- -
- 100%
- +
2015
УДК 821.161.1
ББК 84(4Рос)6-445
Д 11
Девятко Наталья. Сокровища Призрачных островов. Книга 1. Карта и компас: Роман. – 2015. – 392 ст., с илл.
Таинственный незнакомец отдает одному из пиратских капитанов удивительную карту, на которой указан путь к легендарным Призрачным островам. По слухам, там находятся несметные сокровища. Но карта заколдована: рисунок на ней проявится только тогда, когда капитан соберет новую команду. Случайных встреч не бывает, и вскоре на пиратском корабле оказываются чародеи, воины и даже существа из давнего народа, которых люди считают бессмертными.
В этом мире есть феи, драконы, русалки, коварные жестокие враги и смелые преданные друзья. Море – живое и разговаривает с людьми, а звезду можно снять с неба…
Много испытаний и приключений ждет корабль с черными парусами и его команду, прежде чем они узнают тайну сокровищ Призрачных островов.
© Девятко Н., 2015
© Марковская А. (иллюстр.), 2015
Сокровища Призрачных островов
Карта и компас
Пролог
Море тихо катило темные волны, искрилось призрачным зеленым светом. Казалось, зачерпнешь соленой воды, а в ладонях останется сияние.
Капитан Ярош Сокол стоял на песке, смотрел, как за горизонт опускается луна, отдавая золотистое мерцание волнам, зеленя границу между небом и морем. Капитан был среднего роста, подпоясан багровым поясом, вооружен саблей и пистолетом. Легкий ветерок шевелил недлинные пряди темно-русых волос, завивающихся на концах, – сейчас они не были спрятаны, как обычно, под завязанный по-пиратски платок или шляпу.
В соседней бухте встал на якорь красавец-фрегат, но пират не спешил подниматься на борт. Что-то удерживало его сегодня на берегу. Ночь звучала тайной и вслушивалась в голоса и слова людей – это ощущалось всем естеством. Ярош давно не чувствовал ничего подобного.
– О чем ты думаешь, Ярош? Приключения обходят тебя стороной?
Возле кромки прибоя стояла фигура в темном облачении. Ветер трепал спутанные волосы человека, но не касался одежды, сотканной из ночи.
– Чего тебе? – Ярош повернулся к темному существу.
– Хочешь найти сокровища, Сокол? – голос шелестел, будто волна. – Несметные богатства, горы серебра и золота, сундуки, не выдерживающие тяжести драгоценных камней…
– Сокровища! – глаза Яроша жадно вспыхнули, но сразу погасли. – Где они? Где сокровища?
– Смотри, – бледная рука фигуры указывала на море.
Хотя луна уже скрылась, свечение воды усилилось, словно загустело, образуя узорчатые линии. На дне, возле самого берега, нарисованная зеленым светом, лежала карта. Сквозь мерцание волн рисунок казался призрачным, манящим…
Не удержавшись, Ярош зачарованно шагнул к воде. Существо звонко и холодно рассмеялось.
Линии вспыхнули, выцветая, а волна с зеленоватым гребнем вынесла на берег ветхий обрывок ткани. Ярош поднял карту, с которой уже исчезало призрачное сияние. Исчезая, забирало с собой и рисунок. Через несколько мгновений пират уже держал чистый лоскут.
– Карта исчезла, – удивился Ярош, хотя и ожидал чего-то подобного.
Он внимательно присмотрелся к фигуре.
– Так ты желаешь найти сокровища? – переспросила она уже без насмешки.
– А разве есть пираты, не желающие найти сокровища? – засмеялся капитан пиратского корабля. Закутанное во тьму существо уходило прочь от воды. – Постой! Куда ты? А карта?..
Существо оглянулось, из-под одежды пробивалось зеленоватое свечение.
– Карта появится снова, когда ты найдешь тех, в чьих глазах плещется море. Собери команду. Только вместе вы найдете сокровища Призрачных островов.
– У меня есть команда! – рассердился капитан.
– Есть, но не такая. Ищи людей, в чьих глазах плещется море.
Фигура исчезла, будто сдутая горьким ветром.
Ярош Сокол снова посмотрел на карту, повернулся к морю. Его серые глаза сияли: ветер приключений вскоре изменится, надувая черные паруса.
Только где искать тех, в чьих глазах плещется море?..
