Бюро магической статистики. Рудник

Она и сама отлично понимала многие вещи. Брак – дело такое, либо выгоду ищут, либо любовь, только о первом тут речи не идет, а любовь…

Ага, некоторые готовы тебе в чем хочешь клясться, только вот обман все это, подлость!

– Может, и не выйдешь. – А чего врать-то? Вроде и девчонка неглупая. – Но не век же тебе по чужим углам скитаться, рано или поздно свой будет. Я смотрю, ты девочка неглупая, заработать сможешь, а в своем доме много чего уметь надо.

– Да, рена Шафф.

– Отдыхай, рента. Я тебе сейчас чай принесу и хлеба с сыром. Ты горячие бутерброды ешь?

А то не видно, какие у девчонки глаза голодные! Кто ее там кормил, в поезде? А может, и раньше поесть не успела?

– Я все ем, рена, спасибо огромное! Сколько я буду должна? – Девушка уже выложила четыре ассигнации на стол, и Астрид хозяйственно прибрала их в карман.

– Ладно уж! Считай за сегодняшний завтрак.

– Благодарю вас, рена Шафф.

Астрид кивнула и вышла за дверь.

Не говорить же девочке, что хлеб вчерашний, а сыр начал с одного краешка плесневеть. А вот она его сейчас в печи подогреет, благо та горячая, и отнесет. И заодно посмотрит, что у новой жилички с вещами. Вещи-то – они о своем человеке куда как вернее скажут, чем язык. Человек – существо лживое, а одежда молчит, у нее языка нет.

Все верно, когда рена Шафф поднялась в мансарду, новая жиличка как раз развешивала свои вещи.

М-да.

Казенный дом, иначе и не скажешь.

Стопка белья, дешевого и поношенного, три пары обуви – зимние теплые ботинки, летние туфли и осенние сапожки, четыре платья, легкий и теплый плащи. Все, больше ничего нет.

Из предметов роскоши – всего один.

Проектор, маленький и дешевый, достаточно маломощный, и к нему большая, размером чуть не с человеческую голову, коробка с кристаллами.

– Журналы? – словно мимоходом поинтересовалась Астрид. – Или книги?

Девушка качнула головой.

– Конспекты. Учебники… мне проектор подарили от института, и я все свои записи хранила на кристаллах. Я не знала, куда поеду, а кристаллы… с ними проще, чем с книгами или тетрадями.

Это рена Шафф поняла.

Проектор, кстати, и правда был из самых простых, без расширенного воспроизведения. Большие очки надеваешь на голову, кристалл в углубление сбоку – и проматываешь информацию.

Смотреть кино так не получится, и музыку не послушаешь – нет звука. А вот читать можно.

– Ты всю библиотеку скопировала на кристаллы?

– Я много копировала. Библиотеки… пока я училась, можно было пользоваться бесплатно, а там очень много специфической информации, то, что не вдруг найдешь.

Это Астрид тоже поняла. Запасливая девушка, неглупая.

– Угощайся. – Она поставила поднос на стол. – Потом принесешь вниз.

– Спасибо, рена Шафф.

Украшений нет, фотографий нет, ничего личного просто нет. Хотя тут разное случается… зато стопка документов лежит на столе. Диплом, паспорт, проездной билет из столицы…

– Завтрак в семь утра, – еще раз напомнила рена Шафф. И вышла, прикрыв за собой дверь.

Примерно через два часа она душевно сплетничала с подругой за рюмочкой малиновой наливки.

– Да, девчонка только из института, вещей у нее и нет ничего, считай.

– Ничего она о себе не рассказала?

– Практически ничего. Отец погиб, потом мать умерла, тетка ее в общагу спихнула и как звать забыла.

– Вот сволота столичная! Как и не люди!

– Совсем они там стыд и совесть потеряли, – согласилась Астрид. – У нас такое бы никогда не прошло. Вот, посмотри!

От журналов отказаться вдова Шафф не могла. В том числе и от столичного «Сплетника». Как тут удержаться? Как не перемыть косточки богатым и знатным? И лишний раз убедиться – они тоже люди, такие же, как и все. И точно так же впросак попадают, и радости у них те же, и горести…

– Скандал в семействе Эрдвейнов.

– Да?

– Барон Ратель, который должен был жениться на старшей дочери семейства, разорвал помолвку. И женится на младшей.

– Интересно, чем ему старшая девчонка не угодила? Поди, загуляла с кем?

– Или получше партию нашла.

