Любовь под ключ
- -
- 100%
- +
Процесс регистрации в окружном суде вызывает странное разочарование. Казалось бы, люди, заключающие контракт, который изменит их жизнь, должны попадать в более официальную обстановку. И вот я, не успев опомниться, уже стою перед жизнерадостным регистратором брака, предоставленный судом свидетель сидит на передней скамье, а Элис, остановившись напротив меня, ждет Ларинн. Я-то думал, что мы просто встанем перед столом, подпишем все бумаги и произнесем пару слов. Может быть, клятву верности? Вместо этого здесь комната с покрытым темно-синим ковром проходом между несколькими рядами скамей и большими деревянными дверями в конце. Они открываются, входит Ларинн, и в тот же миг начинает играть музыка.
Ужасно глупо, и мне сразу хочется все прекратить. Черноволосая, в черном платье, Ларинн идет по синему проходу и становится похожа на выплывающую из моря сирену. Я вдруг чувствую себя мультяшным дурачком, пытающимся поймать ее в невод, хотя прекрасно знаю, что скорее это она поймает меня. В разрезе платья мелькает ее нога, и я слышу звон в ушах. Ну почему она так чертовски красива? Кажется, у меня сбивается дыхание. Жаль, у нее нет цветов. Я хмуро смотрю на ее стиснутые руки, потом тянусь к ним.
– Кольца взяли? – спрашивает регистратор.
– Э-э, нет. Хм, мы не… – заикается Ларинн, а я начинаю шарить в кармане свободной рукой.
– Погоди, – говорю я, высвобождая вторую ладонь.
Торопливо снимаю ключи с кольца.
– У меня только это, но оно ведь подойдет? – спрашиваю я регистратора.
Чувствую, как у меня на лбу выступают капельки пота.
– Ну, вообще-то можно обойтись и без колец, – говорит регистратор, слегка пожимая плечами.
– Вот, держи, – произносит Ларинн и торопливо снимает с правой руки кольцо с рубином. Наверное, оно когда-то принадлежало Сесилии. Ларинн хватает мою ладонь и кладет на нее кольцо.
– Я возьму кольцо от ключей, – говорит она.
Вручаю его Ларинн, и у меня сводит челюсть. Вдыхаю через нос, поворачиваюсь к регистратору и киваю.
Остальное происходит в мгновение ока. Я пытаюсь унять бешеный пульс, но вместо этого в мой мозг врезаются слова. Мы соглашаемся любить и лелеять друг друга, и я ухитряюсь не рассмеяться. Надеваю кольцо с рубином на длинный изящный палец Ларинн, а она надевает кольцо от ключей на мой, еще более длинный, но далеко не изящный. А потом мне разрешают поцеловать невесту, и я чуть не спрашиваю, обязательно ли это делать, поскольку уверен, что она против. Однако ее глаза встречаются с моими, и я замечаю в них мольбу. Возможно, Ларинн просто не хочет, чтобы я поставил ее в неловкое положение, но подобное выражение лица настолько ей несвойственно, что выглядит чем-то чужеродным. Подхожу ближе и вдыхаю ее аромат, запах сладкой ваты и, может быть… может быть, меня самого? Запах моего мыла на ее коже. При мысли об этом что-то начинает колотиться у меня под ребрами, а потом стекает по позвоночнику, и моя рука сжимается в кулак на ее спине. Взгляд Ларинн блуждает между моих глаз, затем опускается ко рту. Она с усилием сглатывает, и пропадает даже намек на нежность, сменившись чем-то холодным и жестким.
В подростковом возрасте Ларинн временами бывала жестокой… в лучшем случае непредсказуемой. Но эта… эта Ларинн опасна, ее глаза, похоже, видят меня насквозь, проникают вглубь, в самое незащищенное место. Но затем ее рука скользит вверх по моему запястью, обхватывает локоть, и я, повинуясь инстинкту, притягиваю Ларинн еще ближе, ее грудь прижимается к моей. Я не в восторге от того, что делает со мной ее прикосновение, все ее округлые и мягкие местечки идеально заполняют отвердевший с возрастом рельеф моего тела. Опускаю голову, наши губы наконец встречаются, мы оба одновременно резко вдыхаем через нос, и по комнате разносится тихий свистящий звук.