Глава 1
Тихий приморский городок
"Где же мне найти таких людей? – думал Ярош, идя по пляжу в сторону приморского городка. – Не каждому суждено увидеть горизонт с палубы пиратского корабля".
Возле большого камня сидел юноша, увлеченно что-то рисовал на песке. Рисовал так страстно, что с его пальцев изредка слетали искры.
Неужели повезло?..
Ярош присел подле него.
– Привет, парень. Ты здесь один. Почему?
– А ты? Ты тоже один. Зачем ты здесь? Кто позвал тебя в Элигер? – эхом вернулись похожие вопросы.
Песок резали вихри и водовороты, волны и стремнины, нарисованные так умело, словно были настоящими. Невольно засмотришься на рождение бури.
– Я здесь потому, что я пиратский капитан. Мне нет нужды слушать голоса людей. Море знает несоизмеримо больше…
Юноша поднял взгляд, но не ответил. Глаза его были пусты. Все еще глядя на пирата, он снова потянулся к земле, готовя новый лист. Для новых водоворотов, для нового шторма…
Ярош поднялся, струшивая с ладоней налипший песок. По пляжу шли двое. Обычные, но, будто едва заметной дымкой, овеянные красотой, которую даруют только счастье, а еще – свобода, не знавшая неволи.
Супруги остановились напротив пирата, и женщина грустно посмотрела на юношу.
– Вы с ним знакомы? – Ярош кивнул в сторону художника, на чьи недолговечные картины наползала тень от камня: так тучи скрывают бушующий океан, а еще небытие, тоже не любящее шторма.
– Знакомы, пиратский капитан, – подтвердил Виктор, так звали мужчину.
– Этот чудак недавно вернулся домой, – грустно добавила Ольга.
– Только вернулся иным, невеселым и неразговорчивым, и дома его уже никто не ждал, – Ярош сам не понимал, почему ему открылась часть прошлого этого парня, а имя его осталось сокрытым, в отличие от имен Виктора и Ольги.
Завыл пес тоскливо, далеко…
– Зачем вы пришли сюда посреди ночи? – что-то в этих двоих казалось ему знакомым, согревало.
– Мы хотели… – начал мужчина, но Ольга оборвала его.
– Мы хотели встретить кого-нибудь с корабля с черными парусами, – она одарила капитана очаровательной улыбкой. – Пирата. Мы тоже о морском просторе мечтаем.
Ее глаза тихо светились, будто зеленоватое мерцание сегодняшней ночной воды отразилось в них. Светились морем.
– Для моря пираты – всегда желанные гости. Это торговые корабли оно топит беспощадно. Не боитесь назвать капитаном пирата?
– Не боимся, – кивнул Виктор, а Ольга улыбнулась снова, но теперь море в ее глазах разразилось бурей.
– Меня зовут Ярош. Встретимся в Восточной бухте через четыре дня, – не скрывая радости, откликнулся на желание супругов пират.
Над головами собеседников пролетел дракон. Низко, ведь только учился летать. У дракона была своя дорога.
Они разошлись, не прощаясь. Ярош продолжил путь к городку, строения которого изрыли фундаментами старую пологую гору до самого моря. Светились одинокие огоньки окон. Ночь была тихой, нечеткие тени ложились на песок, казалось, тени застыли в ожидании того, кто потревожит их покой и вмиг разрушит тишину необыкновенной ночи…
Этот городок вблизи главного Элигерского порта не был похож на то ужасное место, где Ярошу довелось побывать однажды. Настоящий пират не впускает в сердце страх, но когда город становится склепом, застывая на границе между жизнью и смертью… Этот городок был другим. Он не умер, не стал ловушкой. Но все города людей живы только временно. До страшного часа, приходящего незаметно, в них звенит детский смех. И никто не знает, возможно, уже завтра темная фигура смерти остановится на одном из перекрестков, и глаза ее будут стеклянными осколками разбитых звезд, светом коих не напоить умирающих…
Ярош остановился. Возле стены ближайшего к морю дома стоял стройный кудрявый подросток в простой темной одежде горожанина. Русоволосого парня звали Хедин. Сокол видел его впервые, но сегодня ночь с радостью открывала пирату Имена, если они не были сожжены колдовским огнем, как и тот обреченный город…
В руках Хедин держал стынущие капли звездного света, похожие на бусины из разорванного ожерелья. Ожерелья, прячущего страшный секрет минувшего и грядущего.
