Цветок на лезвии катаны. Книга 2. Эпоха Тэнмэй

Деревянный боккэн замаячил перед глазами Юи, как очередная угроза. Похолодев до кончиков пальцев, юная девушка вскрикнула и резко ударила Асакуру локтем в солнечное сплетение. Тот словно задохнулся от столь неожиданного удара и, отпустив жену, попытался было отступить от неё, но рухнул вниз со ступенек, потеряв равновесие. Такаяма, так и оставшаяся стоять почти на самом верху лестницы, с ужасом смотрела, как её муж скатился вниз по ступенькам и упал на влажную землю.

– О боги… – только и смогла вымолвить она, услышав глухой стук, с которым Кэтсеро стукнулся о землю. – О, нет…

Мгновенно осознав, что натворила, девушка торопливо сбежала вниз, чтобы склониться над мужчиной, который морщился от боли, лежа на боку.

– Простите меня, – забормотала Юи, опускаясь на колени рядом с ним. – Простите, пожалуйста. Вы не ушиблись?

– Ты меня с лестницы спустила, как ты думаешь? – тут же огрызнулся на неё хозяин дома. – Я же велел тебе успокоиться! Бороться изо всех сил во время тренировки – не значит пытаться меня убить!

Кипя от негодования и злости, он сел на месте и снова поморщился, приложив руку к рёбрам. Девушка рядом чуть не плакала от стыда и непонимания. Что на неё нашло? Разве она не знала, что такая борьба на лестнице не приведёт ни к чему хорошему?

– Я не хотела, правда, – лепетала она, наблюдая за тем, как Асакура ощупывает себя, стараясь убедиться, что все его кости целы. – Извините, пожалуйста. Не знаю, что на меня нашло.

Кэтсеро не ответил. С недовольным лицом он глядел в сторону, пытаясь прийти в себя. Юи в это же время сидела, опустив глаза в землю, не зная, как еще оправдать свою глупость и безрассудство. Однако долго терпеть это напряженное молчание она не могла. Выждав пару минут, Такаяма вновь подняла взгляд на мужа, который, судя по его выпрямившейся фигуре, так и не обнаружил у себя никаких серьёзных травм.

– Мне правда жаль, – с осторожностью повторила Юи, поджимая губы.

Протянув руку, она коснулась длинными пальцами его бедра и захлопала глазами, надеясь, что это растопит образовавшийся между ними лёд. К её радости, Асакура, просверлив жену взглядом с полминуты, пожал плечами и закатил глаза.

– Ладно уж… Будет мне уроком. Нечего было так на тебя набрасываться, – сказал он, в ответ на что девушка благодарно сжала пальцами его бедро. – Извини, что напугал. Сегодня ты победила.

– Всё в порядке, – покачала она головой и мягко улыбнулась несмотря на то, что в сердце еще тлели огоньки страха. – Это я должна извиняться. Знала ведь, что вы ничего мне не сделаете, но всё равно почему-то испугалась…

– Похоже, мы оба хороши, – заключил мужчина, пожимая плечами.

Такаяма кивнула и смущенно улыбнулась, однако в следующее мгновение запричитала, приметив, что он продолжает держаться за рёбра:

– Вы точно не поранились? Не ушиблись? Ничего не болит?

– В ближайшие пару дней у меня будет болеть всё тело, – проворчал Кэтсеро, вздыхая. – Но ничего. Буду знать, как идти на всё ради победы.

– Неужто так хотели победить? – удивилась девушка.

Ответить мужчина не успел: едва он открыл рот, как сёдзи, ведущие в дом, распахнулись с глухим стуком, и на крыльце появилась высокая фигура Фудзивары Хидэо. Как и муж, Юи спешно обернулась на шум и с еще большим изумлением увидела, что вассал Кэтсеро чуть ли не задыхается, протягивая ему какой-то конверт.

– Письмо, письмо, Асакура-доно! – выпалил он, слетая вниз по лестнице.

