Жертва властного убийцы. Отданная бандиту
- -
- 100%
- +
– Ты больной?.. – выдохнула я.
– Сломать тело – скучно, – он откинулся на спинку кресла, снова приняв позу режиссера. – А наблюдать, как снова и снова рождается, растет и умирает любовь… Это единственное, что еще способно доставить мне удовольствие. Ты – мой новый самый амбициозный проект, Ангелина. Не разочаруй меня. Ведь если ты не влюбишься… ты просто станешь для меня… А впрочем не буду марать язык, – он отхаркнул и смачно выплюнул прямо на дорогой дубовый пол, – уберёшь потом…
В его глазах был гремучий коктейль из злобы, и страсти. Но словно не на меня он злился. Тогда на кого?
А что было маской… так этот его холодный, отточенный интерес коллекционера, который только что приобрел редкий, хрупкий экспонат, чтобы однажды разбить его вдребезги – и насладиться звуком падения. Нет… это была роль. Черт побери роль! Если я хоть капельку разбираюсь в красивых высоких маньяках…
Маска замолкла, и его смех растаял в тишине комнаты, оставив после себя лишь напряженное электричество.
Пахло хвоей и мягкая тишина говорила о том, что домик, где мы уставились друг на друга был в лесу. Словно в подтверждение моих слов, где-то далеко заухал филин.
Он поднялся с кресла, и его тень накрыла меня целиком. Я инстинктивно отпрянула к спинке своего кресла, но его рука с окровавленным бинтом молниеносно метнулась вперед.
Он не схватил меня грубо. Его пальцы с неожиданной нежностью скользнули по моей щеке, от виска к подбородку, заставляя кожу гореть. Это было похоже на ласку, но в его глазах читалось лишь холодное любопытство коллекционера, рассматривающего новое приобретение.
– Не бойся, – прошептал он, и его бархатный голос обволакивал, как наркотик.
– Страх – это слишком банально. Я хочу видеть… ненависть.
Его пальцы опустились ниже, скользнули по шее, едва касаясь кожи, но каждый нерв в моем теле кричал от этого прикосновения. Я тяжело сглотнула щелкнув горлом.
Он остановился на ключице, его большой палец провел по этой хрупкой дуге.
Он изучал меня как динозавр пофыркивая, но не собираясь убивать… По крайне мере не сейчас…
Мое тело, предательски молодое и глупое, отвечало на его прикосновение мурашками.
– Ты красивая, – констатировал он, – Искусственно выращенный цветок в теплице. Но вот что мне интересно… откуда в тебе эта капля дикости?
Он наклонился так близко, что я почувствовала его дыхание – теплое, с примесью дорогого кофе и чего-то терпкого, мужского. Его губы оказались в сантиметре от моих. Весь мир сузился до его еловых глаз, горящих холодным огнем, и его губ, обещавших не поцелуй, а погибель.
– Двенадцать месяцев, – снова прошептал он, и его слова были похожи на поцелуй в самое ухо. – Мы будем играть в самую опасную игру. Ты будешь пытаться меня ненавидеть. А я… я буду соблазнять тебя, чтобы твоя ненависть стала острее. Чтобы твое падение с этой высоты… – он метнул взгляд на мое декольте, и мне показалось, что платье на мне сейчас испарится, – было зрелищным.
Он выпрямился, разрывая магию момента на лоскуты. Его взгляд скользнул по моей фигуре, медленный, оценивающий, заставляющий кровь приливать к щекам – от стыда, от гнева, от чего-то третьего, в чем я боялась себе признаться.
– А теперь… умойся. Ты вся в крови Андрея. И пахнешь страхом. Мне не нравится этот запах. В комоде, я распорядился – тебе принесут смену белья. Избавься уже наконец от этих клубничек.
Он развернулся и ушел, оставив дверь открытой. Но шлейф его присутствия еще долго витал в комнате, смешиваясь с моим учащенным дыханием.
Я стиснула зубы и несколько раз нервно моргнула от желания открыть дверь догнать его избить его прямо сейчас. И почему-то меня больше всего бесило, что он так прицепился к моим трусикам с клубничками! Может быть это вообще единственное, что во мне осталось от меня прежней…?
