И светит солнце

В это время на орбите планеты флотилии обоих сторон уже сошлись в битве. Десятки кораблей сейчас обмениваются дальними залпами между собой, стараясь соблюдать дистанцию. Однако ни одна из сторон еще не рискует предпринимать решительные действия.

И пока ситуация на орбите лишь подходит к своему началу, сражение на линии переходит в следующий этап. На небе, далеко впереди, стали виднеться черные точки, они приближались целой цепочкой, растянутой вдоль полосы. Таких цепочек было несколько, и они летели одна за другой, разделенные на звенья.

Даже не вглядываясь в оптику, командующему было ясно: это бомбардировщики. Они не выходили за пределы облаков и быстро сокращали расстояние до второй полосы, чтобы начать бомбардировку. Спустя минуту бомбардировщики стали осуществлять задуманное, и из-под них полились тысячи снарядов, словно ливень. Через пару секунд первые из них коснулись поверхности щитов, и небо озарилось ярким пламенем, окутывая все больше пространства. Защитные экраны начали успешно исполнять свою задачу. Закончив первую атаку, бомбардировщики стали разворачиваться и заходить на вторую попытку.

На земле противник также не заставил себя ждать. Он начал наступление вдоль всей полосы. Первыми шли танки, а за ними под прикрытием двигались солдаты. Вперемешку с пехотой также двигались и боевые дроны, облаченные в тяжелые темные доспехи, с огромными пулеметами наперевес. Они медленно покрывали пятикилометровый рубеж до линии обороны.

Завидев это, Август сказал:

– Мне кажется, они настроены немного враждебно. Стоит ли опасаться выстрелов по нашим металлическим задницам?

– Согласен, в укрытии им будет лучше, – ответил Райнер.

Корпуса танков имели квадратную форму, они были оснащены широкими гусеницами ввиду своего огромного веса. Броня была сформирована из наклонных листов по всему корпусу. На небольшой башне устанавливалось одно орудие вместе с пулеметной турелью.

Пока они медленно подходили ко второй линии, батальоны саперов закончили минирование первых трех рядов траншей. Сейчас там не было ни одной живой души. Заняв предпоследние три ряда, все покорно ждали, когда противник откроет по ним огонь.

Спустя пару минут танки первыми начали обрушивать на них свой огонь. Под плотным потоком прибывающих снарядов ландшафт в буквальном смысле стал перестраиваться. Однако это не сильно грозило фортификационным укреплениям, которые были цельнометаллическими для эффективного противостояния современному оружию. Даже стенки и низы траншей были полностью обшиты толстыми листами брони, так как снаряды без проблем прорывали себе десятиметровые пути через почву внутрь окопов и взрывались. Такой подход к обороне заметно увеличивал защищенность, но рельсотроны, используемые практически повсеместно, рано или поздно пробивают даже их.

Командующий Райнер в это время расположился внутри одного из укреплений, наблюдая за тем, как танки продвигаются все ближе к ним. Август на данный момент находился вместе со своим корпусом.

Бомбардировщики уже подошли на второй заход и вновь начали осыпать снарядами небо над головой, окрашивая его в огненные цвета.

Медленным маршем танки продвигались все ближе к укреплениям второй полосы, и пока единственным, что вело по ним ответный огонь, были крупнокалиберные противотанковые турели. Но долго они не могли противостоять им в одиночку по причине убывающей численности.

Танковые орудия ни на секунду не умолкали вот уже больше пятнадцати минут, их огонь разил все и повсюду. Вторая линия полностью усеялась тысячами воронок, и дым над ней все никак не мог улечься. А грохот здесь стоял такой, что раздавался на десятки километров. Не сводя глаз, за всем этим наблюдал командующий и ждал, считывая у себя в голове каждую пройденную сотню метров.

В этот момент вошел Август и сказал:

– Ну что, думаю, можно их уже приласкать металлической лавиной, или как?

– Слегка обождем, а потом можно будет погладить, – ответил Райнер.

Дождавшись последнюю сотню метров, он отдал приказ об открытии ответного огня.

