Молчание – не золото. Оно способно уничтожать. Психология человеческой жизни на практике

ДЕТСТВО

Первый конкурс

Подмосковье. Утро. Небольшой городок, несмотря на холодную зиму, запомнившийся ей сладковатым, слегка дымным запахом опавшей листвы. Эмили не спешит подниматься с постели, но времени до начала уроков остается совсем мало.

– Вставай, в школу опоздаешь, – послышался отдаленно голос матери из кухни.

Мама у Эмили работала в школе и была ее классным руководителем, из-за чего порой это усложняло Эм жизнь.

Взглянув на термометр, она вдруг увидела аномально низкую температуру и полетели сообщения от одноклассников, что занятия отменены и в школу никто не идет. Но официальной отмены не было, и мама даже не раздумывала оставлять Эми дома.

– Детский сад! По шестнадцать лет сорванцам! – возмущались раздраженные преподаватели.

– У меня внук в садик пошел, – перебивала хриплым голосом вахтерша, будто бы пытаясь получить поощрение за бедного ребенка.

Очень редко бывало, когда отменяли уроки, даже если присутствовало всего два-три человека. Всех соединяли с параллельным классом, и ученики продолжали поглощать давно уже забытые знания.

Войдя в кабинет, где уже начался первый урок, мама, как классный руководитель с возмущением и, кивая головой, принялась отмечать отсутствующих. Каждый день всех, кто не посещал занятия без уважительных причин, обязательно нужно было обзванивать и читать нотации.

Благодаря морозам, неделю никто не учился. Для некоторых это были и вовсе каникулы, поэтому многие появились в школе только спустя семь дней. Так как Эмили занималась вокалом, после уроков она часто оставалась в школе. Неважно мороз не мороз, многое зависело от нее. Так как каждую весну проводились отчетные концерты, и подготовка чаще всего проходила длительная.

Собственно, отношения с одноклассниками никогда у Эми не были идеальными. Эту причину до конца, наверное, ей никак не понять и до сих пор. Хотя, многое на данный момент уже очевидно, но люди ведь всегда кричат громче, чем прежде думают. Храбрости подойти и выяснить у нее никогда не было.

После продолжительных морозов, занятия полностью возобновились. На уроках присутствовали уже все ученики, кроме Эмили. Из дома культуры сообщили о крупном вокальном конкурсе, в котором она давно мечтала принять участие. Конкурс, к которому проходила не очень долгая подготовка, как раз, стартовал в январе и мечта Эм сбылась.

Перед каждым концертом, даже небольшим выступлением, Эми испытывает такое волнение, что бывает и челюсти дрожат. Но она никому не показывает этого, никто не должен знать и видеть ее слабые стороны.

И, буквально, за день до выезда у Эм начался мондраж. Нет, она не заболела. Это было что-то вроде волнения, но оно было настолько сильным, что у нее полностью пропал аппетит.

День отъезда. Погода не радовала. Метель, практически нулевая видимость. Дорогу перенесли нелегко, но энергии и сил насытить свой организм пищей по приезду, так и не было. Вытаскивая из салона автомобиля костюмы, Эмили боролась с ветром, который норовил сорвать с ее головы капюшон.

Фойе дома культуры было скромным. Больше всего оно напоминало дом творчества или театр, так как распевка началась в большом танцевальном зале с огромными на всю стену зеркалами. Участников было много, и так как у Эм неуверенность в своих способностях, наверное, была в крови, она даже и не рассчитывала попасть в команду сильнейших.

Разглядывая каждого участника, по внешнему виду она приписывала им какие-то таланты и способности, при этом бросая взгляд на свое скромное гипюровое коричневое платьице. Парень в шляпе с кудряшками и лунной походкой больше напомнил ей циркового артиста, чем певца.

Взглянув на список конкурсантов и их программу, Эми поняла, что всем придется исполнять три песни подряд.

