- -
- 100%
- +
– Знаешь, Мари, – не выдержав, холодно перебила я её, – кажется, я поняла суть твоих претензий ко мне. И вот тебе мой ответ: я с превеликим удовольствием поменяюсь с тобой местами. Чего вылупилась? Сейчас всё быстро оформим через магическую передачу, что я, наследная герцогиня арливийская, передаю тебе, тэрианке Мари О’Стилл, право наследования на свой титул, и ты станешь полноправной будущей герцогиней фон Морлейтен. Или, как ты меня называешь, Принцессой. Хочешь?
– Ты этого не сделаешь, – с сомнением усмехнулась Мари, но в её глазах зажегся алчный огонёк.
– Отчего же? Вполне сделаю. Только, прежде чем мы сейчас сделаем передачу, хочу предупредить тебя и об обязательствах, которые лягут на твои плечи вместе с правами. Чтобы ты потом не говорила, что я тебя жестоко обманула. Так, к примеру, помимо заботы о подданных своего герцогства, по законам Вернмэлльской Империи, каждая дева аристократического происхождения, достигшая совершеннолетия и не обременённая обязательствами в виде учёбы в магическом учреждении или помолвкой, обязана явиться в Императорский дворец и принять участие в ежегодном бале Хрустальных Цветов. Раньше мне удавалось избежать этой «счастливой» участи. Но теперь законных оснований для отказа больше не осталось, и открутиться не получится…
Тэрианка пожала плечами и пренебрежительно усмехнулась: подумаешь, бал! Я не стала торопиться и просвещать её невинное неведенье, а спокойно поинтересовалась:
– Вот скажи, Мари, чем бы ты занималась, вернувшись домой? Как протекала бы твоя жизнь после учёбы?
Она вновь пожала плечами и хмыкнула:
– Скорее всего, после моего возращения на Тэриан родители дали бы мне несколько недель на «погулять и повеселиться». А после, наверняка бы взяли за горло с требованием участия в брачном аукционе. Впрочем, это и было условием моей учёбы в иномирской Магической Академии. Но, благодаря тому, что я её закончила, для Тэриана я теперь завидная невеста, и на место в список лотов для меня будут претендовать лучшие мужчины. Вероятно, все они будут воздушными наездниками, драктэрцами, – её губы растянула самодовольная ухмылка. – Думаю, не обойдётся без зрелищных воздушных поединков…
– Что ж, – безжалостно оборвала я её сладкие мечтания. – Теперь об этом можешь забыть: на Вернмэлле многомужество запрещено. И даже если ты успела с кем-то из старшекурсников–драктэрцев составить договорённости, все они будут аннулированы, а ты обязана явиться к назначенному сроку во дворец в столицу. Там ты тоже будешь участвовать в аукционе, который и проводится под видом бала Хрустальных Цветов. Правда, уже в качестве лота. Вместе с другими участницами тебя поселят в Зеркальном крыле. Сказать, почему оно так называется?
Мари неуверенно кивнула, и я, не без удовольствия, пояснила:
– Потому что там все комнаты отделаны зеркальными панелями: комнаты, душевые, гардеробные и даже туалеты. Каждый день ты будешь посещать занятия по этикету, танцам и готовиться к балу. А в это время через эти самые зеркала за тобой будут наблюдать «завидные» женихи со всего Вернмэлла. Правда, многие из них уже не единожды вдовцы и внешним видом напоминают больше дряхлые пыльные артефакты из музея, чем тэрианских черноглазых мускулистых красавцев с золотой кожей, но какое это имеет значение, если ты Принцесса, не так ли? На протяжении недели-двух эти старые козлы будут мусолить тебя глазами сквозь хрустальные стёкла и обсуждать между собой, так ли хороши твои грудь, зад и талия. Попивая напитки, они будут делать ставки на тебя, точно на породистую лошадь…
Глаза Энн и Мари распахнулись от шока: таких подробностей о «старых добрых» традициях Вернмэлла они явно не знали. Тэрианка отлипла от стены, подошла и села на краешек кресла. А я же продолжала:
– На самом балу, после танца императора и императрицы, произойдёт официальное вручение лотов: тот, кто пригласит тебя на танец, и будет твой покупатель. Ему ты должна сказать «да», отдать свою руку и сердце. Негласно на представительниц рода Морлейтен ценник всегда был неимоверно высок, потому что ни одна из женщин рода никогда не принимала участия в этом безобразии. Нас, так сказать, расхватывали прямо из колыбели. Но благодаря Ноэлю, тебе и лорду де Стужеву, стоимость на меня упала так низко, что теперь, я думаю, купить наследную герцогиню Морлейтен себе может позволить любой зажиточный лавочник…
– Так Ноэль знал, чем тебе грозит разрыв помолвки?! – прикрыв рот, ахнула Энн. Я кивнула, и она возмутилась: – Мерзавец!