Солдаты поддержки резко высунули стволы пушек из траншей и нацелились на танки, а щитоносцы прикрыли их щитами по сторонам так, чтобы защитить от снарядов и их осколков. Грохот множества залпов стал покрывать вторую полосу, давая противнику ощутить на себе всю их мощь. Тяжелые танки сотнями выходили из строя вдоль полосы, загораясь и взрываясь на ходу.

Терпя на своем пути нескончаемые лавины снарядов, летящие на танки, словно картечь, противник сумел дойти до отметки примерно в семьсот метров, неся при этом тяжелые потери в технике. Как только они пересекли ее, по пехоте и дронам противника стали работать пулеметные точки, посыпая их плотным потоком огня. Для поддержки все так же приоритетной задачей являлось уничтожение танков, но в тех местах, где тяжелой техники было мало, огонь велся по дронам и пехоте. Воины противника стали выкашиваться тысячами, падая на землю, будучи уже хладными трупами.

Вражеская атака после этого резко захлебнулась, не дойдя пятисот метров до второй линии. И теперь противнику приходилось лишь отстреливаться, прижимаясь к земле или прячась за мертвой техникой. От танков же осталась лишь горсть, и те уже не решались ехать дальше вперед. После того как их крепко прижали на этой дистанции, численность противника сильно сократилась. Понимая всю безнадежность сложившейся обстановки, оставшиеся начали понемногу отходить. Увидев это, Райнер приказал отставить огонь, чтобы те смогли унести с собой всех раненых.

Спустя время после того, как противник сумел отойти, стало ясно видно все переднее пространство, точнее, то что с ним произошло за один час битвы. Было не счесть, сколько там погибло солдат. Вокруг полыхали тысячи танков, из которых многим не посчастливилось вылезти. Теперь же из-под них в небо поднимались клубы дыма.

Как только оставшиеся силы противника сумели отойти, артиллерийские батареи, размещенные на третьей линии, начали обстреливать позиции четвертого легиона. Так как они находились на расстоянии в пятнадцать километров, огонь велся практически прямой наводкой, тем самым минуя энергетические щиты. Под прямым потоком снарядов часть корпуса поддержки занялась переносом своих тяжелораненых к первой линии, где находились транспортные машины, что должны перевезти их в госпиталь. Все это происходило под прикрытием щитоносцев.

– Если щиты так и дальше будут сдерживать удары с неба, то нас отсюда будет крайне тяжело выбить, – проговорил Август.

– Запаса энергии щитов хватит еще на полтора часа с учетом того, что интенсивность бомбардировок возрастет. Однако это неважно – важно то, что последует за ними.

– А именно?

– Противник припас кое-что напоследок. То, что он успел забрать из своей небольшой системы до того, как мы его захватили. И сегодня он использует это. У него попросту больше не осталось чем ответить, кроме этого.

– Ты уверен?

– Да.

– В таком случае, надеюсь, это не стратегические единицы, – нахмурившись, проговорил Август.

Бомбардировки с воздуха не утихали, противник намеревался как можно быстрее истощить запасы энергии щитов. Закончив очередной заход, самолеты противника стали разворачиваться для нанесения следующего удара. Небо над головой вновь начало громыхать, но к этому времени бомбардировщики еще не успели подлететь.

– Интенсивность растет, как ты и говорил, – сказал Август, вглядываясь в то, что происходит наверху; потом перевел взгляд на фронт.

Бог войны начал свое действие. Далеко позади третьей линии десятки тысяч крупнокалиберных батарей принялись поливать экраны щитов, со стороны третьей полосы. Теперь же над головой не было видно никаких серых тонов, там бушевал самый настоящий огненный шторм, что не останавливался ни на секунду.

Рассматривая дальние подходы, Август заметил новые силы противника.

– Их войска на подходе. Как-то слишком быстро они начали новую атаку, – проговорил Август.

– Видимо только прибыли, – ответил Райнер.

Командующий взглянул на голографические часы и отметил для себя время.

– Отсчет пошел, – подметил Август.

– Необходимо передислоцировать армию чуть дальше вглубь обороны.

Райнер раздал приказы командирам дивизий, и четвертый легион сместился назад, заняв пятую и шестую линии окопов. Практически сразу после этого на них посыпался град огня сверхтяжелых танков и самоходных реактивных установок. Тогда щитоносцы заслонили себя и солдат поддержки, закрыв окопы сверху своими щитами. Некоторая же часть воинов укрылась в подземных проходах и укреплениях, где неумолимый поток огня не мог их достать.

