- -
- 100%
- +
– Вот тебе моя конструктивная критика, – сказал я, – не знаю, что вы там исследуете и изучаете, но методы у вас дерьмовые и к людям вы относитесь дерьмово. А значит, вся ваша деятельность, это дерьмо и никакой наукой вы это не замажете. Да и что у вас за исследования, динамит снова изобрели?
– Нет, динамит это так. Была возможность, почему бы и не использовать по назначению. Ерунда! – сказал Паук.
– Которая убила много людей, твоих в том числе! – сказал я.
– Ты сам к этому руку приложил, так ведь? – прищурился Паук.
– Война! – пожал я плечами, – так что мои действия понятны, но не я это начал, а ты. Потому и спрос с тебя!
– Тю! Спрос! – рассмеялся Паук, – некому с меня спрашивать… ну, почти!
– Пока что я не увидел ничего привлекательного в вашей деятельности, – сказал я, – пока что куда ни ткни, одно дерьмо лезет.
Паук вдруг хлопнул в ладоши, и я повалился на спинку кресла. Меня парализовало практически полностью. Голова свесилась на грудь, рот приоткрылся, я почувствовал, как в уголке губ собирается слюна и вот-вот потечёт вниз по подбородку, но поделать с этим ничего не мог.
– Мне надоело слово дерьмо, которое ты так часто употребляешь, – сказа Паук, – у тебя какая-то фиксация на экскрементах. Но это ничего, это мы подлечим!
Сказав это, он пододвинул к себе тарелку и снова принялся за еду. Я видел его плохо, исподлобья, но Паук казался совершенно спокойным. Похоже, он решил взять паузу в нашем довольно бессмысленном разговоре, который, никак не мог поменять ни мою, ни его позицию.
Делать было нечего, и я погрузился в пение Сир. Её голос мягко звучал всё это время, но, увлёкшись разговором, я почти не слушал, что она там поёт. Теперь же возможность вникнуть в текст появилась.
Надо сказать, что сам текст роли не играл, он был довольно размытым, но зато вызывал поток ассоциаций, и вот это уже было интересно. На уровне ощущений было понятно, что исполнительница находится в неволе и терпит периодические унижения. Но её больше волнует не своя судьба, а люди, которые попадают сюда против своей воли. Большинство из них больше никогда не выходят на белый свет, став жертвами бесчеловечных экспериментов.
Надо же, она ведь ни одного такого слова не употребила, но я всё прекрасно понимал… или я слышал то, что хотел услышать? Ведь если бы Паук понимал из её песен то же самое, то ей бы не поздоровилось. А что, если он и его люди слышат что-то другое, своё, более близкое и понятное им? Что, если песня рождает у них совершенно другие ассоциации? Может быть, в этом и заключается магия её пения?
Через некоторое время послышались шаги, кто-то поднимался по лестнице.
– Ой, а чего это ты его выключил? – раздался женский голос. Его обладательницу я не видел, но предположил, что это Фая, – он хоть живой?
– Живой, – жуя, сказал Паук, – утомил меня просто. Всё у него дерьмо!
– Такой токсичный? – усмехнулась Фая, – что мне делать?
– Сиди пока, доем, включу его, – сказал Паук.
По их разговору можно было сделать вывод, что она пришла сюда не случайно, а потому что должна была. А сейчас, увидев меня в таком состоянии, немного растерялась.
Ой, неспроста она всё время оказывается рядом, ой, неспроста! Похоже, Паук, в самом деле, готовит мне пару. Точнее, уже давно приготовил и теперь хочет сосватать!
Фая придвинула стул и села. В поле моего зрения оказались только её ноги. Ноги были хорошие, и я как знатный кавалер продолжал пускать слюни себе на грудь. Наверняка зрелище было не самое приятное, но куда девушке было деваться, если босс её назначил на роль моей пары.
– Паук, а мне обязательно… – начала Фая, но он её перебил.
– Он нас слышит, – быстро сказал Паук, пока она не успела наговорить лишнего, – просто обездвижен.
– А-а-а-а, – протянула Фая, и по голосу было понятно, что она смутилась. Видимо, в самом деле, хотела сказать что-то, что не предназначалось для моих ушей.
Паук отодвинул от себя тарелку, встал и подошёл к перилам.
– Сир, заткнись! Хватит тоску нагонять! Ты сегодня как никогда унылая! Уйди, с глаз долой! – прокричал Паук певице и пошёл обратно.
