«Колыбельная ветра»

– Вам необязательно знать мое имя, мистер Уинслоу. Оно вам ничего не даст. Достаточно того, что я, как и вы, занимаюсь расследованиями. И сейчас я занят поисками девочки по имени Анна Стоун. Это вам что-нибудь говорит? Помните ли вы свою клиентку мисс Элизабет Стоун, незамужнюю молодую женщину, потерявшую единственное дитя?

Маккензи пристально взирал на собеседника и заметил, как забегал взгляд Уинслоу, а его доселе бледные щеки порозовели. Тем не менее Джон пожал плечами и открыл крышку табакерки.

– Если даже у меня была клиентка с таким именем, я не припомню этого, ведь клиенты представляют для меня интерес ровно до того момента, как я закрою дело. После этого я стираю их из памяти, дабы не обременять разум излишними подробностями. Попробуйте этот метод, он помогает вести дела эффективнее.

Маккензи сжал кулаки, чувствуя, как в груди что-то закипает. На кону стояла жизнь ребенка, а этот подражатель играл в Шерлока. Неудивительно, что он не преуспел в расследовании.

– Но ведь это дело вы не закрыли, мистер Уинслоу!

Еще одно пожатие плечами и натянутая улыбка. Джеймс вскочил с места и вмиг оказался у стола. Ударом ладони он выбил трубку из руки хозяина, схватил его за воротник и рывком выдернул тщедушное тело из-за стола, бросив его спиной на паркет.

Уинслоу закашлялся. Джеймс выхватил из-за пояса кортик, навис над молодым коллегой и приставил к его горлу острие клинка. При столь близком контакте он почуял горьковатый запах лауданума10. Очевидно, Джон выпил настойку непосредственно перед тем, как войти в кабинет.

– Признаюсь, мне надоели ваши игры, Уинслоу! Переодевание в дворецкого, грим, накладные усы. Позвольте мне воспользоваться вашим с Холмсом дедуктивным методом и предположить, что вы на мели и, дабы оставаться на плаву, занимаетесь мошенничеством, забирая деньги клиентов, но не проводя расследования. А ваша репутация сыщика строится на статейках в газетах, кои по достоверности уходят не далее сочинений Конана Дойла. Я прав?

Маккензи с силой тряхнул юнца и позволил острию клинка немного впиться в мягкую плоть. Однако Джон оказался не так плох. Он улыбался. В лицо Джеймса глядело черное дуло миниатюрного однозарядного пистолета, который, подобно тузу в рукаве шулера, откуда ни возьмись оказался в ладони Уинслоу.

– Если даже эта штука выстрелит, – сказал Маккензи, – в чем я сомневаюсь, я успею вскрыть вам артерию, и вы истечете кровью, прежде чем несуществующий дворецкий приведет помощь. Ведь вы в этом доме один, верно?

Уинслоу сглотнул и на миг отвел взгляд в сторону.

– Да. Стало быть, мы погибнем здесь вместе.

Джеймс уже видел такой взгляд. Взгляд зависимого. Азартные игры и опиум сделали дело. Уинслоу не шел, а кубарем катился по кривой дорожке, и в отчаянном положении он мог позволить себе убить гостя. Маккензи ослабил хватку.

– Я не хочу заканчивать разговор кровопролитием. Мне нужна информация. Вы правда взяли деньги и не пошевелили пальцем, или же проделали хоть какую-то работу по поиску Анны?

– Я поспрашивал у источников… Ничего дельного мне не рассказали. Вы сами понимаете, на улицах Лондона сотни детей без родителей. Многие погибают. Другие побираются и воруют на рынках. Никому нет дела до очередного пропавшего ребенка. Если даже девочка жива, она навсегда потеряна. Это я и сказал ее матери.

Джеймс выпрямился и убрал оружие в ножны на поясе. Он не помог молодому коллеге подняться, Уинслоу самостоятельно встал на ноги и отряхнул пальто от пыли.

– Боже правый, – пробормотал он, – я уж подумал, вы убьете меня, мистер! Еще чуть-чуть, и я бы выстрелил. Могу я узнать, с кем имею честь?

– Джеймс Маккензи, частный детектив.

Уинслоу смерил высокую фигуру гостя внимательным взглядом, а затем протянул руку.

– Очень приятно! – сказал он с улыбкой.

Джеймс протянул руку в ответ. Их рукопожатие наконец состоялось.

– Я понимаю ваше стремление помочь мисс Элизабет, – сказал Уинслоу и, подобрав с пола трубку, тихо выругался, заметив трещину.

– Так почему вы сами не приложили больше усилий в поисках Анны?

– Я сделал все, что в моих силах, мистер Маккензи, поверьте мне.

– Клиентка утверждает, что вы растратили гонорар на азартные игры в частном клубе. Это правда?