Это был не флирт.
Это была охота.
Но я, пусть связанная и подавленная, до сих пор ещё не решила, кто в этой игре будет добыча, а кто – охотник.
ГЛАВА 5. АНГЕЛИНА. РЕТРИТ ПО ПРИНУЖДЕНИЮ
Тишина.
Только спустя полчаса после того, как он ушел пришли слуги и молча разрезали стяжки и монтажный скотч, которым были связаны мои руки и ноги. Я пыталась заговорить, но они испуганно отводили глаза.
Они оставили меня одну, исчезнув так же как и появились.
Онемение было не только в теле, но и в моих мыслях. Я словно не могла себя нащупать и заново училась ходить.
Я обошла весь дом по правую руку. Потом по левую. Быстро стало ясно, что все двери наружу заперты на цифровые замки. Ни телефонов, ни гаджетов, ни ноутбуков – цифровой детокс.
Мои старшие подружки за такое платили сотни тысяч рублей, а мне вот… всё это досталось бесплатно,– ухмыльнулась я и тут же поймала себя на мысли, что хочу запостить сторис с такой ироничной мыслью.
Но сторис больше не будет. Может быть уже никогда…
Огромный, но одноэтажный домик из светлого песчаника и темного вулканического стекла, утопающий в карликовых стриженых елях и соснах. Пруд у окна, мама гусыня с выводком утят… и спустя час «прогулок» из угла в угол я даже увидела метрах в двухстах от бревенчатого крыльца нескольких оленят.
Где мы? Это дорогая и современная архитектура, как у друзей отца в аппарате президента…
Я села в позу лотоса прямо на теплом деревянном полу из массива. Уставилась в окно и стала дышать и наблюдать как плывут огромные серые тучи. Московская осень – нас словно накрывают бетонной плитой на зиму…
А за стеклом… Боже, за стеклом была самая соблазнительная вещь. Не просто лес, а идеально «заброшенная» тропинка ведущая к воде, где плавали утки. Телеграм бы просто взорвался от этого кадра. Мне дико захотелось выйти и сфотографировать этот мох на камнях в идеальном закатном свете.
Это желание было таким острым, почти физическим. Я и не думала раньше, как сильно я зависима.
Он отнял у меня все, но оставил самое коварное – чувство прекрасного.
И понимание…
Что вся эта красота принадлежит ему.
Я потянулась, вдохнула еще раз и кое-что мне показалось подозрительным.
Пахло не старым деревом и уютом, а стерильной чистотой дорогого отеля. Воздух был идеально увлажнен, температура – математически выверена. Ни единой пылинки, ни малейшего сквозняка. Это была не атмосфера, а инженерный проект. Я не была пленницей – я была экспонатом в формалиновой банке.
Не скажу, что это создавало ощущение опасности… Кожа была в идеальном состоянии из-за микроклимата. Волосы – даже лучше, чем после Дайсона и салона красоты. А белье которое он оставил… Ну знаете, девочки, конечно я так же как и вы думала, что там будут извращенские мужские штучки вроде черных кружевных стрингов.
Ну кто ходит в таких на загородном ретрите (по принуждению)? Я снова усмехнулась ходу своих мыслей. Неужели после всего пережитого во мне еще остались силы на чувство юмора?
Я открыла комод. И обомлела. Никаких черных кружев. Внутри лежали трусики и майки из невесомого хлопка пастельных оттенков – пудрового, ванильного, цвета утреннего неба.
Может размер не мой, как обычно в магазине? Так не бывает!
Когда он успел взять мерки???
Я провела пальцем по шву – тот самый, корейский, который не натирает. Это было не белье для соблазнения. Это была тактильная ласка от мужчины, который знает цену комфорту своей женщины.
И в этом был его самый изощренный ход – он думал даже о моем комфорте, когда я одна. Это бесило и… смущало.
Конечно меня смущало, что этот мужчина в маске с красивым голосом и безупречными манерами бандита эстета таким необычным образом «прикасался» ко мне «там», но с другой стороны…
В этом была скорее моя власть. Вам не кажется? В моей голове уже начал выкристаллизовываться план…
Незаметно темнело.