Поначалу мы просто прижимаемся губами, но поцелуй достаточно мягкий, чтобы я вспомнил, как она целовала меня раньше. То, что навсегда врезалось в мою память. Вспомнил ее любопытной и открытой, с маленькой морщинкой между бровями, вспомнил, как Ларинн покусывала меня, когда была довольна. Мы целуемся все нежнее, нижняя губа Ларинн прижимается к моей, и я не могу понять, кто из нас углубил поцелуй. При первом прикосновении ее языка я не могу сдержать звук, и Ларинн отстраняется. Она старательно не смотрит на меня, высвобождаясь из моих объятий и разглаживая платье.
И вот… свершилось. Я женат. На женщине, которая меня ненавидит.
– Третий этаж, пятая дверь направо, – тихо произносит регистратор.
Мы оба поворачиваемся к нему.
– Что? – спрашиваю я.
Он смотрит на нас поверх очков, на его лице расплывается добродушная улыбка.
– Поверьте мне, вас никто не потревожит, – говорит он. – Уж я-то знаю, как обжигает такая страсть. Есть только один способ погасить этот жар.
Он понимающе кивает.
– О господи! – в ужасе восклицает Ларинн.
Элис начинает хихикать. Регистратор переводит взгляд на меня.
– Надо бы подбросить дровишек, понимаете, о чем я?
– На этом все? – спрашиваю я.
Ларинн по-прежнему ошеломленно таращит глаза.
– Угу, – щебечет регистратор. – Мы со свидетелями подпишем свидетельство о браке, и можете идти.
– Спасибо, было бы славно, – решительно заявляю я.
Мы берем еду навынос и едем к парку, откуда открывается вид на мост «Золотые ворота». День невероятно безмятежный, лазурное небо усеяно пухлыми белыми облаками. Яркое солнце смягчается прохладным ветерком. Пока Элис отвечает на звонок, прохаживаясь по дорожке, а Ларинн ест за дальним от меня столиком, я отламываю кусочки от миски из хлеба, который уже пропитался кукурузной похлебкой, и тщательно их пережевываю, потому что в данный момент все остальное неподвластно моему контролю. Не уверен, сколько свободы действий нужно Ларинн, не понимаю, насколько глубоко я погружен в собственные мысли, но точно знаю, что эта трапеза восхитительна. Возможно, я импульсивно сделал очень серьезный выбор, и лишь ради того, чтобы закончить начатое, куда придется вложить немало надежд и энергии, но сейчас я предпочитаю сосредоточиться на еде, позволив ей стать смыслом моего существования, и не отвлекаться на все остальное. Ларинн подходит ко мне, садится рядом, и хаос моих мыслей успокаивается, а я сосредоточиваюсь на ней. Она протягивает ко мне поднятую пластиковую ложку.
– За нас? – спрашивает Ларинн.
– За нас, – соглашаюсь я, чокаясь с ней ложкой. – И спасибо за обед.
Она демонстративно изучает свои ногти.
– Можешь звать меня спонсоршей, спасибо.
Я вновь усмехаюсь:
– Похоже, деньги за машину ударили тебе в голову.
– А говорят, что деньги ничего не решают.
– Господи, надеюсь, что решают, – признаюсь я. – Нам предстоит много чего оплатить.
– Ага, – соглашается она. – Думаю, ты прав.
Щеки Ларинн розовеют от ветра, а под солнцем глаза приобретают невероятный оттенок зеленого. Она ловит мой взгляд и, к моему удивлению, воспринимает его как приглашение и пристально смотрит на меня в ответ.
– Я тут подумал… – говорю ей.
– Свои симптомы лучше обсуди с Дженсеном, он же врач.
– Да ты в отличной форме! – Я с трудом сдерживаю смех.
Улыбка медленно расползается по ее лицу, затем она отворачивается и, прищурившись, любуется открывшимся видом.
– Просто тренируюсь быть начеку в твоем присутствии.
С ее лица исчезает улыбка, и я бормочу что-то невнятное в знак согласия.
– Что ты хотел сказать? – спрашивает Ларинн.