– Ищешь сокровища, пират? – прошептал парень. – Не отыскать тебе их. Звезда сказала мне, умирая, что никому не найти Призрачные острова. Кроме теней, лишенных покоя и блуждающих на их берегах, никому не попасть туда.
Ярош прошел мимо него, не сказав ни слова.
Ветер стелился по лужам, оставшимся после вечернего дождя. Они разговаривали между собой, дождь и ветер, они мечтали быть людьми, но ненавидели людей и презирали, делая вид, что не замечают, ибо люди тоже не почтили их своим вниманием. Ярош научился говорить на языке этих двоих давно, еще до путешествия в ужасный город, который слишком хорошо помнил живым и счастливым.
В подворотне опьяневший старик хвастался перед товарищами, как во главе армады некогда топил пиратские корабли. Но сегодня ночью Ярош знал, что хвастун врет и никогда не бывал в открытом море. В другой день капитан устроил бы лгуну путешествие в пиратский порт, а нынче старику повезло, ведь пирата звали сокровища.
Странным был тихий городок этой ночью, будто сам желал спрятанного во тьме сокровища. Вспыхнуло, и от пылающих отблесков заклятья разлетелись тени.
Вздрогнув, Ярош оглянулся.
На него из темноты смотрела женщина. Безымянная, ее необычайные глаза изменялись, словно отражение в неспокойной воде. Она была давней, как сама жизнь, Матерью называли женщину люди.
Ясный свет заклятья угасал, истекал огненными каплями, оставляя следы на стенах, невидимые обычным глазам, холодные, как и само колдовское пламя. Мать тяжело вздохнула, будто что-то сдавило ей грудь, побледнела.
Пират подхватил женщину почти у самой земли. Даже в темноте он видел, что его руки в крови. Давняя была тяжело ранена.
Осторожно прислонив к стене потерявшую сознание женщину, Ярош забарабанил в дверь ближайшего дома.
– Откройте!
В доме что-то громыхнуло, послышался звон разбитого стекла.
– Не открывай, бабушка Катерина! Не открывай! – громко заныл ребенок.
– Цыц, малой, – шаги приближались.
Хозяйка открыла, даже не спросив, кого это принесло посреди ночи.
– Пират! – отшатнулась женщина – еще не старая, но красота уже начала покидать её.
Волосы у хозяйки густые, только пепельные, верно, от рождения. Приметные такие волосы, только не время сейчас об этом думать…
– Тихо! – шикнул на женщину Ярош. – Лучше помоги!
С опаской, закутавшись в платок, Катерина вышла на улицу. Опустилась на колени перед раненой.
– Ты ее…
– Нет, глупая женщина! – рассвирепел Ярош. – Зачем? Сможешь помочь?
Катерина осматривала рану.
– Чем смогу… Неси ее в дом.
Внук молодой бабушки испуганно забежал в темноту комнат, когда пират занес раненую внутрь, положил на лавку. Хозяйка свернула платок и подсунула незваной гостье под голову.
– Я еще вернусь сюда. Узнаю, что с ней…
Пока Катерина набирала воду из миски, Ярош не удержался: погладил Мать по темным косам, в которых никому не суждено увидеть седину. Древний народ… И она одна из давних – не так уж много их осталось на этой земле.
За окном громко засмеялись девичьи голоса, обсуждающие рассказ вруна-пирата. Фальшивым было его счастье, подаренным теми, в чьих глазах никогда не сиял свет воли и свободы.
Ярош задумчиво смотрел на темную улицу, не понимая, почему сегодняшняя ночь согласна отвечать чуть ли не на каждый его вопрос. Он обернулся к хозяйке, укрывающей бесчувственную давнюю легким одеялом. В свете одинокой свечи казалось, что на щеках Матери проявился болезненный румянец.
– Уходи, – повернувшись к пирату, попросила Катерина. – Я ее перевяжу.
– Хорошо. Я приду утром, – но Ярошу совсем не хотелось снова выходить на улицу, в ночь, такую коварную в своей благосклонности.
Хозяйка заперла за пиратом дверь на все засовы. И правильно сделала: возле дома уже стоял другой гость, не менее древний, чем Мать, – забытое существо, которому раньше платили стертыми монетами. Платили, чтобы перевозчик увез их души на другой берег. Много было у него имен, много обличий, как много лиц у каждого из давнего народа.
– Она умрет. Я видел, как ее ранили, – едва слышно сказал Харун, в его голосе чувствовалась печаль.