– Аукционеры будут наблюдать, даже когда… – Мари облизнула пересохшие губы, – когда девушки моются или посещают туалет?..
– Да, поэтому лоты и называются Хрустальными Цветами: вся подноготная их видна насквозь. Храпит ли дева, пукает ли, когда думает, что она одна, – ничто не укроется, всё будет выявлено и предоставлено претендентам в виде списков раздражающих наклонностей. Но не волнуйся, слуги за щедрое вознаграждение с удовольствием донесут тебе, кто является твоим потенциальным покупателем, а кто так, изредка забегает поглазеть на тебя в душе, теребит руками что-то в карманах брюк и издаёт вполне недвусмысленные пошлые звуки.
– Какое варварство! Ох, Лиз… – с сочувствием произнесла Энн, и я ощутила, как слёзы вновь наворачиваются на глаза.
– Пожалуйста, Энн, не нужно меня жалеть! Это унизительнее, чем этот дурацкий бал! – оборвала я её, силой проглатывая слёзный ком в горле: – Я уже оплакала свою участь, когда этот эльф сказал мне, что разрывает помолвку, и почти смирилась…
– Вот же гад! Не мог сделать это на пару месяцев позднее! Какой же он говнюк… – прошипела Мари. – Но почему ты нам не сказала? Почему не объяснила?
– Потому что я не хотела посвящать вас в гнусные подробности моего скорого «щастливого» замужества с каким-нибудь дедом! Не хотела видеть жалость в ваших глазах всякий раз на встречах выпускников. Я хотела создать хоть какую-то видимость благополучия: ничего уже не исправишь, так к чему ныть и жаловаться на судьбу? Мне просто хотелось напоследок побыть обычной девушкой и получить от вас поддержку не как кобылы, идущей на продажу, а как вашей подруги, которую бросил парень… Простая девушка, понимаете?..
Слёзы всё-таки вновь накатили на глаза и закапали на одеяло. Мари взяла со стола коробку с салфетками и протянула мне.
– Благодарю. Когда я столкнулась с лордом Стужевым в дверях, Мари, я клянусь тебе, что даже не вспомнила, что он – Адская Гончая императора!.. Я увидела просто незнакомца, посмотрела ему в глаза и… будто пропала… Я не знаю, что случилось, весь мир словно перестал существовать, он так смотрел на меня… – ощущения прошедшего вечера вновь нахлынули на меня, но я, захлёбываясь эмоциями и словами, никак не могла описать подругам, что я почувствовала в тот момент. – Девочки, когда я посмотрела на него, мне показалось, что это он… тот самый!.. который один и на всю жизнь… Как будто он – специально для меня… а я для него… Как будто вот так, что мы с ним вместе – это правильно, и так и должно быть… А потом мы начали танцевать, и это было так волнительно… волшебно… Когда он поцеловал меня… ничего прежде я не испытывала…
Я так увлеклась своими переживаниями, что сразу не обратила внимания на то, что Энн и Мари стали удивлённо переглядываться, подавать друг другу какие-тознаки и смотреть куда-товыше моей головы.
