Ни любви, ни денег

© Соня Дивицкая, 2025

ISBN 978-5-0067-3269-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Соня Дивицкая

От автора

«Вот дал бы мне какой-нибудь богатенький Буратино денег, тогда бы я открыла бизнес!» – так рассуждают многие красотки. И здесь я не могу не вставить свое зловещее: «Ха-ха!» Красавицы! Представьте… Ваша мечта сбылась, вам дали денег. И что из этого выйдет? Это надо еще посмотреть, как вы умеете обращаться с деньжонками и с мужичками.

В России небогатый опыт свободного частного бизнеса. А мелкий бизнес вообще как велосипед приходится изобретать с нуля, у нас на малый бизнес приходится примерно двадцать процентов экономики, а в той же самой Германии аж девяносто с лишним. Нет опыта, поэтому у нас считают, что без блата, а именно без мужской поддержки, женщина ничего не сможет. Мне надоел этот циничный пессимизм! Специально для девчонок, которые хотят разбогатеть и ждут, когда им кто-нибудь поможет, я написала эту книжку.

Я нашла аж целых семь историй самого типичного женского банкротства. Все мои героини устроили себе неплохой бизнес, но счастья это им не принесло. Хочу заметить, что меня интересует не абы какое женское предпринимательство, а именно когда стартовые деньги были получены от мужчины. Вы же мне говорили, что хорошо раскрутились только те, у кого муж богатый, вот потому я и нашла именно таких гражданок, которым деньги перепали от мужа, от любовника, от инвестора… А они все равно… хе-хе-хе… Все профукали!

Я взяла для примера истории разных бизнесов, суммы фигурируют тоже разные – от пятисот тысяч рублей до сотен миллионов долларов. Это, как я уже говорила, неважно. И кто именно давал моим героиням деньги роли не играет. Кстати, чаще всего деньги на бизнес дают все-таки мужья, но многие жены все равно банкротятся в кротчайший срок.

Почему… Не знаю, я не аудитор. Хочу напомнить только одну вещь. Напомнить только, вы все и без меня прекрасно знаете, что одних только денег для счастья недостаточно. И для бизнеса тоже. Сейчас, как вы верно поняли, я намекаю на любовь. Мне хочется поговорить об этой связи любви и денег. Любовь нужна, и в бизнесе тоже без любви никуда.

Зайдите в любой семейный ресторанчик, в любой частный магазин, пусть не большой, но успешный, приятный, со стилем, со своей атмосферой… Да там полно любви! Я знавала одну такую любвеобильную хозяйку, она обожала свой магазин, у нее был магазин мужской одежды. Она продавала только премиум-линию, только известных брендов, костюмы, рубашки, галстуки – гардероб для директора. И эта хозяйка очень любила свой бизнес и своих клиентов. Ее возбуждали неимоверно ремни, запонки, булавки для галстуков, стрелочки на брюках, безупречный покрой пиджака, и когда этот пиджак удачно садился на плечо клиента, она просто в экстазе начинала ему аплодировать. Искренне! А сама такая вся была эффектная женщина, немножко волшебница. Шикарные черные кудри, красная помада, восточные стрелки у глаз, голос с хрипотцой и плавная манера говорить – все это мужчин завораживало. Они просто таяли, когда такая Шахерезада помогала им примерить костюм. У нее одевались все директора города. Они были уверены, что в ее одежде будут выглядеть безупречно. Доверяли ей до такой степени, что иногда, когда спешили, даже не приезжали в магазин на примерку, а присылали к ней своих водителей, и она всегда подбирала то, что нужно, она своих клиентов помнила прекрасно, у нее были записаны все их размеры.

И вдруг в один прекрасный день эта лавочка закрылась. В чем дело? Оказывается, хозяйке срочно потребовалось уехать из города по делам семейным примерно на год-полтора. Она оставила в своем магазине маленькую страшненькую девочку на уровне подай-принеси. Эта продавщица сразу же упустила всех лучших клиентов, они, разочарованные, разошлись по другим магазинам. Почему? Почему опытная хозяйка так поступила? Уж она знала прекрасно, что такое хороший продавец. Все просто, тут сыграла роль простая женская ревность. Все клиенты Шахерезады были ее поклонниками, с некоторыми она даже крутила романы. Женщина элементарным образом не захотела оставлять на своем месте задорную молодуху, которая будет хорошо продавать, а заодно и влюбит в себя всех мужчин. Фактически она пошла на добровольное банкротство, сделала экономическое харакири из-за своего маленького тщеславия. Так что в этой игре под названием «женский бизнес» отнюдь не все решают деньги, как может показаться на первый взгляд.