– Всякое бывает, через неделю почитаем, в следующем номере и скажут. О, рента Баррет? Мы и не услышали. – Мария приветливо помахала рукой. – Добрый вечер.

– Рена Шаллер. – Девушка отмерла и шагнула в кухню, улыбнулась. – Здравствуйте. Рада вас видеть. Простите, я не успела вас еще поблагодарить за советы. Вы мне очень помогли! Рена Шафф, я принесла посуду. Куда поставить?

– Вон туда, завтра с утра посудомойка придет, помоет, – махнула рукой почтенная рена. А что? Приготовить-подать она и сама может, на этом сэкономить несложно. А вот стирку и посудомойку лучше оплатить, не так оно дорого, зато руки целы будут. А ручки-то родные, их жалко холодной водой да щелоком травить.

– Спасибо вам огромное за гостеприимство. – Девушка аккуратно поставила поднос и повернулась к двери. Почтенные рены переглянулись.

– Может, посидишь с нами, рента?

– Я… простите, я так с дороги устала. – Девушка и впрямь выглядела серой, словно лист бумаги. – Я посуду принесла и хотела спать лечь.

– Это правильно. – Рена Шафф понимающе кивнула. – На работу-то когда пойдешь?

– Завтра с утра и отправлюсь. Бюро ведь завтра работает?

– Да.

– Тогда сразу же после завтрака.

Рена Шафф качнула головой, а потом взяла чистую рюмку и налила в нее наливки.

– Выпей-ка. Для хорошего сна. А то и так бывает: когда устаешь и спать хочется, а уснуть не можешь. Возраст у тебя вроде и небольшой, но лучше добавить сонного зелья.

– Спасибо, рена. С вашего позволения.

Элисон взяла рюмку и одним глотком прикончила содержимое. Потом поставила посудину к остальным грязным тарелкам, попрощалась и прикрыла за собой дверь кухни.

– Неплохая вроде девочка, – переглянулись сплетницы. – Но мы еще посмотрим, послушаем…

Наливка подействовала просто отлично. Элисон едва успела раздеться и упасть на кровать, как в голове загудело, а глаза сами закрылись.

Спать?

Спа-а-а-а-а-а-ать!

К завтраку Элисон спустилась ровно в семь утра, и будить ее не пришлось. Оказывается, у комнаты в мансарде есть один жирный минус… или плюс, кому как. Если ты жаворонок, то плюс, солнышко встает рано, и в пять утра в комнате уже светло как днем. А вот если сова…

Элисон всю жизнь была совой-сплюшкой, но наглые солнечные лучи не дали ей шансов увернуться. Пролезли под плотное одеяло, защекотали нос, нырнули под подушку…

Пришлось вставать и умываться.

Старенькие часы показывали шесть утра, так что Элисон спокойно отправилась в уборную, потом в душ… Вода была не то чтобы холодной. Скорее условно теплой, как в речке. И с воплем: «спасите-помогите-замерзаю» не вылетишь, и долго не постоишь, наслаждаясь приятным теплом и струйками на коже. Мыло в такой воде даже почти и не пахло.

Лисси быстро смыла грязь и убежала к себе в комнату, под одеяло. Хоть чуточку согреться. Теплое… хорошо. Минут пятнадцать стука зубами, и можно вылезать. Скоро там завтрак?

И что надеть?

Вот вопрос… коричневое платье теперь только в стирку, после поездки. А вот темно-серое можно. Сумка, туфли – все удобное, немаркое и неубиваемое, благородного черного цвета. Сумка размером с мешок для картошки, зато помещается все, и еще немного больше.

Туфли, несмотря на свой жуткий вид, удобные. Квадратный нос, небольшой каблук, никаких украшений.

Волосы зачесать назад, надеть ободок, чтобы лохмы не лезли в глаза. Вот так. Можно без плаща и без шляпы, все же на дворе начало лета.

Из зеркала смотрела унылая длинноносая физиономия. Элисон потерла щеки, вздохнула…

Не красавица.

Ну и что теперь? Да ничего, надо жить дальше! Внешность важна, но… так! Не важна!

Элисон отвернулась от тусклого зеркала и потопала вниз. Монументально.

В туфлях иначе не получалось, каблуки с металлическими набойками грохотать все равно будут. Зато десять лет износа не будет и чинить не придется. Это важно. И носы туфель, кстати, с оковочкой.

Где там завтрак?

