И светит солнце

Введение

Тем, кто ищет историю о великой любви, самопожертвовании и счастливой жизни, – просьба закрыть книгу и никогда ее не открывать. Неженкам и мягкосердечным не рекомендуется. Здесь нету той чарующей атмосферы иного мира, где все заканчивается хорошо. Этот мир пропитан суровой реальностью, которая постоянно существует вокруг нас. Здесь описывается беспощадность реальности, от которой невозможно убежать и скрыться. Напоминаю: тем, кто, ищет здесь историю, где главным героям постоянно везет и они выпутываются из различных ситуаций чудесным образом, который им ниспослала вселенная, просьба закрыть книгу и никогда сюда не возвращаться! Ада не существует, мы уже в нем. Рай – лишь иллюзия, созданная как утешение смерти!

Глава 1

Адленская мясорубка

На многие километры небо затянуто массивными темно-серыми тучами. Далеко за северными и южными горными хребтами видно, как огромные клубы дыма поднимаются из жерла вулканов, образуя большую темную завесу. Сотни молний сверкают над ними, переливаясь алыми цветами, и даже на расстоянии в десятки километров, отчетливо слышен их гром, будто грохот канонады.

И между этими самыми хребтами раскинулось широкое поле битвы, поверхность которого представляет серую пелену, постоянно осыпаемую пеплом. Миллионы воронок, от малых до огромных, пронизывают эту некогда холмистую местность. Теперь же эта образовавшаяся равнина была усеяна сотнями тысяч искореженных груд металла, часть из которых еле торчала из-под земли. Эта пустошь хоть и была более-менее ровной издалека, однако она больше напоминала лунную поверхность при ближайшем рассмотрении. А ежели смотреть еще более кропотливо, то можно увидеть и тысячи останков убиенных. Чьи уже сгнившие и все еще гниющие части тел торчали из-под многих участков этого безумного места. Разорванные туши бронекостюмов, что уже успели врасти в землю, с почившими солдатами внутри прекрасно истощали зловонный запах. Не всех могли похоронить. Ибо не всегда это было возможным. Это кладбище битв, казалось, источало истошные крики сотен тысяч мертвецов, что погибли в агонии.

Однако недавно установившуюся мертвую тишину стал обрывать громкий металлический топот. Восемьдесят тысяч воинов, рост каждого из которых был два с лишним метра, маршировали по этому полю, облаченные в черно-серые бронированные костюмы. Их лица были скрыты под серыми лицевыми пластинами в виде черепа, которые прицеплялись к шлему. На затылке крепился широкий поперечный металлический гребень, черного цвета и полукруглой формы. Глазные впадины покрывал черный металл. На тяжело бронированных металлических наручах ближе к локтям пульсирует небольшой круг тускло-желтого цвета. К правому бедру при помощи магнитных крепежей прикреплен тесак. Правый наплечник имеет более крупный размер и состоит из нескольких загнутых листов брони. Они налезают друг на друга от локтя, заканчиваясь почти у шеи, где на конце наплечника имеется вертикальный лист, прикрывающий собой половину головы. Торс хорошо бронирован, и ее нагрудная часть сильно выступает вперед у подбородка усеченным клином. Их единственное оружие – односторонний тесак с острым концом размером от рукояти до острия больше полуметра. Прикрепленный к нему противовес в виде прямоугольной трапеции служит для балансировки.

На спинах воинов расположены металлические ранцы, внутри которых основной и резервный демеритовые реакторы, а также реактивный двигатель. Для управления полетом практически во все части брони встроены мелкие маневренные двигатели. Они выводятся наружу сразу после взлета.

Для столь небольшого воинства строй был сильно растянут: он простирался от одного горного хребта до другого в два ряда. Отряды располагались в шахматном порядке на целых двадцати пяти километрах. Примерно посередине этого строя шел человек, облаченный в черную броню рыцарского типа с посеребренными гранями некоторых составных частей. Это был мужчина ростом выше среднего и с широкими плечами. Половина лица сокрыта под черной маской из плотной ткани для защиты от пепла, а видимая часть представляет собой холодные карие глаза и коротко стриженные волосы с частично поседевшими висками. На пояснице – металлические ножны для одноручного меча с черной прямоугольной рукоятью.