Командующий вместе с Августом расположились в укрепленном наблюдательном пункте, внутри которого они оказались за пару секунд до начала обстрела. Но через тоненькую смотровую щель им не удавалось ничего разглядеть, так как пыль от взрывов не спадала на землю и тем самым закрывала обзор. Каждую секунду во вторую линию с ужасным грохотом прилетали десятки тонн металла, разрывая в клочья все на своем пути.

– При таком раскладе, считай, наших пулеметных точек уже нет, уцелеют только те, что внутри укреплений, – сообщил Август через передатчик внутри шлема. – Со сверхтяжелыми танками придется повозиться, их толстую броню будет тяжело пробить, тем более с учетом того, что на них установлены энергетические щиты с лобовой части.

– Щиты долго продержаться не сумеют. У нас десятки тысяч стволов. Их же примерно пара тысяч. Пусть и не сразу, но со временем они начнут выходить из строя. А их пехота не сможет продвигаться дальше и будет остановлена за счет нехватки огневой мощи и защиты.

Обстрел все не прекращался, он гремел как на земле, так и в небе, не давая расслабиться ни на секунду. Но, несмотря на сильную плотность огня, корпусу поддержки было приказано начать уничтожение техники противника. Выдвинув свои орудия между щитов, двадцатитысячный грохот стал раздаваться вдоль второй полосы. Защитные экраны тут же стали пожирать тысячи снарядов, что безуспешно ударялись о их непроницаемые поля.

Несмотря на почти не прекращающийся огонь, корпус поддержки все же делал свою работу. Усилиями десятков тысяч солдат танки начали понемногу выходить из строя. Темп атаки из-за этого ничуть не изменился, противник пока что не ощущал тяжелых последствий и неуклонно двигался вперед, уверенный в своей защищенности.

– Сэр, в атмосферу прорывается объект! – внезапно доложил Аид, искусственный интеллект, личный помощник Райнера.

Услышав его слова, Райнер выглянул через правый выход, несмотря на постоянный приток снарядов, и направил свой взор на серое небо. Завидев это, Август также вышел вслед за ним и прикрыл щитом спереди. Далеко впереди них, в густом сером занавесе, наблюдалась огромная тень. Она медленно уменьшалась, становясь все более четкой и темной. Спустя минуту, когда тень стала максимально резкой, серые тучи пронзил темно-серебристый металлический нос корабля. Он падал под небольшим углом. После того как передняя часть полностью вышла из-под облаков, показался объятый огнем основной корпус. Он имел сплюснутую шестигранную форму, вытянутую от тупого носа корабля до двигателей. Общая длина всего этого составляла полтора километра. Множество разных орудий от малых до крупных калибров на корпусе также полыхали, а часть вовсе отсутствовала. Выпирающий мостик, где находился командный центр корабля ближе к его середине, исчез целиком. Через несколько секунд, после того как он полностью вышел из-под облаков, этот огромный крейсер ударился о землю своим носом. Раздался необычайно тяжелый грохот, который пронесся по линии, слегка сотрясая землю и затмевая собой все звуки битвы. Но еще через пару секунд его длинный, тяжелый корпус, издавая стонущие звуки металла, также ударился о поверхность планеты с оглушительным рокотом. В ту же секунду образовалась большая ударная волна, едва дошедшая до третьей линии.

– Больно близко, всего в двадцати с лишним километрах… приблизительно, – проговорил Август.

– Ксанд, как у вас там все обстоит? – спросил Райнер, связавшись с адмиралом флота четвертого легиона.

– Неплохо. Мы их оттесняем. Они тяжело переживают наши выстрелы из бортовых орудий. Видимо, их корабли начали на вас падать, раз уж ты интересуешься.

– Да, один уже, мягко говоря, приземлился.

– Ясно, постараюсь их отвести подальше от вас…

– Сколько кораблей у противника уже выведены из строя?

– Пятнадцать из сорока. Поток из мертвых судов здесь тянется на четыреста километров. Трое из них еще должны упасть рядом с вами.