Элисон пришла третьей. За столом уже сидела семейная пара, при взгляде на которую девушка невольно улыбнулась. Так и скажешь: попугайчики-неразлучники. Оба невысокие, чистенькие, аккуратные, седоволосые, она ухаживает за мужем, подкладывая ему хлеб, он улыбается супруге.

Рена Шафф была тут же.

– Рента Баррет? Доброе утро. Знакомьтесь, дорогие мои, рента Элисон Баррет – рент Элиас и рена Анна Штребель.

– Очень приятно, – вежливо наклонила голову Элисон.

– Нам тоже. Вы вчера приехали?

– Да, рена Штребель.

– А мы с Эликом уже почти год тут живем! Такое уютное место, такое тихое! И горы, и виды… мой кашель почти прошел! А ведь куда мы только не ездили, где только не лечились!

Рена Шафф поставила перед девушкой тарелку.

Что ж, овсяная каша явно была сварена на воде с легкой добавкой молока и сахара, хлеб – прозрачный от тонкости нарезки, сыр слегка подветренный, но Элисон была такой голодной, что слопала все, не ощущая вкуса. Еще бы и о добавке помечтала, но не с ее деньгами.

– Рента Бак.

Изабелла ничуть не соответствовала своему имени. Когда Элисон его услышала, она подумала о красавице со жгуче-черными локонами и карими очами, но за столом сидела ничем не примечательная серая мышка. Русые волосы пыльного оттенка, водянисто-голубые глаза, постное выражение лица. Какие уж тут красо́ты и страсти?

– Доброе утро, рента. – Изабелла осмотрела девушку и сочла ее неопасной. Нет, не конкурентка.

– Доброе утро, рента Бак. – Элисон смотрела вежливо и равнодушно.

Да, человек, да, за столом. Все. Больше ее ничего не интересует… выпить еще чашечку чая? Нет, не надо. Вдруг потом понадобится уединиться, а где?

– Рена Шафф, вы не подскажете, как мне дойти до бюро магической статистики?

– Хм… оно называется именно так, рента? – вслух удивилась Изабелла.

Элисон вздохнула. Как-то они привыкли: магстат и магстат, а людям расшифровать надо.

– Официально это бюро учета и контроля возмущений магического эфира…

– Я знаю, где это. – Рена Шафф сомнениями не страдала. – Вам надо на Угольную улицу, рента.

– Угольная улица?

Рена Шафф достала лист бумаги и принялась быстро записывать на нем улицы, которые должна была пройти Элисон.

– А чем занимаются в этом бюро? – словно в пространство поинтересовалась Изабелла.

Элисон промолчала бы, но Анна Штребель тоже решила не оставаться в стороне.

– Рента, пожалуйста, расскажите! Наверное, это так восхитительно – владеть магией? У вас будет опасная работа? Вы будете охотиться на нечисть?

Элисон пожала плечами.

– Я думала, все знают. Это достаточно скучная работа.

– Разве?

– Магических сил у меня не так много, по шкале Илуса моя мощь равна двум.

– Это много или мало? – уточнила рена Шафф.

– Это чуть больше, чем почти ничего, – не стала скрывать девушка. – Максимум – это двенадцать, но таких магов сейчас всего четверо. А с двойкой – да каждый второй!

– Допустим, – протянула Изабелла. – А заниматься вы чем будете?

– Нашу планету окутывает, словно одеяло, слой магического эфира, и в нем, как в океане, есть свои течения, свои подводные камни, впадины и водовороты. Вот бюро магической статистики отслеживает эти изменения. А статистики мы потому, что надо много работать. Снимаются показания с приборов, сводятся таблицы, рисуются графики, потом, когда все это сходится воедино, можно уже давать прогнозы. К примеру, если где-то возникло стихийное возмущение, то может быть проблема с кладбищами. Или наоборот: зависит от того, какое именно возмущение, в каком спектре, может начнет лучше расти трава, или уйдет вода, или пробьется новый ручей…

– Вот оно что, – протянула рена Шафф. – Никогда об этом не задумывалась.

– Чтобы пользоваться приборами, магическая сила нужна. Но тут и моей хватит, для этого не надо быть магом десятого уровня. А вот потом, сводить все это воедино – это долгая, упорная и муторная работа.

Что-то Элисон недоговорила, конечно, но присутствующие и так все поняли.

Крохотный дар – это лучше, чем ничего, и он дает своей хозяйке шанс устроиться в жизни получше. Но он такой крохотный… в жены талантливому магу она тоже не сгодится, те ищут ровню или кого-то более сильного, считается, что способности передаются по наследству.