Да… И не подумайте, пожалуйста, что я затеяла эту книжку, чтобы позлорадствовать, чтобы кому-то сказать: «А что ты думала, дали тебе денег и все, дело в шляпе?» Нет, мы злорадствовать не будем. Мы будем экономить. У нас особая задача – мы хотим поучиться на чужих ошибках. Представляю, что скажут потом некоторые придирчивые читательницы. «Жадная Соня Дивицкая превращает чужие убытки в свою прибыль!» Да, я пытаюсь. Говорят, что на чужих ошибках учиться бесполезно, но с этим я не соглашусь. Вся эволюция построена на том, что люди учатся как раз на чужих ошибках. Какая-то гражданка зашла в пещеру первой, ее там разорвали дикие звери, остальные призадумались, на ее ошибочке научились не шнырять в темные незнакомые пещеры. Кто-то первым сожрал ядовитую ягодку, остальные посмотрели на предсмертные корчи, сообразили и воздержались от опасных ягод. Так что и я вас приглашаю познакомиться с моими бизнесменшами.

Сейчас мы вместе бесцеремонно покопаемся в чужой бухгалтерии и в чужих переживаньях. Скучно не будет! Ведь у женщин нет четкой границы, где бизнес, где жизнь, где любовь. Все переплетено у нас, как говорится, и очень часто так бывает: только деньги закончились – тут и любовь сразу куда-то пропала. В любом случае как честный автор я предупреждаю: хеппи-эндов не будет, все героини этой книжки обанкротились.

Железная леди

Для женщины с деньгами возраст – понятие условное, оно отодвигается умело руками косметологов, врачей и массажистов. Возраст они отодвинуть умеют, но время останавливать еще пока никто не научился.

—

Она прекрасно слышала, как этот турок обложил ее матом. Он не орал, конечно, но перегородки в туалете были тонкие. Господин Ахмет, давний клиент, приятный мужчина, начал шипеть, как змея: «Фай-ш-ш-е-е! Файше!» По-турецки это значит «проститутка». «Откуда свалилась на мою голову эта старая проститутка?!» – так ругался Ахмет. Безусловно, он не желал бы ни в коем случае, чтобы женщина его услышала, к тому же он был уверен, что «эта русская» не понимает его турецкие проклятья.

Наталья поняла, за многие годы работы с турками она кое-что выучила. «Пусть орет, – подумала. – Надоел уже, я от него устала». Она поправила немного смявшийся пиджак, выкинула в корзину бумажное полотенце и вышла в фойе совершенно спокойной. Ей, действительно, было на все наплевать. Почти на все.

Случалось и раньше, что серьезные мужчины называли ее проституткой, никто не мог поверить, что свои миллионы она зарабатывала головой, своим собственным умом, без мужской указки. Так что на этого маленького проворного турка она не обиделась, ей была понятна мужская досада: Ахмет не привык, когда условия диктует женщина. Да что там турок… И в России еще не привыкли, что женщина может быть полноценным деловым партнером, русский бизнес, как и турецкий, находится в руках мужчин, и, если вдруг мелькнет в директорах женское имя, все понимают, что где-то там за буферами скрывается мужик, который рулит, платит и поддерживает.

У Натальи Власовой никакого мужика за спиной не было. У нее вообще не было мужчин, уже двадцать лет она жила одна, в разводе, и все эти двадцать лет были отданы делу. «Глобал Металл» называлась ее фирма, она создала ее из праха, можно так и сказать. А именно на руинах старого советского завода, который выпускал металлические трубы для промышленности. Отгружали вагонами по всему СССР, а потом коммунисты обанкротились. Развалилась страна, и трубный завод тоже рухнул. На этой могилке Наталья и открыла свою фирму.

«Почему Глобал»? – спросили ее тогда, в девяносто втором году, серьезные люди. «Потому что я буду торговать по всему миру», – ответила Наталья, а у самой тогда не оставалось на маршрутку, и на другой конец города, домой, она тащилась на трамвае.

