Он никогда не убил бы Пэйшенс
- -
- 100%
- +
– Но в такое время…
– Это ничего, малышка, – сказал мистер Бентон. – Хочу, чтобы ты первая об этом узнала. Война не война, но я получил судовое место для большого груза.
– Нет! – вскрикнула Луиза. – Ты не должен был!
– Дело сделано. Э-э… ты пригласила на вечер Агнес Ноубл?
– Нет.
– Почему?
– Она мне не нравится.
– Ну-ну! – обеспокоенно произнес мистер Бентон. – Я уже заплатил Агнес много денег, и… – И тут он заметил двух посетителей. – Здравствуйте! У нас гости! Прошу прощения.
Его лицо осветилось обаятельной искренней улыбкой некогда бодрого и энергичного человека. Эта улыбка преобразила весь его облик.
– Мисс Пэллизер и мистер Квинт, – нарочито громко, с расстановкой, будто обращаясь к глуховатому человеку, произнесла Луиза. – Мистер Квинт – сын Юджина Квинта, знаменитого фокусника. Ты его помнишь?
– Юджина Квинта?
– Да, папа.
– Конечно я его помню. Давно ничего о нем не слышал. Он ведь умер, верно? Да, припоминаю, что читал об этом. Очень печально. Хороший был человек. Садитесь, пожалуйста.
Как будто заставляя себя быть гостеприимным, мистер Бентон указал на кресла, потом присел на подлокотник одного из них и, казалось, задумался о чем-то. На столике рядом с ним стояла подставка для старых трубок. Мистер Бентон протянул немного дрожавшую руку и взял одну из них. Сняв крышку с табакерки, он начал большим мозолистым пальцем набивать трубку. Потом достал из верхнего кармана жилета бумажный коробок спичек и принялся вертеть его в руках вместе с трубкой.
– Пока не забыл, малышка… – сказал он.
– Да, папа?
– Ко мне сегодня кто-нибудь приходил? Ты знаешь, о ком я.
Очевидно, именно этого вопроса Луиза и боялась. Она ничего не ответила.
– Он ведь был здесь сегодня, – чиркнув спичкой, произнес мистер Бентон. – Что он сказал?
Луиза кивнула в сторону Мэдж и Кэри, словно умоляя отца заметить их присутствие.
– Прошу тебя, папа! Потом!
– Не потом, а сейчас. Что он сказал?
– Министерство внутренних дел не согласится, – ответила Луиза. – Вся коллекция должна быть уничтожена.
Эдвард Бентон молчал, держа горящую спичку над чашечкой трубки, и не двигался, пока спичка не догорела и не упала на ковер.
На его лице было написано безмерное страдание, губы беззвучно шевелились. Не в силах вынести этого зрелища, Кэри Квинт опустил голову. Эдвард Бентон положил трубку на столик и поднялся на ноги.
– Папа! – вскрикнула Луиза.
Лицо мистера Бентона немного разгладилось. Он вежливо поклонился гостям с нервной улыбкой, словно извиняясь за свое поведение, и направился к двери. Потом, вспомнив что-то, вернулся к столику и забрал деревянный ящичек с дырочками.
– Древесная змея с острова Борнео, – объяснил он. – Очень редкая и интересная. Терпеливый дьяволенок… Пожалуй, назову ее Пэйшенс[2]. Да. Прошу меня простить.
За ним закрылась дверь.
– Было приятно познакомиться, – торопливо заговорила Мэдж. – Но уже очень поздно, и нам пора уходить.
– Да! – откашлявшись, подхватил Кэри. – Да. Это точно, то есть…
– Не уходите, – оторвав взгляд от двери, попросила Луиза. – Для него это не стало неожиданностью. Вы двое только начинаете свою профессиональную деятельность, а он заканчивает свою.
– Заканчивает свою работу?
– Да, работу всей своей жизни. Зоопарк закрывают.
Вновь возникла неловкая пауза.