– Я подумал… А как тебе идея заняться тимбилдингом? Ну, чтобы периодически снимать напряжение?
Она мрачнеет.
– Для начала поясни, что ты имеешь в виду.
– Сама подумай, – продолжаю я, – людям, которые работают вместе и не особенно интересуются друг другом, все равно приходится постоянно участвовать в корпоративных выездных мероприятиях.
Свирепый взгляд немного смягчается. Интересно, а она о чем изначально подумала?
– Ну и как часто ты предлагаешь этим заниматься?
Я пожимаю плечами:
– Думаю, одного раза в неделю будет достаточно.
– Раз в неделю? Тебе не кажется, что мы и так будем проводить кучу времени бок о бок? Да у нас ведь даже туалет общий!
Странно, но ответ Ларинн сильно меня задевает. Хотя в ее словах есть резон.
– Полагаю, цель тимбилдинга в том, чтобы все работали сообща и каждый подходил к делу с открытым сердцем и хорошим настроем, тем самым поддерживая боевой дух, – объясняю я, стараясь придать лицу незаинтересованное выражение. – Мы могли бы по очереди выбирать занятие, если это поможет. Я был бы рад посетить ваш шабаш, постоять у детских садов с плакатами, утверждающими, что Санта-Клаус – обман, а мамочка обезглавила эльфа на полке[19]… и пока дети плачут, швырять в них драже «Эм-энд-Эмс». В общем, все, чем ты любишь развлекаться.
– И останешься в дураках, ведь я в жизни бы не стала разбрасываться «Эм-энд-Эмс», а на следующем шабаше мы собираемся устроить жертвоприношение, так что…
Ларинн наклоняет голову в притворном извинении.
– А, тебе нужен мужчина в расцвете сил, да?
Я прикусываю губу в усмешке.
– Точнее, тот, по которому никто не будет скучать.
Мне нравится, как она морщит носик, когда злится.
– Ох, солнышко, мы же с тобой оба знаем, что со мной не соскучишься.
– Это даже не…
– Раз в две недели.
– Что?!
– Давай раз в две недели, – говорю я. – Думаю, чувство ответственности за нечто подобное послужит гарантией, что мы не отступимся от нашей затеи. – И добавляю более мягко: – Всего лишь совместный обед время от времени, Ларри.
Ларинн с подозрением разглядывает мое лицо.
– Договорились, – неохотно соглашается она и протягивает мне левую руку, на пальце которой все еще сверкает кольцо с рубином.
Я сжимаю ее ладонь в своей:
– Договорились.
Она вновь моргает, и я, проследив за ее взглядом, вижу, что к нам возвращается Элис.
– Итак, что касается ремонта, – когда начнем? – спрашивает Ларинн, помогая мне убрать остатки трапезы. – Чем займемся в первую очередь?
На моем лице появляется улыбка.
– Я знаю, с чего начать.
9
РаньшеДИКОН
Больно признавать, что Ларинн была права, но я почти не видел Дженсена те две недели, которые прошли со дня нашей поездки в отделение неотложной помощи. Каждый раз, когда я пытаюсь строить планы, он уже запланировал что-то с Элис или просто не отвечает на звонки. Чтобы заполнить свободное время, я начал подрабатывать у подрядчика, выполняющего кое-какие работы по техническому обслуживанию кемпинга «Санта-Си». Вся прелесть в том, что мне на самом деле нравится эта работа. Нравится в конце дня видеть, как много я сделал, оценивать реальный результат своего труда. Нравится, когда мои руки заняты делом, а тело приятно ноет.
Но сегодня вечером я впервые за долгое время вновь встречаюсь с приятелем, чтобы посмотреть фильм в открытом кинотеатре на пляже перед парком развлечений. Заметив Дженсена, поднимаю руку в знак приветствия и тут же, когда толпа расступается, вижу Элис и Ларинн. Ну я попал. Машинально смотрю на афишу, чтобы прочитать название фильма, и недовольно ворчу себе под нос. Вот дерьмо! Ненавижу ужастики.
