорогу орды орков, жаждавшие новых земель и ресурсов.
Раньше других в Гривэле обосновались и некоторые племена трясинников, нашедшие у Вечной Воды подобие родных болот.
Обосновавшись отдельно, горные вскоре столкнулись с агрессией орков, чьи племена доминировали на этой земле, яростно сражаясь за каждую пядь земли и дары природы.
Горные тролли, пытавшиеся закрепиться отдельно, сразу столкнулись с агрессией орков, доминировавших на этих землях. Те сражались за каждую пядь территории, за каждую тушу добычи. Постоянные стычки не только косили и без того малочисленных троллей, но и делали охоту невозможной. Любое нахождение за пределами поселений грозило нападением превосходящих числом неприятелей.
Они голодали, глядя, как более приспособленные к войне соседи отбирают последнее. Их род таял с каждым годом. Осознав безвыходность положения, горные тролли были вынуждены искать союза с уже обосновавшимися неподалёку болотниками.
Несмотря на глубокую неприязнь, свирепость и многочисленность сородичей могли обеспечить хоть какую-то защиту от орд орков, чьи набеги становились все более частыми и дерзкими. Но этот вынужденный союз не решал главной проблемы – вечного голода. Прожорливость болотных сородичей по-прежнему оставляла горных троллей на грани выживания.
В те мрачные дни, когда надежда едва теплилась в сердцах троллей, в мир пришёл Тагрун. Первый год его жизни ничем не выделялся среди других детёнышей. Но на второй год, будто могучее древо, он начал стремительно расти, поражая соплеменников исполинскими размерами и кожей, твёрдой, как камень.
С каждым годом он всё больше возвышался над сородичами. К трём годам он уже перегнал в росте собственных родителей. А к десяти стал настоящим великаном – сорок метров от пят до макушки.
В день своего десятого рождения разум Тагруна озарился пониманием своей судьбы. Знание пришло само, из ниоткуда. Именно тогда в нём созрело решение – увести измученный народ на юго-восток, прочь от бесконечных войн и ненавистного соседства.
Исполин не знал, откуда пришла эта уверенность, и ничего не ведал о новых землях. Но внутренний голос твердил: это единственный путь.
Провести обессилевших беженцев через опасные земли казалось невозможным. За Гривэлем лежала воинственная Тагбабара – владения кентавров. Эти лесные обитатели, чьи границы постоянно терзали орки, вырубили значительную часть лесов, создавая открытые пространства для битв. Кентавры, измученные вечной стражей, не делали различий между врагом и любым, кто осмеливался приблизиться, предпочитая сначала осыпать стрелами.
А дальше лежали Сумрачный и Светлый эльфийские леса, где любая сломанная ветвь могла стать святотатством, а случайный путник рисковал навлечь на себя гнев древних духов и острые стрелы невидимых стражей.
Но оставаться означало верную гибель. Собрав вокруг себя немногочисленный, но решительный отряд, Тагрун возглавил поход. Его величественная фигура, излучавшая спокойную силу, ограждала соплеменников от отчаяния и усмиряла любые споры, вселяя слабую, но такую необходимую надежду.
Было, конечно, несколько орочьих налётов. Первая банда выскочила из-за скал, вопя и размахивая топорами. Орки были худые, измождённые. Их отчаянная попытка была криком голода.
Тагрун даже не замедлил шага. Его гигантская нога опустилась на ближайшего орка, как каменная глыба на букашку, и хруст костей прокатился по долине. Другие бросились на него, но Макут был непробиваем.
Его кулаки обрушивались на них, словно молоты, сминая доспехи и ломая хребты. Один попытался вскарабкаться ему на спину, но Тагрун лишь тряхнул ногой, и орк отлетел на несколько метров, шлёпнувшись о скалу. Яростный рёв исполина сотряс воздух, и оставшиеся в живых в ужасе разбежались.
Спустя несколько дней, когда отряд пробирался через узкое ущелье, на них обрушилась новая беда. На этот раз орков было больше, и вооружены они были куда лучше – в их рядах мерцали даже пара зачарованных клинков, источающих тусклое зелёное свечение.
Они атаковали организованно, пытаясь окружить троллей и запереть в каменной ловушке. Несколько стрел просвистели мимо – по счастливой случайности.
Тагрун в тот момент был немного позади, помогая отставшим тащить припасы и обессиленных сородичей. Будь он на месте, этот отряд вряд ли рискнул бы напасть. Орки выглядели сытыми и сильными – лишний риск был не к чему.
Как только впереди раздались крики и лязг оружия, Тагрун огромными шагами ринулся к голове колонны. Он поспел как раз в тот миг, когда орочий вожак в прочной кожаной броне, орудуя тяжёлым топором, пытался прорваться к центру отряда.
Топор со звоном ударил по ноге Макута. Лезвие попыталось вонзиться, но отскочило, не сумев пробить даже верхний слой его кожи, что была твёрже драконьей чешуи.
В ответ Тагрун схватил зеленокожего за пояс и швырнул его в напирающих сзади сородичей, сбив с ног сразу десяток. Другие орки цеплялись за ноги гиганта, но он отряхивался от них, как от назойливых мошек, и продолжал крушить их могучими ударами. Орочьи клинки не могли причинить ему ни малейшего вреда.
После непродолжительной, но ожесточенной схватки, ущелье было устелено телами поверженных врагов.
Воздух прорезал звук рогов. Из-за поворота вышел новый отряд – не меньше пяти сотен хорошо вооружённых и привыкшим к битвам орков. Во главе шёл предводитель, могучий зелёнокожий исполин, превосходивший размерами любого тролля – кроме Тагруна.
Он сразу ринулся на Макута. Размерами и силой уступая, орк был куда ловчее и опытнее в бою. Тагруну пришлось одновременно драться с ним и прикрывать измождённых сородичей от основной орды.
Великан топтал и крушил кулаками всех, кто приближался. Кроме предводителя. Тот уворачивался от каждого удара, от каждого топота ногой. Но и его ятаган не мог пробить каменную кожу тролля. Так они и кружились в бессильной ярости.
Вожак поймал момент, когда Тагрун, прекратил попытки достать его и отвлёкся на орду. С невероятной скоростью он взобрался на скалу и прыгнул вниз, вложив все силы в удар мечом, направленным остриём в ступню гиганта. Невероятно прочная кожа на этот раз поддалась. Клинок глубоко вошёл в плоть.
Тагрун взревел от боли и ярости и с неистовой силой ударил ногой о камни ущелья. Скала обратилась в пыль, а предводитель, не успевший спрыгнуть, оказался зажат между ногой и камнем.
– Торак! Торак! – завопили орки, увидев кровь на лице своего вожака. Они бросились в самоубийственную атаку, пытаясь оттеснить Тагруна и не дать ему добить вождя.
Удивительно, но Торак выжил после такого удара. И похоже получил не слишком сильные повреждения. Это было невероятно, ведь даже камни раскололись от удара Тагруна, но орк стоял на обеих ногах, лишь слегка пошатываясь от удара.
Яростный натиск ордов заставил великана отступить. Слишком безумны были их атаки.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.