– Рента, а кто еще в вашей семье был магом?

– Никто. Я первородка, или мы просто об этом не знаем, – качнула головой Элисон и поднялась из-за стола. – Я запрашивала архивы, но Барретов там нет. Спасибо за завтрак, рена Шафф.

– Не за что, – отозвалась Астрид, убирая посуду в мойку. – Все понятно? Доберетесь до места?

– Да, рена Шафф. Благодарю вас.

Девушка вышла из столовой. Хлопнула дверь, несколько секунд присутствующие молчали, потом тишину нарушила Анна Штребель:

– Бедная девочка. Ни внешности, ни перспектив, ни доходов… милый, давай подумаем, с кем ее можно познакомить?

– Нет-нет, эти дела без меня. – Рент Штребель замотал головой и сунул в рот кусок хлеба с сыром. – Я в этом не разбираюсь.

– Милый, ты во всем разбираешься просто идеально, – польстила мужу рена.

Астрид улыбнулась, глядя на них.

Хорошая пара. Вот ей не повезло, но у кого-то же сложилось? Даже смотреть на них – уже душа радуется. Бывает ведь в жизни счастье!

Бюро открывалось с половины девятого утра, так что Элисон пришла даже немного раньше. Осмотрелась, пожала плечами… предполагаемое место работы ее не радовало.

Скромное одноэтажное здание больше всего напоминало конюшню, которую кто-то решил переделать в контору, но получилось откровенно плохо. Даже запах остался, кажется.

Элисон поежилась и решительно шагнула вперед.

Говорите, захолустье и никаких перспектив? А если ее как раз все устраивает?

Девушка решительно вошла в здание. Покачала головой.

Обычно в таких местах на входе кто-то сидит, да хотя бы бабушка с вязанием или дедушка с газетой, посетителей если и не встречают, то хоть покажут, куда идти. Здесь не было никого, только стойка для вахтера. Элисон заглянула за нее и кивнула своим мыслям.

Судя по здоровущему жирному пауку, который душевно обосновался за стойкой и сплел там мощную паутину, вахтера тут годами не бывало.

Элисон пожала плечами.

Коридор. Из него четыре двери. Элисон первую и толкнула, и на нее уставились три пары глаз.

– Э-э-э-э?

– Доброе утро. – У Элисон даже страх пропал. – Где начальство?

Двое мужчин и женщина смотрели на нее с сомнением. Элисон тоже разглядывала их не стесняясь. Коллеги?

Да, возможно.

Женщине лет пятьдесят, может больше, и тут она явно ничем важным не занимается. Сидит, чай попивает и что-то вяжет, вон, клубок торчит. По некоторым причинам Элисон очень не любила вязание, так что… женщина ей все равно не понравилась. Этакая тумбочка на ножках. Дама приятная, со всех сторон квадратная. Ровный прямоугольник, где грудь, где попа – непонятно, все скрыто ровными складками сала.

Двое мужчин, один постарше, лет тридцати, второй помоложе. Тот, что постарше, отлично подходит под слово «никакой». Неприметный весь, на улице встретишь – не заметишь. Тот, что помоложе, явно о себе много думает. И одеколоном благоухает, и волосы подвиты, и платок вместо галстука, такой яркий, заколот булавкой со здоровущим камнем. Блестит – аж глазам больно. Только вот к семейству даже полудрагоценных камней этот аксессуар отношения не имеет, Элисон отлично видела, что «камень» вышел из ближайшей стеклодувной мастерской.

Вот он и вскочил и расплылся в улыбке:

– Рена, зачем вам начальство? Может, мы решим вашу проблему?

Женщина насмешливо фыркнула, намекая, что решить данный тип не сможет ничего. Даже примера из разряда «два плюс два». Элисон тряхнула головой.

– Не решите. Я по распределению, из столицы, поэтому мне обязательно нужен начальник.

Лица ощутимо поскучнели.

По распределению?

А кто?

А что?

К чему готовиться-то?

Элисон решила пояснить сразу.

– Я из Королевского института, меня сюда на работу распределили.

Лица стали чуть спокойнее, но сказать никто и ничего не успел, за спиной Элисон раздался голос:

– А если распределили, пошли, я тебя к начальству отведу. Нечего тут время тратить… у всех и вся работа сделана? Да?

Элисон обернулась и поздоровалась. Стоящая за ее спиной женщина лет сорока, худощавая и черноволосая, скорчила легкую гримаску. Видимо, она ожидала кого-то более симпатичного, но и так сойдет.