Сирин замолчала, и мне, честно говоря, было очень жаль. Я уже привык к звучанию её прекрасного голоса и к рождаемым в голове образам.
Паук уселся в своё кресло и хлопнул в ладоши. Я шумно втянул слюни, которые ещё не успели вытечь.
– Теперь ты понял, что полностью находишься в моей власти? – усмехнулся Паук.
– Я это и так знал, не обязательно было устраивать такую демонстрацию, – сказал я, – только вот, это ничего не меняет. Всё как было, так и осталось. И про ваш дерьмовый Орден я буду говорить, не стесняясь в выражениях.
На слове «дерьмовый» Фая ойкнула, от неожиданности.
– Я тебе говорил, что у тебя красивые булки? – спросил я её.
– Говорил… – смутилась она и опустила глаза.
При первой встрече она держалась смелее, видимо, чувствовала себя хозяйкой ситуации, а теперь это ощущение ушло.
– Не обижай девочку! – нахмурился Паук, – она этого не заслужила.
– А остальные заслужили? – спросил я, взяв со стола салфетку и вытирая себе грудь, – то есть только лысых нельзя обижать?
– Да, – просто сказал Паук, – я тебе уже говорил, что здесь, как и везде, не все равны. Члены Ордена, это отдельная каста и уж будь добр, будь с ними вежлив.
– А с остальными не обязательно быть вежливым? – спросил я.
– На твоё усмотрение. Мне плевать, – сказал Паук, – Фай, я думал, сводить его в наши лаборатории, для начала в самые простые. Может быть, стоит начать с фермы, где содержатся уже устоявшиеся образцы, чтобы не шокировать его нашими экспериментами в первый же день. Как думаешь?
– Ну да, – оживилась Фая, потому что речь зашла о предмете, в котором она понимает, и теперь можно было не играть в игры, а говорить то, в чём она уверена, – можно показать рабочих животных. Ну и курятник с коровником.
– Вот и займись, – сказал Паук, – а то он меня уже утомил. Не волнуйся, он тебе ничего не сделает, на нём ведь амулет. Да и моральные принципы не позволят, так ведь, Алик? Это он просто лает громко, но зубов, чтобы укусить, у него нет!
– Я, честно говоря, думала, что ты начнёшь с научной лаборатории, – сказала Фая, – там намного интереснее!
– Я и сам так думал, – сказал Паук, – но он пока ещё не готов воспринимать информацию нормально. Пусть успокоится, переварит своё положение и подумает немного. Прогулка по ферме, это как раз то, что способствует размышлениям о жизни! И он постоянно говорит про дерьмо, вот заодно пусть его и понюхает.
– Для того чтобы услышать его запах, не нужно никуда идти, – сказал я, – вся ваша грёбаная организация провоняла насквозь!
– Вот видишь? – сказал Паук Фае, – извини, но ближайший час ты будешь с ним мучиться. Я хочу отдохнуть!
– Да, кстати, сейчас же ночь! – сказал я, – что за экскурсии в такое время? Вы здесь что, совсем не спите?
– Спим! – сказала Фая, и тут же смутилась.
– Вообще-то, пожалуй, ты прав! – сказал Паук, – возможно, впервые за всё время нашего знакомства ты сказал что-то разумное и дельное. Утро вечера мудренее, а сейчас можно и на боковую. Фай, план меняется. Экскурсию, пожалуй, в самом деле, отложим. Проводи его в комнату, которую мы приготовили. Только не забудь запереть, а то я чувствую, если его оставить на свободе, мы потом ещё два часа его искать будем.
– Почему именно два? – удивился я.
– Потому что выбраться отсюда ты сам не сможешь никогда, но спрятаться где-нибудь на мусорке, вполне способен. Так что, мы не будем усложнять себе жизнь и запрём тебя в комнате, – сказал Паук.
– Пойдём? – сказала мне Фая.
– С тобой, хоть на край света! Я ведь правильно понимаю, что запирать дверь ты будешь изнутри? – сказал я и облизнулся.
Она снова ойкнула от неожиданности, и потупила взор.
– Снаружи! – медленно и с расстановкой сказал Паук, – а утром, если у меня будет хорошее настроение и ты за ночь ничего не выкинешь, так и быть, может, покажу тебе не скучную ферму, а то, чем мы здесь на самом деле занимаемся!
