- -
- 100%
- +
Со школьной поры известно имя автора словаря русского языка Владимира Ивановича Даля (1801 – 1872 гг.). По сегодняшний день работа актуальна. К сожалению, немногим известен и еще один труд – Пословицы[2]. Живого отклика работа не нашла.
Спустя 95 лет после первого издания (1862 г.), в 1957 году Михаил Шолохов оценил труд предшественника[3]. Однако хвала отечественной культуре не раскрыла внутреннего значения пословиц, их роль, например, в воспитательном плане.
Неужели исследователь напрасно вьючил лошадей мешками из карточек и таскал за собой по экспедициям просто так? Хотя сам дал развернутое пояснение понятию «пословица»: «краткое изречение, поучение, более в виде притчи,… это ходячий ум народа»[4].
Предположим. Задача Даля состояла в сборе материала и публикации. Нужен человеку ответ на вопрос, что означает слово – словарь дает ответ. Нужен человеку ответ на вопрос, как поступить в жизни или как прожить жизнь достойно – ответ должен быть в пословице. Как мать в мороз, предварительно тепло не одев, не пошлет на улицу ребенка, так и отпускать ребенка в жизнь надо – обезопасив: «Чужая сторона прибавит ума»[5], хорошо если прибавит, а если укоротит не ум, жизнь?
Идея прекрасная, но… не реализованная.
Ни в школах, ни в общественном пространстве не возникло потребности в житейском опыте народа. Так почему же «ум» не нужен на протяжении 150-170 лет после обнародования? Учебник жизни превратился в фольклор и макулатуру.
«У Тараса на плеши разыгралися три вши», «Уплыли годы, как вешние воды»[6]. Красиво, образно. Каков КПД? Оценят редкие любители словесности, учителя русского языка и филологи. О них В. И. Даль не забыл.
Допустим, что первостепенным вниманием исследователя были иные пословицы: «Человек ходит, Бог водит», «Человек предполагает, а Бог располагает», «Человек так, да Бог не так»[7].
Это уже не для любителей лексики. О чем?
Материал собран в начале – середине XIX века. Время, когда религия и церковь были основным официальным духовным авторитетом. Но деревня не монастырь, а крестьянство не монахи. «Бог» в деревне, например, Моравино Новгородской губернии[8], это иное понятие, чем в представлениях жителей тогдашних Санкт-Петербурга или Москвы.
Как приятно было церковникам конца XI – начала XII веков, время создания «Повести временных лет», включать в летопись предание как новгородские словене сами избавились от своих богов[9]. Но, с такой же легкостью в Октябрьскую революцию 1917 г., те же крестьяне расстались с церковью: «Над кем посмеешься, тот над тобою поплачет»[10].
О традициях в селах и деревнях Руси говорят и обращения, спустя 5 столетий как православие было утверждено на Руси, игумена Панфила из Елизаровой пустыни 1505 г. наместнику великих князей псковскому князю Дмитрию Владимировичу Ростовскому[11] и в 1534 г. послание архиепископа Великого Новгорода и Пскова владыки Макария четырехлетнему Ивану Грозному[12].
Можно предположить о существовании двух религиозных традиций. Одна вынужденно терпела и мирилась с другой. У каждой избы псарей не приставишь: «на каждый роток не накинешь платок»[13].
Так что же это за «Бог» пословиц В. И. Даля? И православный, и языческий – одновременно. Назовем это Нечто, чтобы уйти от единобожия и многобожия, вообще религиозности. 150 лет назад Оно существовало как реальность. И тогда и сейчас это нельзя доказать т. к. в реальной жизни нет свидетельств, но тогда никто даже не сомневался – Оно есть.
«Человек ходит, Бог водит», «Человек предполагает, а Бог располагает», «Человек так, да Бог не так»[14]. Вывод: неопределенная вторичность человека и он не является в полном смысле хозяином своей жизни, исключая крайности.
«Все в мире творится не нашим умом, а божьим судом». Еще один аргумент о вторичности человека. Очень напоминает пословицу из монастырской среды. Но лишь напоминает.
Если и есть пословица, которую можно считать рожденной в религиозной среде, то наиболее ближе к ней: «Не сохранит Господь града, не сохранит ни стража, ни ограда»[15]. Тогда зачем границы, вооруженные силы? Утопичность идеи выдает церковный источник.
Поэтому «Не нашим умом, а Божьим судом»[16] несет не церковный, а житейский подтекст, вторящий трем вышеперечисленным, говорящим о существовании чего-то, что не подвластно человеку, вторичности, он в жизни статист, нежели «кузнец своего счастья». И то, что не существует, каким-то образом имеет возможность наказывать человека и судить!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.