После команды, данной броне, на его голову наделся шлем, в раскрытом состоянии размещавшийся позади затылка. Внешне он был похож на рыцарский армет со слегка выпирающим тупообразным забралом и небольшой глазной прорезью. Внутри этой прорези, помимо прозрачного бронематериала, размещался и усилитель оптики.

Окинув дальним взором вражеские позиции, лежавшие за четыре километра от них, он отдал общий приказ по каналу связи. Первый ряд сдвинулся с места и начал быстрый марш, устремившись на укрепления врага. После того как они набрали определенный интервал, за ними последовал и второй ряд.

Расстояние до цели все сокращалось, а тишина стояла такая, будто бы их даже не обнаружили. Командующий в один момент резко отдал приказ, и отряды тут же остановились. Из левых предплечий воинов возникли щиты тускло-желтого цвета и прямоугольной формы, с тупым концом снизу, а также чуть вогнутые сторонами внутрь. Они были столь большими, что закрывали собой почти все тело, оставляя лишь немного открытыми нижние части ног. Вонзив тупые концы щитов в землю, ими прикрылись со всех сторон, а также подняли их над собой, образовав полностью закрытый строй в виде круга. Все вдруг замерли в ожидании, пока спустя минуту с лишним сверху не стали доноситься свистящие, пронизывающие звуки, в один момент ударившиеся о землю тысячами снарядов. Пепел, недавно оседавший на поверхности этой равнины, вновь поднялся в небо вместе с ошметками земли, образуя клубы пыли, огня и дыма. Огромная темная завеса стала возвышаться перед всей первой полосой обороны противника, закутывая в себя все большее пространство.

Адский дождь все не умолкал. Десятки тысяч снарядов продолжали сыпаться с неба, ударяясь о землю с неимоверным грохотом и окутывая все в непроглядную тьму. Лишь спустя десять минут все стало затихать: снаряды грохотали все реже, пока взрывы вовсе не прекратились. Воцарилась мертвая тишина. Противник глядел на еще не опустившиеся клубы дыма и пыли в ожидании того, что перед собой они увидят мертвые, бездыханные тела, если от них еще что-нибудь могло остаться. Та завеса, что поднялась перед ними, была похожа на огромные темные облака, медленно растворяющиеся на протяжении всей первой полосы. Прошла минута, но клубы еще не исчезали. Признаков жизни не наблюдалось, и они вздохнули с огромным облегчением, а после даже начали радостно перекликаться между собою.

Внезапно стал слышен глухой топот, становящийся все четче и ближе. Этот глухой марш убрал ухмылку с их лиц в один миг и приковал недоумевающие взгляды к тому, что было впереди. Из-под завесы стали обрисовываться силуэты, становясь все более резкими и большими. Поверить в это было крайне трудно, но под свой тяжелый марш, они начали выходить сквозь завесу. Ровные и невредимые отряды двигались, будто ничего и не произошло.

– Так, значит, это и есть щитоносцы. Больше похожи на посланников смерти, – промолвил один из солдат, что наблюдал их приближающиеся отряды.

За свой многолетний опыт в военных конфликтах и не только они показали себя как крайне эффективную, а также универсальную наземную силу. Среди своих врагов они заслужили репутацию самой неубиваемой и неостановимой пехоты. В основном это была заслуга создателя этих бронекостюмов, которые, помимо хорошей брони, оснащались самым прочным каркасом и гибридом пневмосистемы с искусственными мышцами. В их непропорционально большие и высокие ботинки встроена очень прочная пневмоамортизационная система. Также в них установлены небольшие буры, способные вгрызаться в землю и позволяющие держать тяжелые ударные волны с любых направлений. Благодаря этому им удается принимать на себе целые артиллерийские удары. И вдобавок ко всему они известны еще по одной своей специфической черте, способной повергнуть неподготовленного человека в глубокий страх: при близком контакте из их череповидных шлемов слышится нечеловеческий протяжный вой, похожий на стоны умирающего в агонии человека, который уже одной ногой в могиле. Такой устрашающий ход весьма хорошо себя показывал на полях сражений. Те, кто оставался в живых, после рассказывали, что они имели дело с посланниками смерти и ее рука касалась их напрямую. Страх усиленно проникал в разум тех, кто хоть раз с ними сталкивался.