6. Ночь
На самом деле, Фая оказалась скромной девушкой. Я даже не ожидал, что до такой степени. Да, сначала она пыталась быть бойкой, видимо, готовилась к встрече, но как только я начинал вести себя с ней слегка грубовато и фривольно, тут же терялась, смущалась и не знала, что делать.
Было даже странно, что она входит в Орден и работает на Паука. Что она здесь забыла? Хотя, конечно, ситуации у всех разные, неизвестно ведь, что она делала до этого и как складывалась её жизнь. Может быть, Орден – это для неё прекрасный выход из задницы, в которой она была… ну или ей навешали лапши на уши о том, какая это прекрасная организация и как хорошо быть её частью.
Но если её уговорили сюда вступить, то значит, она была нужна! Значит, у неё какой-то интересный дар или способности… только вот какие именно?
Она проявила заинтересованность, когда речь зашла про ферму… но не навоз же за коровами убирать у неё дар? Должно быть что-то более уникальное.
Несмотря на то что весы симпатии постепенно склонялись в её сторону, троллить её я не собирался переставать. Дело тут было совсем не в ней, просто нужно было раскачивать ситуацию везде, куда я мог дотянуться. Раскачивать, но не опрокидывать!
Просто если я буду идти в предложенном мне фарватере, то никогда и ничего интересного и важного не узнаю. А информация мне была необходима, не зря же я сюда проник? Ведь после того как я понял, кто именно похитил Аню, сразу перестал противиться своему попаданию сюда. Можно же было попробовать пару способов, которые были у меня в загашнике, но я решил пока что отдаться на волю волн.
Через пару коридоров и пару поворотов, которые я, естественно, постарался запомнить и начать рисовать в голове план этой базы Ордена, мы с Фаей остановились перед дверью.
Я сразу отметил, что дверь железная! Магия магией, но простой удар с ноги до сих пор остаётся вполне действенной мерой в некоторых случаях. Так что они подстраховались: железная дверь на железных петлях, приваренных к железному косяку.
Я снял с пояса клюшку, которую у меня так и не забрали, как и сумку с оглушающим порошком, и несколько раз легонько тюкнул по двери. Она отозвалась глухим металлическим звуком. Чувствовался массив. Не жестянку тоненькую сюда поставили.
– Плечом не вышибешь, да? – подмигнул я Фае.
– Не знаю, не пробовала! – улыбнулась она. За время молчаливого пути по коридорам она немного собралась и, видимо, приготовилась к тому, что я снова попытаюсь её выбить из колеи.
– Целоваться на прощанье будем? – спросил я, растопырив руки.
– А ты хочешь? – с лёгким вызовом спросила она.
– С языком да без языка нет, – ответил я.
– Тогда получается, что нет! – пожала она плечами.
– Жа-а-а-а-аль… – протянул я.
– Входи! – кивнула на дверь Фая.
– Не заперто? – удивился я.
– Нет, ты же ещё не вошёл! – не удержалась и рассмеялась Фая.
– Логично! – улыбнулся я.
От толчка дверь распахнулась неожиданно легко, видимо, её хорошо смазали перед моим приходом. Я окинул взглядом комнату, которая оказалась за дверью. По су,ти это было похоже не небольшой гостиничный номер со всеми удобствами.
– Зайдёшь? – кивнул я.
– Нет, приличные девушки в день знакомства к мужчинам домой не заходят, – сказала Фая, ожидая, когда я уже, наконец, войду.
– А ты, значит, приличная? – поднял я брови, изображая удивление.
– А что, непохожа? – сделала вид, что обиделась, Фая.
Я покачал перед ней растопыренной пятернёй, как бы говоря, что пятьдесят на пятьдесят.
– Значит есть над чем поработать! – пожала плечами Фая.
Надо сказать, наедине, без Паука, она держалась намного лучше. Видимо, в присутствии могучего босса робела и боялась сделать что-то не та, а сейчас болтала довольно непринуждённо.
Я прислонился к косяку и спросил:
– Скажи, а какой у тебя дар?
– Это очень личный вопрос! – смутилась Фая.
– Конечно, личный! – сказал я, – если тебя сватают мне в пару, то уж про дар-то я твой должен знать?
Вот здесь Фая совершенно растерялась. Наверное, она думала, что я не смогу понять, что задумал Паук и какое задание ей дал. Это было очень наивно!
