Бюро магической статистики. Рудник

Еще минут десять рены обсуждали отвратительно неуважительную молодежь, потом поняли, что реакции не дождутся, и перешли в прямую атаку.

– Рента! – окликнула ее Арисса. – Я к вам обращаюсь!

– Да? – удивилась Элисон. – Слушаю.

– Вы мне ответьте, где вас воспитывали?

– После того, как вы мне ответите, зачем вам эти знания, – парировала Элисон.

Ругаться ей не нравилось, но Ариссу она распознала сразу. Такое один раз себе на голову посадишь, потом и спихнуть не получится. Порода такая, всегда вернется туда, где один раз потопталась. И дотопчет.

– Хочется знать, где вас учили проявлять такое неуважение к старшим?

– Какое именно?

– Вы даже не поздоровались!

– Мы с реной Даларвен уже здоровались.

– А меня вы за человека не считаете?

Элисон развернулась и сощурилась так, что стала похожа на большую рептилию. Холодные глаза, жестокое лицо, сейчас цапнет…

– А вы, рена, сначала объясните, что вы делаете в нашем бюро. Вы, случайно, не информацию собираете? Которую мы не должны разглашать по условиям рабочего договора?

Арисса так рот и открыла.

Вот в шпионаже ее еще никто не обвинял, да еще в КАКОМ! Ладно бы – секреты или дела военные, а то какая-то статистика, которая сто лет никому не нужна да и не очень понятна. Чего-то они там снимают, чего-то делают, а зачем?

Вот с домами все ясно – есть проект, есть расчеты, чертежи, а тут чего?

Она аж задохнулась от возмущения.

– Да кому вы тут нужны?!

– Видимо, вам, если вы здесь, рена. Кстати, представьтесь и предъявите документы, – Элисон не собиралась отступать. – Я должна буду обо всем доложить начальству.

– Докладывай, если позориться охота! – Арисса надменно фыркнула и устроилась поудобнее. – Или я сама ему обо всем доложу! Пусть тебя, хамку, на улицу выгонят.

– Вы забыли добавить – с медвежьей печатью[13], – согласилась Элисон, развернулась и вернулась к таблицам.

Арисса несколько минут побулькала, словно закипающий чайник, и решила пойти на второй заход. В самом деле, не сдаваться же? Раз уйдешь, не напившись кровушки, два спустишь, а потом тебя даже тараканы на собственной кухне уважать перестанут!

– Леа, так откуда у вас взялась эта уродливая девица? Почему она так стыдится своего прошлого?

– Ой, я и не знаю точно, Арисса. Вроде как из приюта, но какие в них нравы… ты и сама понимаешь.

– А, приютская поросль. – Арисса сощурилась так надменно, словно у нее в роду сорок поколений королей было. – Тогда понятно: ни воспитания, ни образования, ни ума, ни порядочности. У вас еще ничего не пропало? Ложечки, к примеру?

Элисон перещелкнула страничку в проекторе и принялась считать следующий столбик. С таблицами констант дело шло веселее.

Понятно, можно и без них. Но с ними точно проще.

А еще можно потом свести таблицы и сделать несколько графиков, так, чисто для себя. Магический фон посмотреть, может, прогуляться по тем местам.

А что такого?

О связи в горах залежей леония и магического фона только ленивые не знают… ну, или те, кто не маг. У Элисон хоть и второй уровень, но ей хватит!

А потом леоний и продать можно. Если найдется, конечно… вот на такие мелочи, кстати, даже государство внимания не обращает.

Добыча леония и торговля им строго регламентированы, и за нарушение этих законов можно и смертную казнь получить. А то ж! Леоний – это не просто так себе камешек, это основы безопасности государства. На нем двигаются рамбили и поезда, он – сердце артефактов, которые дают воду и тепло, и это только гражданское применение, а есть и военное…

Но это касается серьезных объемов. А если пара маленьких камешков… государство не обратит внимания. До ста грамм – живи, радуйся халяве. Вот свыше уже только по госцене и к мэру, чтобы тот взвесил, оценил, составил протокол, выплатил деньги… может, там новое месторождение? Это понятно и правильно. А пара камешков лично ей помогут, а государству убытка не нанесет.

За этими мыслями она и на бухтение тетушек внимания не обращала, как на муху за окном.

Там жужжит, тут жужжит… есть разница?

