Бюро магической статистики. Рудник

То же самое с перцем, с табаком… есть след от перца. Но нет никакого следа магии. На человека ею НЕ ДЕЙСТВОВАЛИ! Перец отлично справляется сам, без всякого колдовства, кому эта зараза в глаза попадала, тот знает.

В столице эта фишка уже стала известна. А вот здесь, в провинции, пока еще не дошло.

Элисон недобро усмехнулась.

Перец она в карман положит в следующий раз. Так, на всякий случай. У нее с собой еще со столичных времен пакетик есть: острого, горького, такого, что одну крупинку раскуси – и час язык в молоке полоскать будешь. Такой и глаза способен выжечь… ничего, магия много чего восстанавливать умеет! А сволочей, которые вчетвером решили покуражиться над беззащитной девчонкой, ей не жалко по определению.

Сначала ее просто напугали. А потом бы что было?

Насилие?

И вот не надо про мальчиков, которые «ну ничего ж плохого не хотели!». Все они так на суде орут, если до него доходит, но жертву это не утешает! Некоторые раны и магия не затянет.

Девушка взгромоздилась на велосипед и поплюхала к городу. Конечно, этим четырем не до нее будет, но… вдруг они успокоят коней быстрее, чем она рассчитывает?

Будем надеяться, все обойдется. Не хотела она привлекать к себе внимание, но и выбора у нее другого не было. Мирно избавиться от этих четверых иначе не получилось бы.

Надо хоть узнать, кто это такие. Спросить Астрид Шафф, она в городе всех знает, заодно и свою версию происшедшего рассказать.

Что ж вам дома-то не сиделось, наезднички паршивые? Без вас мне, что ли, хлопот мало было?

* * *

Что может чувствовать молодой человек из хорошей семьи, с шикарной внешностью и блестящими перспективами, решив покататься с друзьями верхом?

Безграничное удовольствие!

День отличный, жизнь прекрасна, конь летит как птица над травой, ветер бьет в лицо, друзья рядом и готовы поддержать любую твою идею…

Фабиан Лернер так себя и чувствовал.

Властелином мира. Или хотя бы вот этой его конкретной части.

Унылую фигурку на велосипеде он заметил не сразу. Ползет тут такое… непонятно-пыльное нечто. Может, будь он в другом настроении или без друзей за спиной – и проехал бы мимо. Или нет?

Теперь уж и не ответишь.

А вот в тот момент…

– Вот чучелко, – хохотнул Марко Вебер.

– Это он или она? – сощурился насмешливо Никлас Менгер.

– Кажись, девица. – Пол Вебер, младший брат Марко, обладал отличным зрением. А еще во всем и всегда поддакивал братцу, так что Фабиан решил снова утвердиться в роли вожака их маленькой стаи.

Да, вот так вот, сложно с парнями, приходится постоянно свое главенство отстаивать. То Марко зубы покажет, то Никлас, хорошо еще Пол ни на что не претендует, кроме роли верного прилипалы и прихвостня.

Положение у них примерно одно и то же, у родителей есть и земля, и деньги, и статус, так что верховодит среди них самый умный и изобретательный, каковым Фабиан по праву считал именно себя.

– Сейчас посмотрим, – решил он и пришпорил коня.

Гром заржал и помчался вперед.

Все получилось именно так, как и рассчитал Фабиан. Велосипедист грохнулся на землю и оказался не слишком симпатичной длинноносой девицей, злой донельзя.

И так это было забавно, что ребята со смеху покатились. Сидит такое пугало, глазами сверкает, а сделать-то ничего и не может.

А что оно им сделает?

Поорет? Поругается?

Очень страшно.

А что они могут еще сделать? Как позабавиться? Они сейчас одни на дороге, а если с дороги чуточку убраться в сторону, так ведь много чего можно придумать?

Что именно придумал бы Фабиан, осталось неизвестным, потому что девица вдруг хлопнула в ладоши. А в следующий миг…

Конь – это скромная такая махина, средним весом в полтонны[9].

И когда летит эта махина не пойми с чего, и чихать она хотела на всадника… Фабиан чудом сам не улетел в ближайшие кусты… на коне-то он удержался. Но пришлось потом искать друзей, у которых кони тоже понесли не пойми с чего, вытаскивать из кустов Пола (где этот паразит нашел шиповник?), а потом и тащить его домой. На коня Пол усесться просто не мог, так неудачно грянулся боком, что сломал два ребра, и каждое движение лошади отзывалось у него приступом острой боли.

