- -
- 100%
- +
Лианиус шагнул к дверям, и они с готовностью распахнулись. Взорам тирян открылся величественный зал, такой большой, что факелы освещали лишь малую его часть. Когда-то здесь находилась гигантская трапезная. На стенах висело всевозможное оружие – все из стали. А между мечами, топорами, алебардами, кинжалами, трикалами располагались мастерки написанные фрески. Они изображали романтические встречи между гномами и их прекрасными дамами сердца и героические схватки одиноких гномов-рыцарей, в которых герои побеждали великанов, четырехголовых змеев и десятки красноглазых человекоподобных чудищ.
Лианиус подвел своих спутников к стоящему посреди зала столу. Он попросил их подождать там. Мул с сомнением глянул на Нииву, но та только поджала плечами. Передав факел своему сыну, старик исчез в темноте.
Несколько минут он где-то у стены громыхал щитами и латами. Гном вернулся с большим стальным мечам с руках, а на плече висел широкий черный пояс. Повернувшись к Рикусу, старик положил пояс на стол, и предложив мулу встать на одно колено плашмя ударил его мечом по левой руке.
– Именем и в присутствии ста и еще пятидесяти королей древнего рода гномов приветствую твою смелость и воинское мастерство, отбросившие захватчиков из Ура от ворот Кемалока. – Лианиус улыбнулся и коснулся мечом правой руки Рикуса. – Именую тебя Рыцарем Королей Гномов и дарую тебе колдовское оружие – Кару Ркарда.
Старый гном протянул гладиатору меч.
– А Ркард не рассердится, если я возьму его меч? – изумленно спросил Рикус.
– Сей меч, – сурово ответил Лианиус, – не принадлежал королю Ркарду, а нанес последнюю рану – ту, что лишила его жизни. А что до законов Кемалока… Гостям города действительно не дозволено носить оружие, но ты больше не гость. Ты рыцарь Кемалока.
Рикус взялся за рукоять, и в голове у него все закружилось. Внезапно он услышал как оглушительно, будто барабаны боевых отрядов гулгианцев, стучат сердца его спутников; словно рев песчаной бури над Морем Ила, ревело их дыхание. Откуда-то из-за спины доносился ужасающий скрежет гигантских жвал. Инстинктивно мул вскочил на ноги и обнаружил, что страшное чудище представляло собой маленького жучка, торопливо бегущего по полу в нескольких ярдах от стола.
Не успел гладиатор прийти в себя, как в темноте коридора за полуоткрытыми дверями зала он услышал хлопанье чьих-то крыльев. Не раздумывая, мул бросился к выходу. Он захлопнул створки, и скрип петель заставил его содрогнуться. Грохот упавшего засова словно молотом ударил по голове. Мгновение спустя с глухим ворчаньем маленький вреб (а это, похоже, был он) уже искал щелочку в запертой перед его носом двери. Ящерица царапнула когтями по дереву, и мул тщетно зажал ладонями уши. Отшатнувшись, он поднял меч, готовый биться не на жизнь, а на смерть.
Увидев перед собой сверкающий в свете факелов клинок, Рикус начал понемногу понимать, что произошло. Этот ведь был не простой меч. С его помощью мул слышал любой, самый тихий звук так, словно громадный великан топал над самым его ухом.
– Рикус, что случилось?
Озабоченный голос Ниивы поразил мула, словно удар грома. Будто невидимая рука вонзила ему в уши раскаленные гвозди. Застонав, Рикус выронил меч.
– Что с ним?! – воскликнула Ниива.
Ее слова всех еще оглушали, но уже не так, как прежде.
– Рикус, подними меч! – приказал Лианиус. – Мне сперва следовало тебя предупредить и объяснить, как управлять его силой.
Мул не двинулся с места, и старик подошел поближе.