Для нее – никакой. В любом случае ее укусят, в любом случае будет больно и неприятно. А прибить… можно, но это ж еще попасть надо! Дешевле не отвлекаться от работы. Зубы она показала, а тратить время на войну со склочной бабой… Для Элисон это нервы, дрожащие руки и потерянный день, а для мерзкой тетки – глоток свежего воздуха. Такие от скандалов только здоровее становятся, они на людях питаются как клопы. И пользы от них примерно столько же.

Кто знает, до чего бы договорились две женщины, но тут на пороге воздвиглась рена Глент. Арисса-то, как настоящая кровопийца, когда разошлась, себя контролировать перестала, голос повысила, он и проник в бухгалтерию. Отвлек, заставил сбиться…

И рена Глент пошла в атаку.

– Что тут происходит?! Почему посторонние в кабинете? Элисон?

Девушка подняла голову от таблиц.

– Не знаю. Кажется, у рены кто-то ложки украл или она украла… я не поняла, если честно. Я не слушала.

Рты открыли все три. Две рены от праведного возмущения, третья от восторга, она-то уже слышала Ариссин пассаж.

– Ах, ложечки пропали? – нежно пропела Ирэна. – Так надо срочно вызывать розыск, я сейчас дойду, тут недалеко! Вы, рена Слифт, никуда не уходите, надо же будет разбираться, вы украли или у вас украли, история-то неприятная!

Арисса вскочила, словно за мягкое место укушенная.

– Да как вы смеете!!! Я порядочная женщина!!!

– Не убила, не украла, мужу не изменяла, героя не нашлось, – себе под нос пробормотала Элисон.

Арисса взвыла вдвое громче и вылетела вон, грохнув дверью.

С одной Элисон она бы справилась, но тандем «Элисон – Ирэна» оказался для нее слишком. Леа-то ей помочь не сможет, ей тут еще работать, а ссориться с бухгалтером – последнее дело. Оставалось только злобно шипеть.

Ну погодите вы, твари!!!

Про Ирэну распространять сплетни было опасно, а вот натравить на эту девицу кого надо – запросто! Завтра же она этим и займется!

В бюро Ирэна перевела добрый-предобрый взгляд на рену Даларвен.

– Рена, не сомневайтесь, о случае воровства будет доложено начальству!

– Но я же не…

– Вот ему и будете объяснять. Рент Свелен послушает с огромным удовольствием.

Угроза была серьезная, тем более Шандер Свелен Ариссу Слифт терпеть не мог. И самое главное – мог не терпеть, в силу своего положения.

Так что… нагорело бы Леа Даларвен капитально.

А конец квартала-то вот!

И премия…

Леа взвыла так жалобно, что смягчилось бы даже чугунное сердце. Но бухгалтерский орган кровообращения оказался прочнее.

– Сразу же, как он вернется, и доложу. Рента Баррет, составьте докладную записку о том, как пришли на свое рабочее место и обнаружили тут постороннего человека.

– Я не умею, рена.

– Всему вас, молодежь, учить надо. Шагом марш в бухгалтерию! Потом досчитаешь!

Элисон кивнула и поднялась из-за стола. Выключила проектор и чисто из вредности вытащила кристалл. Перебьется Леа Даларвен, пусть считает как привыкла.

Леа сверкнула глазами, но промолчала. И так уже… наговорила.

А кляузу они таки составили. И ренту Свелену она на стол отправилась. Как сказала рена Глент, это уже не ябеда, а доклад. Мало ли что случится, а тут и бумага будет…

Такому в институтах не научат, а зря. Формулы посчитать мало, надо еще себя обезопасить уметь от всяких гадостей. Работать-то тебе в коллективе…

Элисон послушно писала.

Потратит она эти пятнадцать минут, пусть их. А вдруг и правда пригодится?

Что подумал рент Свелен по поводу кляузы, Элисон так и не узнала. Она на следующий день отправилась в горы, снимать очередные показания.

Почему?

А сама виновата потому что. Посадили тебя работу делать – вот и не выпендривайся, делай медленно, с чувством, с толком, с расстановочкой. А то что это такое?

Рена Даларвен столько за три дня делает, а ты за день все отмахала. Конечно, начальство и решило, что ценному кадру можно дать передохнуть. Пусть поедет, показания снимет, а там мы и еще объемчик ей на стол подгрузим.

Элисон была не против.

Горы ей нравятся, главное, не заблудиться, но она вроде приноровилась потихоньку. И доехала, и кристаллы поменяла, и все в шкатулку упаковала. И даже уселась перекусить вот прямо тут, у датчика. А что?