– А потом… – шмыгая носом, продолжала я, чувствуя, как сердце вновь сжимается в тоске. – Ты, Мари, озвучила свои неверные выводы, и лорд де Стужев… Да на что вы там пялитесь?!
Подняв голову, я увидела над собой целый рой кружащих огненных бабочек. Пыльца с их пламенных крыльев искрами медленно падала вниз в сияющем дожде. Одна за другой эти прекрасные создания вздрагивали и «умирали»: с протяжным печальным «пиу-у» они рассыплись гаснущими огнями и развеивались.
– Я же говорила, что Лиз влюбилась, – прошептала Энн, не отрывая от них взгляда. – А сейчас её бедное сердечко разбито…
Ох, Энн всегда была очень тонкой и романтичной натурой… Мне же такой быть – непозволительная роскошь. Рассердившись на себя, я призвала Няшу, и огненная змея быстро «добила» оставшихся противных козявок, смеющих сдавать моё внутреннее упадническое состояние. Прочистив горло и вытерев со щёк слёзы, я посмотрела на Мари и закончила свой монолог:
– Что ж… Теперь, когда ты в курсе, что тебя ожидает, протяни мне свою руку с именной печатью и я передам тебе право на свой родовой титул герцогини арливийской.
Тэрианка судорожно сглотнула и прикрыла свою левую руку ладонью, словно боясь, что я сейчас проведу обряд силком.
– Пожалуй, я откажусь, – пробормотала она. От прежней заносчивости не осталось и следа.
– Отчего-то я именно так и подумала, – с сарказмом выдала я, легла на постель и отвернулась к стене, укутываясь в одеяло с головой. – Простите, девочки, аудиенция окончена: я хочу побыть одна, раз Пресветлые послали мне такую возможность…
– Прости, Лиз… Я виновата, – донеслось до моих ушей сквозь одеяло еле различимое извиняющееся бормотание Мари. – Я не думала, что всё так серьёзно… Прости меня… Возможно, сейчас это может прозвучать как попытка оправдаться, но… у вас со Стужевым всё равно ничего бы не получилось: я заметила на безымянном пальце его левой руки обручальную метку… Адская Гончая с кем-то уже помолвлен… мне жаль…
Новость больно резанула по и без того саднящему сердцу: помолвлен!..
Глубже зарывшись в одеяло, я напоказ безразличным тоном пробурчала:
– Это уже не имеет никакого значения, – хотя мне хотелось завыть в голос от накатившего ощущения горя: проклятье, да что это со мной?!
Внезапно внутренняя сеть оповещения Академии ожила, и послышался голос тэрианки. Сеть эхом дублировала то, что Мари говорила в моей комнате:
– Минуточку внимания. Я, Мари О’Стилл, приношу свои публичные извинения наследной герцогине арливийской Елизавете фон Морлейтен. Вчера, на выпускном вечере, я озвучила свои неверные выводы и в присутствии Сандра де Стужева незаслуженно унизила свою подругу. Официально заявляю: всё, что я сказала вчера – неправда. Елизавета фон Морлейтен всегда отличалась высотой моральных устоев и такими качествами, как честь и достоинство…
Я села на постели, повернулась и посмотрела на Мари. Тэрианка говорила в свой техномагический браслет на руке, и он, каким-то немыслимым образом, транслировал её речь через Академическую сеть на всю округу. Кажется, кого-тоопять по головке не погладят.
– Лиз, я приношу тебе свои извинения и прошу простить меня… Ты всегда мне была отличной подругой, а вот я тебе – не очень… – магсвязь засвистела, и доступ к сети для тэрианки обрубили. Но она не обратила на это никакого внимания. – Простишь ли ты меня?..
– Что ж, думаю, сейчас мой ценник подрос обратно на несколько пунктов, – пренебрежительно проворчала я. – Теперь меня могут купить только аристократы… Думаю, это однозначно стоит прощения, – и в приглашающем жесте к «обнимашкам дружбы» широко распахнула одеяло.