– Мне ужасно жаль! – вырвалось у Мэдж.
– Чертовски жаль, – согласился Кэри. – Но почему зоопарк закрывают?
– Из-за воздушных налетов.
Луиза подошла к эркеру.
– Это не трагедия – закрытие зоопарка, – со смехом сказала она. – Это даже забавно в своем роде. Но, понимаете, для него это совсем не забавно.
Луиза кивнула на окно, откуда были видны серебристые аэростаты, висящие над Кенсингтоном.
– Скоро ожидаются по-настоящему большие неприятности. Не один ночной самолет с одной-двумя бомбами, как теперь. «Ройал Альберт» – маленький зоопарк, и в нем нет особой необходимости.
– Что они собираются предпринять? – спросил Кэри.
– Перевести животных в Риджентс-парк или Уипснейд. Полагаю, в основном в Уипснейд, потому что это в сельской местности, в тридцати милях отсюда. За исключением рептилий и насекомых: они, разумеется, будут уничтожены.
– А ваш отец?..
Луиза стиснула руки:
– Уже почти год прошел с тех пор, как всплыла эта тема, он одержим одной безумной идеей. Он говорит, что, если у него отберут зоопарк, он намерен кое-что предпринять…
На этом Луиза оборвала фразу.
– Я не должна докучать вам нашими проблемами, – сказала она. – Если начнутся воздушные налеты, полагаю, это тоже повлияет на ваши планы?
– Театры закроются, да, – в замешательстве кивнула Мэдж.
– Наверняка! – произнес Кэри Квинт, со скрытым удовлетворением заметив, что Мэдж устремила на него взгляд. – Продолжайте, мисс Бентон. Каковы планы вашего отца?
– Не важно. Не будем больше говорить об этом! Это всего лишь фантастическая идея, и он никогда не сможет заплатить за нее. Я пытаюсь его отговорить и убедить в том, что это нерационально, но он постоянно возвращается к этому.
Она вдруг вскрикнула, и было отчего.
Звук, который они услышали, мог напугать любого. И поскольку перед мысленным взором каждого было лицо Эдварда Бентона, этот звук показался особенно зловещим. Оконные стекла задребезжали.
Это был звук пистолетного выстрела.
Секунд десять Луиза стояла совершенно неподвижно. Ее лицо стало таким же белым, как платье. Потом она бросилась к двери. Массивная дверь в холл со стуком закрылась за ней, но закрылась неплотно. Мэдж Пэллизер взглянула на Кэри Квинта.
– Вы думаете, он?..
– Не знаю!
И в тот самый момент, как вспоминал впоследствии Кэри, он случайно выглянул в большое окно эркера.
В центре лужайки, отчетливо видный в лучах заходящего солнца, стоял плотный мужчина в спортивном костюме горчичного цвета. Вытянув шею, он повернул голову к дому. Кэри никогда раньше с этим человеком не встречался. Выглядел тот располагающе: цветущий, седовласый, добродушный. Незнакомец тоже слышал выстрел и, вероятно, был этим обеспокоен. На его лице, освещенном ярким солнечным светом, появилось выражение напряженного ожидания.
Луиза оставила дверь приоткрытой. Не зная, что делать, Кэри открыл дверь чуть шире. Он заметил, что дверь кабинета в задней части холла распахнута. Услышав доносящиеся из кабинета голоса, Кэри испытал смешанные чувства облегчения, замешательства и какой-то странной злости.
Один из голосов – дрожащий и напуганный – принадлежал Эдварду Бентону.
– Малышка! Что такое? Что случилось?
– Ты не пострадал? – раздался пронзительный голос Луизы. – Ты не?..
– Не – что?
– Не важно. Что ты делаешь с этим револьвером?
– Это не револьвер, детка. Это пистолет.
– Какая разница! Дело не в этом. Что ты с ним делаешь?
– Это была случайность, – неуверенно произнес мужской голос. – Я думал, пистолет на предохранителе, но оказалось, что нет.
