Он никогда не убил бы Пэйшенс

Глава третья

Дом мистера Эдварда Бентона, директора или управляющего «Ройал Альберт», находился на территории зоологического сада, в северо-западной части, неподалеку от высокой кованой ограды, которая тянулась до главного входа на Бейсуотер-роуд. Живая изгородь и каштаны отделяли дом от зоопарка. За изгородью раскинулась постриженная лужайка, а за ней стояло симпатичное черно-белое строение с покатой крышей из дранки. Под окнами дома, дремлющего в лучах послеполуденного солнца, были разбиты яркие клумбы. Если бы не долетавшие иногда звуки, вы ни за что не догадались бы, что находитесь рядом с зоопарком.

Было половина третьего, когда небольшая группа вошла в ворота с надписью «Частные владения. Посторонним вход воспрещен» и через лужайку направилась к дому. Первым шел Энгес Мактавиш, старший смотритель, плотный мужчина с родинкой около носа, как у Кромвеля. За ним следовали Мэдж Пэллизер и Кэри Квинт в сопровождении Майка Парсонса и третьего смотрителя. Все тяжело дышали. Молодой человек размахивал портфелем.

– В десятый раз прошу, – взмолился мистер Квинт, – дайте мне все объяснить!

Старший смотритель Мактавиш круто развернулся.

– Вы все объясните мистеру Бентону, – сказал он.

– Но я предложил возместить ущерб! Охотно заплачу вдвойне! В конце концов, так ли уж велик был ущерб?

Старший смотритель Мактавиш задумался.

– Не скажу, что так уж велик, как утверждает Майк, – ответил он. – Но не станете же вы отрицать, что разбили витрину в террариуме…

– Две витрины, – уточнил Майк Парсонс.

Мистер Квинт остановился, ссутулившись и указывая на Майка.

– Предупреждаю, мистер Мактавиш, – сказал он. – Лучше этому пучеглазому коротышке быть подальше от меня, пока я снова не вышел из себя. Я уже разбил им одну витрину…

– Две витрины, – поправил Майк.

– Это неправда! – воскликнула Мэдж Пэллизер. – Оставьте мистера Квинта в покое!

Непостижимы загадки души человеческой.

Получив столь внезапную поддержку с неожиданной стороны, Кэри Квинт удивленно оглянулся. Моментально осознав неуместность своей реплики, Мэдж Пэллизер плотно сжала губы. Она продолжала молчать, когда Энгес Мактавиш позвонил в парадную дверь дома.

Дверь открыла светловолосая девушка в переднике, с тряпкой в руке. За ее спиной виднелся широкий холл, оживляемый жужжанием пылесоса, который толкала перед собой горничная в чепце и фартуке.

Слово «девушка», очевидно, не совсем подходило для встретившей их женщины. Ей было лет тридцать пять или даже чуть больше. Однако благодаря дружелюбию и жизнерадостности, которыми дышал ее облик, она выглядела гораздо моложе. В ее голубых глазах светилась улыбка. На лице не было и следа отрицательных эмоций или неудовольствия. Стоя в дверях дома, с окнами мелкой расстекловки и яркими клумбами с каждой стороны от крыльца, она, казалось, была совершенно в своей стихии. И тем не менее…

Если бы они не были поглощены собственными проблемами, то заметили бы кое-что еще. Девушку что-то беспокоило, и эта новая тревога заставляла ее сердце сжиматься при каждом звонке в дверь. Но посетители узнали об этом позже.

– Да? – спросила она.

Мактавиш вежливо приветствовал ее.

– Мы не стали бы вас беспокоить, мисс Луиза, – извиняющимся тоном произнес он. – Но нам хотелось бы, если это удобно, повидать вашего отца.

– К сожалению, папы нет дома, – ответила Луиза Бентон. – Он ушел встречать железнодорожный экспресс. У вас к нему какое-то дело?

Ответом ей был хор голосов: Майк, Мактавиш и Кэри Квинт заговорили одновременно, изрядно смутив ее. К общей суматохе добавилось жужжание пылесоса, который двигался взад-вперед. Когда Луиза Бентон велела горничной выключить его, голос Майка Парсонса зазвучал в полную мощь.