– Какой кошмар, дали бы перерыв, – с возмущением прошептал парень, стоящий за спиной Эмили.

– Вы каким номером выступаете? – поинтересовался молодой человек.

– Одиннадцатым, – скромно ответила Эми.

Не продолжив разговор, парень удалился в сторону зала, где уже начались выступления конкурсантов. Чтобы не слышать профессиональное исполнение участников, Эм решила спуститься вниз в фойе. Спускаясь по лестнице, она вдруг услышала фальшь в исполнении девушки конкурсантки.

– Как? – поразило Эми. – Разве они не должны петь идеально? – что-то дрогнуло у нее внутри, прибавив уверенности.

– Развернувшись, она направилась обратно к залу. С трудом справляясь с внутренней дрожью, Эм ожидала своей очереди выступления. И вот, наконец, объявили. Вспотевшими от волнения ладонями Эмили берет микрофон, и волнение сразу отступает, расслабляя ее мышцы и отпуская страх.

Сделано! Щеки налились красным румянцем. Такое облегчение было у нее внутри, ведь она сделала всё над чем работала. Справилась, преодолела, смогла. И главное Эмили довольна своим выступлением. И, наверное, в этот момент не так важно было услышать мнение судей, так как эмоции ее уже переполняли.

С легкой улыбкой на лице Эм спустилась со сцены и была в ожидании результатов. Ее мама и руководитель дома культуры, с кем она приехала, поддерживали ее и также с нетерпением ждали итоги конкурса. Ведь лучшие конкурсанты пройдут в следующий тур, где их ожидает студийная запись песен.

Настало оглашение результатов. Только пять человек проходят дальше. Но перед подведением итогов, жюри решило высказать каждому участнику его ошибки и замечания. На это ушло порядком около часа, но время так быстро пролетело, что в такой суете Эм ничего не услышала в свой адрес. Это настолько удивило ее. Нет, она не ослышалась. Замечаний действительно не было. И теперь с удвоенной надеждой оказаться в следующем этапе конкурса Эмили спокойно вздохнула.

И, наконец, прозвучали имена прошедших конкурсантов. Ну и, конечно же, Эми в пятерке! Радости не было предела.

– Быть на записи в студии строго по времени! – громко и внятно произнес кто-то из членов жюри.

Запись ожидалась только через две недели. Но к этому времени необходимо подготовить новые песни. Поэтому для Эм этот срок был даже очень маленьким, ведь нужно еще успеть подготовиться к урокам и сдать пропущенный материал.

Вернувшись с конкурса, на следующий день Эмили отказалась идти в школу.

– Я ответственный человек, – уставшим, хриплым голосом пробормотала Эмили маме. – Я не смогу пойти в школу неподготовленной.

Весь текущий день она посвятила подготовке к урокам. Некоторый материал не усваивался. Эмили психовала. Алгебра, геометрия, химия. Пропусти пару уроков, и ты чайник.

Ей было проще решать и стараться понять самой, чем воспользоваться помощью мамы или учителей. Чья-то помощь часто вызывала у Эмили агрессию и безразличие, потому что как бы ей не старались помочь, сделает она все-равно по-своему.

Новый день. Школа. Эмили в спешке рвется на уроки, чтобы как можно быстрее получить поздравления от одноклассников и похвалу учителей.

Первый урок. Хмурые, безразличные лица одноклассников, кроме пары человек с кем у Эмили были более менее хорошие отношения.

Она ожидала получить признание. Ей не нужны были авации, громкие поздравления. От многих она даже не услышала банальное «привет».

«Ну, я ведь всем говорила о конкурсе» – с удивлением задумалась Эмили.

Прозвенел звонок. Преподаватель, войдя в класс и закрывая за собой дверь, с улыбкой произнесла:

– Эмили поздравляю! Так держать!

Ну и тут Эмили вздохнула.