Ей дали денег на развитие, скажу вам сразу. Вы не поверите, но деньги она получила просто так, точнее по заслугам. Человек и специалист она была серьезный, никого не обманывала и была совсем не склонна к глупым женским фантазиям. Ей поверили, потому что времена были дерзкие, иногда сбывались самые идиотские мечты. К тому же никто из серьезных мужчин так уверенно, как эта серенькая мышь, рисковать не решился.

Так что Ахмет наш дорогой был у нее далеко не первым и не последним клиентом, таких, как он, у нее по всей Европе полно. Но, разумеется, господин Ахмет считает себя единственным и неповторимым. Он уверен, что его литейные печки – это вершина творения и что все вокруг перемрут без его печей. Господин Ахмет не сомневается, что все, все, все поставщики должны входить в его положение. Он пусть не платит, а они пусть ему отгружают и отгружают. А как же! Турция переживает кризис, сбыт в Россию жутко сократился, из-за санкций господин Ахмет вынужден делать крюк через Африку, чтобы продать в Новосибирск или в Саратов своих железных монстров с клеймом ЮАР. И только эта маленькая хитренькая стерва как будто все заранее предвидела, зарегистрировала свой «Глобал» в Китае и теперь спокойно посиживает в своем Воронеже, а документы выдает с Пекинским адресом! И складов у нее – черт знает сколько, в Европе! У этой колхозницы по всей Европе свои склады.

– Вы совершенно правы, господин Ахмет, – отвечала Наталья на переговорах. – Я знаю, у вас уникальное производство, я это понимаю. Мне интересно, как вы работаете, ваши перспективы мы оценили давно, еще тогда, вы помните… десять лет назад, когда я в первый раз к вам приезжала? Вы помните, как мы познакомились? И я вам сразу же пошла навстречу. Годовая отсрочка для нас не проблема, с удовольствием… У меня всего одно условие…

Ахмета снова передернуло. Он старательно держал маску, должно быть, еще в самолете нацепил улыбочку, фонарики в глазах зажег и так держался все переговоры, но как только речь дошла до «ее условия», его передернуло. Это заметила не только Наталья, но и еще одна женщина, русская блондинка, которая приехала с капризным турком.

– Анжела! – она представилась. – Я его помощница, я его любимая женщина, я его головная боль, и переводчик тоже я! Обращайтесь ко мне по всем вопросам.

Когда Ахмет нахмурился, Анжела положила руку ему на плечо и очень вовремя попросила кофе.

– Дорогой, извини… – она его погладила и улыбнулась. – Теряю концентрацию. Срочно нужен кофе.

Анжела кивнула секретарю, все за эти пару секунд успели немножко выдохнуть. Анжела снова обратилась к Наталье:

– Простите, я вас перебила… С утра работаем, а скоро уже обед. Это, знаете ли, не шутки! Для вас и для Ахмета – это нормальный рабочий режим, а я вот с вами, с бизнесменами, не годна соревноваться. Для обычной женщины – это каторга! Спинка уже болит, все ноет… Не представляю, как вы свой график выдерживаете!

Переговоры в офисе у Натальи начались с восьми утра. Ахмет специально прилетел из беззаботной Анталии, где они с Анжелой уплыли на яхточке так далеко, что чуть не опоздали на самолет. И все же он успел, он прилетел, чтобы отторговать свою скидку, отсрочку, обсудить параметры заказа, график поставок… И каждый вопрос они обговаривали так тщательно, как будто за столом сидели не турок и русская, а два старых дотошных еврея. Анжела, которая все это переводила, действительно была утомлена.

– Простите, на чем мы остановились? – она вернулась к договору.

– Условия оплаты… – напомнила Наталья.

– Да, да… У вас всего одно условие… – Анжела улыбнулась Ахмету, как мамочка капризному сыночку. – Ахмет, дорогой, ты смотри, как чудесно!.. У них всего одно условие!

– Всего одно условие! – усмехнулся турок.

Ахмет понимал, о чем Наталья его просит. Он должен подписать гарантийное письмо для банка. Наталья поставляет ему бесплатный металл целый год, первая партия на два миллиона евро должна прийти к нему прямо сейчас. Один миллион он уже ей должен, а платить начнет только через год. И за эту отсрочку он должен оставить в залог свою фабрику. Только и всего. Вот что для этой женщины простая формальность.