– Возьми меч, – прошептал гном. – Сосредоточься на каком-нибудь одном звуке, и тогда все остальные станут тише. Ничего, ты научишься с ним обращаться и тогда поймешь, насколько ценен и удобен такой меч.
– Я не уверен, что он мне нужен, – проворчал мул, с опаской поглядывая на сверкающий клинок.
Сосредоточив свое внимание на дыхании Лианиуса, Рикус коснулся рукояти. К его неописуемому изумлению, все звуки, гремевшие у него в ушах, стихли. Они не исчезли совсем. Он продолжал их слышать, но как бы на заднем плане. Однако дыхание старого гнома по-прежнему звучало ревом рассерженного Дракона.
– А теперь, сосредоточившись на чем-то одном, скажи что-нибудь. Нормальным голосом, как ты обычно разговариваешь.
– Понял, – ответил Рикус, продолжая прислушиваться к дыханию Лианиуса. – Что дальше!
Рев воздуха, входящего и выходящего и легких гнома, стал не громче обычной речи, и к Рикусу, наконец-то, вернулась способность соображать.
– Теперь пойдем со мной, – сказал ухромус.
Поднявшись с колен, Рикус вернулся к столу.
– А что еще может делать этот меч? – спросил он.
– Не знаю, – покачал головой Лианиус. – Он несколько раз упоминается в Книге Королей Кемалока, но я не могу прочитать описания его колдовских сил.
– Спасибо за клинок, – поблагодарил Рикус, настраивая свой усиленный колдовством слух на голос гнома. – Это большая честь.
– Мы еще не закончили, – ответил тот, поднимая со стола черный пояс.
Скрипнула жесткая кожа – словно песок посыпался на мостовую. Пояс был очень широкий. Застежка пряталась под массивной пряжкой, изображавшей языки огня, среди которых горел череп свирепого получеловека.
– Это пояс Ранга, – объявил Лианиус, охватывая кожаной полосой талию Рикуса.
– И что он делает? – поинтересовался мул.
– Можешь не беспокоиться, – ухмыльнулся гном. – Его сила не столь навязчива, как у Кары Ркарда. Три тысячи лет этот пояс передавался от одного полководца гномов к другому. Он служил символом власти над всеми войсками нашей расы.
– А почему вы отдаете его мне? – удивился Рикус.
– Потому что ты единственный рыцарь, который его достоин.
– По правде говоря, ты вообще единственный рыцарь гномов, – добавил Каилум. – Больше его носить некому.
Мул хотел еще раз поблагодарить гномов, но тут со стороны закрытых дверей послышался крик. Гладиатор не мог разобрать слов, но голос он узнал: кричал синеглазый барельеф на двери комнаты с Книгой.
– Книга! – воскликнул мул.
– Что с ней? – встревожился Каилум.
– Дверь только что закричала, – на бегу объяснил Рикус.
Прежде, чем он успел еще что-либо сказать, его усиленный колдовством слух различил удивленный возглас Маетана. Страшный грохот прокатился по подземной крепости.
Двери сами собой распахнулись перед гладиатором. Висящий на них вреб кинулся на мула, но тот, не останавливаясь, резко махнул рукой. Сбитый прямо в полете отвратительный кровосос рухнул на пол.
Дверь снова закричала. И новый взрыв потряс цитадель. Потом наступила зловещая тишина.
Рикус бежал, не оглядываясь на остальных. Коридор казался бесконечным… Но вот он свернул в нужный проход…
Это была та самая комната. На пороге грудой черного металла лежал король Ркард. Рукоять его огромного топора была сломана, доспехи помяты взрывом. Сделав над собой отчаянное усилие, Рикус заглянул под забрало. Зеленая ткань, закрывавшая лицо короля, сгорела, обнажив закопченный череп с висящими на нем лохмотьями сухой, как пергамент, кожи.
Понемногу в глубине пустых глазниц Ркарда снова разгоралось желтое сияние. Рикус поспешно отошел. Ему совсем не хотелось, чтобы, придя в себя, древний монарх увидел над собой бедного гладиатора.