Девушка стояла, хлопала большими красивыми глазами и не знала, что мне ответить. Я решил ей немного помочь.
– Ладно, можешь ничего не говорить, как будто ничего не было, – сказал я.
– Спасибо! – неожиданно сказала она и чуть смущённо добавила, – я, пожалуй, пойду!
После чего, в самом деле, повернулась, чтобы уйти.
– Погоди! – сказал я.
– А? – тут же обернулась она.
– А запирать меня кто будет? Сам я этим точно не буду заниматься! – сказал я.
– Тьфу ты! – она шлёпнула себя ладонью по лбу и ещё раз сказала, – спасибо!
Я отлип от косяка и шагнул назад, входя в комнату спиной. Она взялась за ручку двери и потянула на себя, когда щёлка осталась совсем маленькой, она вдруг сказала:
– Я фея! – и захлопнула дверь. Я услышал, как внутри повернулся массивный замок.
До меня дошло не сразу, но когда я это понял, то крикнул ей:
– Фея Фая? Серьёзно?
Но ответа я ожидаемо уже не получил. Не для того она сказала это перед самым закрыванием двери, наверняка хотела избежать лишних вопросов и подколок с моей стороны. Что ж, придётся с этим терпеть до завтра!
Я, кстати, не знал, что это за дар – фея! Раньше никогда не встречал девушек с такими способностями… и, следовательно, не знал, в чём именно они заключаются.
В принципе, понятие «фея» присутствовало в современном мире, но оно не подразумевало дар, а скорее имелась в виду просто красивая волшебница без акцента на определённые умения.
Но не думаю, что Фая говорила про это. Скорее всего, она обладательница дара, с которым я просто раньше не встречался.
Что я знал о феях? На ум сразу пришла «зубная фея», но не думаю, что здесь есть какая-то связь. Тем более что после магопокалипсиса многие понятия трансформировались и изменили своё значение.
В общем, фея, может быть кем угодно! Под это название подходила практически любая магия… ну, может быть кроме некромантии и ещё чего-нибудь такого.
Если до завтра ничего не случится, а я очень надеялся, что случится, так вот, если мои надежды не оправдаются, нужно будет раскрутить Фаю на разговор о её даре. Было очень интересно, кого мне пытаются подсунуть… или даже подложить!
Некоторое время поразмышляв на эту тему, я вздохнул и наконец-то огляделся более внимательно.
Первое, что я нашёл взглядом, это была вентиляционная решётка. И она была, к сожалению, очень маленькой. Так что, наивный план попробовать удрать из комнаты через вентиляцию пришло сразу же отбросить.
Я оглядел обстановку. Кровать, небольшой шкаф, тумбочка, стол, стул, картина с пейзажем, наверное, выполняющая роль окна. В самом углу дверь в санузел. Там тоже не было ничего неожиданного. Унитаз и душ, отделённый от остального пространства невысоким бортиком на полу и шторкой.
Вот, собственно, и всё! Да, ещё на столе стоял графин с водой и стакан, а также тарелка, накрытая полотенцем. Я предположил, что там бутерброды, и не ошибся. Надо же, как заботливо! Бутербродов было два, и ингредиенты были немного странными. Хлеб, сыр и свежий огурец, порезанный продольно. Хотя, почему странными? Нормальными!
Я не стал тянуть, ухватил один из бутеров и принялся жевать. Прошёлся по комнате, уселся на кровать, потом передумал и сел на стул. Всё же на душе было тревожно. Сейчас, когда я остался один и исчезли внешние раздражители, эта тревога начала вылезать наружу. Метаться, как тигр в клетке не хотелось, ведь за мной могли и наблюдать, поэтому я постарался взять себя в руки, чтобы выглядеть спокойным.
Мозг же лихорадочно работал, пытаясь разложить по полочкам всё, что я узнал за последнее время. Я прокручивал в голове то, что хотел запомнить, но мог забыть. Например, план базы, той её части, что я успел увидеть. Пока воспоминания были свежи, нужно было снова всё вспомнить и зафиксировать.
Посчитал ещё раз все повороты и двери, попавшиеся на пути. Вспомнил ресторан и большой холл со сценой, где мы изначально оказались. В общем, вспомнил всё, что смог. Даже куда отогнали машину Паука.