Девчонки радостно запищали и облепили меня с двух сторон.
Академическая связь вновь ожила, но в этот раз яростно взвыла голосом диры Тренвелл, секретаря ректора Академии:
– Выпускница Мари О’Стилл! Вам вменяется два часа отработки в загонах тэрианского дракария! К отработке приступить незамедлительно!
Мы с Энн обеспокоенно вылупились на Мари: ничего себе, впаяли отработку после выпуска?! И где? В загонах с агрессивными плотоядными тэрианскими ящерами! Эти летуны никого, кроме своих наездников, к себе не подпускают, так и норовят отхватить кусочек! Ой, как бы не остались мы сегодня без подруги…
– Пф-ф, ерунда! – невозмутимо отреагировала тэрианка. – Какая глупость отправлять на отработку девицу на выданье к зверью, хозяева которых спят и видят, как бы попасть в список лотов к этой самой девице! Вот увидите, я не то что за лопату ни разу не подержусь, а ещё уйду оттуда с кучей подарков…
– Мари О’Стилл! – вновь на всю Академию гаркнула дира Тренвелл. – Мне ещё раз повторить?! Я сказала: живо на отработку!
Тэрианка закатила глаза к потолку, поднесла браслет ко рту и пробурчала:
– Иду, дира Тренвелл, уже иду. И не надо так кричать: я не глухая.
– Нет, это просто возмутительно! – взвилась секретарша. – Три часа отработки!
Мари вздохнула и встала:
– Пойду, пока три часа не превратились в четыре… Встретимся через это время в кафе? – легонько щёлкнула меня пальцем по носу: – А ты, Лиз, прекращай кукситься и вылезай из своего кокона. Раз тебя впереди ждёт такая жо… кхм.. необъятное седалище, как у диры Тренвелл, то надо эти дни, пока Академия в осаде, провести так, чтобы было что вспомнить. Давайте повеселимся от души! Поэтому приводи себя в порядок и будь готова вылезти из своей берлоги: тётя Мари тебе за это принесёт что-нибудь вкусненькое. А если ты будешь очень хорошей девочкой, и не придётся тащить тебя из неё силком, то она приведёт тебе какого-нибудь красавчика-драктэрца, и он сделает тебе вечером массаж…
– А мне?.. – робко подала голос Энн.
– А тебе, наше ушастое золотце, – Мари ухватила пальцами полуэльфийку за щёчки, пощипала их, потом притянула голову Энн к себе и смачно чмокнула в губы, – я приведу сразу двоих!
– Ой, да я вообще не про это… – смутилась Энн и покраснела. – Я про вкусненькое…
– Они будут о-очень вкусненькие, не переживай, – хохотнула Мари, вставая. – Ладно, так и быть: в первый раз сократим уровень сладкого до «Дэриана со взбитыми сливками»…
Полуэльфийка покраснела ещё больше, а я укоризненно посмотрела на Мари: вот зачем так делать? Знаешь же, что этот драктэрец ей очень нравится.
– Кстати, Энн… тут такое дело… – задумчиво произнесла Мари. – Дэриан снял свою кандидатуру из числа моих лотов. А это, смею напомнить, величайший позор для драктэрца: путь ему на Тэриан закрыт. В твоём царстве-государстве не найдётся для него вакантной должности? Жалко парня, контракт на военную иномирскую службу его сейчас бы очень выручил и снял позорное клеймо…
Энн захлопала своими большими глазами:
– Конечно! Я поговорю с папой, но, думаю, он не будет против: очень уж его впечатлили выступления драктэрцев. По секрету говоря, он как раз хотел набрать отряд наёмников с Тэриана. Думаю, папа с удовольствием предложит должность начальника отряда Дэриану…
Мари удовлетворённо покивала и украдкой подмигнула мне: вот же шельма! Значит, чувства Энн к Дэриану небезответны, и тэрианка сейчас намеренно сводничает.