– Большая ящерица, – объяснял он, – чуть не искусала толстого джентльмена. Но тут наружу выбрался ядозуб, и два монстра принялись кусать друг друга, пока мы не накинули на них сеть.

Луиза Бентон нахмурилась. Ее губы продолжала изгибать чуть заметная улыбка, но глаза оставались озабоченными.

– Значит, никто не пострадал? – спросила она.

– Никто, кроме меня, мисс.

– Да, Майк. Конечно, я имела в виду…

– Благодаря ему, – Майк ткнул пальцем в ребра Кэри Квинта, – меня чуть не изрезало на куски стеклом, а толстого джентльмена чуть не искусали животные. Я понятия не имею, что тут происходит, мисс. Хотелось бы мне знать, что здесь делают эти двое и как они зарабатывают себе на жизнь. Гильотины! Камеры пыток! Распиливание людей надвое!

– Распиливание людей надвое?

Кэри Квинт больше не в силах был молчать.

– Мы профессиональные фокусники! – заявил он. – Моя фамилия Квинт. А эта молодая леди – мисс Мэдж Пэллизер!

Луиза Бентон уставилась на него.

– Квинт! – пробормотала она. – Пэллизер! Вы не родственники?..

– Конечно, мы родственники! На протяжении последних семидесяти лет каждая из наших семей владела собственным театром. Вы когда-нибудь слышали о «Тайнах Квинта» на Пикадилли? Или о «Фантастических вечерах Пэллизера» на Сент-Мартинс-лейн?

Воцарилось долгое молчание.

Все присутствующие слышали эти названия. Людям с богатым воображением они открывали целую панораму викторианского и эдвардианского Лондона, с его сверкающими цилиндрами на Пикадилли и экипажами в Гайд-парке. Эта светская жизнь была бы неполной без «Тайн Квинта» и «Фантастических вечеров Пэллизера». Все это пробуждало чувства и воспоминания о минувших золотых днях, когда – в это невозможно поверить – даже Майк Парсонс был молодым.

– Подумать только! – живо отреагировала Луиза Бентон.

Сорвав с себя передник, она зашвырнула его куда-то вместе с тряпкой. Ее бледные щеки порозовели.

– Самые приятные мои детские воспоминания, – продолжала она, – это когда меня водили в «Сент-Томас-Холл» на представления Юджина Квинта.

– Это мой отец, – с подобающей скромностью сообщил Кэри.

– И конечно, – улыбнулась Луиза, – тот, другой… Как его звали?

– Сандрос Пэллизер, – с некоторой обидой ответила Мэдж. – Мой отец.

– Да, конечно! Но это не все. Если говорить об отцах, то мой отец был знаком с Юджином Квинтом. Это было много лет назад. Папа консультировал его насчет рептилий в связи с фокусом, который он готовил…

Кэри Квинт щелкнул пальцами.

– Погодите! – словно очнувшись, воскликнул он. – Как, вы сказали, зовут вашего отца?

– Бентон. Эдвард Бентон.

– Высокий худощавый мужчина со светлыми волосами? Всегда смеется?

Лицо Луизы Бентон вдруг омрачилось.

– Волос у него осталось не так много, – стараясь выдержать шутливый тон, сказала она. – И – да, не мешало бы ему почаще смеяться. Он связан с этим местом уже двадцать лет и четырнадцать лет служит директором. – Луиза замялась, потом тряхнула головой, словно отбрасывая тревожные мысли, и пытливо посмотрела на двух гостей. – Простите, вы сказали, вы тоже фокусники?

Кэри поклонился.

В душе Мэдж сочла этот жест крайне нелепым. Несмотря на небритые щеки, этого мошенника Кэри никак нельзя было назвать некрасивым. Луиза Бентон рассматривала его с ненавязчивым, но плохо скрываемым интересом. В отличие от Мэдж, он этого не замечал.

– Я имею в виду – вы лично фокусник? – допытывалась Луиза. – Я спрашиваю, потому что эти два театра уже много лет закрыты. На днях я проходила мимо «Сент-Томас-Холла». И подумала: каким же ветхим и заброшенным он выглядит.

Мэдж заговорила четким голосом, вкладывая в свои слова всю ненависть, которая ее обуревала:

– Мистер Квинт на будущей неделе открывает «Сент-Томас-Холл».