– Дай мне его, пожалуйста.
– Девочка моя! – Голос мужчины звучал глухо и укоризненно, как у пьяницы, извиняющегося за свое поведение накануне вечером. В этом было что-то нелепое и вместе с тем трагичное. – Ты ведь не думаешь, что я замышлял какую-то глупость?
– Нет, дорогой. Конечно нет. Но все же отдай мне пистолет.
– Это смешно! – посетовал Эдвард Бентон. – У нас есть и газовая горелка. Может, ее тоже уберешь, чтобы я ненароком не пустил газ?
Кэри Квинт поспешно притворил дверь в холл. Обернувшись, он увидел Мэдж, которая с сосредоточенным видом стояла у столика и барабанила по нему костяшками пальцев.
– Все в порядке, – пробормотал он. – Вы слышали?
– Да, слышала. – Она еще раз стукнула по столику. – Здесь происходит что-то очень странное… Вы заметили на лужайке мужчину?.. Мужчину в светло-коричневом спортивном костюме?
– Значит, вы тоже его видели?
– Я не слепая, мистер Кэри Квинт. И даже если я не в состоянии вести себя естественно…
– Послушайте, я сожалею! Это просто сорвалось у меня с языка. Я не имел в виду…
– Имели. – Мэдж сердито уставилась на него. – Это самое противное, что вы могли бы сказать, и вы это знаете!
– Ш-ш! Тише!
Мэдж отвернулась, последний раз в сердцах стукнув по столу. Вошла Луиза и бесшумно закрыла за собой дверь.
– А теперь, – сказала она с вымученной улыбкой, – вы оба будете настаивать на том, что вам пора уходить. Я вас не порицаю и надеюсь, что этот маленький инцидент не показался вам чересчур неприятным. Потому что… я хочу попросить вас о небольшой услуге.
– Что касается меня, – горячо произнес Кэри Квинт, хлопнув себя портфелем по ноге, – то нет в мире такой услуги, которой я вам не оказал бы.
– Вы это серьезно?
– Послушайте, мисс Бентон, мне грозила тюрьма за то, что я натворил сегодня. Я был в бешенстве и не ведал, что творю. Но теперь я с ужасом начинаю понимать, что могло случиться. Скажем, если бы из террариума выбралась королевская кобра…
К их удивлению, на Луизу это не произвело особого впечатления.
– О-о, все не так уж страшно. Даже если бы какая-то из ядовитых змей выбралась наружу, не думаю, что это имело бы большое значение.
Кэри удивленно заморгал:
– Не имело бы большого значения? Королевская кобра и черная мамба? Хотите сказать, что у них вырваны ядовитые зубы?
– О нет, – хмуро ответила Луиза. – Ядовитые зубы на месте. Разве я не говорила вам, что доктор Риверс собирался показать сэру Генри Мерривейлу, как добывают яд для медицинских целей, используя живых змей?
– Ну, – со вздохом произнес Кэри, – в любом случае произошел жуткий скандал. И виноват в этом был я. Благодаря вам я не попал за решетку. Поэтому если я могу что-то для вас сделать…
Луиза посмотрела прямо ему в глаза.
– Эта услуга очень простая, – сказала она. – Сегодня вечером я жду к ужину несколько человек. Мне бы хотелось, чтобы вы оба присоединились к нам. – Словно предвидя возражения, она поспешно продолжила: – Вы были свидетелями того, что только что произошло. Не буду притворяться, что меня это не беспокоит. В глубине души, – она положила руку себе на грудь, – я не думаю, что отец навредит себе. Тем более что он одержим этой новой идеей… Но он уже старик и потерял… многое. Ему надо отвлечься.
– Конечно.
– Отец всегда страшно интересовался фокусами. Если бы вы могли рассказать что-то о своих отцах и дедах… О славных днях в «Сент-Томас-Холле» и театре «Исида»… И даже показать несколько простых фокусов.