Девчонки, сидящие на ее ряду, обернулись и поздравили ее. Другая же часть сарказматично хлопала, хихикая.

Рассказав заданный на дом материал, Эм принялась размышлять о дальнейшем туре конкурса. Но учитель вдруг нарушил всю эту монотонную композицию из пересказов заданного текста:

– Не стыдно тебе? – на одного из учеников с замечанием выступила преподаватель. – Эмили отсутствовала по уважительной причине, но пришла подготовлена!

Атмосфера накалялась.

– Давай еще своей мамочке пожалуйся. – обрывисто и со злостью в глазах произнес ее одноклассник. Все засмеялись.

– Красавчик! – выдавила из себя впереди Эмили сидящая девчонка.

У Эм был не тот характер, чтобы высказать или отстоять свои личные границы. Она просто не ожидала.

«За что?» – вдруг резкий прилив жара к ее ушам. – Что я им сделала?

Недоумевая, Эмили мучилась в догадках. Может им мама что-то сказала? Отругала за домашнее задание? У Эм крутились разные варианты ответов, но ни один она не могла связать с тем, что произошло.

«Хорошо, буду считать, что ничего не произошло», – успокоила себя Эмили. – Нет, ну с кем не бывает, может у него день не удался».

Как бы Эмили не хотела отпустить эту ситуацию, произошедшее не выходило у нее из головы. Единственное, что ее отвлекало это подготовка ко второму этапу конкурса.

Перед отъездом были запланированы репетиции и прослушивания в доме культуры ее небольшого городка. Для Эм это были одновременно минуты отдыха и работы. Она обожала, когда хорошо настроенный микрофон и аппаратура позволяли ее голосу раскрыться, и Эми могла насладиться своим пением.

Эмили предпочитала закрывать дверь в зрительном зале, подниматься на сцену, хотя зал был абсолютно пустым. Уединение с музыкой, частью ее души дарило положительные эмоции.

Но каждый раз, кто-то норовил открыть дверь и заглянуть, как проходят репетиции Эмили. Ее это сковывало. Либо полный зал, либо никого. Именно такой позиции придерживалась Эм.

Дни пролетели быстро. Школьные занятия не были пропущены. Во избежание конфликтов и презрительных взглядов одноклассников, Эмили не отпрашивалась с занятий и старалась их не пропускать.

Выехали. Эми уже ждали в студии. Снова тот же скромный дом культуры, фойе, второй этаж и наконец-то долгожданная студия.

У Эмили волнения было не меньше чем на конкурсе, так как для нее это первый опыт в записи песен.

Настоящие студийные наушники, микрофон. Эм сразу же поспешила их надеть.

Заиграла музыка. Каково же было ее удивление, когда она услышала свой голос в наушниках.

Спустя пары неудачных попыток, запись завершилась. Песни записаны.

По плану их отправляют на прослушивание республиканскому жюри, и по их решению состоится финал проекта.

Эмили с облегчением выдохнула. Все самое сложное позади. Вернувшись в свой город, она почувствовала какую-то опустошенность. Так долго шла подготовка, которая оправдалась во вчерашнем дне. Ну а что сейчас?

Эмили очень сильно удивила простота ответа на вопрос о сроках результата, на что не последовало ясного ответа. «Ждите!»

Прошла неделя. Большую часть времени Эмили провела на катке. Зимой это было единственное место, которое помогало ей расслабиться. Предпочитала она проводить время на корте в одиночестве, так как одноклассники отделялись от нее на льду. Иногда она ходила с ребятами из ее творческой группы (танцоры). Они были младше на несколько лет, но всегда искренне и весело проводили вместе время.

Семья

Почему для Эмили так тяжело вспоминать о семье? Ни слова с самого начала не было упомянуто об ее отце.

Нет, никаких обид. Их нужно отпустить. Стыдно ей и больно в то же время раскрывать карты истинного детства.