Луиза была поражена:

– Неужели? Это правда?

– А мисс Пэллизер, – откликнулся Кэри, – через месяц с небольшим запускает новую серию «Фантастических вечеров», впервые после окончания Первой мировой войны. – Он заговорил громче: – И что бы она там ни говорила, я возобновляю «Тайны Квинта» вовсе не назло ей!

– Правда, мистер Квинт? – спросила Мэдж.

– Да! Я делаю это, потому что моему двоюродному деду Честеру, нынешнему главе семьи, восемьдесят один год и у него дрожат руки. Вот он и передал мне эту чертову работу. Но мне она не нужна! Надеюсь, «Фантастические вечера» превзойдут мое шоу и с моим бизнесом будет покончено! Я надеюсь…

Луиза Бентон рассмеялась, сверкнув белыми зубами.

– Весьма галантно с вашей стороны, мистер Квинт, – с восхищением произнесла она. – Не сомневаюсь, мисс Пэллизер это оценит. – Она взглянула на Мэдж. – Мистер Квинт говорит, вы тоже возобновляете шоу. Но, конечно, вы… не собираетесь выступать сама?

Мэдж напряглась.

– Это почему же? – вспылила она.

Луиза казалась смущенной.

– Право, не знаю, – призналась она. – Но… женщина-фокусник?

– Такого никогда прежде не было, – сказала Мэдж. – Но почему бы не попробовать? Это моя работа, которую я знаю с детства, к тому же я люблю ее. Если бы только злые, завистливые люди оставили меня в покое!

– Полагаю, это чудесная идея, – тепло произнесла Луиза. – И я непременно приду на вашу премьеру. Но почему мы стоим на пороге? Входите, пожалуйста.

– Э-э… войти? – переспросил Кэри, обменявшись с последней из Пэллизеров долгим вызывающим взглядом.

– Простите, – улыбнулась Луиза, – но отказ не принимается. Папа очень рассердится, если не застанет вас, когда вернется домой. Прошу вас! Я настаиваю!

Для Майка Парсонса это была последняя капля, переполнившая чашу терпения.

– Прошу прощения, мисс, – хриплым голосом произнес Майк, – а как же полиция? Вы собираетесь вызвать полицию?

– Это еще зачем?

– Арестовать этого джентльмена!

– Арестовать мистера Квинта? – Луиза Бентон рассмеялась. – Никогда в жизни не слышала подобной чепухи! Идите к себе, Майк, и ни о чем не беспокойтесь. Я беру на себя ответственность и сама все объясню отцу.

– Отлично, мисс! Просто замечательно! А как же быть с толстым джентльменом, которого едва не искусали? Вы берете на себя ответственность и за него?

– О господи, – вздохнула Луиза, – я совсем о нем забыла! – Помедлив, она забарабанила пальцами по дверному косяку. Потом обратилась к Мактавишу: – Наверное, для бедняги это было настоящим шоком.

– Угу, – ответил Мактавиш.

– Он… огорчен?

– Угу, – кивнул Мактавиш.

– Найдите его, пожалуйста. Скажите, что мы страшно сожалеем о случившемся и все такое. Пригласите его к нам на чашку чая.

– Вот что, мисс, – покачав головой, начал Мактавиш, – уж не знаю, примет ли он ваше приглашение. Сейчас он пьет виски в баре, и вид у него как у льва во время кормления.

– Как его имя?

– Без понятия. Он говорит, что хочет повидать доктора Риверса…

– Доктора Риверса! – воскликнула Луиза, широко распахнув глаза, в которых догадка мешалась с испугом. – Ради бога, послушайте! Это лысый мужчина с большим животом и в роговых очках? Который все время повторяет: «Будь я проклят» и «Гори оно все огнем»? – Она застонала, когда Мактавиш кивнул. – Боюсь, это сэр Генри Мерривейл.

Большинству из собравшихся это имя мало о чем говорило. Но Кэри Квинту оно было хорошо известно.

– Сэр Генри Мерривейл? Тот самый великий Г. М.?

– Да. Вы с ним знакомы?