– Хорошо, приму к сведению. До связи…

– Постой… Радар засек всплеск энергии. К ним прибыли подкрепления, они только что вышли из прыжка.

– Сколько?

– Радар указывает на тридцать единиц. Сейчас я приближу их изображение, они в ста километрах… Большинство крейсеры, мало линкоров и один тяжелый носитель. Минут через десять они окажутся над вашими позициями, и там наверняка начнется сброс десанта.

– Хорошо, придержи их пока на этом участке. Не давай ему зайти к нам в тыл, он должен сбросить десант перед нами. И по возможности, попробуй его ликвидировать.

– Принял.

– Конец связи.

Пространственно-деформационный рывок (варп-прыжок) – эта технология довольно долго оставалась лишь в теории, пока в 2176 году она не прошла проверку на практике. Ее суть заключается в том, что перед кораблем создается недостаток материи, а позади ее избыток. Это излишнее количество материи старается восполнить ее нехватку спереди, что и толкает межпространственный пузырь с судном внутри вперед с чудовищной скоростью, во много раз превышающей скорость света. При этом сам корабль не обладает скоростью, так как он не перемещается, а происходит перемещение пространства вокруг него. Именно поэтому судно не подвергается никакой деформации и экипаж внутри не испытывает сумасшедших перегрузок. Однако на первых же испытаниях ученые столкнулись с проблемой остановки кораблей после запуска, поэтому изначально они являлись беспилотными. Спустя пару лет размышлений для решения этой задачи была предложена идея использования варп двигателей в обратном направлении. Этот способ прошел успешные испытания и с тех пор используется по сей день.

– У нас все хорошо? – спросил по связи Август. – Или же есть какое-то напряжение, судя по твоему лицу? – добавил он, указывая на его закрытый шлем.

– Ты, как обычно, притянул все неприятности. Противник притащил тяжелый носитель. И пока что непонятно, какие боевые единицы в нем имеются.

– С учетом «Пельтастов» это будет не столь большая проблема. Но, с другой стороны, согласен, это мой огрех.

– В пятидесяти километрах позади нас располагаются десятки батарей зенитно-орбитальных орудий. Пусть попробуют просунуться к нам в тыл. Возможно, будет даже лучше, если они это сделают.

В нарастающем темпе проходили десятки минут ожесточенного противостояния. Ордам противника не было видно конца, а их плотный обстрел с каждой минутой все усиливался. Спустя больше полчаса битвы Райнер запросил о текущем запасе энергии щитов стержней у Аида, и тот вывел через прикрепленный к левому наручу голографический проектор, сколько осталось времени до истощения зарядов. На голограмме указывалось – сорок пять минут. Лишь половина от того, что было изначально.

Оглядывая наступающие силы противника через смотровую щель, Август сказал:

– Хорошо работают. За такой короткий промежуток времени перебросили столько войск. Практически так же быстро, как и наши транспортные группы. Корпус поддержки не сумеет положить их всех. Они уже на подступах к нашим позициям. Будут какие-нибудь светлые мысли? Обычно их у тебя с запасом.

– Скоро начнем рукопашную атаку!

– У тебя, кажется, генератор светлых мыслей слегка закоротило. Против танков-то? – недоумевающе спросил Август.

– Именно, – твердым голосом ответил Райнер.

– Впрочем, не в первый раз. Пойду подготовлюсь, – сказал Август и вышел из укрытия, направившись к солдатам.

Два ряда щитоносцев, что находились в каждой из траншей, встали плотным строем и прикрылись увеличенными в размерах щитами, подняв их над собой и слегка согнувшись в ногах. Единственное, что можно было теперь увидеть извне, так это только длинные тускло желтые полосы, тянущиеся по каждой линии окопов. Внутри их построения также расположился весь корпус поддержки между первым и вторым рядом щитоносцев, изолированный ото всех угроз. Теперь под неумолимым гнетом вражеской артиллерии они стали выжидать долгожданный приказ к атаке.

Командующий в это время не спешил с навязыванием ближнего боя, ему необходимо было дождаться, пока противник подойдет на приемлемое для этого расстояние. Сейчас танки вместе с пехотой находились в семистах метрах от их укрепленных позиций. Позади них образовалось целое поле трупов, тянущееся на два километра, а также кладбище горящей техники. Подобная картина наблюдалась перед всей второй линией укреплений.

