Песнь Крови. Книга первая. Железный кулак

© Дмитрий Грознов, 2025

ISBN 978-5-0068-0162-2 (т. 1)

ISBN 978-5-0068-0163-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Праздник Жизни

Они остановились под деревом. Трое путников, три неразлучных друга. Вернее, два из них. Стройный Джеймс. И на голову выше первого Артэн. А с ними, хрупкая Зари. Ветви дерева над ними образовывали пышную шапку. Небольшой ветерок перебирал в своих руках сочные, зелёные листья. Они игриво шуршали, наполняя летнее стрекотание кузнечиков мелодичным фоном.

Все трое были молоды и полны сил, самостоятельны и способны отвечать за любые свои действия, но считались слишком юными, чтобы покинуть родительский дом. Джеймс – высокий и стройный парень, с прямой осанкой. Волосы чёрные, словно уголь, растопыренные в разные стороны. Глаза ярко зелёные, строгий подбородок, идеально прямой нос, вызывающие скулы и небольшая родинка под правым глазом. Джеймс фермер, как и большинство южан. Его тело обладало гармоничной мускулатурой, симметричными кубиками пресса и вытянутыми бицепсами как у пловца. Парень носил кожаную безрукавку на пуговицах, вздутые штаны и коричневые сапоги с застёжками.

Джеймс был центром. Этой компании и многих других. Такой вот он – притягательный. Людям нравилось в его обществе, несмотря на то что он вовсе не был душкой. И не был словоохотлив. Он был надёжен, рационален и не по фермерский мудр. Эта мудрость не о высоком и непостижимым, а простая, человеческая. Берущая корни из бытовой морали. Джеймс всегда был крайне наблюдателен. Он изучал людей и их поступки глазами и ушами. Отчётливо видел несправедливость даже в мелочах и точно знал, как не будет поступать сам. И как бы хотел заставить других поступать по совести. Особенно разбойников…

Рядом стоял Артэн. Его можно охарактеризовать улыбчивым и жизнерадостным несмотря ни на что и уже только этим Артэн сильно выделялся среди прочих. Среди всех! Крупный и улыбчивый добряк. Он был выше Джеймса на голову. И шире в разы. Волосы жёлтые, средней длины. Бородка. Из-за уха торчала небольшая косичка. Глаза бледно-голубые, щёки и челюсть округлые. На нем также были сапоги, широкие штаны и белоснежная, тонкая рубашка, плотно обтягивающая мускулистое тело. Само собой, Артэн тоже фермер. Но не такой уж трудолюбивый, как может показаться. Его крупное тело – не результат ежедневных, утомительных работ в поле, а подарок природы. Здоровяк обожал лежать на стогах сена, на тёплой печке, на берегу речки, посреди пшеничного поля, везде. Артэн брался за плуг только благодаря Джеймсу, которому приходилось нередко отчитывать своего друга. А дружили они с самого детства.

Семьи Джеймса и Артэна жили по соседству. Да, между ними пролегали обширные поля пшеницы, подсолнуха, кукурузы, сады с яблонями и грушей и много чем ещё. Но они были слишком юны и энергичны, чтобы расстояния имели значение. Чего не сказать о Зари.

Зари была третьей в их компании. Хрупкая и низенькая. Девушка имела лишь половину роста от Артэна, с которым она состояла в близких отношениях. На Зари было надето бардовое платье, полностью оголявшее плечи, и босоножки на тонкой подошве, украшенные цветками ромашки. Талию опоясывал тёмно-синий шарф. Её обувь казалась не самой удачной для путешествий, но всё остальное уже поизносилось. Черты лица Зари были тонкими и невзрачными. Длинные, тёмные волосы полностью распущены. Девушка являлась неотъемлемой частью этой компании и ребята искренне дорожили Зари, хоть и частенько воспринимали её как обузу. Несмотря на то, что Зари являлась собирательницей, она была не шибко вынослива. И походы за грибами да ягодами – скорее неспешная прогулка с частыми остановками подле кустов брусники и черники. Прогулки же её друзей всегда были интенсивными, с бегом, лазаньем по холмам и обрывам, переправам через реки. По тому, Зари чаще всего оставалась дома, нежели составляла компанию своим друзьям. Но не сегодня. Сегодня они стояли под размашистой берёзой, на небольшом холме, с которого во все стороны просматривались бесконечные вспаханные земли, редкие деревца и широкая лесополоса на северо-западе. А перед троицей путешественников стояла небольшая деревня, в которую весь день стекались фермеры близлежащих земель.