Пробившись сквозь нескончаемые потоки прибывающих снарядов на протяжении всей первой линии, щитоносцы начали массовую резню. Кроме тесаков, во время этой бойни стали применяться силовые нагнетатели, встроенные в обе наручи костюмов, при помощи которых можно было притягивать и отталкивать объекты весом до двух тонн. Благодаря уже неполной боеспособности солдат противника зачистка заняла всего лишь десять с небольшим минут. Однако их гвардейские части, что повидали многое за свой срок военной службы, выказывали отличное расположение духа и бились довольно ожесточенно борясь со страхом, но качество боевой подготовки у щитоносцев и инженерное превосходство сильно давало о себе знать. Чуть меньше половины из всех сумело отступить после получения соответствующего приказа. Остальные же остались бездыханно лежать на поле боя внутри своих разрубленных и окровавленных броне костюмов. При этом не обошлось и без раненых, чья эвакуация была невозможна. Их истошные крики пронизывали всю линию, что корчились от боли, медленно и мучительно покидая этот мир. Без ноги, руки или с выпотрошенными наружу внутренностями, а некоторые и того хуже. На них не было времени, поэтому щитоносцы принялись добивать уцелевших, дабы облегчить их муки быстрой смертью.

Их костюмы в основном были серого цвета, но местами присутствовал и черный, по степени защищенности они сильно уступали броне щитоносцев, так как тесаки проходили сквозь них, словно нож в масло, однако были меньше ограничены для движения. Кроме цветовой палитры, эти доспехи отличались своеобразным шлемом – его прорези для наружного просмотра имеют крестообразную форму.

Позади окровавленных трупов первой линии находился второй рубеж обороны. По уровню укрепленности он был куда лучше, чем предшественник. Помимо огромной сети окопов, уходящей вглубь на сотни метров, она усеяна тысячами фортификационных сооружений, внутри которых размещаются рельсотронные пулеметы. Скорость выпущенной ими пули была три с половиной километра в секунду. Также имелись башенные противотанковые и пехотные турели с рельсовыми орудиями. А позади самой второй линии (слегка возвышающейся над остальной равнинной частью этой пустоши) располагались дивизионы артиллерийских батарей.

Эти дивизионы на данном участке являлись главной проблемой. Неизвестно, на каком расстоянии от второй линии они размещались. А их позиции были сокрыты от разведки и сканирования генераторами маскировки, что со всех сторон сливало позиции артиллерии с местностью. Проще говоря, была видна лишь поверхность рельефа тех позиций, где они размещались, но не они сами. Тепловое свечение через генератор не прослеживалось, но при этом температура поверхности отображалась, и она не отличалась от прочей местности. Разведка с воздуха пресекалась ПВО, но даже в случае проникновения за вторую линию генераторы не позволяли им ничего увидеть.

Вдобавок ко всему на данный момент здесь присутствовало лишь два корпуса щитоносцев, и еще два миллиона солдат по левую сторону фронта от них, что было крайне мало. Основные части четвертого легиона вместе с союзными силами (большая часть из которых сокрыта для наглядного уменьшения численности), сейчас являются тяжелыми ударными группами, для обеспечения быстрого прорыва по правую сторону фронта, пока остальные два с лишним миллиона перетягивают внимание на себя. Эта территория для наступления выбиралась с учетом того, что противник не сможет производить разведку с космоса и оказывать поддержку благодаря плотным темно-серым облакам, покрывающим площадь более трех тысяч километров. Их все время поддерживали семь вулканов, которые разместились на этой огромной пустоши.

Прослушав доклад командного центра о том, что, переброска двух дивизий поддержки завершена, командующий приказал всем застыть на месте, на протяжении всей второй линии и стал вслушиваться в образовавшуюся тишину через приемник, который улавливал далекие звуки.