Каждая минута сейчас дорого обходилась. Защитные экраны почти истощили свой заряд энергии, и это могло привести к тому, что весь тот адский гнет артиллерии и бомбардировщиков, который они сдерживали целых полтора часа, обрушится на всех стоящих снизу. После чего подобный вал огня перемешает солдат с землей.

Противник уже находился недалеко от их позиции, оставалось еще триста с лишним метров. Наблюдая за тем, как сокращается расстояние, командующий дал приказ, относящийся командирам батальонов, о подрыве заминированных внешних рубежей обороны во время пересечения их вражескими силами.

Десятки тысяч солдат в сопровождении сотни танков, оказавшись на необходимом расстоянии, даже не подозревали, куда они подошли. Множество взрывов стали греметь на самых разных участках второй линии. От чудовищной силы зарядов пехоту противника стало откидывать и разрывать на части, перемешивая с частями танков. Дым и пепел резко окутали первые три ряда второй линии.

В это время по приказу командующего корпус поддержки вышел из-под щитов и навелся на ужас, творящийся в рядах противника. Прозвучал первый залп на протяжении всей второй линии, после чего прогремели второй и третий. Там, где силы противника были изрядно скошены, начал подниматься серый дым. Он обильно и быстро начал исходить из дымовых снарядов, окутывая все больше пространства. Казалось, будто облака опустились на землю и встали огромной серой стеной в десять с лишним метров в высоту, которая постепенно росла.

На протяжении третьей линии траншей начал исходить некий гул. Щитоносцы активировали свои двигатели и, когда последовал приказ командующего, все разом устремились в воздух. Они набрали высоту в тридцать метров, пролетев половину расстояния до дымовых завес. После чего за ними в воздух взлетела и вторая линия щитоносцев из траншей. К этому времени тот ряд, что устремился в воздух первым, резко опустился прямо внутрь серой пелены. Когда вторая линия преодолела половину пути и тоже начала снижаться, первый ряд щитоносцев покинул окопы, стремительно отправившись в сторону противника.

Внутри самой серой пелены, тянущейся от начала и до конца второй линии, началась бойня. Часть сил противника оказалась в роли слепого котенка, на ее голову то и дело сыпались десятки тысяч щитоносцев. Они без каких-либо усилий скашивали вражескую пехоту, словно жнецы, благодаря сверхпрочному металлу, из которого изготавливались их тесаки. Им удавалось даже выводить из строя орудия и гусеницы танков. Пока они уничтожали силы противника, корпус поддержки продолжал наносить залпы, направляя их с каждым разом все дальше на врага, тем самым увеличивая площадь дымовой завесы. К счастью, ветер дул в сторону противника, и она медленно расползалась все дальше и дальше.

Внутрь дымовой завесы ворвался и первый ряд щитоносцев, вместе с которыми в атаку шли Райнер и Август. Бойня, что сейчас происходила, могла оказаться весьма критичной в случае отсутствия некоего эффекта. Серая завеса, воцарившаяся на целых двадцать пять километров в длину, почти полностью состояла из особого газа, называемого ферон. Она блокировала тепловое свечение, таким образом лишая как солдат, так и танки противника видения инфракрасного излучения. Но сами щитоносцы прекрасно видели все происходящее благодаря специальной оптике, встроенной в глазные впадины шлема. Вдобавок к этому,на каждой стороне их костюма устанавливались мельчайшие сенсоры, они засекали летящие в них крупные снаряды, а также плотный поток пуль, начиная с расстояния в девятьсот метров, после чего мгновенно передавали информацию носителю.