Глава 2
Как только за девчонками закрылась дверь, я выковырнула своё тельце из одеяльной обмотки и отправилась в душ. Там рассмотрела в зеркале своё опухшее личико и хмыкнула: что ж, этого и следовало ожидать, если за ночь пролила столько слёз, сколько и за все года учёбы не наскрести.
После водных процедур отражение стало чуть лучше, но ещё далеко от идеального. Пришлось применить небольшое лекарское заклинание из сферы красоты. Руническая вязь на мгновение сковала кожу лица немотой, но тут же отступила, оставив после себя лёгкую мятную прохладу.
Вновь придирчиво осмотрев себя, я удовлетворённо выдохнула: так-толучше. Красоты мне это простенькое заклинаньице не добавило, но следы безудержных изливаний из очей убрало. Теперь даже под лупой невозможно рассмотреть, что Елизавета фон Морлейтен – романтичная истеричка.
Порывшись в гардеробе, я выудила из него джинсы и лёгкую кофточку. Хотя «порывшись» – это громко сказано: академическая форма уже самостоятельно телепортировалась на склад, а повседневных комплектов у меня было только два. И те завелись благодаря тому, что Мари напомнила, что ехать домой в одном нижнем белье – не комильфо.
Кинув в сумку недочитанную книгу, я проверила заряд своего академического техномагического браслета. Убедившись, что всё в порядке, выдвинулась в сторону летнего кафе, разместившегося на веранде рядом со столовой.
Три часа отработки Мари ещё не закончились, но мой организм внезапно понял, что от подобных девичьих нервов способен загнуться, и выбрал «жрать, потом страдать»: мой живот надрывно урчал и требовал подкрепиться.
В кафе на удивление было малолюдно. Я ожидала встретить большее оживление: где ещё можно посидеть с друзьями, если покинуть Академию пока нельзя? Но то ли народ ещё не отошёл от вчерашних возлияний, то ли подыскал себе занятия повеселее, но факт оставался фактом – на увитой плющом веранде было занято всего несколько столиков. К моей превеликой радости, надо сказать.
Я скромно примостилась в затенённом от солнца углу веранды, с помощью технобраслета вызвала на столике голографическое меню и принялась листать его, прокручивая пальцем. И в очередной раз восхитилась техномагами: надо же, магии в этих людях с гулькин нос, а сколько полезных штук навыдумывали!
Увидев в списке горячий шоколад, не поверила своим глазам и обрадовалась: даже картинка соответствовала! С детства это был мой любимый напиток. Но, к сожалению, я не всегда могла им насладиться. Отчего-то все повара местных кофеен и трапезных были свято уверены, что горячий шоколад и какао – это одно и то же. И зачастую вместо моего любимого напитка подавали последнее. Причём, каждый с пеной у рта пытался мне доказать, что «молодая дира не права, маэстро ножа и сковородки виднее».
На всякий пожарный я пробежала глазами состав, идущий в описании к напитку, и поняла – это он, моё сокровище! Выбрала к нему булочку-улитку с корицей, сделала заказ и сразу оплатила с браслета. Принялась ждать, в нетерпении дрыгая ногой и тихо постукивая каблуком о дощатый пол.
Солнечные зайчики проскальзывали сквозь листья плюща, прыгали у меня по носу, заставляя счастливо жмуриться: м-м, а день-то не так уж и плох, оказывается. Ради такого стоило выползти из своей комнаты.
Внезапно пустой стул рядом громыхнул, выдёргивая меня скрежетом своих ножек из сладких дум. Я вздрогнула от неожиданности и растерянно вперилась взглядом в наглого захватчика. Им оказался Сандр де Стужев собственной персоной. Игнорируя свободные места, он вальяжно плюхнулся за мой стол, вызвал меню и принялся его листать.
– Могу я составить вам компанию? – невозмутимо бросил мне, не отвлекаясь от своего занятия.