Деревня Кондина. Так звали первого фермера, основавшего поселение. На юге это происходит более чем просто. В юности, теперь уже дряблый Кондин покинул родную ферму и основал свою, женился и наделал с пяток детей. Кондин отлично справлялся с хозяйством, чему обучил своих отпрысков. Которые в свою очередь получили свои земли, расширили их и обзавелись своими семьями. Все они строили жилища в центре огромного угодья, а семей становилось всё больше. Подобные деревни встречались редко, но всегда становились сердцем целого района фермерств. Здесь встречались представители семей, обмениваясь знаниями. Через деревню Кондина проходила торговля с купцами севера. И здесь же устраивали и проводили праздники.

Так и сегодня, в поселение прибывали фермеры на первый праздник урожая. А это, без сомнения, был самый важный день на юге. Лето на Фелестине длится неприлично долго. Сбор урожая проходит три, а иногда и четыре раза за одно тёплое и длинное лето. И даже так, праздник урожая считается уникальным и единственно важным днём на Юге. Южане фермеры до мозга костей. Сама работа в поле, обустройство своих угодий – всё это было и есть смыслом жизни и её радостью. Южная Фелестина любит тот уклад быта, которым живёт. Но результат работы был не менее важен. Луга пшеницы, акры картофеля, сады яблонь и груши, ветки которых гнутся под весом плодов. Свиньи, коровы, куры. Чем всего этого было больше, тем радостнее. Удачная ферма – гордость фермера, которому есть чем похвастаться перед остальными. И праздник урожая был чуть ли не священен.

И проходил он более чем пышно. С размахом, ярко и всегда волнительно. В отличие от Юдая… Да что там, даже в отличие от Ванлатаина, где Боги являлись неотъемлемой частью жизни эрендирцев, на Фелестине Богам поклонялись особенно рьяно. Разные народы всегда почитали одних Богов и недолюбливали других. Но на Фелестине обожали практически весь пантеон. Может, кроме одного или двух, но тем не менее. Разные группы людей почитали разных Богов, учитывая их род деятельности, предпочтения и жизненные взгляды. Практически все существующие Боги являются воплощениями жестокости, кровожадности и обмана. Для ценителей добродетели крайне сложно было бы найти для себя покровителя, но фелестинцы казались особенно изобретательны. Влюблённые поклонялись желанной Астарте, рыцари и воины Богам Ороду и Вилю, страждущие власти практически всем подряд, надеясь на максимальный исход. Фермеры же чаще всего выбирали для себя Анора, моля его о ласковом солнце, которое могло буквально испепелять при желание бессмертного. Но даже когда урожаю ничто не угрожало, люди с охотой преподносили дары Вилю или Азелю. По логике фермера, воинственный Бог, не имеющий никакого отношения к земледелию, всё равно способен помочь. Не напрямую, но поссорив между собой разбойничьи кланы. Так, чтобы негодяи поубивали друг друга, некоторое время не способные доставлять неприятности фермерам. Это считалось нормальным. Не говоря уже о том, что практически каждый, даже ни в чём не нуждающийся, поклонялся Энлилю, хотя бы за свою собственную загробную жизнь.

Вся эта одержимость Богами, в итоге приводила к тому, что почти в каждом доме имелся небольшой, импровизированный алтарь. У некоторых фелестинцев имелись уединённые места для молитв, такие как рощи с резными деревьями или пещеры с наскальными рисунками. Появлялись секты. Поклонению Богам отводились целые помещения, воздвигались чучела и статуи. И разумеется, обширные празднования имели все эти атрибуты в избытке.

Так и сегодня, в день первого урожая, собирающиеся с ближайших земель фермеры готовили площадь в деревне Кондина к празднику. Южане расставляли столы и табуреты, готовили блюда, выкатывали бочонки с местной брагой. На площади расчищали центральный круг, подготавливая его к диким и первобытным танцам. Совершенно невпопад расставлялись жаровни и урны, в которых курились благовония.

Джеймс, Артэн и Зари наблюдали, как фермеры возводят трёхметровое чучело Анора, собранное из веток и сцепленное верёвками. Чучело лишь из далека имело человеческую фигуру. Вблизи же, аляповатое навершие скорее походило на птичье гнездо, нежели на изысканный, причудливый шлем Бога.