Пока дотянули, тут уж и вечер.

А там и расспросы родителей.

Что было сказать Фабиану? Ну конечно, правду – или ее часть, ту, которая представляла их деточек невинно пострадавшими.

– Пап, мам, вы понимаете, мы просто ехали мимо, а тут на дороге это чучело на велосипеде, мы мимо проехали, а она велосипед остановила. А потом лошади понесли… может, магичка?

Спускать свою обиду неизвестной девчонке Фабиан не собирался. Но для начала хорошо бы ее еще найти, все про нее выяснить, а это могут и родители сделать. Вот отец Пола, к примеру. А уж потом и парни не оплошают.

* * *

– Извините, рент Свелен. Я в выходной туда доеду.

Извинялась Элисон искренне и убедительно, случалось такое в горах не раз, так что Шандер только рукой махнул.

– Это бывает, Элисон. Говорите, оползень?

– Или что-то такое… там поперек дороги куча камня, и перебираться через него мне было страшно. Я и не решилась.

– Это правильно. Если такое случилось недавно, камни там сейчас неустойчивы. Мог бы и второй оползень случиться, или вас могло бы в ущелье унести с этим камнем. Очень даже запросто.

Элисон поежилась.

– Стра-ашно…

– Понимаю. Ладно, сейчас вы идете к Якобу Видричу, с ним садитесь над картой дорог и думаете, как туда проехать. А дня через три поедете опять.

– Почему дня через три? Я думала, в выходной?

– Элисон. – Начальство посмотрело так проникновенно, что аж в желудке у девушки екнуло. – Я ведь не зверь и понимаю, что вам тоже нужно отдыхать. Скоро у нас начнется тяжелая пора, примерно дней через десять, вот там и передохнуть некогда будет. А пока хоть отоспитесь впрок.

– Спасибо.

– Идите, Элисон.

Девушка и пошла себе на рабочее место.

Элисон была искренне благодарна. Действительно, тратить выходной на поездку в горы не хотелось.

Не потому, что ей это не нравилось!

Горы – прекрасное место, и Элисон ощущала, что начинает в них влюбляться. В этот прозрачный воздух, в дикие запахи цветущих трав, в безмятежную величавость горных пиков и даже в извилистые дорожки, проложенные, казалось бы, без всякой цели и смысла. Но ей хотелось и правда отдохнуть. Выспаться как следует, встать не в шесть утра, а в двенадцать дня, потом еще в кровати поваляться и книжку почитать… Рена Глент сказала ей, что в городе есть публичная библиотека, и Элисон собиралась в обеденный перерыв туда добежать.

Книги же!

Томики толстые и тонкие, в бумажных и кожаных переплетах, с белыми и пожелтевшими от времени страничками, новые и потрепанные, одно у них было одинаково для всех.

Они хранили чудесную тайну!

Новые знания!

Причем не важно, о чем именно была книга. Если что-то научное, оно читалось с интересом. Мир велик и так многообразен! Если есть возможность узнать о нем что-то новое, разве можно от нее отказываться?

Если это была художественная литература, она могла чему-то научить. Рассказать о людях, о сложных ситуациях, в которых оказывались герои, подсказать выход из ситуации…[10]

Ну и газеты почитать тоже хотелось. Астрид Шафф хоть их и выписывала, но для хозяйственных целей. Читала и тут же пускала в дело: завернуть что-то, подстелить, окно протереть. Элисон же нужна была периодика за последний месяц.

Да, ей это было важно – знать, что происходит в мире. Правда, придется идти в библиотеку в выходной, газеты-то на руки не выдают. Их подшивают в папки, а те тяжелые и здоровущие!

Ничего, посидит в библиотеке, почитает там.

– Лисси, загляни ко мне! – отвлек ее голос рены Глент.

Элисон подхватилась и помчалась в бухгалтерию. Успеет она маршрут выбрать. Якоба сейчас и нет, кстати, уехал с утра к датчику, вернется только к обеду, вот и поговорят.

* * *

Ирэна Глент звала девушку не просто так, а на чай и пирожки с капустой. Элисон их не очень любила, но голод не тетка, да и пирожки у рены Глент были очень вкусные. Просто капуста же!

По глубокому убеждению Элисон, пирожки обязаны были делаться только со сладкой начинкой. Вот не нравились ей другие, и все. Но это уже личные предпочтения, а сами-то пирожки и правда вкусные. Тесто так и тает во рту.