Глаза его потемнели, пропал его фирменный сладкий и немного рассеянный взгляд, усилие воли, с которым он подавил свой гнев, проступило на лице приподнятыми бровями. Обычно, когда он гневался, его лоб пересекала глубокая кривая морщина, похожая на молнию, морщина гнева. Но недавно Ахмет наколол себе ботокс, и теперь его лоб оставался ровным, только брови меняли положение, отчего он выглядел слегка мультяшным персонажем.

Ахмет нервничал, хотя ничего особенного от него не просили. Гарантийное соглашение – и правда, формальность, это всего лишь бумажка. Таких бумажек у Натальи полно, стандартная процедура, которую используют поставщики, когда работают с отсрочкой и по-крупному. Все подписывают, все ставят в залог свое производство, но все и расплачиваются, бизнес еще никто из ее клиентов не терял. С чего вдруг господин Ахмет все принимает так близко к сердцу? Да, он серьезный человек, ему неприятна мысль, даже мысль, что он может потерять свою фабрику. И все же дело не в этом. Риск есть всегда, в любом бизнесе есть риск, турок умеет рисковать и деньги терять он тоже умеет. Его бесит другое. Наталья тут главная, он должен согласиться на ее условие, а не наоборот. Мужчины раздражаются, если им приходится уступать. А этот турок, самоуверенный и напористый, давно ей уступил, и теперь просто тянет резину, никак не может признать, что главная за этим столом – она.

– Я ваш старый клиент… – начинает он повторять. – Вы же знаете мои обороты…

– Да, знаю. Поэтому я совершенно спокойно тот миллион евро, что вы уже мне должны, просто перебрасываю на следующий год, и все. Думаю, вас это устроит, господин Ахмет.

Она не спрашивала «вас устроит?», Наталья утверждала – «вас устроит». Она решала за него! Ахмет сдерживал дыхание, но его смешок, неожиданный и резкий, снова выдал раздражение.

Что не так она сказала? Все было верно: должен миллион, она подождет, сиди и радуйся. Но он не радовался, его нервировала ее манера говорить, она разговаривала спокойно и уверенно, как мужчина, она вела переговоры, диктовала свои условия, ей было совершенно плевать, как он при этом выглядит. «Думаю, вас устроит» задело Ахмета. «Не надо думать за меня! – кричал он в туалете. – Не надо мне подсказывать как лучше! Я сам все знаю!»

– Давайте отдохнем! – запрыгала блондинка. – Я такая голодная! Дорогой, ты проголодался? И ты проголодался, бедный…

Она снова обратилась к Наталье с интимной улыбкой, как женщина к женщине:

– Я вас умоляю, давайте покушаем, если у вас есть время, а после обеда он будет добрый, добрый…

Наталья поднялась, захлопнула все документы.

– Да, да, конечно. Мы обычно обедаем в ресторане. Это рядом, через дорогу.

Блондинка встала и заботливо обняла своего турка за плечи:

– Поднимайся, дорогой, госпожа приглашает нас на обед!

Все вместе они направились к лифту, и там все двенадцать этажей Ахмет беззвучно скрежетал зубами. Ресторан был действительно через дорогу, там он зашел в туалет, и в туалете его прорвало: «Файше! Файше!»

Он вышел с мокрым лицом, блондинка на ходу поправляла на нем пиджак. У дверей он увидел Наталью. Она была непроницаема. Для нее это был всего лишь рабочий момент. Она давно себя приучила не отвлекаться на чужие эмоции. Чужие нервяки она рассматривала как стрельбу на съемочной площадке из игрушечного пистолета. Когда умеешь на такие пустяки не обращать внимания, тогда ни одна пулька в тебя не долетает.

—

Наташина фирма «Глобал Металл» обслуживала тяжелую промышленность, заводы и фабрики покупали у нее металлические трубы. Железная труба – не самая интересная для женщины вещь, но так только кажется на первый взгляд. Металлические трубы покупают самые серьезные мужчины, и все они очень сильно удивлялись, когда знакомились с поставщиком, то есть с Натальей. Русские, турки, чехи, поляки, венгры, индусы, африканцы и прочие – все делали одинаковые круглые глаза, когда она представлялась: «Я – директор».