– Нет. Я многое бы отдал, чтобы познакомиться с ним! – с искренним энтузиазмом произнес Кэри, повернувшись к Мэдж. – Это специалист из Военного министерства, который раскрывает сенсационные преступления. Все его расследования я досконально изучил.

– Неужели? – усмехнулась Мэдж.

– Я давно хотел познакомиться с ним, но, говорят, он такой важный, что к нему не подступиться. – Кэри с уважением взглянул на Луизу Бентон. – Выходит, вы с ним знакомы?

– Еще бы! – весело отозвалась Луиза.

Спустившись на две ступеньки, она дотронулась до плеча Кэри Квинта. Грациозная девушка в белом платье с короткими рукавами и блестящими на солнце золотистыми волосами всего лишь проявила дружелюбие к симпатичному человеку. И совершенно необязательно было Мэдж Пэллизер смотреть на нее ледяным взглядом.

– Боже правый! – пробормотал Кэри. – Я понятия не имел, что это тот мужчина, который… Что он здесь делает?

– Вы имеете в виду Г. М.?

– Да, разумеется!

– Доктор Риверс, наш друг… – Луиза слегка зарделась, – собирался показать ему, как берут яд у живых змей. Понимаете, для медицинских целей. Вам не встретился в террариуме Джек Риверс?

– Нет, не припомню. Кроме нас, там как будто никого не было.

– Вероятно, он задержался. Так или иначе, пусть Мактавиш пришлет сюда Г. М. А пока входите, пожалуйста.

Луиза проводила гостей в просторный холл с низким потолком, дышащий прохладой и безупречной чистотой. Слева были две двери, справа еще три. Через одну из них было видно, как маленькая темноволосая горничная толкает пылесос на колесиках в сторону кухни.

В дальнем углу холла виднелась еще одна закрытая дверь. На ручке висела карточка со словами «Не беспокоить», какие бывают обычно в отелях. Именно потому, что карточка совсем не соответствовала безукоризненному холлу, традиционному во всех иных отношениях, Кэри Квинт обратил на нее внимание. Он предположил, что это кабинет старика, и оказался прав. Потом Луиза Бентон провела их в комнату слева.

Они оказались в приятной сумрачной гостиной, куда не попадал яркий солнечный свет. Окна в эркерах с обитыми ситцем широкими подоконниками для сидения выходили на зеленую лужайку. Вокруг большого кирпичного камина на гладком, потемневшем от времени полу стояли глубокие кресла. Белые оштукатуренные стены, низкий потолок с балками, книжные полки, на которых яркие обложки книг чередовались со старинными кожаными переплетами, создавали уют.

Мэдж Пэллизер вдруг сообразила, что на ней шерстяная рубашка и вельветовые брюки, а из кармана торчат испачканные хлопчатобумажные перчатки.

– Боюсь, я не одета для визита, – призналась она Луизе. – Видите ли, я была в своей мастерской.

Луиза казалась озадаченной.

– В своей мастерской?

– В театре. Мы, – с нажимом произнесла Мэдж, – изготавливаем специальные приспособления.

– Вы имеете в виду приспособления для фокусов?

– Да. Просто мне захотелось немного размяться… подышать воздухом!

– Господи! – вздохнула Луиза. – Неблизкий путь до Кенсингтонских садов!

– По правде сказать, – продолжала Мэдж, опускаясь в кресло и откидывая со лба каштановые волосы, отчего ее лицо предстало во всей красоте, – это была не единственная причина. Я подумывала о том, чтобы включить в свою программу фокус, много лет назад изобретенный моим двоюродным дедом Артуром.

– Правда?

– Поэтому я захотела взглянуть на змей в зоопарке. Но теперь…

Мэдж не на шутку разволновалась. Она выпрямилась, прикусив нижнюю губу. Ее лицо покраснело, и Луиза с удивлением, а Кэри с испугом заметили в ее глазах слезы.

– Но теперь я, кажется, не смогу использовать этот трюк. Ко времени моего выступления он успеет устареть.

– Послушайте… – начал Кэри.

Кивая и улыбаясь, Луиза уселась напротив молодых людей. Она продолжала с живым интересом рассматривать их.

– Знаете, – вдруг сказала она, – это самая романтическая история, какую я когда-либо слышала.

Кэри в недоумении заморгал:

– Романтическая? В каком смысле?