– Частично, – Уинслоу покопался в ящике стола, достал другую трубку и принялся забивать ее. – Дело в том, что люди, с коими я играл в том клубе, так скажем, в курсе событий, происходящих на лондонских улицах. Порой такие люди способны дать информацию, которую не достанет полицейский.

Джеймс понимал, о чем толкует коллега. Похоже, Уинслоу, несмотря на положение, имел дела с криминальными элементами.

– Те люди знали мисс Стоун, они много раз видели ее имя на афишах театров, кто-то даже лицезрел ее выступления и остался впечатлен ее дарованиями.

Уинслоу опустился в кресло и принялся раскуривать трубку. Джеймс присел на прежнее место.

– Она не так проста, эта мисс Стоун. В определенных кругах Сохо ее почитают местной знаменитостью. Прежде чем лишиться дочери, сия дама начала обретать известность, но ныне, полагаю, ее карьера угаснет, так и не начавшись, ибо она едва ли сможет трудиться с прежним рвением.

Маккензи вздохнул. Он пожалел, что оставил сигареты в кармане пальто. Необходимость закурить отдавалась дрожью в кончиках пальцев.

– Я пришел не для того, чтобы сплетничать о клиентке. Меня интересует информация, которая касается пропавшей девочки. Что сказали ваши контакты?

– Беда в том, что мисс Стоун, как и многие незамужние женщины с ребенком, скрывала дочь от публики – опасалась за доброе имя. Слава актрисы загоняла ее в рамки большие, чем у других подобных женщин. Вероятно, именно по этой причине, когда девочка пропала, никто из моих информаторов ничего не слышал. Мало кто вообще знал о ее существовании. В ином случае, если бы эта Эдит Тейлор работала на одну из банд, то можно было бы найти какие-то зацепки.

– Вы полагаете, что девочку похитила банда?

Уинслоу пожал плечами.

– Необязательно. Однако, некоторые шайки на улицах Лондона промышляют похищением детей. Обычно для этого выбирают именно детей из неблагополучных семей. Тех, что все равно умрут от голода и болезней. Бандиты дают этим детям шанс на выживание, за который приходится дорого платить. Вы наверняка не раз встречались с маленькими воришками или шпионами на улицах, мистер Маккензи. Детский труд используют не только фабрики, но и банды.

– Но Анна не была нуждающимся ребенком. Мисс Элизабет растила ее в хороших условиях, перед похищением они жили в пансионате в Сохо, а не где-нибудь в Уайтчепеле.

– Верно, – кивнул молодой детектив и сделал очередную затяжку. – Поэтому похитительница могла действовать сама, в каких-то собственных целях. Есть иные предположения, кои вы могли бы проверить в расследовании, но я, увы, не в силах помочь. Как вы верно заметили, я на мели. Я занял круглую сумму денег у людей, у коих не следовало занимать. У меня нет ни времени, ни возможностей, ни ресурсов, мистер Маккензи.

– Тогда хотя бы поведайте, что это за варианты? – спросил Маккензи.

– Во-первых, дома терпимости.

Брови Джеймса непроизвольно взметнулись на лоб.

– На момент исчезновения девочке было пять!

– Бордели используют девочек в качестве зазывал. Неужто вы об этом не слышали? Не читали статьи Стида11?

Джеймс потер лоб, чувствуя, как голова идет кругом от мысли, что девочка могла попасть в одно из таких мест.

– Что-то еще?

– Слыхали ли вы о детских фермах12?

– Краем уха. У меня нет ни жены, ни детей, потому я не вникал в суть вопроса.

– Закон не обязывает мужчин заботиться о внебрачных детях, а женщина, родившая вне брака, в глазах света уподобляется падшей.

Джеймс кивнул. Об этом он был осведомлен.

– Не скажу, что я согласен с обществом по этому вопросу.

– Как и я, – поднял ладони Уинслоу. – Мы люди, и зачастую совершаем ошибки. Я сам – яркий тому пример. Но проблема тех женщин в том, что они зачастую остаются с ребенком на руках без средств к существованию. Некоторые и правда становятся куртизанками, дабы прокормить себя и дитя. Порой у них просто не остается выбора, кроме как пристроить ребенка на детскую ферму, где чужая женщина будет растить его за плату.

– Вы хотите сказать, что детские фермы – это что-то вроде частных приютов?

– Можно выразиться и так.

– Но если даже Тейлор работала на детской ферме, то зачем ей похищать ребенка, когда она и так получила оплату?

Уинслоу пожал плечами. Он отложил трубку в сторону, чтобы дать ей остыть, подался вперед и, прищурившись, поглядел Джеймсу в глаза.

– А вы не думали, мистер Маккензи, что мисс Стоун сама могла разыграть этот спектакль?

Джеймс с недоумением поднял бровь.

– Многие дамы в ее положении отрекаются от своих чад…

– Это ровно то, что сказал мне инспектор Хизертон, – закатил глаза Джеймс.