Нет, правда, с кем не бывает? У каждого в семьях свои проблемы, каждому предопределено свое, ведь есть судьба. Именно такими фразами пестрят красноречивые рты и заголовки журналов в наше время.

Мы не выбираем себе жизнь, где хотим родиться, в какой семье. Но мы имеем право прожить счастливую жизнь! Для этого важно ГОВОРИТЬ. Говорить, а не молчать.

Сохраняя молчание, накапливая обиды, мы уничтожаем себя изнутри. Мы переполняем свой организм негативными, накопившимися Эмоциями, которые не выпускаем наружу. Учитесь говорить, когда вас не устраивает что-либо, учитесь отстаивать свои личные границы. Не умеете? Учитесь учиться делать это.

Опыт Эмили показал, что главная ее ошибка была в невысказанности своих чувств, своих эмоций, своих решений. Накапливая их, она делала свою жизнь невыносимой…

Продолжалось затишье от организаторов конкурса.

Эмили прямой человек, и для нее лучше сразу услышать причину и правду, в чем же дело такого продолжительного молчания. Но будни у нее кипели и без конкурса.

Родители уехали решать мелкую конфликтную ситуацию с родственниками.

Эмили обычно не вдается в подробности, чтобы лишний раз поберечь свои нервы. Она переживала за отца, так как он любил приударить за бутылочкой душевного напитка.

Хорошо, если это, конечно, не затягивалось больше, чем на неделю. Но любые конфликтные ситуации резко вызывали у него тягу к спиртному. Поэтому после приезда родителей, Эмили пыталась понять и отследить реакцию отца. Он и так-то особо часто не улыбался и редко его увидишь в хорошем настроении.

Его поведение Эмили уже отследила и выучила. И теперь даже одна поднятая бровь отца толкуется для Эм его плохим расположением духа.

– Эми, пошли проведаем бабушку, – приоткрыв дверь в комнату, позвала ее мама.

Бабушка жила через дорогу. Из окна комнаты можно было увидеть ее окно и частенько в нем передвигающийся по дому силуэт бабули.

Маленькая квартирка с едва уловимым запахом валерияны и смешанных лекарств была настолько уютной, что часто навещая бабушку, Эмили могла прилечь у нее и даже уснуть.

Почувствовав уже себя лишней, в потоке разговора мамы и бабули, Эм отправилась домой. Ее ждали еще невыполненные домашние задания.

Войдя в дом, Эмили застала отца не в духе. Но делая вид, что она не заметила, молча, прошла в сторону своей комнаты.

– Ты какого черта лезешь, куда тебя не просят? – разъяренно обратился отец к Эм. В этот момент кровь приступила к ее лицу и Эмили принялась перебирать и копаться в своих мыслях и совершенных действиях, но ничего, что его так разозлило, она не обнаружила.

– Сколько раз я тебя просил не лезть в наши разговоры. Не доросла еще, соплячка, – его злость никак не вышла до конца наружу, он продолжал срываться, и каждое его предложение насыщалось яркой нецензурной эмоциональной окраской.

– Пошла отсюда, дрянь! – было последнее, после чего Эмили выбежала на улицу и взахлеб, не успевая вытирать слезы, понеслась в страхе, оглядываясь, не идет ли отец за ней.

Дабы не расстраивать бабушку с мамой, Эмили в темноте пыталась скрыться. Холод пробирался через ее пускай теплый, но домашний халат.

Ей просто захотелось побыть одной. Около часа Эм просидела в соседнем дворе, но совсем не подумала о маме, которая вернется домой и не застанет ее там.

– Эмили! – с хрипом громко разрывался издалека голос мамы. Эм снова заплакала.

– Где ты, Эмили? – продолжала искать ее мать. Эмили тут же подскочила я побежала на зов. Она не хотела расстраивать маму, но эмоции в этот моменты были сильнее осознанных мыслей.

– Не пугай меня больше так! – строго предупредила ее мать и приобняв завела ее домой.