Дверь в комнату была сорвана с петель. Она валялась на полу, покореженная, словно после удара великана. Стеклянные глаза, вырванный у медного барельефа, были разбиты вдребезги.
– Она пропала! – заголосил ворвавшийся в комнату вслед за Рикусом Лианиус.
– Что произошло? – спросил Каилум. – Кто мог такое сделать?
– Маетан, – сквозь зубы процедил мул, глядя в черноту пустого коридора.
Прибежала Ниива с факелом в руках. Из без вопросов она прекрасно поняла, что произошло.
– Ты должен его найти! – схватил Рикуса за руку старый гном. – Эта книга – история моего народа!
Тем временем мертвое тело короля Ркарда снова поднялось на ноги. Не обращая внимания на Рикуса, Нииву и гномов, он, словно что-то выискивая, завертел головой.
– Тихо, – сказал Рикус. – Я попробую найти Маетана с помощью меча.
Сжав рукоять, мул вслушивался в звуки подземного города. Он слышал неровное дыхание своих спутников, скрежет лат древнего короля, и даже тихое шипение оставленных в Большом зале факелов. От Маетана – ни звука.
– Его тут нет, – наконец объявил мул.
– Но как он исчез?! – простонал Лианиус. – Как?
– С помощью Пути, – пожала плечами Ниива.
Уперев меч в посыпанный песком пол, Рикус посмотрел на плачущего старика.
– Я верну вам Книгу, – пообещал он. – Даже если для этого придется преследовать владыку Лубара до самого Урика.
– Пойдут – я пойду с тобой! – воскликнул Каилум. – И не я один, многие молодые гномы нашей деревни! Возвращение Книги станет их фокусом.
– Я с радостью приму вашу помощь, – кивнул Рикус.
Лианиус воспрянул духом. Словно желая удостовериться, что все это не сон, а реальность, он осторожно тронул мула за руку.
– Ты и правда сможешь это сделать?
– Подумай, прежде чем ответить, – предостерегла своего партнера Ниива. – Не обещай того, что потом не сможешь выполнить.
Рикус молча положил руку на Пояс Ранга.
– Мы выступаем через час. – Он направился к выходу. – Пойдем на Урик.
– Ты еще не заслужил этот пояс, любовь моя.
Хотя Ниива прошептала эти слова едва слышно, для Рикуса они прогремели ничуть не тише взрыва, которым Маетан поразил Ркарда, когда похищал Книгу Королей Кемалока.
5. КОЛЬЦО ВРОГА
– Стой на страже, пока я не найду кого-нибудь, кто станет моим шпионом, – приказал Маетан, протискиваясь между двумя глыбами изъеденного ветром песчаника.
– Мне не очень-то нравится, когда меня призывают для исполнения столь малозначительного поручения, – недовольно заметил Умбра.
В тусклом свете двух лун Ахаса его черное тело почти не отличалось от естественных теней, протянувшихся по песку.
– Пока я не отомщу за нанесенное мне Рикусом и его тирянами бесчестие, нет и не может быть малозначительных поручений! – рявкнул Маетан. – Делай, что тебе говорят или… или Тьме больше не нужен мой обсидиан?
Умбра вздохнул.
– Твой камень имеет свою цену, – ответил он, – но ты просишь за него слишком дорого.
Черный великан с сомнением поглядел на смутно видимые луны.
– Тени нужен свет. Только он дает ей форму и осязаемость. Мне больно и трудно служить тебе в подобных условиях.
– Если я не доставлю этих рабов королю Хаману, – отозвался Маетан, – мой род будет опозорен. Ты думаешь, меня заботит твоя боль?
– Полагаю, не больше, чем меня – твоя честь, – прошипел Умбра, сливаясь с другими тенями на склоне.