Кэри рассмеялся.
– Думаю, это можно устроить, – заверил он ее. – Вы понятия не имеете, как часто фокусников приглашают именно с этой целью.
Луиза покраснела:
– Я не имела в виду…
– Конечно нет, мисс Бентон. Мы понимаем.
– Это бы мне очень помогло! – воскликнула девушка. – Гостей будет немного. Мой отец, я сама, доктор Риверс и младший брат отца.
С другой стороны комнаты подала голос Мэдж Пэллизер.
– Доктор Риверс… – повторила Мэдж. – Вы несколько раз упоминали его. Не тот ли это плотный мужчина средних лет с курчавыми седыми волосами и в довольно ярком спортивном костюме?..
– Боже мой, нет! Доктор Риверс – молодой человек. Он… – Казалось, при упоминании имени доктора Луизой Бентон вновь овладела старомодная застенчивость. – Но вы дали точное описание моего дяди Хораса, – добавила она. – Это брат моего отца. Он канадец и очень славный человек. Он… – Нахмурившись, Луиза оглядела комнату. – Интересно, где вы с ним встретились? Он здесь?
Мэдж кивнула в сторону эркера:
– Мы не встречались. Несколько минут назад он был на лужайке. А сейчас его не видно.
Очевидно, Луизу не слишком интересовал Хорас Бентон.
– Знаете, что я сделаю! – воскликнула она в приливе вдохновения. – Я приглашу сэра Генри Мерривейла, если это вам интересно. Вероятно, он появится здесь с минуты на минуту, возжаждав крови. И я его приглашу. Я понимаю, что с моей стороны жуткое нахальство просить вас показывать фокусы, которые, вероятно, надоели вам до смерти. Но если бы вы могли нас выручить…
Мольба в ее глазах, во всем ее облике не могла не подействовать.
Мэдж Пэллизер быстро подошла к ней.
– Конечно, мы придем! – тепло произнесла Мэдж, пожав протянутую руку Луизы.
– Тогда давайте назначим встречу попозже, чтобы доктор Риверс успел вернуться из больницы. Скажем, в полдевятого? И я уверена, что вечер, которого я жду, – Луиза протянула другую руку Кэри, – изменит моего отца до неузнаваемости.
Глава пятая
В тот вечер сигнал воздушной тревоги прозвучал в двадцать минут девятого, как раз когда Кэри Квинт выходил из «Сент-Томас-Холла» на Пикадилли.
Это был час между сумерками и темнотой. По Пикадилли плыли тусклые огоньки автомобилей и автобусов. Вокруг слышались приглушенные голоса, звуки шагов и смех. Мерцали красные и зеленые огни светофоров.
«Сент-Томас-Холл» – театр небольшой. Он стоит в самом начале Грин-парка. Узкое трехэтажное здание ничем не примечательно. Тут нет впечатляющей атмосферы театра «Исиды» на Сент-Мартинс-лейн, где проходили «Фантастические вечера Пэллизера».
«Сент-Томас-Холл» – интимное место. Со смерти Юджина Квинта в 1928 году и вплоть до нашего времени его окна были заколочены, небольшое фойе закрыто раздвижными железными воротами. Но на верхнем этаже есть квартира.
Она не слишком комфортабельная, и ванная там никогда не функционировала должным образом. Но по традиции ее занимает тот представитель Квинтов, который в данное время выступает в «Сент-Томас-Холле». Аналогичная квартира была и в театре «Исида», она существовала там со времен соперничества Пэллизеров с Квинтами, еще до знаменитого скандала из-за Фатимы. И вот ныне в квартире при «Сент-Томас-Холле», среди ветхого хлама и старых воспоминаний, живет Кэри Квинт. Именно из этой квартиры он спустился в тот вечер по шаткой лестнице, направляясь на званый ужин.