– Кушай, детка. Хорошо, когда у девушки отличный аппетит.

Элисон сунула в рот остаток пирожка и проглотила.

– Умм! Вкуснота! Рена Глент, подскажите, пожалуйста! У меня вчера тут такая неприятность получилась…

О парнях рена выслушала очень внимательно, подумала, постукивая карандашом по столу, кивнула своим мыслям.

– Четверо… трое постарше, один помоложе?

– Кажется, да, – сосредоточилась на воспоминаниях Элисон. – Один светлый, второй потемнее, двое черненьких, кони такие красивые, ладные. Особенно один, такого редкого оттенка, изабелловой масти!

– Ну точно они, паршивцы.

– Рена, вы их знаете?

– Да этих паразитов весь город знает! Где б от них еще и польза была! Лернер, Менгер и два Вебера, старший и младший! От них все окрестности стонут.

– Расскажете, рена? Вдруг еще чего устроят, хоть знать, с кого спрашивать, от кого подальше держаться?

– Да уж расскажу, конечно. Но сначала ты мне четко скажи – следов не останется?

– Нет. То есть я не знаю, отчего их кони испугались и понесли. Даже не представляю.

– И магией на них никто не воздействовал?

Элисон твердо выдержала подозрительный взгляд рены.

– Нет. Точно нет.

– Это просто замечательно.

– Думаете, эта история будет иметь продолжение?

– Хотелось бы мне ошибаться, но полагаю, что да, – вздохнула женщина.

– Ох-х-х-х-х…

– Не думай о плохом, Элисон. Но на всякий случай послушай внимательно. У нас в городе есть своя элита, сама понимаешь, дело житейское. Не из высшей аристократии, но тем не менее…

Элисон внимательно слушала.

Да, в каждом городе есть свое такое, важное и нужное, насиженное и денежное. Вот в Левенсберге это были шесть семейств.

Лернеры, Менгеры, Веберы, Сандмайеры, Хаасы и Груберы.

Области деятельности они поделили между собой и друг к другу практически не лезли, так, чуть-чуть. Вот Хаасы, к примеру, занимались ягодой и травами, у них целые плантации были.

Лернеры и Менгеры занимались шахтами леония.

Нет-нет, сами шахты находились в собственности государства, но вот кое-что из обслуживания… к примеру, подряды на продукты, на то же самое дерево, которое требуется в шахтах, веревки, какие-то металлические изделия… перечислять можно долго. Поставлять требовалось много чего, так что семьи не бедствовали.

Веберы сделали ставку на сферу развлечений, справедливо полагая, что шахтеры – это мужчины долгое время без женской ласки и отдохнуть им надо. Кабаки, ну и всякое такое разное.

Элисон кивнула.

Да, магия, просвещение и прочее, но о некоторых вещах рядом с незамужней девушкой все равно стараются не говорить. Просто потому, что не принято. Вот как портить воздух в общественном месте, так и эти темы затрагивать – и то и другое… пованивает.

Сандмайеры держали минеральные источники и лечебницы.

Груберы имели в собственности несколько медных шахт, но медь – не леоний. Стоимость меньше, но окупаемость есть, а что еще требуется? На фоне остальных они выглядели бледновато, однако им и на хлеб, и на икорку хватало.

Эти семьи и формировали городскую элиту.

С ними лишний раз не спорили, старались не ссориться и не связываться. Между собой они, конечно, и интриговали, и подсиживали, и пакостничали друг другу, но более-менее равновесие сохранялось.

– Мэр, если что, дальний родственник Сандмайеров, – намекнула рена Глент.

Элисон поняла и кивнула.

Ну да, можно поссориться много с кем, но лавочника-то ты поменяешь, а вот найти хорошего врача сложнее. Тем более в маленьком городке.

Ирэна Глент кое-что недоговаривала, но Элисон и сама понимала. Вот приезжает сюда врач. Или сам по себе, по желанию, или после училища, начинает искать работу или открывает практику – сложно ли ему намекнуть, что надо дружить с Сандмайерами? Или проблем не оберется.

Несложно.

И выжить из города тех, кто не согласен с политикой элиты, – тоже.

Только вот… в каждой семье есть те, кто занимается делами, а есть те, кто бодро и весело прожигает жизнь под девизом: «Гуляй, пока молодой!»

Вот четверо отпрысков богатых семей так и делали. А что?