Место красивое, вид хороший, бутерброд вкусный, на воздухе-то, а какая вкусная вода в горном ручье!

Чистая-чистая! Кристальная! Каждый камешек на просвет видать, и такая холодная, аж зубы заломило! На улице жарко, а вода ледяная, наверное с ледников. Пить и облизываться.

Во фляге она уже не такая, чего-то в ней не хватает. А вот когда ты ее ладонью или стаканчиком прямо из ручья черпаешь…

Вкусно!

Пятая точка за время отдыха почувствовала облегчение и немедленно приступила к поискам приключений.

– Мя-а-а-а-а!

Элисон услышала тоненький писк совершенно случайно. Искала, где ту самую точку поудобнее устроить для важного дела, не на открытом же месте пристраиваться, и заглянула в одну из пещер. Там-то и пискнуло.

И еще раз. Более жалобно.

И что это такое?

Элисон подняла руку.

– Олау!

Можно бы и без вербального компонента, но так было привычнее.

Олау, свет. Первое заклинание, которому учат детей, – зажечь у себя на ладошке свет. Маленький, иногда едва живой, но его хватит, чтобы разогнать темноту. На свой огонек Элисон жаловаться не приходилось.

– Твою виверну!

За что пострадала рептилия?

А вот за то!

Мяуканье раздавалось из расщелины в углу пещеры, туда Элисон и направилась и только головой покачала.

А что тут еще сделаешь? Карстовые пещеры – они такие, провалы в них есть, и свалиться туда несложно, а вот выберешься ли ты из провала?

Сложный вопрос.

Этот провал был достаточно глубоким, может метра два с половиной или три, и стены гладкие, не провал, скорее промоина, широкая горловина и достаточно узкий сток. Вот в этом стоке он и застрял, маленький.

– Котенок!

Не слишком крупный, с большой головой и ярко-желтыми глазами, с забавными пятнышками на белой шерстке, только вот на лапке кровь засохла… наверное, цеплялся за скалу, когда сползал.

И смотрел с такой надеждой…

Элисон вздохнула.

Дура она?

Кажется, да.

Потому что рука сама потянулась вперед, пальцы сложились в нужный жест… слово вылететь не успело, помешало грозное шипение.

– Чтоб тебя!

Больше сказать и не получилось.

Котенок?

Ну здравствуй, мама-кошка.

Здоровущая белая зверюга с серыми пятнами смотрела так… плотоядно? Заинтересованно?

По крайней мере, она просто смотрела, а не пыталась откусить кусочек от Элисон.

Горные коты, вспомнилась страничка из прочитанного. Может, даже и магическая разновидность. Есть тут и такое. Есть обычные кошки, а есть те, которые долгое время жили рядом с залежами леония. И свойство у них есть свое – невидимость. Или глаза они отводят, ученые на эту тему до сих пор спорят, изучать-то себя кошки не дают! И ученых тоже изучать рвутся. Детально исследовать, после вскрытия когтями. Подробностей Элисон даже и не помнила – сдались ей те кошачьи? А вот поди ж ты, встретились!

Элисон медленно подняла руки ладонями вперед.

– Твой котенок? Я могу помочь. Я могу его достать – если ты позволишь?

Вот не сойти ей с места… да и не сошла бы, если бы кошка кинулась. Но выражение в глазах зверюги было действительно серьезным, разумным, осознанным… да кое у кого из людей глаза глупее!

Кошка медленно подошла к каверне, обходя Элисон по дуге, чтобы даже кончиком хвоста не дотронуться.

Плач тут же стих – и возобновился с новой силой. Элисон поклясться была готова: ребенок-котенок перенервничал, волновался, ждал маму, ему плохо и голодно. Мама, ну помоги же! Почему я до сих пор здесь, если ты уже пришла?

Кошка резко мявкнула в ответ.

Плач стих. Кошка мявкнула еще раз, а потом подошла к Элисон и посмотрела в глаза. Серьезно так, вдумчиво… зеленые глаза встретились с желтыми, обычные зрачки – и вертикальные.

Животные неразумны?

Кисе расскажите, если слушать будет.

Да тут все без перевода ясно! Спасай давай! Ну!!!

Элисон медленно подошла в каверне, еще раз заглянула внутрь, прикинула, как доставать котенка. Заодно и сделала то, что хотела: перевесила источник света с ладони себе на плечо. Так он и не слепит, и светит… руки-то у нее заняты будут.