Маетан посмотрел на раскинувшийся внизу лагерь тирян. Небольшими группами, по десять-двенадцать человек, лежат солдаты какого-то благородного владыки. Рядом с ними, улегшись по традиции кругами, так, чтобы рука одного воина касалась руки другого, спали гномы из Кледа.
Еще дальше закутались в свои черные рясы темплары. Вождь и его приближенные в центре, нижние чины – по краям. Маетан не понимал, зачем они тут. В Тире нет больше короля-колдуна, а значит, и некому посылать темпларам свою колдовскую силу. Раз так, то пользы от них в бою, не больше, чем от обычного торговца.
– Да какая разница, – пожал плечами адепт. – Наступит время, и они умрут, как и все остальные.
С этими словами он поднял с земли горсть песка. Медленно-медленно он начал пересыпать его из одной руки в другую. Одновременно с помощью Пути он вызвал из глубины своего существа мистическую силу, с помощью которой одушевил падающие на ладонь песчинки.
Когда все было закончено, перед ним стояла маленькая, с мизинец величиной женщина. Она потянулась, расправила прозрачные крылышки и покачала длинными, усеянными острыми шипами хвостом.
– Лети, моя прелесть, – прошептал Маетан, указывая на лагерь тирян, – лети и подсмотри их сны. Найди мне того, кто готов предать своих друзей. Того, кому хочется богатства большего, нежели он может постичь. Того, кто боится своего хозяина.
Гомункулус улыбнулась, обнажив пару острых, как кинжалы, клыков и, взмахнув крыльями, взмыла в воздух.
– А когда найдешь, – добавил Маетан, – вернись ко мне, и он станет работать на нас.
На скале, высоко над головой Рикуса, было высечено изображение кес'трекела. Зазубренный язык пернатого хищника кольцами свисал из кривого клюва. Лапы с широко расставленными когтями были готовы в любой миг схватить добычу. Широко распахнутые крылья ловили ветер, а расположенные на локтях крыльев маленькие трехпалые ручки сжимали: левая – острую косу, а правая – свернутый кольцами кнут.
– Как они ухитрились там его вырезать? – поразился Рикус.
– И главное, зачем? – спросила Ниива. – Кес'трекелы не часто удостаиваются внимания художников. В конце-концов, они обычные трупоеды.
– Может, кес'трекелы и трупоеды, – покачал головой Каилум, – но они хитры, как эльфы, злобны, как хафлинги, а размером бывают со взрослого великана. Мне кажется, это, – он показал на скалу, – предостережение.
Они стояли в голом, узком ущелье, где с обеих сторон поднимались к нему отвесные стены изумрудно-желтого кварцита. Каньон был так узок и глубок, что с его дна гладиаторы почти не видели неба. И только одуряющий зной да пунцовые отблески на скалах свидетельствовали о том, что солнце уже поднялось над горизонтом.
Над изображением кес'трекела кто-то вырубил в твердом кварците большую пещеру. Внутри находились домики, построенные из глиняных кирпичей. Снизу Рикус не видел всего поселения – только высокую, в несколько этажей, стену из обожженной глины с множеством квадратных окошек. Окруженная стеной площадка немного нависала над каньоном, и в самом центре располагалось небольшое круглое отверстие.
– Мне кажется, – Рикус, показал на спрятанное в пещере поселение, – что наши воины там.
– Больше им деваться некуда, – согласилась Ниива, оглядывая прекрасно просматривающее в обе стороны ущелье. – Ты полагаешь, местные жители затащили к себе наверх и К'крика, и тех разведчиков, что ты послал вслед за ним?
– Скорее всего, так оно и было, – кивнул мул.
Накануне вечером легион тирян разбил лагерь у входа в узкое ущелье. Помня, что трикрины никогда не спят, Рикус отправил К'крика разведать дальнейший путь. К утру тот не вернулся, и мул послал на поиски пятерых гладиаторов. Когда не вернулись и они, Рикус пошел в каньон сам. На всякий случай он прихватил с собой Нииву и Каилума. К его удивлению, с ними попросился и Стиан.