– Меня зовут Ирэна Глент, рена Глент. Я работаю здесь бухгалтером. Пойдем, я тебя отведу к начальству.

– Да, рена.

– Потом со всеми познакомишься, времени у этих бездельников навалом.

Кажется, сотрудники бюро были против подобного определения, но спорить с бухгалтерией – занятие вредное и чреватое последствиями. Так разозлится, а зарплату-то бухгалтер выдает!

– Только из института?

– Да, рена.

– Начальника зовут рент Шандер Свелен. Сразу предупреждаю – женат.

– Да, рена Глент.

Зачем об этом предупреждать? Можно подумать, он кому-то интересен будет?

Хотя и рену Глент Элисон поняла, как только увидела начальника. Высокий, красивый, черноволосый и синеглазый, с аккуратными усиками и сногсшибательной улыбкой. Может, и не эталон мужской красоты по столичным меркам, там павлины и похвостатее бегают, но для Левенсберга его очарования хватит, и еще останется.

– Рена Глент? Что случилось, зачем вы привели сюда это милое дитя?

И голос такой музыкальный, певучий… рена Глент на него и ухом не повела.

– Рент Свелен, это «милое дитя» распределили к нам из столицы. На работу.

– Ах вот оно что! Дайте угадаю, рента? Вы секретарь? Я так давно просил секретаршу, но ни вакансии, ни отзыва не получил.

Элисон промаршировала к столу начальства походкой бывалого солдата, отчего рент ощутимо поморщился, и положила на столешницу свой диплом.

– Ах вот оно что… – Рент даже как-то погрустнел, понимая, что расширения штата на нужную ЕМУ единицу не будет. – Вы, рента, статистик?

– В числе прочего, рент Свелен.

– И даже можете пользовать целый второй уровень магии?

Элисон очень постаралась не заметить ехидства в голосе начальства.

– Ладно, – махнул рукой рент Свелен. – Пока оформим документы, получите что там положено, рена Глент разберется, а я сейчас подумаю, куда вас можно приставить, чтобы польза была. Э-эх, шлют тут всякое после института, а работать кому?

Судя по взгляду на себя, любимого, рент собирался украшать мир, а работать… а для работы есть рабочие лошади. Он же породистый скаковой жеребец и достоин большего.

– Да, рент, – отчеканила рена Глент и потянула за собой Элисон, не забыв прихватить ее диплом.

Как оказалось, из четырех кабинетов один был для сотрудников, один для бухгалтерии, один для начальства и еще один – в нем сотрудники сообща устроили столовую. Поставили маленькую плитку, чайник, буфет и стол со стульями. Впрочем, стульев было всего три, то есть вместе они тут или не собирались, или стулья приносили свои. Туда рена Глент и потянула девушку.

– Садись и рассказывай. Чего тебя с таким дипломом к нам направили, поближе места не нашлось?

Элисон не стала скрывать ничего. Вчера уже рассказала, сегодня повторит, чего страшного? Второй раз оно уже и привычнее.

Рена Глент выслушала и покивала.

– Ага, знакомо. Ничего, мозги у тебя есть, работать сможешь, а там, глядишь, и мужа тебе присмотрим.

– Мужа?

– А почему нет? Тут шахт вокруг много, ну, рабочих я не рассматриваю, это народ грубый и образованной девушке не подходящий, а вот управляющие или еще какие чиновники из мелких – возможно. Дело в руках у тебя есть, магия в крови тоже, хоть и слабенькая, а что родни нет, так для кого-то оно и хорошо будет. Слышала поговорку, что жениться на сироте надо?

– Слышала. Только не знаю, выгодно ли оно для сироты, – невольно огрызнулась Элисон.

– Ага. Я так и думала, что зубки у тебя есть. Ты их показывать не стесняйся, а то сожрут. Если вкратце о начальстве – поняла уже, что за павлин нам достался?

– Поняла. Рена, а вы…

– А я двоюродная тетка мэра города. Так что могу говорить и что хочу, и кому изволю. Поняла?

– Да, рена.

– Вот. И рад бы меня этот тип уволить, да ссориться с мэром ему очень не хочется. Левенсберг – городок маленький.

Элисон потупила глаза.

– Рена Глент, а вы не могли бы мне чуточку поподробнее рассказать про Левенсберг? Я, когда сюда ехала, толком ничего и не знала, меня сюда распределили скорее неожиданно.

– А должны были куда? – прищурилась бухгалтер.