Уютные торшеры, настольные лампы. Я не чувствовала себя на хирургическом столе под тысячью ламп, наоборот – архитектор все задумал так, чтобы уличный свет… нет опять неправильно.
Мы не в городе и даже не в деревне – тут нет улиц… Природный свет? Заполнял пространство внутри даже в пасмурную погоду.
Забарабанил бесконечный дождь и я обрадовалась хоть каким-то звукам кроме шлепков моих босых ног по теплому полу…
Я обошла дом еще раз и нашла комнату, в которой еще не была. С подозрением я надавила на ручку, ожидая, что она будет заперта… Но… дверь привычно щёлкнула надежной фурнитурой, и я оказалась в гардеробной.
Вау! Этот лукавый точно собрался меня «купить». Я что реально выгляжу как бимбо гёрл падкая на шмотки?
Я провела рукой по вешалкам. Никаких унизительных мини-платьев. Только роскошные шерстяные свитера, которые так и просились, чтобы к ним прикоснулись щекой, мягкие льняные брюки, шелковые блузы.
Я накинула на себя кашемировый свитер цвета горького шоколада. И хотя он был на два размера больше, но это же оверсайз… уютный, тяжёлый.
Я случайно поймала краем глаза свое отражение в темном стекле – измученная девушка в облаке дорогой пряжи. И выглядела… ужасно мило. Черт возьми.
Я приложила рукав свитера к лицу, пытаясь уловить успокаивающий запах кашемира, и вдруг замерла.
От шерсти пахло не лесом и чистотой.
От нее исходил едва уловимый, но совершенно отчетливый аромат. Тот самый. Его терпкие духи с нотками кожи и дорогого табака.
Он был здесь.
Он надевал эту вещь.
И теперь его запах, как незримая метка, обнимал меня вместо него.
Но разве я имею право чувствовать себя «уютно» в этом?
Ночью включилась подсветка по периметру, выхватывая из темноты призрачные силуэты камер наблюдения и статуй за окнами.
Цифровая тюрьма без интернета.
Я глубоко вздохнула, расправила плечи. Вспомнила правило, когда ты в отчаянии переключись на простые чувства и ощущения: запахи, звуки, тактильные ощущения. Я решила просто ощупывать тут все.
Все, к чему можно было прикоснуться, было безупречным и тёплым. Новым и лесным. Шерстяная обивка, каменные столешницы, деревянные стулья, кожаные диваны и кресла. Все было… натуральным. Ни пластика, ни синтетики.
Не натуральной была только вся картина в целом: это не был домик для отдыха и уединения – это была камера изоляции.
Полюбить его. Доказать свою любовь… ха!
«Полюбить маньяка», – усмехнулась я, втирая в кожу крем Султан де Саба за сто баксов… его сто баксов…
– Ну что ж, дорогой мой психолог, если ты хочешь любви…
Я бросила насмешливый взгляд прямо в камеру висящую в углу. Та моментально отреагировала и слегка повернулась на меня.
– …ты ее получишь.
Только вот рецепт будет мой.
Глава 6. АНГЕЛИНА И ЗАПИСКА
Зеркало гримёрочным светом подсветки обрамляло мою красоту и коварство.
План выстраивался сам собой и прямо у него на глазах.
Может смотреть своими камерами сколько захочет, но революция зреет не снаружи, а внутри этой красивой черепной коробки…
Я взмахнула волосами.
План был простой.
Ни одну настоящую женщину им не удивить: сначала показать полное подчинение и безразличие, может быть отчаяние и слёзы…
Я растирала на запястьях модную ароматную отдушку и чувствовала как уверенность приливает к щекам.
Заставить его привыкнуть.
Обязательно! Прямо вот обязательно, показать слёзы. Это мы умеем. Это мы могём!
«Ой. Милый маньяк. Я такая слабая и беззащитная. Ты так сильно меня победил своей сильной мужской властью. Ой ой ой. Ах ах ах»!
Чуть ли не расхохоталась я, уже представляя как Я начну играть его уязвимостями.
Ты даже не знаешь, сколько у меня за спиной лет манипуляций моим властным статусным отцом!