Они прошли уже две мили вдоль ущелья, и кроме этого скального поселка не встретили ровным счетом ничего подозрительного.
– И как мы туда доберемся? – поинтересовался Каилум.
– А зачем нам туда добираться? – ворчливо спросил Стиан, исподлобья глядя на Рикуса. – Мало того, что ты пренебрег советом гномов и пошел через эти горы, теперь ты собираешься еще и рисковать нашими жизнями из-за трикрина и нескольких гладиаторов…
– Они-то рисковали своими жизнями, – хмуро ответил Рикус. – Рисковали, между прочим, ради нас. А что до гор… это наш единственный шанс добраться до оазиса раньше Маетана.
К'крик видел Маетана. Адепт вместе с большой группой солдат двигался в обход каменистых пустошей в сторону единственного в этих местах оазиса. Рикус решил пойти напрямик.
Но прежде, чем его легион сможет продолжить движение, следовало выяснить, что случилось с разведчиками.
Рикус опустил ладонь на рукоять своего меча. И тут же со всех сторон на него обрушились десятки оглушительных звуков. Ревел в ущелье легкий утренний ветерок. Словно гром, стучали сердца его спутников. Где-то, будто ножом по стелу, пронзительно скрипели кузнечики. Громко шумели оставшиеся у входа в ущелье воины.
Рикусу даже плохо стало. С каким удовольствием он бы отступил меч, предоставив всем этим звукам раствориться в тишине. Но мул крепко сжимал рукоять. Среди обрушившейся на него какофонии он пытался различить звуки, доносившиеся из пещеры наверху. Вот он разобрал голоса, сосредоточился на них и тихонько спросил:
– Кто вы такие? Что вы сделали с моими разведчиками?
Никто, разумеется, ему не ответил, но все остальные звуки сразу отошли на задний план.
Уже через несколько секунд Рикус знал, что сверху на него глядит больше десятка мужчин и женщин. А главным среди них, похоже, был некто по имени Врог. Доносившееся из пещеры щелканье очень напоминало звук, издаваемый жвалами рассерженного трикрина.
Убрав руку с меча, Рикус поднял голову к пещере.
– Врог! – закричал он. – Верни моих разведчиков, и мы уйдем с миром! В ответ – тишина.
– Кто этот Врог? – спросила Ниива.
– Просто имя, – пожал плечами мул. – Я думал…
Громкий, полный смертельного ужаса крик, не дал ему договорить. Из отверстия в навесе выпал человек. Отчаянно размахивая руками, он полетел вниз. Инстинктивно схватившийся за меч Рикус услышал, как хохочут обитатели пещеры.
Человек падал, словно камень, и вдруг, в нескольких метрах от земли остановился, словно повиснув на канате. Но как ни вглядывались тиряне, веревки они не видели. Человек прост висел в воздухе. Без всякой поддержки.
– Лабан! – воскликнул Рикус, узнав одного из своих гладиаторов.
– Ты в порядке? – спросила Ниива.
– Чуть не помер со страху, – признался воин.
Тут Лабан снова начал опускаться, но теперь гораздо медленнее. Обычно румяное лицо эльфа-полукровки приобрело цвет соли. Налитые кровью глаза чуть не выскакивали из орбит. В остальном тирянин выглядел на удивление хорошо для человека, только что пролетевшего несколько сотен футов.
– Меня прислал Врог, – сказал Лабан, когда ноги его коснулись земли. – Он приглашает вас в свое гнездо. Встаньте под дверью, – гладиатор показал на отверстие в навесе, – и он поднимет вас к себе.
– Что это за люди? – спросил Рикус, готовясь к подъему.
– Они зовут себя Кес'трекелами, – ответил Лабан. – Это племя беглых рабов.
– Хорошо, – кивнул мул. – Тогда мы легко договоримся.