– Добрались. – Констатировал Джеймс. Его голос звучал взволновано серьёзно. Парень прибыл в деревню с чёткими целями и празднество среди которых было не первым. Его же друг Артэн казался расслабленнее.

– Наконец-то! Я уж начал думать, что этого никогда не случится.

– Не нужно на меня так смотреть, – Отвечала Зари на взгляд своего партнёра. – Для меня это тяжелее. Я не могу как вы, два дня гнать без остановки. Моя обувь совсем развалилась, а она и так давно требовала замены.

– Сегодня же пополним припасы. И запасёмся всем необходимым для путешествия.

Последний день Джеймс только и говорил, что о путешествии, которое они задумали совершить. Путешествие, приключение, испытание. Затея Джеймса была опасной и тревожила его спутников, пусть те и решили его поддержать. Но сейчас они были ещё даже не в начале своего пути, а Артэн уже устал от накрученной серьёзности друга.

– И как следует отдохнём на празднике!

– Эй, я не прошу никого отказываться от развлечений. Просто напоминаю…

– Я напьюсь. Сразу предупреждаю. И буду всю ночь танцевать.

Взгляды Джеймса и Артэна остановились друг на друге. Через мгновение, здоровяк продолжил:

– И рассчитываю, что ты не останешься в стороне!

– Я ведь уже не раз сказал, Артэн. Мы все вместе повеселимся на празднике урожая. Я и не знаю, когда в следующий раз будет такая возможность.

– Каждый раз, как ты упоминаешь об этом, я начинаю сомневаться в правильности решения пойти на твою авантюру. – Зари за малым не плакала. Она была очень хрупкой. И зачастую третей лишней в этой компании. – Что мы будем делать?

– И вот опять. Ну хорошо. Мы купим мечи в деревне. Последние годы мы с Артэном постоянно тренируемся в фехтовании. И в конечном итоге, это идея о свершение правосудия. Проучить разбойников и даже извести их. Дать понять каждому фермеру, что сопротивление не просто возможно, но необходимо. Что жить в постоянном страхе и откупаться от бандитов, когда они приходят на наши поля – не жизнь вовсе.

Это была мечта Джеймса. Нет, даже цель. Сверхценная идея, изменить привычный ритм жизни Южной Фелестины. Молодого человека бросает в дрожь от простой мысли, что южане смиренно склоняют головы пред вооружёнными бандитами. Негодяями и разбойниками, совершенно не имеющими даже далёкого отзвука совести в своих умах и сердцах. Имеющие превосходящую силу, этим ничтожествам мало просто брать что вздумается. Красть у всех на виду, совершенно не беспокоясь о последствиях. Но, помимо того, подобные ироды охотно глумятся и издеваются над своими жертвами, унижая даже публично. И Джеймс ненавидел это всем своим существом. Желая и искренне веря в способность, что-либо изменить.

– Я думал, что мы уже всё решили и вы поддержали меня. А мы каждый раз возвращаемся к этому разговору.

– Конечно поддержали, друг. – Артэн хлопнул Джеймса по плечу, потом развёл в руки стороны, продолжая ими жестикулировать. – Но разве не дико звучит? Конечно мы вместе с тобой, но сама мысль, что два простых фермера собираются сражаться против четырёх разбойничьих кланов – это полный абсурд. Не надо удивляться, что мы с Зари относимся к этому с недоверием и возмущением. Это ведь опасно, в конце концов.

– И потому, мы не ринемся в логово врага. Начнём с малого. Расспросим местных, в какой помощи они нуждаются. Какие внешние твари их беспокоят. Будем учиться и набираться опыта. Я понимаю, что в отличие от бывалых головорезов, мы втроём – это просто шутка какая-то. Но мы с Артэном в самом деле способны горы свернуть. Пусть не сразу. Мы сильные, выносливые. Не тупицы. И быстро учимся. Да и вообще, я просто чувствую это. Чувствую, что у нас всё получится. Что это наше дело. – Джеймс понимал настроения своих друзей, но искренне верил, что даже один человек способен изменить мир. Весь мир слагал легенды о Золотом Короле, в одиночку бросившего вызов монстрам, армиям и даже Богам.

– Я ничего не чувствую. – Возражала Зари. – И надеюсь, что вы не забываете обо мне. Я не такая выносливая и уж тем более сильная как вы. И вообще не понимаю, что здесь делаю. Иду на верную смерть? Сопровождаю на верную смерть вас?