Все же бреду дальше по пляжу; воздух пронизывают крики последних посетителей аттракционов, небо смеркается. Приветствую подошедшую троицу, а вокруг тем временем собирается все больше людей, которые расстилают на песке свои пледы, пока устанавливают экран. Вблизи заметно, что синяки на лице Ларинн побледнели и стали желтовато-зелеными. Мне сказали, что у нее действительно был сломан нос, но, к счастью, перелом оказался максимально незначительным. На ней снова шорты, обнажающие загорелые ноги, и ярко-розовый свитер, на фоне которого ее волосы кажутся еще чернее. На пляже становится слишком многолюдно, и нам c Ларинн приходится сдвинуться на пледе плотнее друг к другу. Элис и Дженсен буквально слились в объятии на соседнем одеяле и, похоже, не могут прожить и пяти минут без поцелуев.
Я изо всех сил стараюсь не смотреть на экран и делаю вид, что не слышу гортанных криков или звуков, сопровождающих, несомненно, кровавое зрелище. Пару раз я оглядываюсь по сторонам и замечаю, что Ларинн занята тем же, что и я.
– Скажи что-нибудь, – в конце концов шепчет она именно в тот миг, когда кого-то расчленяют.
Я невольно дергаюсь.
– Что?
– В смысле, притворись, что разговариваешь со мной, чтобы у нас был предлог не смотреть эту фигню!
Каким-то образом ей удается кричать шепотом.
– Ладно.
– Хорошо.
Она смотрит мне в глаза.
– У тебя красивые волосы, – говорю я.
Это непроизвольная реакция на то, что меня поставили в неловкое положение, и Ларинн в ответ едва не давится и отводит взгляд. Что-то пролетает по экрану, она вздрагивает и вновь смотрит на меня с ужасом в глазах.
– Не смей со мной флиртовать! – рычит она, прищурившись.
– Я только что сделал тебе комплимент, Ларри, – отвечаю я чересчур громко.
– Возможно, твое мнение для меня не настолько важно, чтобы я сочла его комплиментом, придурок!
– Господи, пожалуй, я предпочту кошмары, – решительно заявляю я.
На этот раз я перевожу взгляд на экран. Чувствую, что Ларинн не спускает с меня глаз, отслеживая каждое мое движение.
– Ха! – громко восклицает она через минуту и под немедленное шиканье окружающих переходит на шепот: – Ты не смотришь на экран!
– Смотрю, – лгу я.
– Ничего подобного! Ты смотришь куда-то за левый угол экрана, я точно знаю!
Возражение вертится у меня на кончике языка, но вместо этого я прыскаю со смеху. Меня раскусили. Еще удивительнее то, что Ларинн смеется в ответ, и ее смех напоминает мне перезвон китайских колокольчиков во дворе у бабушек. Музыка ветра – непредсказуемая штуковина, которая, кажется, только и ждет, чтобы поприветствовать меня дома. Я встречаюсь взглядом с Ларинн, и между нами возникает взаимопонимание. Мы оба боимся страшного кино, и никто из нас не готов это признать. Но мы ведь взрослые люди, так какого черта мы должны страдать?
– Свалим отсюда? – предлагаю я.
К моему несказанному удивлению, она соглашается.
Мы проходим через парк аттракционов и на выходе покупаем пару рожков с заварным кремом, затем обходим два квартала и возвращаемся к пирсу. Поначалу наше общение остается в русле светской беседы, но потом Ларинн, спрашивая меня о колледже, облизывает свой десерт розовым язычком. Мне приходится сделать вид, что я не запутался в собственных ногах, едва устояв при виде этого зрелища. Признаюсь, что поступил в колледж в основном, чтобы играть в бейсбол, но потом повредил вращательную манжету плечевого сустава и не собираюсь туда возвращаться.
– Скучаешь? – интересуется Ларинн.
– По бейсболу? – уточняю я. – Нет.
Ларинн приподнимает одну темную бровь, как будто мне не верит.
– Наверное, это слишком сложно, – говорю я. – Вроде у меня хорошо получалось, и в школе, кроме бейсбола, я особо ни в чем не был силен. А вот мой брат всегда был очень серьезным и преуспевал по всем предметам. Но…
Не знаю, как объяснить без излишнего мелодраматизма.
– Мой отец играл в «Первом дивизионе»[20], когда был студентом, и брат тоже. Рэмси сейчас в Малой лиге, но я уверен, что он попадет и в Высшую.