– Ну, это еще неизвестно, – предостерег его гладиатор. И показав на меч Рикуса добавил – Врог сказал оружие оставить здесь.
Мул нахмурился. Но потом отстегнул Кару Ркарда и протянул ее Нииве.
– Ты знаешь, как им пользоваться? – многозначительно спросил он.
Женщина с подозрением поглядела на волшебный клинок и неохотно кивнула.
– Я слышала, что говорил Лианиус.
Ниива коснулась рукояти меча и тут же, закатив глаза, рухнула на колени.
– Тихо! – закричала она.
Рикус тем временем начал подниматься в воздух.
– Прислушивайся к моему голосу, – еле слышно забормотал мул. – Тогда ты услышишь все, что я буду говорить там, наверху.
В ответ Ниива выронила меч и, охнув, зажала уши.
Рикус плавно плыл кверху, и одновременно продолжал нашептывать Нииве указания, как следует обращаться с волшебным мечом.
Ниива снова взялась за рукоять Кары, и на сей раз уже не выпускала ее из рук.
– Вот так-то лучше, – сказала мул. – Теперь, если ты уже немного контролируешь силу меча, сделай шаг к Лабану.
Не отрывая взора от возносящегося гладиатора, девушка сделала, как тот просил.
Рикус облегченно вздохнул и посмотрел на само гнездо. Оно было значительно выше над землей, чем ему поначалу казалось. Его спутники выглядели не больше мизинца, а подъем все продолжался. Обзор из гнезда открывался просто потрясающий. Даже не выставляя караулов, племя Кес'трекелов наверняка замечало пришельцев еще за много миль. Просто выглядывая из окон своих домов.
Но, что более важно, теперь мул видел оба конца ущелья. У одного среди оранжевых и коричневых камней черной кляксой стоял легион тирян. Другой после ровного, прямого, как стрела, ущелья, выходил к желтым барханам пустыни. Именно тот прямой путь, который искал Рикус.
Но вот мул достиг гнезда. Глаза Рикуса, привыкшие к яркому солнечному свету, не сразу привыкли к полумраку.
– Мы с тобой знакомы? – спросил чей-то гортанный голос.
Подняв глаза, Рикус увидел перед собой громадную человекоподобную фигуру, Врог был головы на две выше гладиатора, значительно тяжелее и с более развитой мускулатурой. Одну руку гигант держал вытянутой над головой мула. Блеск золота на указательном пальце наводил на мысль о волшебном кольце, способном поднять или опустить груз.
– Меня зовут Рикус, – объявил мул.
Стоящие вокруг отверстия воины зашептались. Видимо, кое-кто из беглых рабов знал это имя.
Врог пристально поглядел на своих подданных. Снова наступила тишина. – Мне, наверно, следовало бы выразить тебе свое уважение и восхищение, – сухо сказал Врог. И после небольшой паузы добавил. – Но я подобных чувств не питаю.
К мулу тем временем вернулась его привычная зоркость, и он понял, что предводитель Кес'трекелов – ласк представитель одной из новых рас, время от времени зарождающихся в пустыне. Толстая, грубая кожа оранжевая с серыми пятнами, делала ласков почти невидимыми на каменистых пустошах, покрывавших большую часть Ахаса. На руках Врога было всего по четыре пальца. И на каждом – по острому длинному когтю. Большие оранжевые глаза располагались прямо над плоским, почти квадратным лицом с прорезью рта, из которого торчали крепкие, позолоченные клыки. В былые времена Рикус с удовольствием сразился бы с ласком на арене.
Но сейчас Рикус не стремился померяться силой с Врогом. Он хотел завоевать его дружбу.
Мул шагнул на деревянный пол гнезда. В комнате теперь гладиатор ясно это видел находилось по меньшей мере три десятка беглых рабов разных рас. Страшные шрамы – наверняка наследство обсидиановых рудников Урика – украшали руки и ноги многих кес'трекелов.