– Перестань, милая. – Артэн инстинктивно заключил подругу в объятия. – Никто не собирается умирать. И мы с Джеймсом уж точно не дадим тебя в обиду. Начнём аккуратно и, если поймём, что прыгнули выше головы, тут же всё бросим.

– Но чем я вообще могу пригодиться?

– Ты что! Ты как минимум будешь нашим голосом разума. Который остановит нас от безрассудных шагов.

– Хорош голос, который никто не слушает. Я ведь уже…

– Всё будет хорошо! – Подытожил, и не дал договорить девушке Артэн. – И хватит на этом! Я весь день умоляю вас перестать. Вы только портите настроение. А я собираюсь отлично провести этот вечер. Так что хватит всего этого занудства. Хотя бы до утра. Идём уже в деревню! Праздник ждёт.

И после этих слов, Артэн широким шагом начал спуск с холма, не дожидаясь реакции товарищей. В самом деле, самое большее что сделают его друзья – постоят на месте пару минут и отправятся следом. Так и случилось. Джеймс и Зари бросили друг на друга несколько молчаливых взглядов и догнали Артэна на подступах в деревню.

Хозяйство Кондина не везде начиналось с заборов или ворот. Если фермер не владел домашним скотом, во всяком случае не пасс его вблизи дома, до в ограждениях южане просто не видели смысла. В один миг, тропа и поля по обе стороны от неё превращалась в дорожку между домов. Из хижин выходили люди, неся на праздник корзины с фруктами, овощами и вяленым мясом. Многие были знакомы троице приключенцев. И они сами помнили многих. Прохожие улыбались при виде Зари, кивали Джеймсу и хлопали по плечу Артэна. Жизнь кипела среди фермерской общины, как не кипела в любой другой день в году.

Ребята вышли на главную площадь, где люди наставляли столы и подвешивали на верёвки корзинки с цветами. Мимо пробежала стайка голупсов – низкорослых домашних животных с головой собаки и телом голубя. До начала праздника оставалось пара часов и Джеймс собирался провести их с пользой.

– Я хочу заглянуть в торговую лавку. Присмотреть необходимое снаряжение. Артэн, ты заглянешь в таверну? Было бы замечательно успеть занять комнату для ночлега, пока они ещё есть.

– Конечно! Мы с Зари пойдём туда. А потом встретимся прямо на этом месте.

– Без меня. – Ответила девушка. – Я хочу навестить тётушку. Из родных с ней давно никто не виделся. Надо узнать, как она поживает.

– Что же, – Подытожил Джеймс. – Тогда до вечера.

И на этом, все трое разошлись.

***

Как и было запланировано, Артэн направился в таверну. Высокий и с крупным шагом, он бы быстро добрался до места, если бы улыбчивый и жизнерадостный здоровяк не отвлекался по каждому случаю. А случаев было много. Снующие туда-сюда дети с задорным смехом указывали на Артэна, стараясь увлечь его в свои игры. Парни, узнав в блондине старого товарища, расспрашивали о жизни. Мужчины задавали вопросы о семье и хозяйстве, а старые женщины старательно делились своей мудростью.

– Дяденька, идёмте пинать мяч!

– Артэн, ну ты и вымахал! Уверен, ты с лёгкостью поднимешь здорового хряка над головой!

– Артэн, ты здесь со своей девушкой? Купи ей букетик. Посмотри, как пахнут цветы.

– Артэн, как поживает отец? Повезло ему с таким сыном. Наверняка ты просто незаменим в поле.

И всё это, под палящими лучами солнца, в свете которых птицы поют звонче, люди кажутся светлее и добрее, листья на деревьях зеленее, а вода из колодца прозрачнее.

Совсем рядом вдруг послышался треск, сопровождаемый мужским оханьем. Двое мужчин устанавливали столб подле дороги, который выскочил из натруженных рук и стал заваливаться прямо на прохожих. И Артэн, воздев руки к небу, ухватил столб, по чистой случайности оказавшись прямо на траектории падения. Люди, оказавшиеся в эпицентре события, само собой взбудоражились, переволновались и выдохнули, когда опасность их миновала. И среди бормотания, негодования, возгласов облегчения и восхваления здоровяка, Артэн услышал еле знакомый голос.

– Боже мой, жеребец, какой ты стал!

Когда рабочие помогли блондину уложить столб, чтобы тот перестал привлекать всеобщее внимание, Артэн разглядел говорящую с ним женщину, в которой узнал Минк – местную доярку.