Асакура, удивлённый взволнованным видом Фудзивары, поспешил подняться с влажной земли, неизменно морщась и держась за рёбра, и выхватил запечатанный конверт из руки мужчины. Такаяма, вставшая следом, с непониманием глядела на то, как торопливо он открывает письмо.

– Всё хорошо? – промолвила она, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

– Это письмо от сёгуна, – ответил ей Хидэо, отчего глаза Юи испуганно распахнулись и посмотрели на Кэтсеро. Тот уже скользил взглядом по бумаге. – Гонец привёз его вот буквально только что, я как увидел печать, так сразу помчался к вам!

– Что он пишет? – нетерпеливо спросила девушка и даже попыталась заглянуть через плечо мужа, но тот недовольно цокнул и отступил от неё. – Что случилось?

Однако Асакура продолжал читать – или же перечитывать? – письмо, которое заставляло её нервничать. Полминуты спустя, когда Кэтсеро так и не произнёс ни слова, Юи и Фудзивара обменялись нервными взглядами, молча переговариваясь друг с другом. Она знала, что Хидэо грядущий приезд Комацу беспокоит не меньше, чем её. В конце концов, он первым заметил, каким скрытным стал его сюзерен, и отважился поделиться своими мыслями с девушкой. Несмотря на то, что спокойнее ей от его рассказа не стало, Юи по-прежнему была благодарна Фудзиваре за откровенность. Ведь иначе она так и не узнала бы, что Кэтсеро, на свою беду, продолжает поддерживать связь с императором.

– Комацу и Такаги приедут завтра, – произнёс наконец Асакура таким бесцветным голосом, что Такаяма и Хидэо снова переглянулись. – Нужно будет подготовиться.

– Х-хорошо, Асакура-доно! – решительным тоном согласился Фудзивара, вставая по стойке смирно. – Что прикажете? Приготовить оружие, доспехи? Я прямо сейчас передам остальным, чтобы они…

– Какое еще оружие? Какие доспехи? Вы о чем? – исподлобья посмотрел на него хозяин дома. – Прислугескажите, чтобы подготовились к большому обеду. Спальни для гостей тоже надо приготовить.

Девушка, стоявшая меж двух мужчин, с удивлением подметила, что муж выглядит сердито. Однако дело было, очевидно, не только в письме: недовольным взглядом он сверлил именно Фудзивару, который чесал в затылке, недоумевая, чем заслужил такое.

– Хорошо, господин Асакура, – слегка поклонился Хидэо, поджимая и без того тонкие губы. Его покрытое шрамами лицо немного исказилось, отражая его замешательство. – Я передам всё служанкам. Что-то еще, господин?

– Нет, – сухо ответил Кэтсеро, убирая письмо во внутренний карман черного кимоно. – Идите.

Юная девушка с жалостью посмотрела на понурые плечи удаляющегося самурая. Он, должно быть, ожидал большей благодарности за свои усилия и был разочарован такой резкостью сюзерена.

– Вам не стоило так с ним разговаривать, – осадила она мужа, стоило Фудзиваре зайти в дом и закрыть за собой сёдзи. – Он же хотел помочь.

– Ну да, большую услугу он мне оказал, рассказав тебе, что я переписываюсь незнамо с кем, – фыркнул Асакура и отошёл, чтобы забрать валяющиеся на земле деревянные боккэны. – Это ведь его длинный язык я должен поблагодарить за то, что вы с Иошито набросились на меня на ужине с Хасэгавой?

– Разве это так важно? Мы бы всё равно узнали об этом, когда приехал бы Комацу-сан. И что бы изменилось? – возмутилась Такаяма, сжав пальцы в кулачки. Ей хотелось отстоять добрые намерения Фудзивары, который только по её просьбе поделился с ней подозрениями. – Не перекладывайте ответственность за свои ошибки на господина Фудзивару. Он служит вам верой и правдой!

– Тебе только дай повод попрепираться, – буркнул молодой даймё, проходя мимо неё к лестнице. – Тренировка окончена. Иди в дом.