В семейный бизнес они потихоньку входят, но это ж по утрам, и с папами-дядями, которые и объяснят, и растолкуют, и подстрахуют. А все остальное время делай что хочешь. Вот они и делали.

И числилось за ними, по уверению Ирэны, несколько неприятных случаев, да, именно с девушками. Парням-то что?

Отряхнулись да и пошли, а вот девчонке жизнь сломана. Впрочем, пока обходилось деньгами, которыми откупались родители, то есть выбирать своих жертв парни умели. Брали или безответных, или тех, кто и правда – отряхнулся и пошел…

Элисон потихоньку коснулась в кармане пакетика с острым перцем.

Она отряхиваться не собиралась, она до последнего будет драться.

– Будь поосторожнее, детка. Родители с тобой вязаться без веской причины не станут, а вот сами парни могут и поквитаться попробовать.

Элисон пообещала.

Ей тоже не хотелось нарываться, она не для того сюда приехала.

* * *

– Что пишет маг? Чем на вас воздействовали?

Старый Адриан Вебер – хотя какой он там старый, всего-то пятьдесят два года – предпочитал действовать по закону. А зачем лишний раз нарываться?

У него и так дело сложное, считай по краю ходит, не пойман, конечно, но ведь риск-то остается!

– Ничем. – Марко сам своим глазами не поверил, когда прочел заключение.

Маг обследовал парней, но следов воздействия не нашел.

Потом обследовал коней. И опять никаких следов воздействия, а маг хороший, аж седьмого уровня. Лучше только у Сандмайеров, но если маг Веберов ничего не нашел, то и тот не найдет.

– Ты мне хочешь сказать, что сначала вы испугали девчонку, а потом она умудрилась так испугать ваших коней, что никто ничего не заметил, а маг не ощутил воздействия?

Марко помотал головой.

– Бред какой-то!

– Тебя в лечебницу отправить, – ехидно поинтересовался любящий папа, – или как? Бред полечить?

– Но, отец…

– Я уж скоро четверть века, как твой отец. Ну-ка, еще раз, что произошло? Только правду давай, сам понимаешь, если что – такие вещи знать надо.

Марко потупился.

– Ну…

Адриан покачал головой, глядя на сына. Вот чего парню надо? Симпатичный, под два метра ростом, широкоплечий, глаза синие, кудри черные кольцами вьются, деньги есть, наследник семейного дела, как-никак, родня в нем души не чает, девки стадами и рядами бегают… и что?

Охота тебе над какими-то чушками издеваться?

Чешется?

Так иди в семейный бордель, тебе там во всех позах почешут, такое расскажут, чего и за сорок лет с супругой в постели не узнаешь. Адриан так и делал, если что. И чисто, и безопасно, и тихо… нет, понесло дурачка на развлечения.

Нарвался!

Хорошо еще, эта магичка их на клубочки не перемотала, судя по всему – могла?

Или нет?

– Фабиан ее первым заметил, ну и сказал, что сейчас напугает.

– Напугал?

– Проскакал в метре перед ней, она с велосипеда на землю так и слетела. Заругалась, понятно.

– Понятное дело, кому ж такое понравится?

– Мы стоим, смеемся, потом решили к ней поближе подъехать…

– Решили или подъехали?

– Собрались только, не успели. Она взяла, на нас посмотрела – и в ладоши хлопнула. И кони взбесились и понесли.

– На конях ничего нет. На вас тоже. Пол от кустарника и падения пострадал, не от магии.

– Но что-то ж она сделала? У нее что – восьмой уровень?

– Второй.

– Отец?!

– Нашел я твою магичку, зовут ее Элисон Баррет, и приехала она к нам по распределению. Нищета из Королевского института, если б у нее способности были, ее бы к нам сюда не засунули, да еще в бюро магической статистики.

– Туда?

– Я ж говорю, мышь серая, канцелярская. Второй уровень.

– Но как-то она это сделала?

– Она ли?

– Пап, а кто?

– Понимаешь, хлопнуть в ладоши – это ни о чем. Губы у нее шевелились?

– Вроде нет.

– Ну и…? Активация заклинания, причем серьезного, по одному жесту? У соплячки второго уровня, после института? Где ее насквозь просветили?

Марко серьезно задумался.

– Не знаю. Как-то это сомнительно, ты прав.

Дураком Адриан не был и понимал, что надо парню дать какую-то цель. Пусть от безделья не бесится и ничего не придумывает. А потому…

– Сам понимаешь, если я этот случай обнародую, вам из города лет на десять уехать придется. Над вами только ленивый смеяться не будет. Четверо героев одной девчонки испугались.