Описываемые события происходили в начале сентября 1940 года. Над крышами домов волнами поднимался вой сирен. Самое большее, что мог означать этот вой, – это появление одного или двух бомбардировщиков, оглашавших воздух прерывистым гудением, к которому всегда помимо воли прислушиваешься. Но случись настоящая беда…
Тогда с открытием нового шоу придется повременить. Кэри был не на шутку встревожен.
В течение многих лет он проклинал свою судьбу наследника «Сент-Томас-Холла». При мысли о появлении перед публикой на будущей неделе – он ждал этого события как надвигающегося локомотива – его горло стискивал страх и холодело в животе. Кэри был бы рад любому предлогу все отменить. Так было раньше. Но теперь мысль об отмене шоу по какой-то непонятной причине перестала казаться ему такой уж приятной. Его озадачивало и кое-что другое.
Например, Мэдж Пэллизер.
Кэри удалось поймать такси. Откинувшись на сиденье, он задумался о жизненных перипетиях. Перед его мысленным взором предстал яркий образ Мэдж Пэллизер, словно она сидела напротив. Кэри показалось даже, что она сердито смотрит на него.
«Фантастические вечера» Мэдж Пэллизер обречены на неудачу, так ему казалось. И это беспокоило Кэри больше, чем он готов был себе признаться.
«Ни одна женщина-иллюзионист никогда не добивалась успеха и не добьется, – сказал как-то его отец. – Нет смысла спрашивать почему. Это просто факт. Публика женщин не принимает».
Юджин Квинт досконально знал вкусы зрителей.
Для Мэдж ее профессия значила все. Это было у нее в крови. Стоять перед притихшей публикой на фоне экзотических декораций, демонстрируя таинственные трюки, было для нее воплощением мечты. Если ее постигнет неудача, а неудача неизбежна, она припишет это злобным махинациям семейства Квинтов.
Кэри пожалел, что отпустил то бестактное замечание о ее театральной манере в обыденной жизни.
Мэдж никогда не пришло бы это в голову. Подобное поведение было частью ее жизни и воспринималось ею как вполне естественное. С удивлением осознав собственную нелепость, она пришла в ярость. И это было очень некстати, поскольку эта девушка, с ее сценическими штучками и раскатистым «р-р-р», была так искренна и так чертовски привлекательна…
Кэри все еще размышлял об этом, придумывая неисполнимые способы уладить дело, когда такси высадило его на Бейсуотер-роуд.
Кованая ограда, окружающая зоопарк «Ройал Альберт», тянулась вдоль южной стороны улицы. Резная каменная арка главного входа с двумя турникетами белела на фоне шелестящих деревьев. На небе, все еще достаточно светлом по сравнению с темной землей, робко мерцали первые звезды. Выйдя из такси, Кэри различил силуэты двух людей, стоявших у ворот.
Это были Мэдж Пэллизер и сэр Генри Мерривейл.
– Я его прикончу, – объявил тот со злостью, способной напугать любого проходящего мимо полицейского. – Перережу ему глотку от уха до уха. Что не так с этим малым? Он чокнутый?
– Нет, – честным голосом ответила Мэдж. – Не сказала бы, что мистер Квинт слетел с катушек. Просто у него скверный характер, понимаете? И глуповат немного.
– А смотритель всего лишь протестовал против того, чтобы этот малый дубасил по стеклу, за которым находилась кобра, – продолжал Г. М. – Это точно! И гори оно все огнем, если этот тип тут же не развернулся и не пихнул беднягу со всей силы в витрину с ящерицей!
– Боюсь, сэр Генри, в этом была и моя вина.
– Ваша вина?
– Я его поддразнивала. Добродушное подтрунивание, вот и все! А он вышел из себя и отыгрался на первом человеке, который попался ему под горячую руку. Неправда, что он разбил вторую витрину. Это не так! Он…
В этот момент вмешался Кэри.
– Премного благодарен за вашу энергичную защиту, – с горечью произнес он. – Что касается сэра Генри, он может перерезать мне горло, когда пожелает. Но мне бы этого не хотелось, потому что я всегда был его большим почитателем.