Магией?

Ну… теоретически можно. А практически – как на нее отреагируют и кошка, и малыш? И сработает ли? И горы… лучше не рисковать, а то устроит обвал или лавину – сама наплачется!

А если проще?

Элисон недолго думая сняла с себя куртку, прикинула. Нет, не достает.

А если еще и юбку добавить? Она же разрезана для удобства, можно тогда куртку и не трогать, юбку опустить, за одну полу она держит, а вторая свешивается как раз к котенку.

Кошка, которая обошла каверну и смотрела на все это с другой стороны, мявкнула еще раз. Чуточку мягче, нежнее, и котенок понял.

Коготки впились в юбку, и он повис на ней тяжелым грузиком.

Элисон скрипнула зубами.

Так, навскидку, килограмм десять в котеночке точно есть, лишь бы юбка выдержала. Она потянула наверх импровизированную веревку. Медленно, очень медленно, чтобы и юбка не порвалась, и котенок удержался, потихоньку…

Кошка согласно урчала что-то рядом. Элисон тянула и не очень даже удивилась, когда кошка, опустив голову в каверну, цапнула свое чадушко зубами за шкирку и душевно так тряхнула.

Воспитание.

Элисон понимала: это котенок. И он вполне мог рвануть вверх по юбке, и по самой Лисси тоже, и когтями пройтись, и по лицу. Но кошка ему сказала, и он послушно висел. А потом так же послушно отцепился и теперь висел у мамы в зубах с видом полнейшей невинности. Кошки это умеют.

Мама, я не знаю, из-за чего ты сердишься, но это точно НЕ Я!

Элисон вытащила юбку и осмотрела ее.

Ну… есть дырочки от когтей, но они ровные и аккуратные. Их и не видно будет, а если что, можно аппликацию сделать или бусины на эти места нашить, ничего страшного. Зато котенок доволен, и мама-кошка довольна, вон, деточку лапой учит и приговаривает что-то по-кошачьи… Элисон еще раз встряхнула юбку, надела и направилась к выходу из пещеры. Какие уж тут дела, перехотелось все от потрясения.

Кошка догнала ее уже на выходе. Котенок с виноватым видом крутился у ее ног, но даже и не попытался зашипеть или рыкнуть.

– Мяу.

– Обращайся, – усмехнулась Элисон. – Напугали вы меня, конечно, ну да ладно. Дети же! Куда только не залезут!

– Мяу!

Кошка толкнула головой ее руку, на манер обычной домашней мурлыки, только вот чесать вот это все Элисон не хотелось. Клыки у кисоньки были пропорционально размерчику, а может и побольше. Впрочем, кисоньке почесушки и не нужны были, она свою симпатию обозначила – и пошла себе. И Элисон была уверена, что это ответ. Мол, и ты обращайся, чем смогу – помогу.

Правда, адреса не оставила, если что – бегай по горам и кричи: «Кис-кис!» Может, и услышит кто? Да ладно, не за тем помогала, жалко же котенка, глупый еще!

Элисон не собиралась никому рассказывать об этой встрече. Ни к чему.

Это только ее.

– Лисси пришла! Садись, детка, чай будешь?

С домовладелицей у Элисон установились вполне дружеские отношения.

Астрид Шафф учила девушку ведению домашнего хозяйства: как и что покупать, как выбирать, что варить, как из одной курицы выкроить обед на семью да еще и на ужин оставить, как правильно погладить платье и рубашку, как постирать так, чтобы мыла поменьше ушло, – много есть хозяйственных хитростей, которые знают умные женщины.

В тетрадки записывают, от матери к дочери передают.

Астрид-то учили, а ей и учить было некого, бесплодным брак был. Вот Элисон, которая и учиться хотела, и старалась, и все ей было в радость, для Астрид настоящим сокровищем оказалась. На нее все и вылилось…

На рынок они теперь вместе ходили, и готовить Астрид старалась теперь с вечера, чтобы девушку поучить, и Элисон, видя, что к ней хорошо относятся, была благодарна.

Она понимала, что на квартплату это не повлияет, да она бы и не позволила, и четыре монеты уже отдала за следующий месяц.

Астрид проявляла свою симпатию в другом.