Оглядевшись, Рикус насчитал добрый десяток лучников, склонившихся над отверстия в полу. Стрелы наложены на тетиву, луки наизготовку – воины готовы в любой момент открыть огонь по ждущим внизу тирянам.
В одном углу лежал замотанный в красную усеянную шипами сеть К'крик. Кое-где сеть была порвана – трикрин явно не сдался без боя. Глядя на разрывы, Рикус только диву давался мощи челюстей своего разведчика. С такими сетями гладиатор не раз сталкивался на Арене. Их получали из колючих щупалец одного кактуса, который с их помощью ловил проходивших мимо животных и пил их кровь. Такую сеть не то что порвать, разрубить было очень не просто.
Хотя К'крик и лежал связанный, рядом с ним стояли четыре воина с копьями в руках. Чуть дальше мул увидел своих гладиаторов, тоже связанных и с кляпами во рту. Не считая мелких царапин и синяков, они, похоже, не пострадали.
– Ты не причинил вреда моим воинам, – сказал Рикус, закончив осмотр комнаты. – Значит, нам нет нужды враждовать. Воспользовавшись своим колдовством. Спусти нас на землю, и мы уйдем с миром.
Врог приподнял верхнюю губу – то ли злобный оскал, то ли улыбка.
– И не подумаю, – ответил он. – Ты и твои воины можете присоединится к нам. А если нет – выбирайтесь сами. – И он многозначительно поглядел вниз, в дыру. – Выбирайте.
Мул прищурился.
– Стоит ли с нами сражаться? – спросил он. – Мы из свободного города Тира. И хотим всего-навсего пройти через ваше ущелье, чтобы поймать Маетана из Урика.
– А зачем? – поинтересовался старый гном с ужасными багровыми шрамами на руках.
– Чтобы убить, – ответил Рикус. – Владыка Лубар повел на Тир армию урикитов. За это он заплатит свое жизнью.
Стоявшие вокруг Рикуса кес'трекелы одобрительно зашумели. О самых больших в Урике рудниках и каменоломнях рода Лубар ходила недобрая слава. Мул не сомневался, что многие беглые рабы знали о них не понаслышке.
– Пусть себе идут, – проворчал старый гном. – Мы все слышали о восстании в Тире. Кес'трекелам нечего опасаться их легиона.
Кое-кто из беглых рабов поддержал гнома, но их было меньшинство.
– Если уж речь зашла о Маетане из Рода Лубар, – сказала Врог, пристально глядя на мула, – то не тебе, Рикус из Тира, суждено его убить. Ты послал в наш каньон разведчика – молодец, правильно сделал. В результате твой легион не попал в засаду. Направлять на поиски пропавшего трикрина еще пятерых воинов – уже не так мудро. Но заявится сюда самому – это просто-напросто глупо… даже для мула.
– Нам дорога жизнь каждого из наших воинов! – горячо возразил Рикус. И не зря! Мы уже разгромили легион урикитов, вчетверо превосходивший нас по численности.
Мул не упомянул о том, с какой легкостью его легион расправился с маленьким племенем беглых рабов. Угроза и так была достаточно прозрачной.
– Кес'трекелы не так глупы, как твои урикиты, – рассердился Врог. – Если ты и впрямь как ты нас уверяешь, ценишь жизнь своих воинов, то присоединяйся к нам. У тебя нет другого выхода. Иначе мы уничтожим твой легион, как ты якобы уничтожил армию Урика.
Понимая, что напав на Врога, он тем самым обречет на смерть своих разведчиков, Рикус не сдвинулся с места. Хотя и очень хотелось. Да и вообще… в данном случае сражение – не самый лучший выход. Пусть ему удастся, вместе со своими людьми, вырвать из гнезда. Что потом? – Легион пройдет по ущелью, Рикус в этом не сомневался, но потери будут велики. Следовало искать другой путь.