Он был высок, глаза темные, волосы с сединой. И одежды его черные, но не траурные.
– И зачем ты говоришь это мне, забытый людьми бог? – рука Яроша коснулась оружия.
– Перестань, Сокол, зачем нам драться? Птицы дерзки, но лишь они не страшатся опалить крылья солнечными лучами, поднимаясь над облаками, – Харун не насмехался. – Разве ты ничего не хочешь спросить у меня, Сокол?
– Я никогда не верил в тебя, давний народ сгинул во тьме веков. А пират и двух медяков не отдаст перевозчику, – Ярош с неохотой убрал руку с сабли. – Древние боги мертвы, ибо им нет веры. А ты жив. Почему?
– Сам не знаю. Возможно, на Призрачных островах мне скажут.
Сабля вылетела из ножен быстрее, чем он договорил.
Харун усмехнулся.
– Боишься, человек. А я всего лишь хотел помочь.
– Когда это ты стал помогать людям, забытый бог?
– Я не бог. И родился человеком очень давно. Опусти оружие, Сокол.
– И как ты можешь помочь ей? – Ярош не верил Харуну, но и не боялся, хотел не бояться.
– Возьми давнюю на корабль. Море вылечит ее рану. И меня возьми. Тебе же не ведомо, что встретится на пути, когда твой корабль возьмет курс на Призрачные острова.
– А тебе ведомо? – Ярош все же опустил саблю.
– Нет. Но мне легче договориться с тенями прошлого, нежели вам, людям, – в темных глазах давнего бушевал шторм, и казалось, ночной сумрак, растворенный во мраке, тоже попал в плен к обезумевшей, но пока безмолвной стихии.
Яроша проняло холодом, и давний на мгновение заглянул ему в душу.
– Я приду в Восточную бухту на рассвете. Через четыре дня, – Харун отступил, исчезая среди теней.
Волосы пирата растрепало легким ветерком, отголоском шторма, прилетевшего с моря.
– Не верь ему, – уцепившись когтями за край, на крыше сидела огромная белая птица с янтарными глазами. Заклятые огненные отблески и тени гуляли по черепице. – Не верь давним – порождениям мрака. Ты будешь проклят за то, что якшаешься с силами тьмы.
Улыбаясь, Ярош спрятал саблю.
– Летела б ты отсюда, пташка…
– Ты променяешь свою свободу на дружбу с этим жалким подобием божества? – в голосе птицы скользнули знакомые нотки, огненные отблески едва заметно мерцали и на ее оперении. – А за то, что ты носишь подле сердца, тебя ждут вечные муки. Отдай мне карту, пока не поздно.
Но Ярош лишь высокомерно смотрел на того, кто так старался запугать его.
– Убирайся прочь. Указывай путь истины другой грешной душе.
– Ты пожалеешь, Ярош Сокол!
Птица взмыла к звездному небу. Ее крылья уже не казались белоснежными, на крыше догорали отблески заклятья, осыпаясь серой пылью. Птица летела, борясь со штормовым ветром, неожиданно подувшим с моря, и теряла пышные белые перья, нежданным снегом ложащиеся на землю.
Дверь приоткрыта, золотистый свет выплеснулся на улицу. Ярош толкнул дверь и вошел.
За столом, накрытым синей бархатной скатертью, расшитой золотыми звездами, сидела гадалка, раскладывала пасьянс. Уже немолодая одинокая женщина, чьими роскошными волнистыми светло-русыми волосами и зелеными глазами не соблазнялись мужчины. Все остерегались назвать ее своей женой, пусть какой бы красивой она ни была в юности.
Пират опустился на стул напротив хозяйки.
– Погадай мне.
– А заплатить есть чем? – она даже не подняла взгляд на позднего посетителя.
– Есть, – к золотым звездам добавились три серебряные полные луны.
– Сними, – попросила гадалка, перетасовав карты.
Казалось, женщина взволнована. Ярош с усмешкой сдвинул верх колоды, оставив одну карту. Она и легла в центр.
Гадалка раскладывала пасьянс только ей известным способом, как подсказывало сердце. На мгновение она замерла, прежде чем открыть первую тройку. Русая прядь скрыла бледную щеку.