Корабли в это время осуществляли сброс транспортников после перехода, на них находились многочисленные солдаты, а сами оставались на орбите планеты. В скором времени там должно было развернуться сражение между космическими флотами для предотвращения орбитальных ударов и высадки десанта прямо на голову или в тыл атакующих.

Тем корпусом из дивизий пехоты и поддержки инженеров, что высадились позади первой линии, командовал генерал-полковник Август. Ростом пехотинцы были меньше щитоносцев, поскольку костюм не увеличивает их высоту до определенной отметки. На правом плече имеется ручное орудие, которое крепится к костюму особым механизмом и способно выводиться из-за спины в случае надобности. Его корпус имеет вытянутую прямоугольную форму, внутри которого находится тяжелый рельсотрон. Скорость вылета его пятимиллиметрового снаряда составляет десять километров в секунду, и для сопротивления отдаче, предусмотрены небольшие буры, как у щитоносцев, а также фиксирующий экзоскелет для предотвращения травм. Главной задачей пехотинцев является уничтожение техники противника, то есть танков, бронемашин и прочих. В каждом пехотинце из корпуса поддержки содержится информация обо всех слабых местах практически любой бронированной техники. Костюм отличался от брони щитоносца куда меньшим бронированием, отсутствием щита, силового нагнетателя, а также присутствием электромагнитного орудия и металлического ранца боеприпасов на спине с исходящей лентой снарядов. Для близкого контакта в правый наруч крепился маленький штурмовой автомат, лента с патронами к которому тянулась по всей протяженности руки и выходила из ранца. При необходимости он выводился вперед и ложился рукояткой в полость кисти. В остальном все было схоже: тот же шлем, но уже без гребня, окрас и внешняя структура составных частей практически совпадали.

Сейчас они должны были подойти и занять позиции, не доходя двухсот метров до первой линии. Дойдя до указанного расстояния, они вывели свои орудия из-за спины к плечу и, взяв небольшой угол, нацелились на укрепления противника, выжидая дальнейшие указания.

Все щитоносцы в это время находились в окопах, а командующий, немного опустив голову, стоял над ними, вслушиваясь в тишину и стараясь уловить хоть какой-то звук. Из его левого предплечья генерировался щит, временами сохраняющий ему жизнь от снайперов со стороны второй линии. Его недвижимое тело простояло так несколько минут, пока, резко подняв голову и повернувшись к своим, он твердым голосом не дал приказ «Щиты» по общей связи. После чего командующий подбежал к окопам и запрыгнул, а два ближайших воина закрыли его вместе с собой щитами.

Спустя тридцать секунд земля загрохотала. Тысячи снарядов вновь принялись изувечивать ее уже далеко не первозданный облик. И пока в таком ритме проходили минуты, командующий тщательно отмечал на наручной голографической карте точки расположения артиллерийских батарей, приблизительное местоположение которых определил по звуку выстрелов и помощи бортового компьютера. Хоть этот метод и является сомнительным, но при высокоразвитом навыке такой способ вполне был жизнеспособен. Доверившись глухому звуку выстрелов и времени до контакта с землей, он отмечал их на расстоянии семи километров от собственных позиций, позади всей второй линии.

Прошло десять минут с начала плотного артобстрела, и вскоре число взрывов стало убывать. Командующий в это время отправил координаты артиллерийских батарей в штаб управления мобильными ракетными комплексами. Они развернули свои тысячи самоходных ракетных установок в пяти километрах за первой линией. Ракетные комплексы, носящие название «Арес». Это вытянутые, внушающих размеров бронированные тягачи. Три установки залпового огня на этих машинах никак не выделяются на основном корпусе. Лишь когда необходимо принять боевое положение, они отделяются от корпуса и наводятся по целям. Весь этот ракетный комплекс перемещается на широком колесном ходу.