– Я говорю о вас двоих!

– И что в нас романтического?

– Что ж! – Улыбнувшись, Луиза взмахнула рукой. – Не секрет, что Квинты и Пэллизеры всегда были заклятыми врагами.

– Да уж, можете не сомневаться! – подтвердила Мэдж.

– Ну, поэтому и романтическая история. Я имею в виду перемену. Как у Ромео с Джульеттой. «Друг друга любят дети главарей, но им судьба подстраивает козни»[1].

Кэри Квинт выпрямился в кресле.

– Минутку! – резко произнес он. – Что вы имеете в виду?

– Долгие годы вражды – бог знает, по какой причине! А потом внезапная перемена. Представитель одного из враждующих семейств влюбляется в представителя другого. Во всяком случае, – уточнила Луиза со смехом, – по словам Майка, вы пришли в террариум, чтобы «пообниматься». Но вы должны простить Майка!

Наступило долгое молчание.

Выражение лица Мэдж Пэллизер говорило о том, что она не верит своим ушам. Прерывисто дыша, она очень медленно выпрямилась в кресле.

– Очевидно, я неверно вас поняла, – заговорила девушка. – У вас сложилось впечатление, что я и этот…

Казалось, слова застревают у нее в горле. Тряхнув головой, словно оглушенный боксер, Мэдж вдруг вскочила с кресла, повернулась к ним спиной и, подойдя к окну, звенящим голосом заявила:

– Роман! Роман между последней из Пэллизеров и последним из Квинтов. Боже мой, это уж слишком!

Кэри Квинт ответил спокойно, но убедительно:

– Послушайте, почему бы вам не вести себя более естественно?

Наступившая пауза была, пожалуй, самой напряженной в диалоге этих двух людей.

Выждав несколько секунд, Мэдж обернулась.

– Что именно вы имеете в виду, мистер Кэри Квинт? – с вызовом спросила она.

– Только то, что сказал!

– Вы намекаете, мистер Кэри Квинт, что я веду себя неестественно?

– Откровенно говоря, да. Посмотрите на себя!

От злости и замешательства Мэдж окинула себя беглым взглядом. Но Кэри имел в виду другое.

– Сцена, – сказал он, – вами завладела сцена. Вы произносите звук «р», словно полощете горло скотчем. Вы говорите не «роман», а «р-роман» и повторяете жест миссис Сиддонс. Я не утверждаю, что вы неискренни. Возможно, вы верите в то, что говорите. Но…

– Подождите, пожалуйста! – вмешалась Луиза.

Можно было подумать, что внезапное беспокойство, овладевшее Луизой, связано с ее гостями. Но одного взгляда на нее им хватило, чтобы понять, что это не так.

Послышался звук шагов по деревянному полу в холле. Они приближались к гостиной, и Луиза Бентон медленно поднялась на ноги. Она несмело улыбнулась, казалось на что-то надеясь.

– Мой отец, – сказала она.

Глава четвертая

Эдвард Бентон вошел в гостиную и закрыл за собой дверь.

Даже того, кто по прошествии восемнадцати лет помнил его лишь смутно, его вид шокировал. Было бы преувеличением сказать, что он походил на ходячий труп, но именно такое впечатление он производил.

Высокий, худой и сутулый мужчина в мешковатом костюме снял шляпу и стал озираться по сторонам, не зная, куда ее положить. Виски его были как будто вдавлены, и это впечатление усиливалось редкими седыми волосами. На губах его блуждала рассеянная полуулыбка. У него были мягкие светлые глаза, как у дочери.

– Привет, детка, – сказал он.

– Папа, – начала Луиза, – хочу представить тебе…

По своей рассеянности мистер Бентон не заметил гостей. Подойдя к столику, он положил на нее свою шляпу, а рядом поместил предмет, который нес в другой руке.

Это был деревянный ящичек с рядом крошечных отверстий в крышке, с ремешком и ручкой. Изнутри доносилось еле слышное шуршание. Луиза кивнула на ящичек, кусая губы.

– Папа! Ты за этим ездил на вокзал?

– Борнейская древесная змея, – объяснил мистер Бентон, почти с благоговением прикоснувшись к крышке ящичка. – Очень редкая и чрезвычайно интересная. Да.