На месте директора женщина как таковая никого не удивляла. К примеру, какого-нибудь бульдога с квадратной челюстью или ядовитую стерву, или снежную королеву в такой роли еще бы приняли, но эту маленькую серенькую мышь идентифицировать с занимаемой должностью отказывались. Наталья была совсем не похожа на железную леди, она была простушкой. Блондинка, крашенная кое-как, не очень хорошо причесанная, макияж слишком яркий, губы вечно размазаны, как будто в крови, и платье пестрое, простое, как халат… Прикроется пиджачком, понеслась по кабинетам. Она была мелкой, маленькой, всегда пыталась вытянуть себя высоким каблуком и говорила снизу вверх, немного задирая нос. Все это ее совершенно не беспокоило, ее интересовало только железо, а точнее, железные трубы, и очень скоро в кругу производителей – а он не так уж и широк – ее узнали все. И если бы Ахмет вздумал порвать договор с ее фирмой, не так-то просто было бы ему найти в кротчайшие сроки такого же надежного поставщика.

Когда она переходила дорогу к ресторану, подол ее юбки смешно мотылялся, а маленькая пятка свисала с высокого каблука. Наталья привела Ахмета в «Бархат», известное в городе место для деловых людей, вокруг было много офисов, администрация города, банки и все крутышки приходили есть сюда. Она усадила их за свой постоянный стол, попутно здороваясь с какими-то мужчинами в костюмах, те отвечали ей спокойно, как коллеги в общей столовой, которые часто видят друг друга и в особенном приветствии не нуждаются. В этом ресторане, в мире деловых людей, Наталья была своя.

– Ой, как тут хорошо! – обрадовалась Анжела, заглядывая в ресторанный зал.

Она нетерпеливо покачивалась на каблуках, пока маленький турок помогал ей раздеться.

– Какой красивый вид! – восхищалась Анжела. – Как вам приятно тут обедать! Я обожаю панорамные окна! Вы знаете, у Ахмета из кабинета тоже очень красивый пейзаж, чисто турецкий, у него там горы. Высоченные-е-е-е… А тут все такое русское… Все наше! Спасибо, что вы нам показали этот ресторан!

За окном был вид на громадный белый собор, он стоял на возвышении, на просторе, на фоне огромного грустного неба. Наталья давно перестала обращать на него внимание, но глаза фиксировали, собор на месте, и это ее успокаивало. Там постоянно венчались и крестили детей, из собора выходили невесты в пышных платьях, на ветру, на морозе, в жару, все в тех же белых платьях, женихи подхватывали их на руки, фотографы снимали, дорогие машины празднично сверкали, и эта неизменная сценка отвлекала Наталью на минуту от ее постоянной работы. Поэтому она всегда садилась у окна и всегда на диван, чтобы вытянуть ноги, и обязательно под спину ставила подушки. Офисное кресло ее утомляло, спина у нее болела постоянно, она привыкла к этой мелкой ноющей боли, которая только в последний год заметно усилилась, так что теперь ей приходилось каждый день пить обезболивающие.

Миллионерша, но при этом она была рабочей лошадью, не знала отдыха и не умела его себе устроить. Помощников у нее было не так уж и много, всего трое, кажется, или четверо. Юристка, бухгалтер, коммерческий директор и еще инженер по техническим вопросам. Три женщины, один мужчина, у них у всех были семьи, личная жизнь, и только у нее ничего не было, кроме фирмы.

Работа не прекращалась, все двадцать лет мозг крутил операции, подсчитывал, напоминал… Ей приходилось часто слышать, что так нельзя, что нужно переключаться, нельзя все время жить цифрами, нужно потреблять и другую информацию. Сходить на выставку, к примеру, или в театр, на концерт. Она ходила и выключала, как положено, телефон, но голова продолжала работать, и даже столичные артисты и роскошная оперная дива ее не возбуждали, она ничего не понимала в музыке. Ей регулярно предлагали купить что-нибудь из картин, она отказывалась и честно признавалась, что в живописи не разбирается и вообще не понимает, что красиво, а что нет. Ей сразу верили, глядя на ее макияж и пестрые платья. «Ты не чувствуешь красоту, ты никогда этому не научишься», – так сказал ее бывший муж, она и не спорила. «Хорошо, я обойдусь без театра, без картин, без оперы тем более… Все равно я в театре сплю». Любви, мужчин в ее жизни тоже не было. Единственная дочка давно выросла. Так и получилось, что двадцать лет она думала только о железных трубах.