Всё еще недовольная его грубостью, Юи всё-таки двинулась следом за Асакурой, сверля его затылок обиженным взглядом. Разве же можно так себя вести? Взбежав по высоким ступенькам, супруги вошли в наполненный звонкими голосами дом. Фудзивара, судя по всему, уже успел передать служанкам приказ господина, потому что те торопливо двигались по коридорам, обсуждая, что нужно подготовить для гостей.

– Вы должны извиниться перед ним! – выпалила девушка из-за спины мужчины, который тут же оглянулся, не веря своим ушам.

– Что я должен сделать? – переспросил он на ходу и, кажется, даже ускорился, отчего Такаяма зашагала быстрее, не давая ему шанса уйти от ответа.

– Извиниться. Вы ведёте себя как обиженный ребёнок. Хотя нет, Кичи и тот так себя не ведёт! – заявила она, вынудив мужа всё же остановиться. Однако Юи не смутилась направленного на неё тяжелого взгляда и продолжила говорить: – Фудзивара-сан не хотел мне рассказывать, я сама попросила. Если уж и хотите на кого-то злиться, злитесь на меня! Он этого точно не заслужил.

– А с чего ты так рьяно его защищаешь?

– Он хороший человек, – упрямо проговорила девушка, стараясь не обращать внимания на шепот служанок за спиной. – Он выполняет свою работу и делает это прекрасно! В отличие от остальных ваших вассалов, Фудзивара-сан единственный заметил, что вы изменились. И конечно, его это взволновало, а как иначе? Он же живёт под этой крышей. Кроме этой службы у него больше ничего и никого нет. А вы смеете грубить ему!

– Какая же ты несносная! – в сердцах воскликнул Кэтсеро, из-за чего проходившие мимо служанки подпрыгнули на месте и поспешили удалиться. – Не надоело еще поучать меня? Забыла своё место, как и Фудзивара?

Услышав последнюю фразу, Юи покраснела и с осуждением посмотрела на мужа, который ответил ей тем же:

– Нет. Я своё место помню. Как и Фудзивара-сан. А вот вы своё место, видимо, совсем позабыли. То, что вы стали даймё, не даёт вам права вести себя, как высокомерный осёл!

Смысл слов донесся до разума девушки только тогда, когда те повисли в воздухе. Испугавшись высказанного в лицо Асакуре негодования, Такаяма резко сомкнула губы и отступила на шаг: Кэтсеро побагровел от услышанного.

– Ты… ты… – пытался он произнести что-то, что никак не шло с языка. – Ты меня ослом назвала?

Юи опустила глаза, боясь и дальше смотреть в озлобленное лицо, и тихонько пробормотала:

– Нет…

Краем глаза она видела, как служанки, торопливо пробегающие по коридору мимо супругов, о чём-то перешептываются, оглядываясь на них. Что ж, неудивительно. Эта ссора даст им сплетен на месяц вперёд. Представляя, как прислуга будет шушукаться за спиной хозяев, девушка тяжело вздохнула и прикрыла глаза.

– Пожалуйста, – зашептала Юи, не поднимая взгляд. – Не злитесь на Фудзивару-сан. Говорю же, это я настояла на том, чтобы он мне всё рассказал. Он правда беспокоится за вас, как и я. Как и Иошито-сан.

– За меня не надо беспокоиться, – отрезал мужчина и сделал шаг вперёд, чтобы нависнуть над женой. – Побеспокойтесь лучше о себе. Уверен, вам всем есть чем заняться помимо того, чтобы лезть в мои дела.

«Разве можно быть таким упрямым!» – возмутилась она про себя, однако вслух ничего не сказала. От этого спора, поняла Такаяма, проку не будет. Впрочем, шанса продолжить пререкания у неё и не было: мгновение спустя за спиной девушки раздался громкий детский голосок:

– Мама! Папа!