Глупо было считать, что вчерашнее наваждение – это следствие горзинианского сидра, ударившего мне в голову: синие глаза лорда были прекрасны, как и вчера. А одного мимолётного взгляда на его губы хватило, чтобы моё сердце ускорило темп. Лорд задумчиво улыбнулся, не отвлекаясь от листания, и в уголках его рта расцвели восхитительные ямочки. Такие мягкие, нежные и – Забытые их задери! – манящие прикоснуться к ним губами…
От мыслей, как именно я хочу их касаться, мне стало жарко и нечем дышать. С трудом я оторвала от губ Адской Гончей глаза и опустила их вниз. Зря: взгляд тут же уткнулся в обручальную метку на его безымянном пальце. Мари оказалась права – он помолвлен!
Как я вчера её не заметила? Нет, ладно я: с девицей, опрокидывающей стопку за стопкой на собственном выпускном, и так всё ясно: где мои глаза были – в пьяной куче, где же ещё. Но вот он?! Какого пса не остановил меня?! Зачем выставлять меня перед всеми идиоткой, вешающейся обручённому мужику на шею?! Боги… однако так оно всё и было…
И всё равно за себя стало больно и обидно: где его аристократическое благородство, а?! Понятие чести и достоинства Адской Гончей самого императора вообще известно?!
«Такой же мерзавец, как и Ноэль, – мелькнуло зло в моей голове. – Лишь бы посмеяться над несчастной девушкой, а о её чувствах совсем не задумывается. Хотя чего уж там? Наверняка и о чувствах будущей жены тоже: вон как отплясывал и целовался вчера. Даже, небось, и не вспомнил, что обручён…»
И тут в меня будто бешеный полтергейст вселился. Шумно, раздражённо вздохнув, я со змеиным шипением плюнула в него ядом, возвращая ему вчерашнюю речь со сцены, почти слово в слово:
– Что ж, хотя вы уже сели, извольте. Тем более что трудно отказать сотруднику Министерства Тайны, особенно если этот сотрудник – сам Адская Гончая императора, – и тут же отвернулась от него, трусливо делая вид, что роюсь в своей сумке: боковым зрением я уже приметила, как испарился его благодушный настрой и от него ощутимо повеяло холодом.
Чтобы не столкнуться с ним взглядом, достала из сумки книгу, положила на стол перед собой, раскрыла на заложенных страницах и сделала вид, что читаю. Даже честно скользила по тексту глазами туда–сюда, но буквы отказывались складываться в слова, и весь увлекательный сюжет произведения «Особенности управленческого дела в целительских и лекарских учреждениях» проходил мимо меня.
– Вы отсутствовали на завтраке, – процедил лорд де Стужев, и мне показалось, что у меня ресницы инеем покрылись.
– Я была занята, – выдавила из себя, не нашлась ответить ничего умнее.
Действительно, не скажу же я ему, что в это самое время ревела белугой в своей комнате. И что основной причиной моих слёз был именно он, гад бесчувственный.
– Позвольте узнать: и, чем же? – будто в подтверждение моих мыслей ехидно хмыкнул лорд. – Подыскивали себе другого кандидата, от которого хотели бы иметь детей? – на мгновение мне почудилась в его словах ревность, но он тут же подкинул яду: – Раз уж помолвка с Ноэлем де Валлерстриэль оказалась разорвана?
От неожиданности я уставилась ему в глаза, ощущая, как стремительно краснею: стыд, гнев, обида заставили кровь прилить к голове до шума в ушах. Да как он… как он смеет?!
– Отчего же, совсем нет, – сверкнула ему приторно–сладкой улыбкой, с вызовом взирая прямо в штормовое небо, бушующее в его радужках. – Императорская семья очень любезно избавит меня от такой обременительной необходимости: бал Хрустальных Цветов на носу, и кандидат отыщется без моего участия.