Потом стал прокручивать в голове всё, что было связано напрямую с самим Пауком. Эта задачка была посложнее. Паук произвёл на меня странное впечатление. Во-первых, вызывало уважение то, что он сам работает в поле, а не вешает всё на своих подчинённых. Это было ему в плюс… на этом, вроде бы, плюсы заканчивались. Получалось, что, во-вторых, ничего нет.
Использование рабского труда, а по-другому я это назвать не мог, сразу выдавало сущность Ордена Паука. Сколько красивых слов ни говори, какие высокие цели ни декларируй, отношение к людям всё расставляет по своим местам. И если они сейчас людей ни во что не ставят, наивно полагать, что потом, когда добьются каких-то успехов в изучении магии и превращении её в науку, что-то изменится.
Чем сильнее они будут становиться, тем жёстче и бесчеловечнее. К сожалению, это закон жизни.
Да, бывает, что благая цель заставляет использовать не очень чистые средства. Но здесь это просто часть быта, а значит, таково их мировоззрение. А это уже совсем другое дело. Взгляд на жизнь так просто не поменяется, они и будут его нести дальше, сея недоброе, несветлое и невечное.
Но это всё была теория. На практике же я был заперт в комнате, откуда, наверняка, невозможно выйти самостоятельно. Они об этом позаботились! Если уж они меня ждали, то должны были всё подготовить как надо!
Я взял второй бутерброд и налив воды в стакан.
Говорят, что у страха глаза велики. Что ж, возможно, что миф о Пауке, как он сам и сказал, сильно преувеличивает его жестокость и могущество.
А вдруг нет? Где Паук настоящий: в отношении к нему подчинённых, или в том, каким он пытается предстать передо мной? А в том, что он со мной не откровенен и пытается напустить тумана, я практически не сомневался.
Может быть, мне стоит начать ему подыгрывать и проявлять желание вступить в Орден? Боюсь, что он на это не купится. Даже когда я понял, что Аня у него и не стал особо сопротивляться, чтобы ехать с ним на базу, он и то заподозрил неладное. Если я сейчас легко сдам позиции, он сразу поймёт, что что-то не так!
Отчасти поэтому я и выбрал путь лёгкой конфронтации, чтобы он продолжал думать, что я находиться здесь не хочу. А я пока что хотел! Я чем дальше, тем больше расценивал это как шанс и как возможность решить сразу несколько вопросов.
Например, кроме очевидных, меня ещё волновало лишение девушек Барби магии. Кто это делал? Как? Можно ли от этого избавиться и каким способом?
Ведь в списке моих дел была ещё Нина, которая возможно, подверглась подобной процедуре, и когда я вернул ей магию, сработала какая-то «закладка», погрузившая её во что-то вроде летаргии.
Я бы, кстати, не очень удивился, если бы оказалось, что и Барби, и Нина – это дело рук одного и того же человека. Район не очень далёкий. Где Тритон нашёл Нину, точно не известно. Вполне может быть, что купил у Ордена. Она и так молодая, её не обязательно было подвергать воздействию Барбинизатора.
В общем, то, что я оказался здесь, можно было считать даже удачным стечением обстоятельств. Плюс ко всему, меня не собираются убивать… пока что! А даже, наоборот, пытаются завербовать. Такой шанс внедриться и узнать всю их подноготную, чтобы потом использовать против них же, упускать нельзя! Главное – убедительно играть роль непримиримого скептика, коим я и являюсь по отношению к ним. Тут важно не перестараться.
Обдумав сложившуюся ситуацию и уничтожив бутерброды, я, наконец, перешёл к следующему этапу.
Давно чесались руки это сделать, но хотелось, чтобы ситуация немного успокоилась. Даже если за мной наблюдают, долго ли можно с интересом смотреть, как я сижу и жую бутерброды? В общем, я надеялся, что на меня уже давно махнули рукой.
Хотя, то, что я собирался сделать, всё равно не должно было иметь внешних проявлений, но когда на тебя не смотрят, на душе спокойнее.
Я повалился на кровать прямо поверх покрывала, не снимая одежды, и закрыл глаза.
Медленно, очень осторожно я начал раскидывать во все стороны свои «щупальца». Я хотел проверить, есть ли кто-нибудь рядом со мной. Да, людей я так увидеть не мог, но вот их ману и через неё их эмоции вполне.
Навык был новый, плохо изученный пока что, тем больше была необходимость, его лишний раз использовать и потренировать.