Вздрогнув от неожиданности, Юи повернулась на крик сына, чтобы увидеть, как маленький мальчик, за которым едва поспевали две прислуги, бежит навстречу родителям.

– Кичи? – выдохнула девушка, ощутив, как сердце в один миг рухнуло в пятки.

«Как он здесь очутился? Матушка же должна была за ним приглядывать!» – пронеслась в её голове пугающая мысль. Сорвавшись с места, чтобы побежать навстречу сыну, Такаяма в три шага пересекла разделяющее их расстояние и опустилась на колени рядом с малышом, который уже широко ей улыбался.

– Кичи, что ты здесь делаешь? Где твоя бабушка? Неужели ты от неё убежал, малыш? – запричитала она, боясь даже представить, как Аска будет в очередной раз ворчать на внука.

– Что произошло? – Асакура же адресовал свой вопрос не колеблющемуся ребёнку, а служанкам, которые склонили головы перед хозяевами.

– Мы собирались поехать в деревню за продуктами, чтобы подготовиться к приёму гостей, но когда вышли на крыльцо, увидели, как маленький господин гуляет возле онсэна, – с осторожностью ответила одна из женщин. Она, вспомнила Юи, работала в поместье с самого их возвращения. – Он был совсем один, поэтому мы поспешили увести его в дом, чтобы не приключилось беды.

– Рядом с онсэном? – охнула Такаяма, переглядываясь с мужем, который вмиг помрачнел. – Он же мог туда упасть… Но почему…

– Почему он был один? – требовательно Кэтсеро, приближаясь к прислуге.

По его строгому голосу Кичиро понял, что сделал что-то неправильное, и поспешил прижаться к маме, которая в этот момент с ужасом представляла, что могло бы произойти, если бы его никто не увёл от воды. Даже для взрослого горячий источник был довольно глубоким, что уж говорить про ребёнка, которому еще не исполнилось и трёх лет.

– Не знаю, Асакура-сама. Мы тоже очень этому удивились, поэтому побежали к нему, – проговорила служанка, заметно бледнея от вида наступающего на неё господина.

– И вы не увидели никого рядом с ним? Ни другую служанку? Ни Аску? – продолжал свой допрос мужчина.

– Нет, господин. Никого не было. Маленький господин просто ходил вдоль онсэна один.

– Я играл, – залепетал Кичи и положил голову на плечо Юи. Его глаза слипались от усталости.

– С кем ты играл? – обратился к нему Кэтсеро, отворачиваясь от прислуги. Женщины взволнованно переглянулись, но с места без приказа не сдвинулись.

– С бабушкой.

– А где твоя бабушка сейчас? – Асакура опустился к ребёнку и встал на одно колено, пока Такаяма-младшая, снедаемая беспокойством, поглаживала сына по растрёпанным волосам.

– Не знаю, – малыш приподнял плечики и принялся мять пальчиками голубую ткань своего кимоно. – Она куда-то ушла… И я остался играть один.

– Боги, как она могла оставить его одного? – зашептала девушка, качая головой. Такое безрассудство могло привести к трагедии, неужели Аска этого не понимала?

Кичиро захлопал глазками, глядя на маму, которая внезапно стала белее снега, и губы его задрожали. Он понял, что случилось что-то плохое, но еще не мог осознать, что именно. Почему его мама так расстроена? Почему папа выглядит таким сердитым? Никто не спешил давать ему ответы, так что ребёнок тихонько захныкал, ощущая свою вину.

– Я просто гулял, – лопотал он, потирая кулачком глаза.

– Забери его, пожалуйста, – попросил Кэтсеро, обращаясь к Юи, которая сама чуть не плакала. – Я выясню, что произошло.

– Не понимаю, почему она его оставила? Что произошло? – всхлипнула девушка, хоть и знала, что никто ей не ответит.

Этот вопрос надо было задавать самой Аске, которая отчего-то не спешила искать внука.

– Я обязательно узнаю. А пока, пожалуйста, возьми Кичиро и иди к себе. Аску я найду.