Точно так же Ахмет двадцать лет думал только о плавильных печках, он сам их придумал и, как Наталья, тоже слепил свою фабрику из праха, из праха конкурентов. Она должна понять, он был уверен, что ему неприятно подписывать закладную на дело всей своей жизни, ему неприятно думать даже о самых минимальных рисках…

– Она должна понять! Она должна понять! – шептал он своей любимой блондинке, и та переводила.

– Ахмет извиняется, что задерживает вас, что заставляет столько времени тратить на его договор, – она опять интимно улыбнулась Наталье. – Поймите его, пожалуйста… Он у нас настоящий фанатик. Он живет только фабрикой. Как робот!

– Я понимаю, – кивнула Наталья. – Но гарантийное письмо – это стандартная банковская процедура, мы обязаны ее соблюдать. Что касается рисков… Риск есть всегда, такова жизнь.

– Да, да, да! – подхватила Анжела. – Такова жизнь, такова жизнь… Вот взять хотя бы самолет…

Ах, как не вовремя она напомнила про самолет! Из-за этого самолета Ахмету плевали в тарелку в русских ресторанах, хотя он не имел никакого отношения к этому русскому самолету, который в Сирии сбили турки. Он сам жалел того русского летчика, который хотя и успел катапультироваться, но все равно погиб. Ахмет был против любой войны, он хотел спокойно делать свой бизнес и жить в современном мире среди красивых женщин.

– Анжела, дорогая, – он попросил, коснувшись ее руки, – не вспоминай, пожалуйста, тот самолет, не надо о политике.

– Нет, дорогой! Я не про этот самолет, я про тот самолет, на котором мы с тобой сюда из Анталии летели! Наш самолет пролетал через грозовые облака, и представляете?.. Нам молния ударила в крыло! Мы у крыла как раз сидели, и честно вам скажу – мало не показалось. А потом выхожу у нас в аэропорту – и все мои проблемы уже такая ерунда-а-а-а-а… Да, дорогой? Когда получаешь такой страшный удар, сначала пугаешься, а потом… освежает.

Наталья кивнула, она прекрасно понимала, о чем речь. Совсем недавно она тоже получила страшный удар, но пока еще ее не освежило, пока еще она находилась в стадии испуга и поэтому была равнодушна к делам своей фирмы и проблемам этого настырного маленького турка. В это утро она тоже работала как робот, автоматически соблюдая свои правила, в душе ей было на все наплевать.

Подошел официант. Наталья заказала солянку, она любила на обед горячий суп со стопкой водки. Все это знали, официант подсказывал:

– Солянка сегодня отличная, вместо водки рекомендую чачу, хозяин настоящую привез…

– И мне! И мне соляночки! – обрадовалась Анжела. – Со свининкой! С копченостями она у вас? А ему нельзя, ему нельзя свинину. Баранины нет у вас? Жалко… Тогда ему что-нибудь с курицей. Принесите ему цезаря.

Она ловко повязала Ахмету салфетку и усмехнулась:

– Вечно капает на пузо…

Анжела следила за своим турком, как родная мать. Когда ему принесли большую тарелку с салатом, она внимательно посмотрела на блюдо и очень вовремя заметила среди зеленых листьев, орешков и сухариков, посыпанных сверху, среди этой мешанины ее опытный глаз разглядел кусочки бекона, порезанные тонкими лепестками. Как оказалась свинина в тарелке с «Цезарем» да еще у турка? Об этом ей думать было некогда. Анжела стрельнула глазами по сторонам и попросила с улыбкой ничего не понимающую Наталью:

– Отвлеките его, пожалуйста.

Наталья подняла свою чачу и потянулась к бокалу Ахмета. Он приподнял вино и с улыбкой, натянутой, как будто бы для фотографии, кивнул ей в ответ, но как только он собрался опустить свой длинный нос в тарелку, Анжела показала ему в сторону, куда-то в зал, на компанию молодых девушек.

– Во! – подмигнула она, и Ахмет уставился с наивным детским любопытством на этих блондинок, как на игрушки в витрине магазина.

Пока он пялился, Анжела легкими виртуозными движеньями своих длинных тонких пальчиков вытащила из салата весь бекон и тут же его проглотила.

– Вам бы в разведку, – пошутила Наталья. – Шифровки глотать.

– Ой, это с нами уже не первый раз… – вздохнула Анжела. – Мне его проще отвлечь, чем потом успокаивать.