Раздражённо подрагивающие желваки на щеках Стужева замерли, и он окаменел лицом:
– Вы… – хрипло начал он и запнулся. Судорожно облизнув свои губы, склонил голову набок и недобро прищурился на меня: – Вы планируете участвовать в бале?.. – теперь его глаза напоминали опасно тонкий тёмный лёд: ступи – и ухнешь с головой в пронизывающую бездну.
В этот момент такая тоска сжала моё сердце, и фальшивая улыбка сползла лица:
– А разве у меня есть выбор?.. – сухо бросила ему и вновь уткнулась взглядом в книгу, нервно теребя край страницы: чего он хочет от меня? К чему эти игры? Почему бы ему просто не оставить меня в покое? Лорд де Стужев, сделайте любезность, держитесь от меня подальше, коли уж мы заперты на одной территории и у меня нет возможности сбежать от вас на край света.
– Ваш заказ, – неслышно появилась рядом со столиком домовушка-подавальщица с подносом для меня.
И прежде чем я успела открыть рот, лорд де Стужев рявкнул на неё:
– Это не горячий шоколад! Девушка не любит какао! Разве так сложно запомнить, что какао и горячий шоколад – совершенно разные вещи?!
Нечисть растерянно захлопала на него глазёнками:
– Я только подаю… Готовит по заказу повар…
– В таком случае выговор вашему повару… Унесите, – глухо прорычал он, пока я удивлённо на него таращилась: а откуда Адская Гончая знает, что я люблю, что нет? Он что… следит за мной?!
– Изволите, чтобы я всё убрала? – обиженно вздёрнула подбородок домовушка. Мол, я существо подневольное, меня всякий обидеть норовит.
– Нет, булочку, пожалуйста, оставьте. И замените какао на кофе. Если не затруднит, – примирительным тоном попросила я её.
Глаза нечисти польщённо засияли:
– Всенепременно, барышня! Сейчас я мигом заменю, – поспешила было прочь, но остановилась и очень проникновенно, тихо добавила: – Вы, барышня, самая лучшая магичка за всё время, что я здесь обитаю… Всегда услышишь от вас и «спасибо», и «пожалуйста»… Мне будет вас не хватать… – бросила презрительный взгляд на Стужева и фыркнула: – Не то что некоторые! Нацепят кителя-погоны, а сами хамло на хамле! Скорее бы уже убрались все отсюдова! – и с лёгким хлопком растворилась в воздухе.
Я ожидала, что лорд де Стужев взбесится на заявление строптивой домовушки, но он внезапно развеселился и с громким «кхех!» выдал:
– На её месте я бы на это не надеялся. Впрочем, – бросил на меня быстрый косой взгляд, – как и на вашем: судя по всему, в этом году, дира фон Морлейтен, бал Хрустальных Цветов вам придётся пропустить: я не намерен рисковать и снимать с Академии ограждающий купол из-за того, что какой-тодевице приспичило потрясти под музыку подолом в Императорском дворце.
Новость меня так ошарашила, что я пропустила мимо ушей его колкий тон, не смогла скрыть своей радости и с надеждой воскликнула:
– Вот как? Вы сейчас серьёзно?! – заметив взлетевшие вверх брови Адской Гончей, смущённо кашлянула и придала голосу грустные нотки: – То есть… я хотела сказать… Ох, неужели всё так серьёзно?..
Насмешливое «кхех» вновь прозвучало со стороны лорда, но, тем не менее, он снизошёл до объяснений:
– В Академии были выявлены адепты Ордена Белого Шиповника. Министерство Тайны давно подозревает, что данный Орден действует против правящей императорской династии. Инспекторами будет тщательно проверен каждый, кто находится в стенах Академии, и в итоге злоумышленники будут выявлены. Да, признаюсь, кто-то может сказать, что это всё равно, что просеивать песок в пустыне через сито. Но на самом деле это всего лишь вопрос времени. А его у нас, ой, как предостаточно… Если инспекторам потребуется для поисков всё лето, значит, мы все останемся здесь именно на это время…