Кивнув на его просьбу, Такаяма-младшая взяла маленького мальчика на руки и поднялась с пола. Служанки с жалостью в глазах смотрели на ребёнка, который всё повторял, что он не сделал ничего плохого. Перед тем, как развернуться и направиться в сторону своих покоев, Юи глубоко поклонилась женщинам:

– Спасибо вам большое за то, что привели его сюда. Я вам очень благодарна.

– Что вы, госпожа, – охнули женщины в один голос и замахали руками.

– Нет, правда, – повторила девушка, мягко им улыбаясь. – Не представляю, что было бы, если бы не вы. Надеюсь, мой муж наградит вас за неравнодушие.

Сказав так, Такаяма с мольбой в глазах посмотрела на Асакуру, который, судя по затуманенному взгляду, тонул в таких же тяжелых мыслях. Несмотря на это, на просьбу жены он ответил кивком, из-за чего служанки покраснели. Бросив на Кэтсеро последний огорчённый взгляд, Юи повернулась и, удерживая на руках малыша, направилась вглубь дома. Туда, где она сможет переварить всё произошедшее до того, как её мать явится на порог.

***

Когда солнце скрылось за горизонтом, все обитатели поместья Асакура с волнением заметили, что погода начала стремительно ухудшаться. На смену лёгким кучевым облакам, плывущим по ярко-голубому небу, пришли тяжелые черные тучи. Ветер стал порывистым и холодным. Своей силой он сгибал тонкие ветви высоких деревьев, которые шуршали листвой без остановки. На западные земли надвигалась буря.

Сидя в своих покоях в окружении бессчетного числа бумаг и писем, молодой даймё то и дело бросал беспокойные взгляды на сёдзи, которые потрескивали от носящегося снаружи ветра. Уж не была ли эта буря предвестником грядущих бед? Впрочем, подумал он, и без этой бури причин волноваться было предостаточно. Чего только стоит выходка Аски, за которую его сын чуть не заплатил своей жизнью.

Любопытство Кичиро не знало границ, поэтому если бы не две служанки, оказавшиеся рядом по чистой случайности, он с лёгкостью мог бы поскользнуться, упасть в глубокий онсэн и утонуть. Представив эту жуткую картину, Асакура вздохнул и смял лежавшее перед ним письмо, так и не успев его прочитать. Вся эта кипа бумаг перед носом не успокаивала, а только раздражала, мешая думать.

Искать Аску долго не пришлось: едва Юи с сыном удалились к себе, хозяин дома, спустившийся к онсэну, увидел, как женщина с выражением настоящего ужаса на лице бегает вокруг источника. Она не пыталась хоть каким-либо образом позвать внука, по всей видимости, опасаясь, что её кто-нибудь услышит. Вместо этого Такаяма-старшая заглядывала за каждое дерево и куст, что росли вокруг воды. В конце концов, поняв, что ребёнка нигде нет, женщина побледнела и заглянула в онсэн. Эта сцена особенно разозлила мужчину, который в одно мгновение потерял самообладание и, полыхая гневом, направился к теще.

Беседа с Аской ни к чему не привела. Та настаивала, что Кичиро сам убежал от неё во время прогулки, потому что он «невоспитанный и чересчур любопытный мальчишка». Так было написано в её записке, которую Асакура вновь взял в руки и перечитал. Конечно же, она лгала. Пусть малыш и являлся пронырой, он бы не смог соврать матери и отцу. Не потому, что боялся их, а потому что просто не умел. Это Аска оставила внука у воды, вот только что могло так её отвлечь?

Вопросов было слишком много, и ни на один из них женщина не дала правдивый ответ. Тяжело вздохнув, хозяин дома закрыл глаза и откинулся к стене. Мысли носились в голове подобно буре, которая только набирала силу снаружи. И всё-таки, эта буря была дурным знаком. Всё шло кувырком.