– Нет, погодите, сэр, – запротестовал Уинслоу, привстав, – я не говорю о том, что мисс Стоун плохая мать! Но, возможно, она хотела для своей малышки жизни, которую не могла дать сама, а посему доверила ее на попечение некой Тейлор, вероятно, содержательнице детской фермы.

– И зачем ей это делать? Даже если это было действительно так, зачем ей лгать людям, ищущим ее дочь, и говорить, якобы она наняла няню, а не продала ребенка на ферму?

– Ради доброго имени, – развел руками Джон. – Как я говорил, мисс Стоун – начинающая актриса. Она поет, танцует, играет на сцене. У нее могло быть большое будущее, не будь она матерью внебрачной дочери. Возможно, наличие ребенка тяготило ее карьеру, по крайней мере с момента, когда скрывать дочь и далее у нее не выходило. К тому же, вы знали, что имя Элизабет Стоун – это псевдоним?

Джеймс уперся взглядом в улыбающуюся физиономию собеседника.

– Вот и я не знал, – вновь пожал плечами сыщик, – но мне сказали об этом. Так что проверьте и саму клиентку. Быть может, эта шумиха с поиском дочери не более чем часть задумки. А могло статься, что ее первоначальный замысел вышел из-под контроля, и ей пришлось менять планы.

На время в кабинете повисло молчание. Хозяин вновь взялся за трубку и как-то нервно и торопливо закурил, посматривая в окно, будто опаздывал на встречу. Однако вежливость или какое-то иное обстоятельство не позволяли ему торопить гостя.

– Все, что вы мне сейчас сказали, чертовски странно, мистер Уинслоу, – наконец сказал Маккензи, глядя на сгущающиеся за окном тучи. – Похоже, будет дождь.

– Да, – согласился Джон, – но вам стоит перебрать варианты. Признаюсь, я бы и сам занялся делом, но, увы, мисс Элизабет обратилась ко мне в неподходящий момент. Кстати, я не столь бездарен, сколь вы полагаете. Те статьи в газетах взаправду были размещены в рекламных целях, но вы уж поверьте, несколько запутанных дел я все же раскрыл!

– Видимо, потому инспектор Хизертон порекомендовал мисс Стоун обратиться к вам.

– Он правда это сделал? – удивился Уинслоу. – Я польщен!

Джеймс кивнул, взял трость и поднялся. Он узнал достаточно, и, хотя новая информация скорее сбила его с толку, чем пролила свет на дело, едва ли Уинслоу мог рассказать что-либо существенное.

– Всего доброго, мистер Уинслоу, я благодарен вам за сведения и желаю удачно выпутаться из того положения, в кое вы себя поставили. Можете не принимать обличие дворецкого, я оденусь и покину ваш дом сам.

Уинслоу протянул Джеймсу руку на прощание, и тот не преминул ее пожать.

– Надеюсь, ваше расследование принесет плоды!

Покидая квартал магазинов и жилых особняков, Маккензи на мгновение остановился раскурить сигарету, а затем неспешным шагом вернулся на Шафтсбери-авеню. Закапал дождь, дуновения ветра с каждым разом становились настойчивее и резче. Джеймсу пришлось застегнуть пуговицы плаща и надвинуть цилиндр на глаза, дабы очередной порыв не сбил его с головы. Погруженный в невеселые мысли, он и не заметил, как юркий мальчуган догнал его на пустеющей улице и робко потрогал за локоть.

– Сэр, – пропищал мальчишка, протягивая листовку, – не желаете посетить театр «Лирик»? Премьера через неделю! Великолепная игра, мистер! – его голос был полон энтузиазма, несмотря на промозглую погоду.

– Спасибо, – пробормотал Джеймс, взял листовку и, покопавшись в кармане, извлек оттуда монетку и вручил мальчику.

Листовка, искусно исполненная неким художником, представляла собой подписанную иллюстрацию. Женщина в корсете и пышных юбках скромно потупила взгляд и прикрыла лицо ладонью, а двое мужчин стояли перед ней на коленях, хватаясь за подол. Рукописная надпись размашистым почерком размещалась под иллюстрированной сценкой:

«Сердце не обманешь».

Невероятная история любви и предательства!

Мисс Элизабет Стоун в роли страстной и несчастной Эмили.

Погрузитесь в мир чувств и переживаний вместе с нами!

Спектакль полон страсти, интриг и неожиданных поворотов.

Начало спектакля в 8 часов вечера.

Билеты в продаже в кассе театра и у всех агентов.

Спешите, количество мест ограничено!

Театр «Лирик», Шафтсбери-авеню, Лондон.

Ждем вас с нетерпеньем!

Джеймс сложил листовку и опустил в карман. Дождь усилился. Нужно было найти кэб и ехать в контору.