Я выкручу тебе яйца так, что маска слетит и всем станет видно, что ты под ней прячешь: ещё одного брошенного забытого мамой мальчика, который готов вывернуться на изнанку и находить трусики для меня только бы получить дозу внимания.
Мои глаза в отражении горели и мне даже на секунду стало жалко моего доминанта. Ох и достанется же ему.
Я крутила план в голове, как дорогое вино на языке.
Я намазала плечи, шею и ключицы Султан де Саба и расправила лопатки, демонстрируя самой себе свою женственную стоячую грудь.
А потом… потом начать светиться изнутри, используя всю эту предоставленную им же роскошь.
Стать для него не испуганной пленницей, а тем самым «искусственно выращенным цветком», который вдруг начал пахнуть так, что голова идет кругом.
Насмешка судьбы. Хотела пофлиртовать с начальником на корпоративе – получила год неизбежного «флирта»… В голове крутились его хрипловатые слова…
«Ты должна полюбить меня» – и зачем я прокручивала его самоуверенный хриплый голос снова и снова? Я словно сама впускала его в своё сердце… Давала возможность ему там поселиться… Нет…
Я «должна» полюбить его? Что это за шоу холостяк для маньяков? Полюбить убийцу. Полюбить маньяка. Полюбить тирана. И доказать ему эту любовь… Ну ты у меня попляшешь.
С неба, словно прямо мне на голову спустилась ночь, сдавливая виски.
Обруч гнетущей тишины сдавил голову. Спасть не хотелось – некуда было потратить свои силы. Лишь редкий шелест листвы за стеклом да приглушенный гул климат-системы нарушали мой покой.
Полная звуковая изоляция. Где он? Ему нравится смотреть?
Через камеры? Тогда я буду наряжаться каждый день…
И дни шли…
Мои дерзкие планы, такие яркие в первый вечер, начали тускнеть в моих собственных глазах, как краска на заборе, который никто не видит.
Хоть я и горделиво пыталась не подать виду, но вопросы всплывали в зеркалах и отражениях окон и от них было никуда не деться…
С кем я воюю? С призраком?
Здесь нет даже его тени.
Прошла уже неделя моего заточения.
Моего онбординга в тюрьме.
Смутное ощущение начало выгрызать меня изнутри: мои планы, сколь угодно коварные, были бессильны без «доступа к телу». Манипулировать мне было попросту некем.
Я ухаживала за собой, но это была скорее стрижка японской сосны бонсай растущей в экстремально ограниченной территории. Руки и ноги горели.
На вторую неделю скука начала гнить изнутри. Я пересчитала все доски паркета, перечитала единственную оставленную на полке книгу – сборник сухих философских трактатов о природе власти и любви. Ирония была столь густой, что ею можно было подавиться.
Главной особенностью была стеклянная стена, выходившая в лес.
Днем она открывала вид, достойный властелина леса: вековые сосны, уходящие вниз по склону, и зеркальная лента реки вдали.
Ночью же, когда в доме горел свет, стекло превращалось в идеальное черное зеркало с тысячью звезд – огни большого города где-то на горизонте. Все время на виду и недостижимы…
Я подходила к этой стеклянной стене и видела в ней лишь свое собственное стройное подтянутое отражение – красивую испуганную девушку в роскошной, но абсолютно пустой клетке.
Каждая архитектурная деталь, каждая линия и каждый материал безмолвно кричали об одном: «Ты под контролем. Ты принадлежишь ему. Ты – его самая ценная и самая уязвимая вещь».
Кукла в футляре.
Стараясь не подавать виду, что начинаю медленно сходить с ума от одиночества, монотонности и неопределённости, я проснулась в своей огромной кровати с антрацитового цвета постельным бельём.
Моя белая кожа так стильно контрастировала на фоне одеяла, что казалось текстиль подбирали тон в тон под меня… Я потянулась и решила сделать утреннюю йогу, чтобы хоть как-то себя занять…
Должна ли я ждать? Или спровоцировать его на свидание через камеры? Или он ожидает от меня ещё каких-то действий? Или… самое страшное… что если он уже забыл про меня? Что если в соседнем домике у него еще одна такая «игрушка» и не одна?