Отца дома не было. Но Эмили было не до него. Выплаканные Эмоции дали ей некое облегчение, она легла на кровать, закрыв глаза, попыталась успокоиться и отпустить ситуацию.

Со всей силы шарахнула входная дверь. Эмили подскочила на месте, ее ладони вспотели, по телу пробежала ледяная дрожь.

Пришел отец. Через пару минут послышался звон бокала. Эмили вздрогнула.

– Это конец, – протянула она про себя. – Неужели здесь моя вина?

Снова побежали по щекам слезы. На этот раз не обида, не грусть и даже не чувство вины, а безысходность, когда придется терпеть не меньше недели, пока отец придет в себя.

– Что и следовало ожидать, и даже не бери в голову! – войдя в комнату и глядя на Эмили, сообщила мама. – Еще вздумала плакать из-за него.

Мать уже, по-видимому, смирилась или она просто не подает вида, что ее расстраивает поведение отца.

Хотя да, это ведь уже не впервые, она действительно не обращает на это внимание.

Отложив книги в сторону, Эмили, задумавшись, свернулась в позу зародыша.

– Ну, он ведь обещал мне, что не будет больше, – про себя произносила Эм. – Он ведь говорил, что это последний раз.

Обняв огромного медведя, подаренного ей на конкурсе много лет назад, Эмили уснула.

Неожиданно включился в комнате свет, ослепляя глаза Эмили и ее матери.

– Где? Где моя бутылка? – с пеной во рту ворвался в комнату отец. – Куда дели, твари?

Мама, дотягиваясь, к выключателю рукой:

– Совесть имей, ребенку завтра в школу, спать ложись!»

Одергивая руку матери, отец снова включает свет.

– Выйди из комнаты! – не выдержав, Эмили крикнула ему.

– Закрой рот сказал! – полетели в ее адрес матерные фразы от отца.

Не переубедив его в том, что он сам выпил и не помнит, отец не собирался покидать комнату. Стоная и кряхтя, он лег на пол рядом с кроватью Эмили, продолжая вести разговор с кем-то в своей голове.

Утро. Оглушительный запах перегара в комнате. Эмили в спешке, хватая свою школьную форму, спешит переодеваться, чтобы скорее уйти. Позавтракав, мама с дочкой побежали в школу.

После уроков Эмили не спешила возвращаться домой, вернее, без мамы, она даже не собирается заходить в дом.

Конечно, часто бывало, что отец, поругавшись, уходил к своим сестрам или друзьям и через пару дней возвращался. Но у Эмили не было смелости идти и проверять его.

Сделав домашние задания в школе, Эми с мамой собрались домой. Внутренняя дрожь, сердцебиение, потные ладони и бесконечные противоречия: «Дома отец, не дома?»

Было одно желание у Эмили, чтобы он скорее вышел из этого своего состояния.

Почти дойдя до дома, Эм в первую очередь смотрела на окна. Если горит свет, значит все-таки он дома. Так и оказалось.

– Спит, с оставленным ключом в двери, – пытаясь вставить ключ в дверь, сквозь зубы выдавила мама. Осознав бесполезность действий в данной ситуации, Эмили с матерью пошли к бабушке.

Через пару часов Эм увидела в окне качающийся во дворе силуэт высокого мужчины. Разъяренная мать поспешила домой, вновь тратить свои нервы. Спустя некоторое время, не смотря на весь этот хаос, Эмили была вынуждена тоже вернуться в дом.

Это условное веселье продолжалось шесть дней. Эмили всегда жалко было отца, когда он выходил из этого состояния. Он всегда извинялся и внушал своими добрыми глазами ей доверие.

Эм, конечно же, верила ему, какой бы раз это не происходило, и иногда пыталась даже оправдывать.

Прошла неделя, проснувшись рано утром, Эмили поспешила проверить отца.