Мои щупальца ползли, ползли, осторожно расширяя охват… и вдруг упёрлись! Упёрлись они в стены. Я сначала даже подумал, что для них играет роль физическая преграда, но тут же понял, что дело не в этом. Комната была каким-то образом экранирована!
Судя по всему, использовать магию внутри было можно, но вот выйти за пределы помещения уже не получалось. Я попробовал это сделать несколько раз, пока не ощутил жжение в районе шеи. Амулет воспринял мою настойчивость как агрессию против Ордена и начал мне сигнализировать о том, что стоит остановиться.
Фокус не удался, и мне пришлось прекратить. Было очень жаль, я рассчитывал прощупать местных обитателей. Ману ни у кого забирать не планировал, но потрогать и понять, кто есть рядом, хотел.
Я лишний раз убедился, что амулет не фигня и что не стоит про него забывать, когда планирую что-то сделать. Я взялся за него руками и снова попробовал снять, но снова неудачно.
– Ладно! – сказал я и сел на кровати.
Почувствовав себя как в коконе, в этом заблокированном ящике, я испытал даже некоторое спокойствие. Сначала я на всякий случай собирался спать в одежде, мало ли? Вдруг какая-то внезапная провокация? Хотелось быть готовым ко всему.
Теперь же, настроение резко изменилось, и мне захотелось принять душ. Раз уж я здесь заперт и заблокирован и физически, и магически, нужно взять от ситуации всё, что можно. Сейчас мне были доступны только гигиенические процедуры и постель для сна. Я рассчитывал на более богатую событиями ночь, но мои тюремщики постарались не оставить мне других вариантов, кроме сна.
Я разделся, сложил вещи на кровати и пошёл в душ.
Бытовой комфорт становился всё большей и большей редкостью, но мне вроде как периодически везло, и подворачивалась возможность привести себя в порядок.
И разве мог я совсем недавно предположить, что попаду в лапы Паука, и через некоторое время буду в глубине его логова нежиться под струями тёплой воды? Да скажи мне кто такое, я бы просто рассмеялся! Но однако же я здесь и кайфую под тёплой водичкой!
Здесь даже мыльные принадлежности были предусмотрены, чем я не преминул воспользоваться. В общем, отмылся до скрипа!
Воду я не экономил, хотя червячок внутри уговаривал меня относиться к ней бережно. Такая привычка нового времени. Недостаток ресурсов приучает их экономить.
Честно говоря, я совершенно расслабился и не проявлял никакой осторожности, поэтому, когда закончил мыться и широким жестом смахнул шторку в сторону, очень удивился, что я здесь не один.
Задвигать шторку обратно или пытаться чем-то прикрыться было как-то мелочно, что ли… в общем, я не стал этого делать, а просто спокойно рассматривал свою гостью, точно так же как она рассматривала меня.
Хотя нет, не точно так же, она ведь была в одежде.
– Ты бы прикрылся, что ли? – наконец не выдержала она.
– Ты бы стучалась, что ли? – сказал я, медленно протягивая руку за полотенцем.
– Я стучалась, но ты не слышал, – сказала она.
– И ты расценила это как приглашение? – сказал я.
– Ты не рад, что я пришла? – спросила она.
– Пока что не знаю, ведь твой визит рождает очень много вопросов, на которые я не могу ответить, – сказал я.
– Так спрашивай! – сказала она.
– Нет, сначала я хотел бы выслушать, что ты сама мне скажешь, – сказал я, – а вот потом, если вопросы останутся, я их задам.
– Не хочешь одеться для разговора? – спросила она.
– Хочу, но ты преграждаешь мне выход, – сказал я.
Она шагнула в сторону, и я прошлёпал мокрыми ногами в комнату.
– Почему ты не пел? – спросила она.
– А должен был? – удивился я.
– Считается, что обычно люди в душе поют! – сказала она.
– Не знаю, – пожал я плечами, – я давно не видел в душе других людей. Да и петь, после того как я слышал сегодня твоё пение, было бы просто кощунственно!
– Спасибо! – Сирин улыбнулась, – довольно тонкий комплимент!
– Это не комплимент, это факт! – сказал я, наконец-то натягивая штаны.
7. Планы меняются
Я уселся на кровать, рукой указав Сир на стул, который был в комнате только один. Она села, закинув ногу на ногу, в результате чего платье и так имеющее только задний шлейф, а впереди полностью открытое, вообще как будто исчезло.