С каждой минутой бой разгорался все сильнее, и щитоносцы продвигались все дальше вперед, под покровом серой пелены. В это время слева от их позиций из-под плотных серых туч прорвался огромный дымящийся и разваливающийся линкор. Он был два километра в длину, а в ширину уходил на три сотни метров, начиная от середины к концу корпуса. Его конструкция, так же как и у крейсера, что сейчас дымился вдалеке, имеет сплюснутую шестиугольную форму. Вдоль всего корпуса он обтекаем, нос корабля имеет треугольную форму с усеченным концом. В середине возвышается хорошо защищенная командирская рубка, а от него вдоль судна отходят орудия, что размещаются на разных уровнях. Всего их пять, три спереди, два сзади, но сейчас они являлись лишь искореженными кусками металла. Верхняя палуба частично пылала, изрешеченная попаданиями снарядов. Единственное, что более-менее уцелело, так это шесть маршевых двигателей, размещенных на конце корабля. Этот огромный линкор, весь дымящийся, с сокрушительным грохотом ударился о горные хребты, содрогая саму землю. После чего его реакторы вместе с батареями не выдержали и взорвались, разнеся середину корпуса на куски. Многие солдаты противника, что только подтягивались к битве, обратили взоры на это зрелище, останавливаясь по ходу движения, но офицеры быстро возвращали их в бой.

После того, как началась резня внутри дымовой завесы, обстрел реактивными установками прекратился, но бомбардировка экранов все еще продолжалась, хотя им оставалось уже недолго. С позиций второй линии на помощь щитоносцам выдвинулись множество взводов корпуса поддержки, в общем составляющие семь тысяч человек. Они быстро оказались внутри и принялись расстреливать танки противника впритык, но при этом находясь позади эпицентров рукопашного боя. В случаях же, где им приходилось подходить ближе, солдат поддержки прикрывали два щитоносца по сторонам и не отходили от них.

Наряду с остальными Райнер с Августом также сражались внутри завесы, находясь в непосредственной близости друг от друга. Командующий, вооруженный лишь одним мечом, созданным из того же металла, что тесаки, разбирался с пехотой.

В это время в ста с лишним километрах от поверхности планеты, не щадя сил, противник пытается пробиться как можно ближе к позициям второй линии через объединенный флот адмирала Ксанда и союзников. Битва идет с переменным успехом, вражеские эскадры старательно напирают, однако Ксанд сохраняет безопасное расстояние редкими отходами, пока это еще возможно, чтобы у его кораблей хватало времени на маневры уклонения. Чуть позади них на поверхности планеты находятся батареи противообитальных орудий, которые беспрерывно оказывают поддержку кораблям, не давая противнику осуществить задуманное в полной мере. Несмотря на это, им все же удалось слегка сместить объединенные силы назад за весь период боя, ценой пары кораблей.

Однако отдельного внимания заслуживает и сам флот Ксанда. Он полностью состоит из двенадцати тяжело бронированных линкоров, способных к тому же хорошо маневрировать и уклоняться от выпущенных залпов. В отличие от тех, что установлены на других кораблях, их рельсовые орудия имеют, куда больший разгон снаряда, порядка семидесяти километров в секунду. К тому же корабли практически всегда окружены защитным полем. По сравнению с теми, что находятся на кораблях противника, их генераторы полей открывают небольшие проемы для осуществления залпа из пушек, а не исчезают полностью для этого, подвергая риску само судно. Эти линкоры вот уже второй час без особых усилий противостоят превышающим их по численности кораблям противника.

В капитанской рубке своего линкора «Андромеда» Ксанд, помимо руководства сражением, постоянно следит за движением вражеского носителя на радаре корабля. Он заметил, что отдельно помеченная синяя точка застыла на месте, в то время как желтые маркеры продолжили движение. Прождав с этого момента пятнадцать секунд, Ксанд незамедлительно связался с командующим:

– Весь во внимании, – ответил Райнер, не отрываясь от боя, попутно сражаясь с солдатами противника.

– Носитель остановился прямо перед вашими позициями и вскоре должен начать сброс десанта. Мне не удалось до него добраться. Слишком хорошо его защищают. Надеюсь, что на его борту не то, о чем я думаю.

– Мне бы тоже хотелось в это верить.

Спустя пару минут Аид докладывает о том, что в атмосферу планеты прорываются сорок крупных объектов. И через двадцать секунд, пробив облака, километрах в десяти от их позиций начали приземляться внушительных размеров металлические человекоподобные махины. Каждый из них падал с ужасным грохотом тормозных двигателей, который даже через звуки битвы было слегка слышно. После чего с их плеч отсоединились твердотопливные двигатели, которыми они тормозили после вхождения в атмосферу.