– В Милтон, – созналась девушка. – В банк, там меня уже ждали, пока на полставки ассистента, но была возможность подработать и потом поговорить насчет аспирантуры. А то и в столицу перевестись со временем.

Милтон и так был, считай, столичным пригородом, не сегодня завтра сольется с Лаорой, и это назначение явно было выгоднее. Странно. Ирэна Глент не стала рассуждать, а предпочла спросить прямо:

– А чем же не понравилось?

– Я поговорила со своим возможным начальником, и разговор меня не порадовал. Он ждал не тех услуг, к которым я была готова.

– Намекал на… – Рена Глент изобразила какую-то сложную фигуру, но Элисон поняла смысл.

– Он не ждал от меня интимных услуг, я не выгляжу достаточно… привлекательно. Но махинации с цифрами намного опаснее.

– Это я могу понять.

Ну да. Когда тебя тащат в койку, это мерзко, гадко, неприятно, убить хочется подлую сволочь, которой нельзя отказать, но… это ничем особо трагичным не чревато, кроме моральных травм. Разве что забудешь противозачаточное выпить, тогда беда.

Гадко, но ведь за это тебя в тюрьму не посадят, штраф не наложат, нет в законе таких кар – за постель! Разве что общественное осуждение, и то его пережить можно. Цинично, но бухгалтер вообще работа такая – все иллюзии утратишь после первого же годового отчета.

А вот когда речь идет о цифрах, тут не покрутишься.

Тут все задокументировано, все подписано, и, если тебя выберут козлом отпущения, ты не выберешься. Какие шансы у вчерашней студентки?

Да никаких!

– И ты решила удрать сюда?

– Я поменялась распределением. Я честно предупредила, но… самоуверенность у каждого своя.

– А-а, это бывает. Ладно, слушай. Левенсберг – городок небольшой, тут, может, тысяч десять – двадцать человек. Это те, кто живет тут постоянно, но вокруг города есть шахты, и сезонные рабочие там есть, и кое-какие поля, так что в сезон еще тысяч пять – десять приезжают.

– А что за шахты?

– Вот! Если город назвали Левенсбергом, то не просто так, наверное?

– Мне сказали о львах…

– Ага. В горах. Ну?

– Неужели леоний?

Рена Глент насмешливо хлопнула в ладоши.

– Абсолютно верно. Именно леоний!

– А я из огня в полымя не попаду?

Опасения девушки были вполне логичны.

Леоний…

Минерал, названный так по имени своего первооткрывателя Леона Штромберга (Левенсберг?), был единственным в своем роде. За счет уникальной кристаллической решетки он обладал способностью накапливать и сберегать магический эфир. То есть использовался практически… да везде! В проекторе Элисон леония была самая крошка, но была же! С помощью леония работали магические двигатели, с его помощью получали свет и тепло, каждый мало-мальски значимый маг старался прикупить себе жезл из леония, а у королевского мага, говорят, из него был даже целый посох.

И вот тут начинался подвох.

Во-первых, леоний нельзя синтезировать. Никак. Пытались-то маги честно, но упрямый минерал не поддавался. Никакие попытки сделать его в лаборатории пока не привели к успеху. Маги старались, леоний упирался, и противостоянию этому суждено было длиться еще века и века.

Работал леоний, только если его добывали из шахты, руками. Любое магическое вмешательство – и простите. Разряд мог получиться такой, что половину горы снесет.

То есть все по старинке. Шахта, шахтер, кирка, лопата, а то и кисточка, потому что – здравствуй, третий подвох.

Что проще найти в природе? Аметист размером с конскую голову или два десятка мелких аметистиков? Конечно, второе. Вот и с леонием точно так же. Маленькие кусочки можно было найти. Их можно было даже раздробить на более мелкие, и они будут работать, если их огранить с учетом кристаллической структуры.

Но сложить из них обратно более крупный кусок не получится. Это уже будут части от разных кристаллов, получится дикий рассинхрон, и опять – взрыв. Даже носить на себе леоний можно лишь с оговорками. Или это должен быть один кристалл, или кристаллы должны быть далеко разнесены друг от друга… и даже так не всегда срабатывало.

В учебнике приводился случай, когда маг сделал себе для боя ручные и ножные браслеты с леонием. Все прекрасно, идет сражение, маг атакует, его бьют в ответ, и тут его кусает комар. Маг опускает руку, ручные и ножные браслеты резонируют – и до врага долетают только уши от мага. И таких примеров много.