Там чаю нальет, здесь лишний кусок хлеба с маслом подсунет или покормит под предлогом «надо же попробовать!». Так-то от нее этого не особо дождешься, скуповата вдова Шафф, но помощь Элисон ей много времени экономила. Считай, не служанка у тебя, а подручная, так-то оно бы денег стоило, да еще учи и переделывай, а так Астрид хоть наукой и поделится, но ведь и сделано много чего будет! Элисон сложа руки не сидела, может, и не всегда у нее хорошо получалось, но до ума довести всяко проще, чем с нуля делать.

Так что и покормить девушку не грех.

Главное-то, что это обе стороны понимали и принимали, ко всеобщему удовольствию. Вот и сейчас…

– Я бы не отказалась, рена Шафф. А что мы сегодня вечером делать будем?

– Ты вот перекуси да мы с тобой уху затеем! Мне Мария, видишь, рыбки принесла, ее муж с утра на реку ездил, форелек натаскал. Из них такая ушица шикарная получается! И на жарку хватит, будет рыбный ужин.

– Никогда рыбу не варила.

– А чистить доводилось?

– Н-нет… я постараюсь.

– Научу, – кивнула Астрид, наливая девушке чашку чая и подвигая кусок пирога.

Сама Элисон с общего блюда ничего не брала принципиально, только то, что предложат. Астрид это оценила и угощала сама. А и то… вроде бы и сирота и чуть не из приюта, а поди ж ты! Сколько в нее родители вложить успели, наверное, и не из простых родители были. Но Астрид о них старалась не спрашивать, Элисон мгновенно мрачнела, словно замыкалась в себе… ну так и что же? В душу лезть, раны перцем посыпать? Астрид не такова!

Сама девочка расскажет, как говорить захочет, а пока они аккуратно, по обходным тропиночкам, по обмолвочкам и узнают что-то. Астрид вон о своем муженьке тоже разговаривать не захочет лишний раз. Та еще скотина был, до сих пор вспомнить больно и яростно. Вот и за другими она право на секреты признавала.

– Я смотрю, сладилось у вас? – Мария улыбалась. Приятно же, когда ты со всех сторон и правой оказываешься, и умной! Вот она послала сюда девушку, и как хорошо получилось! Точно она заранее знала! Она такая, все на метр в глубину видит, ее не проведешь!

– Да, рена Шаллер, я вам так благодарна. – Элисон улыбнулась вполне искренне. Чай и пирог были идеальным успокоительным после тяжелого рабочего дня, голова переставала гудеть, а сейчас она еще с ухой поможет… интересно же! А правда – как чистят форель?

– Вот и отлично. А я тут еще номерок «Сплетника» принесла.

– Отлично! Лисси, ты ведь в столице жила, может, слышала о ком?

Элисон только руками развела.

– Помилуйте, рена Шаллер, где Королевский институт, а где аристократия? А о других «Сплетник» и не пишет, поди?

– Так-то да. Но, может, ты чего и слышала? Вот, заметочка. Барон Ратель женится.

– На ком?

Элисон вежливо улыбалась. Взяла кусок пирога, откусила…

– На Дане Эрдвейн. Тут вот платье невесты описывают, вроде как она его у самой Лорейн заказала. Аж шестьсот бриллиантов нашили!

– Шестьсот? С ума сойти! – отреагировала Астрид.

Вот зажравшиеся девки! Людям поесть не на что, а они… шестьсот бриллиантов!

– Это еще что! Король на торжестве будет! Пишут, что старшая из Эрдвейнов, не выдержав такого, ушла в монастырь! Теперь она послушница Богини-Матери.

Элисон и та закашлялась, схватила салфетку, закрывая рот, отвернулась.

В монастырь? Слов нет!

– Прости… кха… те…

– Да уж, – Астрид поморщилась. – Вольно им всякую чушь писать. Еще там о ком что интересное есть?

– Есть, конечно. Рену Даунт застали с конюхом. Пишут, что парочка уединилась прямо в стойле, даже закрылась.

– И как их там тогда застали?

– Любовники не учли крысу, которая упала на них сверху.

Элисон фыркнула в салфетку еще раз.

Да, если кто не знает, в конюшнях водятся не только благородные и со всех сторон красивые лошадки, но и очень прозаические крысы. И вывести их оттуда нереально. Там же сено, там корм, все это должно где-то храниться… в коровниках, кстати, тоже крысы водятся. Обычно конюхи для защиты от гадких тварей приручают хорьков. Кошек тоже можно, но не все кошки крысоловки, а вот хорьки на крыс охотятся с удовольствием.