Не то чтобы я обижался на брата за его успехи. Меня больше возмущает то, что разница в способностях стала причиной различного к нам отношения. Отец всегда больше выделял Рэмси, особенно в последние годы, даже когда тот жил далеко от дома. В детстве мне всегда казалось, что они вдвоем против меня.
– Я неплохо справлялся, играл с большим удовольствием, но не был лучшим, понимаешь? Мне всегда чего-то не хватало. – «По крайней мере, для них». Вслух я это не произношу, лишь смотрю на Ларинн и без задней мысли добавляю: – А у тебя, наверное, все отлично получается, да?
Ларинн фыркает и что-то самокритично бормочет, а я думаю, какая она милая, когда волнуется, и хорошо бы как-нибудь ее снова смутить.
– У меня нет никаких талантов, – говорит она. – Даже если что-то и выходит, ради этого приходится очень стараться. И все равно я далеко не лучшая.
Она издает мрачный смешок и, выбросив остатки своего рожка, зябко вздрагивает, словно лишилась слоя защитной пленки, когда поделилась своим секретом. Если честно, я потрясен. Бабули всегда давали понять, что Ларинн очень умна и стремится к великим свершениям. Она всегда выглядит такой уверенной в себе, что от одного ее взгляда люди, по-моему, съеживаются.
Добродушно подталкиваю ее локтем:
– Зато бабули нас обожают, верно?
Ларинн фыркает от смеха и расслабляется.
– Несомненно, – соглашается она.
Когда мы доходим до угла Первой улицы, один из ларьков с кебабом все еще открыт, так что Ларинн покупает воду, кебаб и еще питу. На полпути к вершине холма Ларинн сворачивает на боковую улочку и отдает еду женщине, сжавшейся под лачугой.
– Очень мило с твоей стороны, – говорю я Ларинн, когда мы возвращается на тротуар.
Она хмурится, такая же угрюмая, как и прежде.
– «Мило» ни фига не стоит. А вот ужин обошелся в четыре доллара.
Странно, что ей так не нравятся комплименты, думаю я, но, с другой стороны, мне ведь тоже знакомо это чувство вечного недовольства собой. Типа опасно доверять чужой похвале. К тому же мы приближаемся к дому бабуль, а небо уже темное. Лучше на нее не давить.
– «Мило» кое-что да значит, Ринн, – говорю я.
Она издает неопределенный звук.
– Спокойной ночи, Дикон, – говорит она, останавливаясь под виноградными лозами и поворачиваясь ко мне. На ее лице мелькает полуулыбка. – Сегодня было мило.
Через несколько дней я посылаю Ларинн сообщение, которое кажется мне довольно рискованным. Я работаю в главной будке кемпинга, где клиенты регистрируются у владельца, когда вдруг баклан, который обычно тусуется на скамейке снаружи, приземляется на свой насест. Я продолжаю бесцельно вертеться на стуле, постукивая карандашом по столу, как вдруг прилетает еще одна птица и усаживается на другой конец скамьи. Они постепенно приближаются друг к другу, их клювы подняты вверх и отвернуты в разные стороны. Мне чертовски скучно, и, наверное, именно поэтому я достаю из кармана телефон и направляю на бакланов. Увеличиваю изображение, пытаясь запечатлеть их синие грудки, но как раз в тот миг, когда я делаю фото, птицы поворачивают головы и начинают ссориться. Смотрю на экран и прыскаю со смеху. На снимке одна птица ухватила другую клювом за перья на затылке, и та, похоже, издает крик. Когда я снова поднимаю взгляд, бакланы уже нежно сплелись шеями.
Не знаю почему, но в первую очередь на ум приходит Ларинн, хотя кого я, черт возьми, обманываю, она и так не покидает мои мысли последние две недели. А может, и еще дольше. Набираю сообщение, палец зависает над кнопкой «отправить».
– Да пошло оно все! – говорю я себе и нажимаю кнопку.
Мы с тобой в другой жизни?
Появляются три маленькие точки, исчезают, затем появляются снова. Она отвечает:
ЛОЛ.