Он лежал на диване, глядя в одну точку, и увидев Эмили, прервал свой взгляд.

– Эм, – робким голосом позвал ее отец. Пару дней после выхода из его алкогольного состояния, он всегда был добрым и заботливым. Приготовит свою фирменную жареную картошку, нальет чай, выполнит любую просьбу. Поэтому у Эмили было какое-то двоякое отношение к состоянию отца.

Трезвый – чаще злой, пьяный – также, а когда что-то между, то сразу другой человек.

Сохраняя внутреннюю обиду на отца, Эмили не отреагировала на его зов. Войдя в ванную, Эм подошла к зеркалу. Но, услышав, тяжелое «Эх» своего отца, ей вдруг стало не по себе. Вонзающее чувство вины охватило Эмили. Он ведь пытался с ней заговорить, наверное, снова хотел извиниться. Ну а смысл? Сколько это уже может продолжаться? Внутренняя борьба, которая так и не приводила к успокоению Эмили, продолжалась еще долгое время.

Умыв ледяной водой свои опухшие от слез и бессонных ночей глаза, она вернулась обратно в свою комнату.

На протяжении всего дня, несмотря на продолжительные извинения отца, Эмили с ним так и не заговорила. Просидев весь день в своей комнате, со съедающим чувством вины, Эми всё никак не решалась пойти на примирение. Зато очень быстро с прежним отцом нашла контакт мама. Смеясь и поддерживая разговор с отцом, они обсуждали какую-то тему.

– Зачем? Ведь это никогда не закончится! – возмущалась Эмили. – Я устала так жить. Пустые, ни к чему не приводящие разговоры, ремонт, который не можем закончить уже несколько лет.

Эмили стыдно было приглашать кого-либо в дом, постоянно придумывая оправдания, почему у них всё никак не закончится ремонт. Но она никогда не могла высказать, ни отцу, ни матери ничего. В противном случае ее заест совесть вместе с чувством вины.

Подавление желаний

Новая школьная неделя началась продуктивно. Так как скоро уже весенние каникулы, учителя загрузили всех учеников проверочными и контрольными работами. Больше всего Эмили не любила геометрию, поэтому понедельник и четверг всегда для нее тянулись целую вечность.

На переменах, между уроками, девчонки обсуждали, кто что наденет. Куда они собирались Эмили не расслышала. А подойти она не решалась, так как после последнего случая, она стала ощущать себя лишней.

Конечно же, ей об этом никто не говорил, но чувства ведь не подводят. И какой-то негатив по отношению к Эмили от них явно исходил.

После тяжелых школьных дней, Эмили часто проводила время за компьютером. Искала новые подборки песен или занималась написанием рефератов к урокам.

В этот раз Эм занялась статьей, но ее работу прервало сообщение одноклассницы с вопросом, идет ли она на день рождение к однокласснику. Ответ был очевидным «Нет».

Приглашены были все, за исключением Эмили и еще одной девочки, с которой они как раз вместе сидели за одной партой и хорошо общались.

Теперь она поняла, зачем свои наряды обсуждали девчонки. Данная ситуация ввела Эмили в ступор. Ситуация за ситуацией заставляли Эм метаться в поисках рационального ответа, но его было не найти.

У нее возникали мысли, что, возможно, он просто забыл или не захотел приглашать, а не из-за презрения или ненависти к ней. Переубедить себя и не думать об этом – было невозможно.

Обстановка дома наладилась. Эмили была счастлива, что отец наконец-то взялся за голову.

Привычка отслеживать его настроение у Эм так и осталась. Каждый приход отца с работы Эмили тщательно сканировала, чтобы можно было понять, если ли повод у него снова сорваться.

Наступили долгожданные каникулы. Эмили позвонила ее подруга из соседней деревни и пригласила к себе на пару дней.

Пока мама была в школе, а отец на работе, Эм принялась собирать вещи, так как к вечеру за ней должны будут заехать родители подруги.