Последовала краткая пауза.
Г. М. начал медленно поворачиваться к Кэри, подняв голову и зловеще поблескивая стеклами очков из-под полей панамы. Потом застыл на месте.
– Дело Стэнхоупа, – продолжал Кэри, – и дело констебля, и смерти в отравленной комнате, и тайна в Пайнхеме. Есть еще Ансуэлл и «окно Иуды»… А что касается дела Фейна с тем невидимым убийцей – право, сэр, никто, кроме вас, не распутал бы его!
– Ну… не знаю, – пробормотал сэр Генри.
Смущенно кашлянув, он расправил плечи. Лицо его обрело благодушное выражение.
– Я давно хотел познакомиться с вами, сэр Генри. Но, по слухам, к вам трудно подступиться…
Великий человек махнул рукой.
– Ну… не знаю! – повторил он. – Понимаете, дело в моей величественной осанке, внушающей людям неверное представление обо мне. Так и есть.
– Значит, неверное?
Г. М. задумался.
– Пожалуй, не совсем верное, – пояснил он. – Пусть это не беспокоит вас, сынок. Если хотите о чем-то меня спросить, не стесняйтесь. – Помолчав, он сурово указал на Мэдж. – Сынок, чем эта девушка вам докучала?
– Я просто сказала ему, – воскликнула Мэдж, – что он присвоил себе фокус, давным-давно придуманный моим двоюродным дедом Артуром…
– Если она опять начнет доставать вас, просто хорошенько вздуйте ее. Именно так надо обращаться с девицами, когда они отбиваются от рук.
– Т-так вы, значит, встали на сторону этого лицемера? – запинаясь от негодования, вскричала Мэдж.
Даже в полумраке Кэри заметил, что на Мэдж вместо брюк и рубашки было надето облегающее светлое платье с широкой серебристой накидкой, поблескивающей при каждом движении.
– О, девочка моя! – печально произнес Г. М. – Я много лет знаю Квинтов и Пэллизеров. Фокусы меня тоже интересуют. Но нет смысла влезать в эту чертовую распрю или спорить о том, кто прав, кто виноват. Слишком уж все усложнилось. – И добавил: – Черт возьми, мы пришли сюда поужинать с Недом Бентоном! Мы так и будем торчать весь вечер у входа или все же войдем?
Мэдж кивнула в сторону ворот.
– В том-то и дело! – сказала она. – Как нам войти?
– Ногами, – сурово ответил Г. М.
– Но в окошке не видно привратника! – заметила Мэдж. – А турникеты поворачиваются, только когда кто-то нажимает на рычаг.
– Откуда вы знаете, что турникеты не повернутся? – спросил Кэри.
Он подошел к ближайшему от них и толкнул его. Даже если бы турникет был заперт, перелезть через него не составило бы труда. Но он не был заперт и повернулся с громким лязгом, нарушившим вечернюю тишину.
– Слушайте! – резко бросила Мэдж.
В наступившей тишине раздавался лишь шелест листьев, но через несколько секунд до их слуха донеслось гудение бомбардировщика.
Он пролетал далеко отсюда, и даже не над центром Лондона. Низкий гул его двигателей был еле слышным. Ни один прожектор не освещал его, ни одно орудие не открывало огонь. Вскоре шум замер вдали, и, словно в ответ ему, пробудились от беспокойного сна ночные звуки.
В отдалении, в темных недрах зоопарка, зарычал лев. Послышался легкий быстрый стук копыт – оленя или, может быть, антилопы – и вскоре замер. Почти человеческим голосом прокричала птица или обезьяна. Потом все звуки смолкли, словно животные, успокоившись, снова впали в дремоту.
– Ну что? – осведомился Г. М. – Так мы войдем или нет?
Звуки, долетевшие до них из зоопарка, показались Кэри зловещими. Но он не стал говорить об этом.