Я никак не соображу, что ей написать, если вообще решусь ответить, когда появляется еще одно сообщение:
Держу пари, она в конце концов добьется своего.
Вряд ли я смогу определить, какого пола эти птицы. Когда я снова поднимаю глаза, обе уже улетели. Отвечаю Ларинн:
Держу пари, ты права.
Она не поддерживает разговор, а я не хочу давить, но даже если нас нельзя назвать друзьями, сейчас мы как минимум союзники.
Дня через три я работаю на подрядчика в соседнем городке. У меня обеденный перерыв, и я откусываю от вишневого пирога первый кусок, как вдруг на другой стороне улицы замечаю Ларинн. Поначалу у меня возникает безумная мысль, что это наваждение. Плод моих собственных фантазий. Ларинн часто появлялась в моих грезах и посещала по ночам мои сны. Я заметил, что она редко отправляется туда, куда не может дойти пешком, поэтому странно видеть ее так далеко от дома. Быстро оглядываю себя, планируя перехватить Ларинн, и едва не отказываюсь от этой затеи. Я с ног до головы забрызган бетоном и покрыт пылью, да и волосы, примятые каской, выглядят по-идиотски. Однако потом я вижу вывеску над магазином, в который заходит Ларинн, и искушение становится невыносимым. Беру коробку с вишневым пирогом и тащу свою задницу к пешеходному переходу.
Спустя целую минуту все-таки получается отыскать Ларинн в магазине, после чего еще минуту я исподтишка за ней наблюдаю – сложно удержаться. Затем достаю из коробки пирог и откусываю кусочек. Не ожидающая подвоха Ларинн действует с природной любознательностью, и во мне тоже пробуждается любопытство. Она берет коробку, вопросительно ее разглядывает, и когда я вижу, что это, тут же давлюсь пирогом. Ларинн поворачивается ко мне, и к ее лицу приливает кровь. Все мои планы незаметно подойти и поинтересоваться, не могу ли я чем-либо помочь, рушатся, пока я стою и надрывно выкашливаю вишни с крошками, борясь за свою чертову жизнь. Ларинн подходит ко мне, держа вибрирующий фаллоимитатор с таким видом, будто собирается меня им ударить. Черт, почему я все еще задыхаюсь?!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Fade into You – сингл американской дрим-поп-группы Mazzy Star, вышедший в 1994 г. (Здесь и далее – прим. перев.)
2
«Ларинн Сесилия Лавинь, тащи свою задницу в машину!» (фр.).
3
Моя девочка (фр.).
4
Черт (фр.).
5
Собирательное название цикла канадских молодежных сериалов, рассказывающих о повседневной жизни и проблемах группы детей и подростков, живущих в районе улицы Деграсси в Торонто. Снимался в 1979–2017 гг.
6
Любовь (англ. Love).
7
Приблизительно 180 сантиметров.
8
Примерно 194 сантиметра.
9
Billabong International Limited – австралийская компания, специализирующаяся на одежде для серфинга.
10
Динь-Динь, или Динь (англ. Tinker Bell) – фея из сказки Дж. Барри «Питер Пэн».
11
Wilson Sporting Goods Company – американская компания, производитель спортивных товаров.
12
…Baby One More Time – дебютный сингл американской певицы Бритни Спирс из ее одноименного альбома, вышедший 12 января 1999 г.
13
Levitating – сингл, записанный британской певицей Дуа Липой для ее второго студийного альбома, выпущен 13 августа 2020 г.
14
It Must Have Been Love – пятый сингл в карьере шведской группы Roxette, вышедший в 1987 г.
15
Мой придурок (фр.).
16
Моя любовь (фр.).
17
Компания, приобретающая подержанные транспортные средства у частных лиц за наличные.
18
Мое сердце (фр.).
19
Elf on the Shelf – рождественская традиция, возникшая в 2007 году благодаря книге Кэрол Эберсолд «Elf on the Shelf: A Christmas Tradition». Считается, что с конца ноября до Рождества посланный Санта-Клаусом эльф наблюдает за поведением детей в доме, маскируясь под игрушку.
20
NCAA Division 1 – «Первый дивизион Национальной ассоциации студенческого спорта США», ежегодный турнир, в котором соревнуются 64 лучшие студенческие команды.