– А… э-э-э?

Так Марко о себе еще не думал. Не понравилось.

– А как? Магии нет, доказательств нет, если она и воздействовала, то чем? Она вам улыбнулась – и вы так напугались?

– Не мы, а лошади.

– Ну-ну. Не сомневаюсь, так и будут говорить.

Ехидством старший Вебер превосходил младшего, так что опыт и навык победили с разгромным счетом.

– А что делать? Отец, ну это же нельзя спустить просто так?

– Два выхода. Или я буду мстить этой соплюшке, или ты познакомишься с ней, узнаешь, чем она на вас подействовала, и потом уж будем думать, как это применить в интересах семьи. Заклинание-то, наверное, интересное? Если второй уровень – и такой результат?

Дураком Марко тоже не был.

Избалованным донельзя – безусловно, но мозги у него были, и пользоваться он ими не стеснялся.

– Не надо. Я попробую с ней познакомиться.

– Я знал, что ты примешь правильное решение. Поговори с приятелями, от Пола сейчас толка мало, ему еще дней пять лежать, а друзья могут тебе и помочь чем.

– Стоит ли с ними делиться такими знаниями?

– Такими – стоит. Утаить не получится, Лернер не глупее меня, да и среди Менгеров дураков нет.

– Я сделаю, отец.

– Вот и молодец. Действуй. Денег дать?

– Не помешало бы.

– И зайди брата проведай.

– Конечно, отец.

* * *

Предупрежден – значит вооружен.

Вот, Элисон и была вооружена пакетиком с острым перцем. Мало ли что?

Ждала она разных пакостей, а дождалась громадного букета роз. Роскошных, белых, так пахнущих на всю улицу, что у нее зубы заныли. Вот странность, когда в горах ветер доносил ароматы с цветочных полей, те накатывали волнами, захлестывали, заставляли принюхиваться и мечтательно щуриться. А вот этот букет…

Фу что такое, а не букет!

– Рента Баррет, здравствуйте.

Красавец с букетом выглядел сногсшибательно. Мечта романтической дурочки. Брюнет, синие глаза, улыбка, концентрат обаяния. И если вам, девушка, этого не хватит, чтобы растаять и растечься в романтическую лужицу, вот вам второй экземпляр. Блондин, с легким уклоном в рыжину, но тоже обаятельный, только в другом стиле. Встречаются этакие «вечные мальчики». Высокие, худощавые, чуточку нескладные, но такие обаятельные, что от улыбки не удерживаются даже самые вредные дамы. Вот этот из таких.

Кстати, сам Фабиан Лернер очень этим был недоволен. Образ он свой эксплуатировал по полной, но предпочел бы внешность, как у Марко. Или хотя бы у Никласа. Тот был концентратом грубой мужской силы. Этакая гора мощи, массы, нарочито грубоватое лицо, тоже производит впечатление, но уже обратное «милому мальчику». Потому Менгера они с собой и не взяли.

Напугается еще девчонка, закроется, а то и вовсе завизжит на всю улицу! А им-то надо вовсе наоборот!

Впрочем, Элисон не рвалась выяснять отношения, равно как и умиляться и улыбаться. Не с ее жизненным опытом.

Хорошо она знала, как могут быть опасны такие мальчики, опасны в первую очередь для тех, кто находится намного ниже их по социальной лестнице.

– Добрый день, ренты.

– Позвольте представиться, – сиял обаянием Марко. – Рент Марко Вебер к вашим услугам, милая рента. А это рент Фабиан Лернер. Мы пришли извиниться за случившееся.

Под густой челкой не было видно, но одна бровь у Элисон неудержимо поползла вверх.

Извиниться? Вот ЭТО? К НЕЙ?!

Тут невольно оглядываться начнешь, не пора ли прятаться, не сдохла ли последняя оставшаяся в горах виверна, не летит ли она с неба тебе на голову?

Понятно, будь Элисон ослепительной красоткой, в шикарном наряде и с бриллиантами на всех местах, дело другое. Было бы понятно, с чего их так разобрало. А сейчас-то что случилось?

В искреннее раскаяние от мальчиков-зайчиков Элисон не верила. Вообще. Никак.

– Извинения приняты, – натянуто улыбнулась девушка. – Всего хорошего.

Развернулась и собралась уходить.

Марко едва челюсть о розы не уколол. Это что?!