– Артэн, милый, ты мой спаситель. – Когда столб для праздничных украшений падал, женщина как раз проходила под ним. Увлечённая своими заботами, она бы в любом случае столкнулась с мальчиком, а теперь уже мужчиной, который каждое утро бегал на её ферму за бидоном свежего молока. – И даже не знаю, за что я больше тебе благодарна. За спасение или за то, каким мужчиной ты стал.

– Тётя Минк, – Артэн приветливо улыбнулся. – Не понимаю о чём вы.

– Ох, не забивай себе голову женскими глупостями. И знаешь что, тётя – это в прошлом! Не называй меня так. Я не хочу чувствовать себя старой, рядом с таким волнительным мужчиной.

– Да бросьте вы, тётя Минк… Минк. – Артэн глупо рассмеялся, но быстро принял идею отказаться от почтительного обращения. Открытость и свобода в общении симпатизировала юноше. А факт, что он перестанет называть доярку тёткой, вовсе не отнимет его уважения к ней.

– Рассказывай же, Артэн! Как твоя жизнь на ферме? Как ты стал таким… Таким большим… И сильным. – Минк затараторила что было сил, не предоставляя блондину времени для ответа. – Ты здесь вместе с Зари? Милая девчушка. У вас всё серьёзно? Боги, да ты проста гора! И такой мягкий, уютный.

Русая доярка без зазрения совести прикасалась к рукам юноши, плечам, груди. Это выглядело так, словно близкая родственница изучает племянника, которого не видела лет десять, и удивляется тому, как быстро растут дети. Но было в этом и нечто интимное. Минк была одета в свой фермерский комбинезон на голое тело, её пышно налитая, зрелая грудь выдавливалась наружу плотно прижатой тканью с глубоким вырезом.

– Идём. Расскажешь мне обо всём по пути. А я угощу тебя свежим молоком. – И доярка ухватила Артэна под руку, завлекая за собой.

– Нет нет. Я должен поспешить в таверну…

– Перестань в самом деле! Сколько ты уже не появлялся в деревне? Раньше ты бегал ко мне каждый день, когда твои родители ещё строили свою ферму. А теперь у тебя нет даже часа, чтобы поболтать со своей Минк? Не обижай меня. Сейчас придём, я накормлю тебя. Ты поможешь мне убрать сено. Знаешь, вдове не так-то просто уследить за целым хозяйством.

– Вы всё ещё живёте одна?

– Спросишь тоже, милый. Мы фермеры. Откуда взяться новым людям моего поколения?

И в самом деле, в деревне Кондина все друг друга знали на протяжении многих лет. Муж Минк покинул этот мир уже очень давно. И в какой-то степени, доярке не хватало мужского внимания, ведь фермерские пары не так-то просто, да и не принято разбивать. Но не кривя душой, пышное тело женщины и не робкое поведение иногда приносили свои плоды. Что, разумеется, хранилось в строжайшем секрете.

В разговоре, или скорее монологе Минк, они дошли до дома доярки. Земля, принадлежащая женщине, находилась на краю деревни и была огорожена невысоким забором, который вырывался из нестройной линии фермерских хижин далеко в поле. За домом Минк, через огород, стоял коровник, а сам скот пасся на лугу. Доярка незамедлительно повела Артэна в ветхий домик для парнокопытных. Это было уединённое место, скрытое от любопытных глаз. Минк и правда хотела, чтобы здоровяк немного помог ей по хозяйству. В том числе и для того, чтобы насладиться видом мужчины за работой.

Артэн, как и полагается Артэну, единственному и неповторимому, забыл о своей задаче занять комнатку в таверне и полностью увлёкся свалившимся на него занятием. Помощью. Помощь нуждающимся, так охотно воспевающих дифирамбы здоровяку, всегда были его слабостью. Убеждая Минк, что его помощь ничего не стоит и не доставляет никаких хлопот, Артэн принялся переносить стога сена, таскать воду, сыпать корм для животных и расчищать стойла. Доярку же крайне огорчил факт, что здоровяк может запачкать свою одежду и настояла на том, чтобы блондин избавился хотя бы от рубахи, в чём ему даже помогла. Немного растерянный, Артэн всё же согласился, что испачкаться было бы лишним. Но когда Минк опустилась на четвереньки и нагнулась в поисках невиданной вещи и попросила юношу о помощи, покачивая перед ним своим тазом, Артэн вдруг выскочил из коровника.