Почему Хасэгава так долго даёт своё одобрение на брак Иошито и Кёко? Зачем Комацу мчится в его дом во весь опор? Сколько еще ему придётся терпеть двуличие Аски? От всех этих вопросов голова мужчины разболелась еще сильнее. Спокойствие, которое он так рьяно защищал эти два года, уже дало трещину. Однако сдаваться так легко Кэтсеро не собирался. В тот же момент, как мужчина об этом подумал, в комнате раздался стук.

– Асакура-доно, это Фудзивара, – раздался из-за двери хриплый голос вассала. – Разрешите войти?

– Входите, – ответил Кэтсеро, выпрямляясь на месте и убирая со стола письма.

Широкая перегородка, обклеенная бумагой, отъехала в сторону, а на пороге появился высокий самурай, чьё изуродованное шрамами лицо показалось хозяину довольно мрачным.

– Присаживайтесь, – Асакура указал ладонью за дзабутон, лежавший возле стола.

Фудзивара закрыл за собой сёдзи и послушно сел на подушку, отчего-то не торопясь поднимать взгляд на сюзерена. Возможно, он считал, что получит выговор за то, что дал Юи повод для волнения?

– Моя жена считает, что мне стоит перед вами извиниться, – медленно проговорил Кэтсеро. Хидэо, услышав это, всё-таки поднял раскосые глаза, чтобы с изумлением посмотреть на него. – Как вы считаете, она права?

Тот явно почувствовал себя не в своей тарелке и заёрзал за дзабутоне:

– Н-нет, Асакура-доно. Вам не за что извиняться передо мной. Наоборот, это я должен принести вам извинения… Если вы позволите, конечно.

Ничего другого от услужливого вассала Асакура и не ожидал услышать. Юи была права: за два года службы в его доме Фудзивара доказал свою верность. Он действительно был единственным, кто, в отличие от соратников, беспокоился не о собственном пропитании, а о процветании клана Асакура.

– Не позволю, – сказал Кэтсеро, из-за чего мужчина перед ним совсем опустил плечи. – Неправ был я, так что и извиняться мне.

– Г-господин! – собеседник, встрепенувшись попытался было оспорить услышанное, но умолк, когда сюзерен поднял ладонь.

– Возможно, вы и совершили ошибку, рассказав о своих подозрениях Юи, но… – Асакура хмыкнул, – с её настойчивостью, думаю, у вас не было особого выбора.

– Нет, она совсем ни при чем, я сам не сумел удержать язык за зубами. Ведь мог же промолчать или сказать, что ничего не знаю, – Фудзивара вздохнул, качая головой. – Мне правда жаль, что я подорвал ваше доверие ко мне.

– Кто сказал, что подорвали? – хозяин дома ухмыльнулся. – Вовсе нет. Наоборот, раз вы такой наблюдательный, я хотел бы попросить вас кое о чем.

Лицо Хидэо, как и ожидал Кэтсеро, вытянулось от изумления. Всё это, наверняка дивился Фудзивара, было мало похоже на выговор.

– Я выполню любое ваше указание, Асакура-доно, не сомневайтесь! – отойдя от шока, мужчина со шрамами на лице склонил голову перед хозяином.

– Отлично. В таком случае, я хотел бы, чтобы в ближайшее время вы присматривали за моей дорогой тещей. Я хочу знать, что она делает в течение дня, с кем общается, кому пишет письма. Мне нужно знать обо всём.

Асакура знал, что ступает на скользкий путь, но иного пути уже не видел. После того, что сегодня было, он больше не мог закрывать глаза на то, что под его крышей живет предательница.

– Х-хорошо, Асакура-доно, – пробормотал Фудзивара и почесал покрытый редкой щетиной подбородок. – Вы её в чем-то подозреваете?

– Нет. Я точно знаю, что она доносит на меня Комацу.

– Знаете? – воскликнул Хидэо, подпрыгивая на месте и открывая рот. – Но зачем же тогда за ней следить, не лучше ли просто выставить её из дома?

Кэтсеро невесело улыбнулся. Если бы всё было так просто.