Выпадала дорога и много испытаний. Рядом ходила беда, но корабль ускользал, теряясь среди волн в последнее мгновение. Сверкали золотом сокровища, и Морской Дьявол хохотал в бездне океана…
Осталась последняя карта, вокруг которой лежали веера открытой судьбы. Гадалку внезапно овеял ужас.
– Открой сам, пират. Я знаю, что там. Ты тоже знаешь.
– Там "Смерть", но я открою, – стараясь, чтобы не дрожала рука, он потянулся к сердцу пасьянса: чародейка рассказала все, что было у него сейчас на сердце, в пророчестве она тоже не ошиблась.
Карта была чистой. Черной.
– Эта не из моей колоды! – ахнула гадалка.
– И часто такое случается? – черная карта возвращала надежду на удачное окончание приключения.
– Карты лгут пиратам, только иногда говорят правду. Как сейчас, так?
– Именно так, – Ярош, не отрываясь, смотрел в глубокие, как море, зеленые глаза. – Как тебя зовут?
– Итана, – женщина растерялась. – Зачем пирату имя гадалки?
– Чародейки, не гадалки, – рассмеялся Ярош. – Хочешь добыть сокровища со мной вместе, Итана?
– А у карт спросить позволишь? – она собрала пасьянс в колоду.
– А они не соврут?
– Мне – нет.
– Тогда они и скажут, где найти мой корабль, – Ярош оставил Итану наедине с картами.
Возле порога дома гадалки лежало тусклое белое перо. Пират поднял его, но не удержал: перо было холоднее осколка льда, холоднее снегов, которыми зимы засыпают землю. Только уже в течение многих лет не приходили на побережье Элигера безжалостные властительницы севера.
Ярош бросил перо в лужу, и оно поплыло по воде призрачным кораблем.
Стоило напиться после всего этого. Чтоб хотя бы отогреться…
Что капитан и сделал.
В таверне было почти пусто: три стола заняты, за одним двое выпивох уснули, ведь ночь клонилась к рассвету. Поэтому никто не обратил внимания на высокую женскую фигуру, прячущую крылья под черным плащом. Или это плащ был крыльями?.. Женщина подсела к столу Яроша, сняла капюшон, открыв короткие темные волосы.
– Может, хватит пьянствовать, Сокол? – весело спросила она.
– Не твое дело! – огрызнулся пират.
Но, сколько бы он ни выпил, капитан узнал незваную гостью, еще одну из давнего народа, – уходя, ночь назвала последнее Имя.
– Твоей любимой карты не было в колоде. Почему, Марен?
– Потому что я ее вытащила. Наш путь общий, пиратский капитан, – Марен отобрала у Яроша кружку, провела над ней бледной рукой. – Я знаю, какую карту сокровищ ты получил сегодня от моей названой сестры. Я могу указать тебе курс.
– Мой компас укажет мне курс, – пират смотрел на кружку, из которой исчезал желанный ром.
– Тогда я помогу тебе набрать команду. Только больше ты не будешь пить, – давняя ехидно усмехнулась. – Пока не найдешь сокровища.
– С какой это радости я должен соглашаться? – хмель слетел с него, исчезнув словно ром. – Я сам соберу людей, способных стать отчаянными пиратами!
– Знаю. И ты уже нашел нескольких. Но взгляни сюда, – она толкнула к пиратскому капитану кружку, неожиданно до краев наполнившуюся прозрачной водой.
Ярош не мог не смотреть. Но о том, что он там увидел, никто не узнает. Обещание или пророчество черной карты, будущее, которое могло таким и не быть, изменили его решение.
– Я согласен, Марен. И кого ты предлагаешь взять в нашу команду?
За окном таверны всходило солнце.
Глава 2
Казнь на рассвете
– Кого я предлагаю? – Марен осматривала зал таверны, поморщившись, когда солнечный луч упал на край ее плаща. – Ее, к примеру…
Ярош проследил за взглядом нечеловечески глубоких глаз. Низенькая девушка собирала грязную посуду. Черные волосы красавицы спрятаны под платком, только одна прядь выбилась, как змея, извиваясь по щеке.
– Ее? – недоверчиво переспросил пират, присматриваясь к девушке внимательнее. – Хотя она больше похожа на королеву, чем на служанку. Но что-то темное в ней есть…
– Не больше, чем во мне. Позови девушку.
– Эй! Принеси-ка нам… – Ярош искоса глянул на улыбающуюся Марен. – Воды. Холодной.
Девушка покраснела и скрылась за стойкой.