– Бедная крыса, – высказалась девушка.

– Да, тут если кого и жалеть, то только несчастное животное.

– Вроде как она упала прямо на аристократку, ну и та вскочила и вылетела в чем была. То есть без всего.

Астрид хихикнула.

– А еще?

– Муж с ней собирается разводиться. В столице открываются курсы по переподготовке магов, принимаются маги с шестого уровня.

Элисон внимательно слушала. Улыбалась, комментировала, потом с удовольствием помогла в разделке форели. Отрезать голову и хвост, удалить жабры, хорошенько промыть…

Уха из нее очень вкусная, если сварить правильно. И пожаренная форель тоже вкусная.

– Подожди, будет ее побольше, я тебя засаливать научу. Так вкусно, если с травами – язык проглотишь, – пообещала Астрид. – Мужем обзаведешься – спасибо скажешь.

– Я уже благодарна, без мужа.

Астрид посмеялась и принялась учить дальше.

Жарить форель – тоже уметь надо, если кто не понимает. А то вместо вкусной и сочной рыбки получится у вас на сковородке подгорелая подметка. И благородное происхождение ее ничуть не спасет.

– Да чтоб тебе!!! Как – ногу вывихнул?!

Лукас втягивал голову в плечи наподобие черепахи, а Шандер Свелен орал на все бюро:

– Да лучше б ты голову сломал! Кого я на шахту пошлю?! Куда вот теперь?!

– Баррет пошлите, – булькнула со своего места рена Даларвен. – Доедет, ничего с ней не случится.

Рент Свелен тяжко вздохнул.

– Ладно. Элисон, вы сможете доехать до шахты «Родниковая»?

– Смогу, наверное. Если карту дадите.

– И карту дам, и письмо к управляющему, не хотелось мне просто вас туда посылать.

Рент Свелен взъерошил волосы, становясь похожим на нормального человека, а не на беспощадного красавца. К Элисон он пригляделся и решил, что на его вкус девушка не слишком хороша, он вообще предпочитает блондиночек, таких пышненьких, а работает девчонка неплохо – вот и пусть.

Все лучше, чем та же Леа Даларвен, вот уж от кого один стул просиженный!

– Шахтеры – народ грубый. Еще скажут какую гадость…

Элисон пожала плечами.

– Гадостей мы в институте наслушались. Вряд ли они что-то новое придумают.

Шандер хмыкнул.

– Думаю, вы можете узнать много новых слов.

Элисон кивнула.

– Я понимаю, это не институт благородных девиц, ну так что же? Вам не разорваться, а мои данные и Лукас обработать сможет.

– Да, – кивнул Эрбель. – Спасибо, Баррет.

– Пожалуйста.

Шахта Элисон не впечатлила.

Дыра и дыра, нора и нора. Ну разве что чуточку окультуренная, а так пещера и есть пещера. Укрепленная какими-то распорками, ну и табличка повешена – мол, шахта «Родниковая». Почему так названа?

А тоже не бог весть какая тайна, родник тут неподалеку протекает, вот и все дела. Наверное, из-за него работать на шахте опаснее: если рядом есть подземные воды, то грунты не так устойчивы? Можно бы об этом спросить, но Элисон просто не хотелось.

Начальник шахты рент Борегар Вальдес смотрел на нее так, словно перед ним оказалась говорящая крыса. Весьма несимпатичная. Хотя Элисон на него тоже любоваться лишний раз не захотела бы. Сидит тут такое, шарообразное, в клетчатом костюме из дорогой ткани, в рубашке, которая притворяется изделием столичного модного дома, и с булавкой, которая тоже притворяется бриллиантом. Лысина поблескивает, «бриллиант» поблескивает, капельки пота на лысине тоже блестят. И лицо несимпатичное, обвислое все… Элисон поставила бы корону, что у него проблемы с сердцем.

Ну и пусть его…

– Значит, рент Свелен направил вас сюда?

Элисон утвердительно кивнула.

– А вы показания-то снять сможете? Дело ж такое, не напортить бы…

Элисон опять промолчала.

Есть такая умная поговорка: споря с бараном, вы не убедите животное, вы сами станете бараном. Ну и что толку доказывать явно предубежденному против вас человеку, что с такой работой даже баран вроде него справится? Сейчас он покуражится, раздует щеки, изобразит из себя вершителя судеб – и проводит ее к нужному месту. Да, именно так.