Г. М. шел первым с фонариком в руке, за ним следовала Мэдж, а за ней – Кэри. Как оказалось, Г. М. знает дорогу, и молодые люди послушно шли за ним по лабиринту асфальтовых дорожек, пока он не толкнул калитку в живой изгороди вокруг дома директора.
Затемненный безмолвный дом, в окнах которого слабо мерцал свет звезд, казался вымершим. Они прошли через лужайку, и Г. М. нажал на звонок входной двери.
Ответа не последовало.
Сердито фыркнув, Г. М. снова надавил на кнопку большим пальцем. Они услышали трель электрического звонка, которая разнеслась по всему дому. Но он по-прежнему безмолвствовал.
Мэдж отошла на несколько шагов назад, чтобы взглянуть на затемненные окна.
– Вы полагаете, – нерешительно сказала она, – все они ушли?
– Не знаю, девочка моя, – буркнул Г. М. – Если они ожидали нас и еще двух гостей, то не стали бы уходить. Но…
– Что-то есть во всем этом странное, – пробормотал Кэри. – Попробуйте открыть дверь, сэр!
Входная дверь оказалась незапертой. Г. М. толкнул ее, и они очутились в ярко освещенном холле. Войдя, поспешно закрыли дверь по правилам затемнения и снова стали ждать, но никто не вышел их приветствовать.
– Эй! – во все горло прокричал Г. М. – Эй!
Его голос отозвался гулким эхом, подчеркивая пустоту, которая ощущалась почти физически.
Холл, обшитый светло-зелеными панелями, освещался бра под темно-желтыми абажурами. Деревянный отполированный пол, кое-где покрытый коврами, сверкал так же, как и днем. Кэри непроизвольно глянул на дверь в кабинет Эдварда Бентона в конце холла. С ручки по-прежнему свисала табличка «Не беспокоить». Дверь была закрыта, и полоски света под ней не было.
Но это была единственная неосвещенная комната. Двери других комнат стояли открытыми в ожидании званого вечера. В вазах были свежесрезанные цветы. На полированных столиках рядом с пепельницами лежали коробки спичек. Слева от них находилась гостиная, а чуть дальше столовая. Г. М. откинул голову назад и принюхался.
– Постойте-ка! – сказал он. – Кажется, я чую готовящийся ужин.
– Нет, – возразила Мэдж. – Вы чуете подгорающий ужин.
И она поспешила в столовую.
В углу комнаты тикали напольные часы. Большой овальный стол был накрыт на семерых: серебряные приборы и салфетки. В центр стола были поставлены свечи в серебряных подсвечниках. На буфете, возле вазы с фруктами, стояли две бутылки кларета и бутылка мозельского вина.
Но прежде всего вошедшие обратили внимание на сухой едкий дым, просачивающийся в комнату со стороны кухни. Толкнув вращающуюся дверь, Мэдж испуганно вскрикнула.
Это была аккуратная кухня, в которой все сверкало – от белой эмалированной газовой плиты до белой раковины и холодильника. Но в духовке подгорало мясо, распространяя запах, от которого першило в горле. На плите кипели кастрюли, под которыми газ был включен на полную мощность. В одной кастрюле булькала вода с картофелем, в другой – суп, крышка третьей подпрыгивала от вырывающегося пара.
Мэдж схватила кухонное полотенце и откинула дверцу духовки, из которой повалил едкий черный дым. Она поскорей выключила все горелки, по очереди издавшие щелчки.
– Что, черт возьми, они тут делали?! – кашляя от дыма, воскликнула Мэдж.
Г. М. и Кэри Квинт предусмотрительно отступили, причем последний не удержался от проклятий.
– Перестаньте бубнить, – рыкнул Г. М., энергично отмахиваясь от дыма. – А вы, барышня, что имели в виду?
– Взгляните! Кто-то включил горелки на полную мощность!
– Ну и что из того?
– Это нелепо. Кроме того, похоже, это сделали не более пяти минут назад, – сказала Мэдж.