Я проходила через гостиную с большим дубовым столом на всю семью и уже готова была зазёванным взглядом промелькнуть мимо, когда меня остановила одна маленькая деталь…
На столе лежало красное яблоко… Да… свежие фрукты, мясо, орехи, зелень и цветы поставляли слуги каждые два дня, но вот записки… записки раньше никогда не было…
После этой полярной тоски десяти дней без каких-либо событий, лишь со сменой погоды за окном… Даже микроклимат в моем доме не менялся, и я просто рванула к записке как голодная собака на кость.
Чуть ли не дрожащими от внезапного возбуждения руками я развернула её, сложенную в четверо и забегала глазами по скупым строчкам, нацарапанным от руки, словно изнемогающий жаждой путник в раскалённой пустыне…
Я прочла первую строчку. И сердце, бившееся от возбуждения, просто замерло. На секунду мне показалось, что климат-система отключилась, и в дом ворвался ледяной зимний ветер со всех четырёх сторон.
Все мои хитроумные планы… в один миг превратились в пыль.
Он был на два шага впереди.
Где то под потолком самопроизвольно включилась Алиса:
Саманта Джонс – Ошейник, который надела сама
Власть сквозь пальцы как песок
Плен
Как вечный тайный рок
Боль горчит
Как дикая хвоя
Роскошь пыль
Что ветром смоет
Ошейник
Который надела сама
Снова и снова
Игра без конца
Правила сломаны
Круг замкнут вновь
Рецидив
Изоляция
Любовь (только любовь!!!)
Срыв
Рецидив
Как филин в ночи
Крик беззвучный
Где тени молчат
Стокгольмский синдром
Как яд на губах
Перерождение в тишине
В цепях
Ошейник
Который надела сама
Снова и снова
Игра без конца
Правила сломаны
Круг замкнут вновь
Рецидив
Изоляция
Любовь (только любовь!!!)
Ночь шепчет: "Откройся тьме"
Тени танцуют на остром стекле
Сама выбирала
Сама заключила
Тишина – твоя новая сила
Ошейник
Который надела сама
Снова и снова
Игра без конца
Правила сломаны
Круг замкнут вновь
Рецидив
Изоляция
Любовь (только любовь!!!)
ГЛАВА 7. АНГЕЛИНА И ОШЕЙНИК ЛЮБВИ
– Сука! Сука! Сука!!! Ненавижу тебя!!! Ненавижу…
Меня дробило от рыданий, язык словно вырывался изо рта сам. Спазм горла. Я выворачивалась наизнанку от исступления до тех пор, пока не обессилила окончательно.
В абсолютной тишине эхом по роскошному запертому дому разлетался мой плач.
Все эти панорамные окна в пол. Шикарные виды – словно огромные во всю стену пейзажи. Они должны были стать символом единения с природой, но каждый рассвет и закат только подчеркивали недосягаемость свободы для меня. Я стояла на коленях и рыдала над запиской от бессилия.
«Я приглашаю тебя на свидание. Я знаю, что ты очень занята и у тебя мало свободного времени. Поэтому я готов подстроиться. Оно состоится, когда ты выйдешь из дома. В соседней комнате на столе лежит ошейник. То что выглядит как замок, может оказаться ключом. Надень его, когда будешь готова встретиться. Может быть тебе понадобится неделя, чтобы собраться… может быть месяц – время у меня есть… у тебя кажется тоже».
Больше всего меня напугало, что я прочитала записку его голосом.
Он уже поселился внутри…
Я рывком оказалась в соседней комнате. Бриллиантовый ошейник. Как у дорогой суки. Но это ошейник рабыни. Я швырнула его об стену.
Ярость захлестнула ее с новой силой. Я должна добровольно надеть ошейник рабыни?
Он смеялся надо мной!
Этому не бывать никогда!!!
Я просто оставила его валяться на полу и прожила еще один день. Но на утро… он лежал на столе, как приглашение снова.
Я взяла ошейник руками, словно боясь, что он наденется мне на шею сам и прошла по всему периметру, поднося его к дверям.
«Наденьте ошейник», «Для разблокировки дверей наденьте ошейник», «Для открытия двери наденьте ошейник» – раздавалось у каждой. Это был ключ. Как он и сказал. Ключ, которым он хотел вскрыть моё достоинство.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.