В то время пока комплексы наводились по целям, артиллерийский огонь практически утих. Как только последние снаряды коснулись земли, щитоносцы стали выбираться из окопов. После чего, выстроившись отрядами, они начали покорно ожидать команды к атаке. Командующий в это время отдал приказ, и ракетные комплексы принялись отрабатывать по целям. Как только они поднялись на небольшую высоту, по ним начали бить тысячи зенитных установок противника, покрывая небо потоками снарядов с красным трассерным следом и ракетами-перехватчиками.

Через минуту из-под серых густых облаков стали появляться во множестве красные точки, размер которых быстро рос, так же как и численность. Пронзив тучи, на землю посыпались ракеты. Они падали за второй линией, прямо на те координаты, которые отметил командующий. Огромные клубы огня, дыма и пыли поднялись к небу на протяжении многих километров. Такое зрелище было хорошо видно издалека. Снаряды разрывались еще целых десять минут, ровняя с землей все то, что некогда там находилось.

Оказав поддержку, ракетные комплексы стали быстро отходить. Теперь для них новой задачей становилось передислоцирование в тыл для предотвращения уничтожения авиацией.

Щитоносцы в это время прорывались ко второй линии сквозь нескончаемый огонь противника и были уже довольно близки, чтобы начать рукопашный бой. К тому времени часть стационарных орудий уже успела вернуться в строй, после того как их на время вырубило после нескольких залпов. При поддержке корпуса Августа, который непрерывно расстреливал позиции врага электромагнитными снарядами, щитоносцы сумели добраться до первых укреплений, где началось массовое побоище.

На протяжении всей второй полосы земля стала усеиваться множеством трупов, кровь с них не успевала впитываться в землю сквозь слой пепла, и, перетекая в небольшие ручейки, она собиралась в воронки, образовывая огромные кровавые лужи. Сейчас, когда битва шла на территории второй линии, противнику нечего было противопоставить корпусам щитоносцев в ближнем бою. Единственным шансом являлась артиллерия, которую им просто не дали применить.

За двадцать минут ожесточенной битвы от двухсот пятидесяти тысяч солдат противника осталось меньше половины. Вскоре, поняв всю тщетность своих усилий, они начали быстрое отступление к третьей линии. Два корпуса щитоносцев за оба боя пополнились лишь ранеными и ни одним убитым. Их чрезвычайно высокая живучесть твердо давала о себе знать.

Раненых солдат противника, коих было много, ожидала та же участь, что и их предыдущих собратьев по несчастью.

Почти сразу после захвата командующий отдал приказ о занятии позиций во второй полосе. Все оставшиеся защитные орудия взяли под контроль и развернули в сторону третьей линии. К этому моменту к ним успел подбежать корпус Августа, который также начал занимать укрепления. Вместе с ними прибыла и дивизия саперов. Первое, что бросалось на глаза при виде этих солдат, это массивный металлический контейнер на спине с двумя прикрепленными манипуляторами для хвата. Все остальное было, в принципе, таким же, как у войск поддержки, не считая штурмового автомата, крепящегося на левом бедре.

Пока командующий раздумывал о грядущем сражении в одной из траншей, к нему сзади подошел мужчина в броне щитоносца и встал справа от него, прикуривая сигарету левой рукой. На его наплечниках были выбиты звезда и две косые серебристые полосы на фоне щита с серыми гранями. Морщинистое лицо, голубые глаза, короткие растрепанные борода и усы, коротко стриженные темные волосы, а также шрам, тянущийся от верхней части левого виска к скулам, оставшийся после осколочного ранения. Это был Август.

Затянувшись сигаретой в последний раз, он потушил ее, сжав металлическими перчатками.

– Неприятное место, – проговорил Август, напряженно осматривая пепельные пустоши. – Отсюда так и веет смертью. Сколько сотен тысяч душ здесь сложили головы, если не миллионы… Пока шел сюда, из-под пепельного слоя увидел кучу торчащих останков бедолаг. Это ж сколько раз это место перепахивалось артиллерией, аж тошно представить. Здесь уже образовался целый пласт трупов, если подумать. А мясорубка… все еще продолжается.

– Сегодня положим конец этому безумию, – хладнокровно сказал Райнер.

– Но перед этим положим немало еще трупов на этой земле, – подметил Август.

– Это уж точно.