– Если бы не Юи, поверьте, я бы уже давным-давно выгнал её. Но моя жена к ней привязана, что, в общем-то, естественно. Однако Аска пользуется своим положением, считая себя абсолютно неприкосновенной. Пока она снабжает Комацу бесполезной для него информацией, она не несёт в себе угрозы, но…

Асакура запнулся, вновь подумав о сыне, который едва не стал жертвой её двуличия.

– Если она всё-таки вздумает пойти против меня, мне придётся от неё избавиться.

– Почему бы вам не рассказать обо всём вашей жене? – спросил собеседник, потирая затылок. Услышанное сильно его взволновало. – Разве она не сможет повлиять на свою мать?

– Юи ничего не должна об этом знать. Запомните, – резко отрезал Кэтсеро, упираясь взглядом в вассала. – Я не собираюсь ставить её перед выбором. Если Аска удумает предать меня, она будет той, кто всё разрушил, а не я.

– Но не кажется ли вам, что это нечестно по отношению к госпоже? Поймите меня правильно, Асакура-доно, я глубоко уважаю вас за то, что вы дали мне рис и кров, но Юи-сан заслужила знать правду.

Хозяин дома поджал губы, не соглашаясь с услышанным. Правда поставит её перед выбором, который она никогда не сможет сделать.

– Делайте так, как я сказал, Фудзивара-сан. Не вздумайте раскрыть Юи глаза еще и на это.

На пару минут между мужчинами воцарилась тишина. Пока Асакура сидел, сверля своего вассала внимательным взглядом, тот бегал глазами по полу. Ему явно не улыбалось скрывать что-либо от девушки, которая относится к нему с такой теплотой.

– Хорошо, Асакура-доно. Я буду наблюдать за Аской и сообщу вам, если увижу что-то подозрительное.

– И? – многозначительно приподнял брови сюзерен.

– И я ничего не скажу госпоже Юи, – выдохнул Хидэо. – Не беспокойтесь, я выполню ваше пожелание.

– Это не пожелание, Фудзивара-сан. Это приказ. Будьте так добры, выполните его как следует.

Мужчина со шрамами прикрыл глаза и кивнул. От этого зрелища Кэтсеро почему-то стало совестно. В чём он неправ? И словно этого неприятного чувства было мало, в памяти всплыли еще и слова, которые Юи выпалила ему в день приезда Хасэгавы:

«Я хочу знать правду, какой бы она ни была!»

«Нет», – ответил ей про себя Асакура. – «Эту правду ты знать не хочешь».

– Кстати, – желая избавиться от навязчивого чувства вины, Кэтсеро вновь обратился к Фудзиваре. – Как ваша помолвка? Вы получили ответ от той семьи?

В ответ на вопрос Хидэо тяжело вздохнул и утвердительно качнул головой, однако в движениях этих было столько печали, что хозяин сразу всё понял.

– Получил. Они отказали мне. Сказали, что я недостаточно обеспечен, чтобы содержать семью, – проговорил он убитым голосом.

Кэтсеро нахмурился:

– Я думал, что плачу вам достаточно. Может, мне стоит увеличить ваш оклад?

– Нет, господин. Дело не в этом, поверьте. Денег у меня предостаточно. Они просто не хотят родниться с выродком из клана Фудзивара. Да и какой уж там клан… Один я остался.

– Если та девушка вам так понравилась, не сдавайтесь, – с уверенностью заявил Асакура. Ему было жаль Хидэо, ведь он сам был на его месте не так давно. – Напишите им еще раз. Попросите о встрече. Такие дела куда проще решать лично.

Собеседник почему-то только смутился. Удручённо поджимая губы, он покачал головой, отклоняя предложение сюзерена:

– Нет, господин. Думаю, не стоит. Госпожа Юи сказала, что если уж они вздумают судить меня за то, кем я являюсь, значит, брак с этой девушкой мне не нужен. Сейчас я понимаю, что так и есть. Зачем мне жена, которая будет смотреть на меня с презрением?