– В тебя влюбились, – заметила собеседница.
– Не думаю. Если влюбилась, то в свободу. Много ли она видела в этом городке?
– У нее есть жених.
– Тогда уверен, что немного, а увидит и того меньше.
Вскоре девушка появилась с кувшином, наполненным родниковой водой. Разлила по чистым кружкам.
Ярош выпил до дна, хотя от холода сводило зубы. Марен лишь надпила.
– Что-нибудь еще, господин? – несмело спросила служанка.
– А если у меня больше нет денег? – вопросом на вопрос ответил он.
Девушка понурилась, но уходить не собиралась.
– Почему не уходишь?
Щеки девушки снова окрасились румянцем, она хотела что-то сказать, но дыханье перехватило.
– Поворожить тебе? – Марен улыбалась черноволосой красавице, в ее кружке уже не отражался потолок, уступив место звездам.
– Так же, как мне? Не надо! – быстро вмешался Ярош, закрыв ладонью воду: под тенью звезды растаяли.
– Ворожить грех… – голос вернулся к девушке, изумленно глядящей на странных посетителей.
Марен искоса посмотрела на пирата и тихо промолвила:
– А я и без ворожбы тебе скажу, – взгляд темных глаз остановился на девушке. – Точнее, спрошу: ты отца любишь?
– При чем тут ее отец? – удивился Ярош, заметив, как побледнела девушка.
– Ее отец колдун. Так любишь, Тайра?
– Нет, – прошептала Тайра, у нее голова закружилась, и девушка невольно села на колени к пирату.
– А жениха своего любишь?
– Н-н-не знаю… Н-н-не люблю, – Тайра порывалась встать, но не могла, темные глаза давней лишали ее воли сбежать.
– А море любишь?
– Море… люблю.
– И придешь к морю?
– Да.
Темный взгляд погас, чары развеялись. Тайра вскочила, но по-прежнему не собиралась убегать. Пират и Марен едва не расхохотались, видя ее испуг, борющийся со смелым желанием.
– А если я не приду?
– После свадьбы твой муж захочет забрать тебя подальше от отца, а тот не позволит, и из-за этого наложит на зятя проклятье, отбирающее здоровье и счастье. Но ты же не любишь их обоих, правда?
– Не люблю, – она погрустнела, пряча за печалью радость.
– Вот и хорошо, – Марен наклонилась и подняла с пола какую-то металлическую коробочку. – Ты обронила. Снова твой отец колдовать надумал. Глянь, капитан, не представляешь, сколько бед принесет она тому, кто ее присвоит.
– Капитан?! – восхищенно воскликнула девушка.
– А что, не похож, красавица? – он ухмыльнулся.
– Вы пиратский капитан, – Тайра уже даже не удивлялась. – А на вашем корабле есть женщины? Женщины на корабле не к добру…
– Есть женщины. Женщины тоже капитанами бывают. Я не с одной такой знаком.
– Потом поговорите. Пойдем, Ярош. Тут нам больше нечего делать.
Марен бросила железную коробочку в кружку на столе. Хлюпнув, коробочка утонула. Когда дочь колдуна будет мыть посуду, она найдет вместо заколдованной вещи золотую монету с изображением Восточной бухты.
Городок просыпался. На улицах еще не было людно, но на площади собралась толпа. Казнь обычно назначают до рассвета, только сегодня палачи почему-то задержались.
Судили четверых. Глаза парня потускнели от боли, он был ранен. Рядом с ним на коленях стоял по пояс раздетый немолодой русоволосый мужчина; на его спине изгибалось ветвями вытатуированное дерево. И две коротко стриженые женщины, похожие между собой. Руки обеих связаны, а одежда почти одинаковая – черная, кожаная. Взгляды сестер опустошило отчаяние.
Судил преступников темно-русый мужчина, одетый как министр. Только откуда взяться настолько важному человеку в маленьком городке? Но этот высокий мужчина, которому лишь немного за сорок, действительно был имперским министром, звали его Феофаном. Обвинения в запрещенных чарах падали в тишине.
Феофан размеренным шагом шел на скорую руку сколоченным помостом, останавливаясь перед каждым осужденным, будто отпуская им грехи колдовских умений. Синяя мантия не придавала ему облик властного министра, сейчас он больше походил на священника. И только многолучевая рубиновая звезда на золотой цепочке выказывала, какой властью он в действительности наделен.