Август пару секунд еще оглядывал просторы, после чего промолвил:

– Странно…

– Что именно? – спросил Райнер в своей хладнокровной манере.

– Как-то раз я был в похожем месте, – медленно проговорил Август. – Все являлось таким же серым и обугленным. Нас три дня подряд осыпали всем, чем только можно, а на утро четвертого все вдруг закончилось. Когда мы начали выходить из укрытий, увидели огнем охваченный город, покрытый золой и пеплом. На улицах лежали сотни тлеющих трупов, а солнце было скрыто мрачной серой завесой. Так же, как и здесь, на пустующих улицах медленно шел пепельный дождь… Город мы не отстояли, к сожалению. Чтобы не кормить захваченные рты, всех оборонявшихся расстреляли, в том числе и меня.

– И почему же ты живой?

– Через меня прошли пять пуль, после чего нас, как трупы, накинули друг на друга и оставили гнить. Такими кучами они усеяли весь город. Однако эти подонки не удосужились стрелять в головы.

– Видимо, спешили.

– До этого момента, я не помнил тех событий. При виде пепельных равнин само из памяти всплыло; длительное заточение в криокапсуле все еще дает о себе знать.

– Как ты не умер от кровопотери?

– Не знаю. Это мне пока неизвестно. Но, думаю, если я вспомнил про те события, глядя на эти поля, то должен вспомнить и свою смерть, будучи опять близко к ней. А теперь давай вернемся в реальность. Нам осталось взять только третью линию, так?

– Да. Вон те низкие холмы далеко впереди, – ответил Райнер, показывая левой рукой на слегка возвышающиеся высоты над серебристо-черной равниной, усеянной множеством воронок от снарядов.

– Вижу.

– Их резервная группа армий уже должна была сдвинуться с места. В таком случае их лучшие подразделения сейчас в срочном порядке перебрасываются на левый участок фронта.

– Как я помню, их в резерве десять миллионов. И еще десять на протяжении левой части фронта. По эту часть фронта наступает только четвертый легион?

– Да. Девять миллионов. Остальные тринадцать вместе с союзными двадцатью на правом участке. Должны начать наступление через час, после начала нашей атаки на левом крыле.

– И все стратегические единицы, включая большую часть тяжелых подразделений, сейчас там. Мобильные группы пельтастов на левом участке остались?

– Остались. Без них никуда. И, надеюсь, нам не придется применять мобильные группы.

– Этот межгорный коридор – не лучшее место для наступления двумя корпусами. Как я понимаю, ты не собираешься брать третью линию, потому как нам сейчас будет не до этого.

– Да, мы переходим в оборону. Ты, как обычно, догадлив.

– Либо ты становишься предсказуем. И притом третью линию все равно потом придется брать, после отражения волн противника. Ты ведь на это рассчитываешь.

– Придется. Под плотным обстрелом артиллерии, но придется. Пока что ветер дует в сторону противника. Будем надеяться, что так будет и дальше. Хотя бы поможем дымовой завесой щитоносцам.

К этому времени стержни, которые Райнер вызвал с корабля носителя до разговора с Августом, стали приземляться на планету. Пробив облака, они начали тормозить при помощи ракетных двигателей и, выдвинув опоры, ударились о твердую поверхность земли с небольшим грохотом, чуть позади оборонительной линии. Как только пыль после них улеглась, башни высотой тридцать метров каждая начали раскрываться. Их половина корпуса разделилась вдоль на три части, потом эти самые ветви, по длине которых происходило белое свечение, наклонились в разные стороны от центра, словно лепестки цветов. От стержней исходил своеобразный гул, они стали генерировать защитные экраны поверх позиций и вокруг своих корпусов, для того чтобы их нельзя было уничтожить прямым попаданием. Щиты охватывали большую территорию, пятьсот метров каждый. Таким образом, небо над головой было надежно прикрыто защитным занавесом.

– Сегодня бог войны явно будет зол, – иронично подметил Август, осматривая стержни.

– Вряд ли только зол. Мы уже успели подпортить ему настроение ракетными залпами, – заметил Райнер, и Август тихо рассмеялся.