– Я возьму гвозди и молоток. Думаю, здесь не помешает укрепить несколько досок и балок.

Минк поднялась на ноги. Понимала ли она, что делает? Само собой понимала. И была самую малость оскорблена. Женщина одинокая и видная, хотела бы видеть совершенно другую реакцию от мужчины. Но ведь это был Артэн. Малыш в её воспоминаниях, когда она сама была ещё очень молода. Это её позабавило – его невинность и скромность. А правильность её желаний – слишком сложная вещь для размышлений.

После того, как юноша вернулся и поработал инструментами, Минк усадила его на отдых. Доярка сходила в дом за молоком с хлебом, напоила и накормила помощника. Немного пролив на себя, женщина, выпятив грудь ещё пофлиртовала с Артэном, после чего тот в спешке засобирался уходить. И Минк всё же оставила желание совратить красивого, сильного и молодого парня, понимающе улыбнувшись ему на прощание.

Покинув владения доярки, Артэн поспешил в таверну. Солнце уже клонилось к закату, и здоровяк понимал – свободных комнат почти не осталось. Парень спешил ни на что не отвлекаясь, чему и сам был крайне удивлён. Но стоило ему распахнуть двери старого, двухэтажного дома и войти внутрь, как его тут же окликнули.

– Артэн!

– Артэн, дружище! Сколько лет!

– Проходи сюда! Давай, иди. Ты чего, растерялся что ли?

За столиком в таверне сидели два старых товарища Артэна. Гхарду и Газрё. Они столь весело и зазывающе махали здоровяку руками, что все прочие мысли из головы последнего повыскакивали. И блондин, натянув широченную улыбку, направился в сторону друзей. Гхарду и Газрё, родные братья, встали и по очереди обняли давнего товарища. После чего, все трое присели.

– Ну и дела. Тебя практически не узнать.

– Да бросьте. Стоило мне только зайти, как вы замахали мне руками. – Отвечал блондин двум словоохотливым братьям.

– У Газрё отличная память на лица, это так.

– Нет. При чём тут лицо, я говорил о твоём теле. Чем ты питаешься?

Оба брата уже были навеселе. Между слов не редко проскакивал смех, а в глазах плескался эль. Гхарду подозвал официантку. Пухленькая девушка, вся в прыщах, принесла кувшин с пьянящим напитком и тут же удалилась восвояси, вся краснея.

– Давай, давай. – Подбадривал Гхарду блондина, наполняя его кружку.

– Выпьем за встречу! – Поддерживал брата Газрё. – Мы с Гхарду уже навстречались за сегодня, что я на ногах еле стою!

И оба черноволосых, худых брата, вновь разразились смехом.

– Рассказывай Артэн. Как дела на ферме?

– Нет, нет! – Перебил брата Газрё. – Завтра расскажет. Если захочет. Целый день один и тот же вопрос. Что мы как наши старики? Неужели больше не о чем поговорить?

– О! – Протянул Гхарду. – Я знаю, к чему ты клонишь.

– Хотите поговорить о дамах? – Предположил Артэн, предугадывая настроение молодых, одиноких парней, выпивших не одну кружку крепкого алкоголя.

– Конечно!

– Само собой! Отличная тема для беседы трёх молодых человек.

– Здоровяк. Не в обиду твоей милой Зари, какие девушки тебе нравятся?

Артэн замолчал и вдруг сделался серьёзным. Ничего обидного по отношению к нему самому или Зари, конечно же не было. Просто блондин, неожиданно для себя, не нашёлся что ответить. Их отношения с Зари, на самом деле были чистой случайностью. На удивление же, Артэн мало привлекал внимание молодых девушек своей персоной. Он нравился женщинам постарше, но не как объект сексуального влечения. Не считая доярки Минк. Да и сам блондин не то, чтобы увлекался прелестями женского населения. Больше прочего, его увлекали приключения и глупости. Особенно вместе с Джеймсом, его самым верным другом. За которым и, вместе с ним, Артэн был готов отправиться на любую авантюру. Даже такую опасную как та, что они задумали в этот раз. А девушки? А девушки потом.

– Даже не знаю, что и сказать. Вот так сразу я, пожалуй, не готов ответить.

– Мы всё понимаем, дружище. – Успокоил его Гхарду. – Ты бы не хотел сказать что-то, что бросило бы тень на твои отношения с Зари.