Почему она так поступает? Что, его обаяние НЕ ПОДЕЙСТВОВАЛО?!

Люди добрые, да что ж это делается-то?!

Все эти мысли были отчетливо написаны на лице у красавца, так что Фабиан легонько ткнул его кулаком в бок.

– Цветы! НУ!!!

Страшный шепот сработал, и Марко догнал девушку.

– Рента, пожалуйста, это тоже вам.

– Благодарю, но принять ваши цветы не могу, – коротко отозвалась Элисон, даже не глядя на комплект из красавца и букета. – Это лишнее.

– Рента, если вы меня не простите, я буду ходить за вами хвостом и умолять о прощении.

– Я вас простила, – сухо прозвучало в ответ. – Цветы не возьму, у меня на них аллергия. Ходить за мной не надо. Всего хорошего.

И пошла.

Марко остался стоять дурак дураком.

– Аллергия…

– Такое бывает, – кивнул Фабиан, у которого мать не переносила никаких цитрусов и начинала чихать, даже если в доме появлялся рисунок лимона. – Постой тут. Рента! Минутку!

Элисон уставилась на второго «обаяшку» взглядом очень раздраженной гадюки. Такой, у которой полчаса на хвосте выплясывают. Фабиан аж попятился, но не сдался.

– Рента, вы ведь недавно в нашем городе? Могу я рассказать вам о Левенсберге? Показать его достопримечательности? В качестве компенсации за испорченную поездку? Или хотите – мы вам велосипед новый купим?

Элисон закатила глаза.

Что в таких случаях делать? Может, у кого-то и получится дипломатично, а она предпочитала грубой правдой.

– Нет.

– Простите, рента?..

– Простила. А все остальное – нет. У нас разные жизни, дороги и все остальное, рент. Не знаю, что вам от меня нужно, но участвовать в этом я не собираюсь. Всего хорошего.

Развернулась и ушла окончательно.

Марко и Фабиан переглянулись. Охотничьи инстинкты, давно и прочно затоптанные каблучками сотен девушек, мечтающих о такой завидной добыче, встрепенулись, заявляя о себе.

А интересная ведь девушка?

* * *

На работу Элисон пришла злая как виверна и сразу отправилась в бухгалтерию, советоваться. На рену Даларвен она так посмотрела, что женщина сочла за лучшее промолчать. И снова уткнуться в вязание.

– Рена Глент!

Рена честно выслушала, подумала пару минут…

– Не знаю даже, что и сказать. Я бы предположила, что тебя попытаются уволить, нажаловаться… нет?

– Нет.

– Это-то и странно.

Элисон развела руками. Сама понимаю, странно, но куда деваться?

– Ты попробуй в следующий раз спросить прямо, что им от тебя нужно?

– Думаете, скажут?

– Или скажут, или соврут, по крайней мере, будет над чем подумать.

С этим Элисон была согласна.

– Спасибо, рена Глент. Так и сделаю.

И отправилась работать.

Сегодня мужчины были на выезде, оба, и Лукас, и Якоб, а Элисон занималась кристаллами. Мало ведь снять показания. Ты взяла один кристалл, положила на его место чистый, а заполненный привезла в контору. Что дальше?

Снять с него показания, записать и преобразовать в удобную для рены Даларвен форму. Та с кристаллами работать не может вообще, у нее магии ноль и снова ноль, разве что жизненную силу тратить, а это размен невыгодный.

Так что Элисон сидела и писала. Тоже работа, но уж очень муторная. Берешь проектор, выводишь данные с кристалла на экран, сидишь и переписываешь их в специальную таблицу. Цифру за цифрой.

Колонку за колонкой.

Да, в столице есть и новые проекторы, с которых можно вывести данные сразу на лист бумаги. Есть! Только вот для работы с ними нужен шестой уровень магии, и стоят они столько, что жуть берет! Золотой мост построить дешевле будет!

Так что пишем, потом поднимаемся, делаем пару наклонов, чтобы размять затекшую спину, и опять пишем. Голова болеть начинает, надо ведь постоянно глаза переводить со стены на лист бумаги, и освещенность разная, и цифры разные, и все это рябит перед глазами…

Элисон так погрузилась в работу, что пропустила обед. И только часа в три или в четыре вышедший из кабинета рент Свелен возмущенно ахнул.

– Это что такое?!

На столе перед Элисон лежали таблицы. Много. Заполненные, две штуки даже не удержались и уползли на пол. И непрочитанных кристаллов в шкатулке оставалось штук пять…