Осколки миров: Затерянные в тумане

Глава 5. Подготовительная

– Итак, что нам известно? Ровно сутки спустя после нашего переноса в это место на нас вышли монстры. Их было шестеро, причем последний был заметно сильнее. После убийства или, хм, упокоения зомби мы получаем какой-то шар света. Надо полагать это какая-то особая энергия, которая делает нас сильнее. А еще мы получаем уровни. Или проходим какие-то этапы, пока непонятно, как это называть. Мне для прохождения первого этапа потребовалось убить трех слабых зомби. Насте для получения следующего уровня потребовался один сильный. Зависимость нелинейная. А еще после убийства противников остаются камни разных цветов. Рассказываю о себе, я впитал желтый камень. По моим ощущениям, стал немного более выносливым. Похоже, эти камни, когда впитываются нами, увеличивают наши возможности, как-то перестраивая организм. – я выступал перед всей семьей, собравшейся на кухне и описывал свои догадки, – У меня были неприятные ощущения в легких и сердце, немного в мышцах. Прошли быстро, но поглощать камни во время боя нельзя. Еще не ясно, что будет с повышением уровня – в этот момент капитально так ломает, если это произойдет во время драки, то можно и помереть. Но – после получения уровня ты становишься в целом сильнее. Дима?

– У меня красный камень. Сильно болели мышцы и связки. Вроде даже немного кости ломило. И я попробовал – мне стало легче закрывать тот твой красный эспандер на пятьдесят кило. Делаю вывод, что красный камень увеличивает силу. По моим впечатлениям – не очень значительно. Но я и до этого дрищем не был…

– У меня зеленый. И это точно ловкость. У меня растяжка стала лучше. Еще чуть-чуть – и на шпагат сяду. И, кажется, я стала чуть-чуть быстрее. – сказала Настя, – я сейчас резала овощи и заметила это.

– Отлично, спасибо, милая. Так вот. Я считаю, что нам надо как-то дать Лене и Ване убить своих первых противников, чтобы повысить их силы. Стоп-стоп, я вижу, что вам есть, что сказать. Но дайте закончить! Думаю, если мы повысим им уровень, то им будет гораздо легче выжить. А Лене, вероятно, легче родить. Поймите, это безопасность, их же безопасность.

– Муж, ты охренел? Я против таких экспериментов над нашим сыном!

– Как и я против экспериментов над моей женой!

– А меня спросить никто не хочет? – вмешалась Лена и осмотрела нас всех грозным взглядом, – Вы пока там скакали около забора, мне Настя все рассказала! И я сделаю это, слышите? Ради нашего сына, Дим, я должна это сделать. Согласна с Сашей.

– Но, милая… – Дима выглядел побитой собакой. – Это может быть опасно…

– Так сделайте так, чтобы это не было для меня опасно! Всё, хватит, не обсуждается!

Дима посмотрел на жену и махнул рукой. Я же повернулся к Насте.

– Даже не проси, Саша! – она все поняла по моему взгляду. – Я не подвергну нашего сына опасности! Ему еще пяти лет нет!

– Ванюш, ты же хочешь быть сильным, как папа и дядя?

– Да, хочу, пап! Я буду даже сильнее!

– Я тебе не позволю, Сахаров! – Настя уперла руки в бока и наклонила голову. – И думать не смей! Он еще совсем ребенок!

– Я уже взрослый!

– А ты не спорь! Мать лучше знает, что делать!

– Настюш, пожалуйста! – я подошел и обнял жену, прижал к себе. – Пусть не сегодня, не завтра. Но позже нам надо будет это сделать. У него должна быть возможность хотя бы убежать от опасности.

– Ладно. Ладно! Делай как знаешь. Но если, не дай Бог, он хотя бы порежет пальчик, слышишь, Сахаров, хотя бы пальчик, я тебя лично прибью! – Настя развернулась и вышла с кухни, оставив последнее слово за собой.

– Вот и хорошо, вот и договорились. Дим, пойдем. Я знаю, с чего нам начать работу. Самая слабая точка у нас – это ворота, на самом деле. Если по ним ударить с разбега, то их можно выбить с направляющих.

Мы с Димой обулись и вышли на улицу.

– И что ты планируешь с ними делать?

– О, все очень просто. Я их просто заварю. И мы наварим дополнительную арматуру на ворота и калитку, чтобы их было сложнее пробить. Для калитки еще наварим на столб ограничители, чтобы ее нельзя было выбить внутрь. Просто куски арматуры обрежем и сделаем. А потом уже начнем работать над остальным забором. За сегодня сделаем только ворота и калитку, остальное завтра.

– Хорошо. И не забудь – нам надо сделать рукоять для топора.

– Сделаем, Дим. Брусок двухметровый, разрежем вдоль, потом выберем лишнее, скруглим, зашлифуем и посадим топор на топорище. Нож будем крепить?

– Да, давай.

– Хорошо. Сделаем распил и стянем потом болтами через отверстия в рукояти ножа. Выйдет крепко. Ладушки, сегодня еще пару часов и поработаем и спать. Все равно я не смогу пока уснуть.

– А я бы, знаешь, смог!

– Терпи, казак, атаманом будешь. Дела сами не сделаются.

– Это точно, Саш, это точно.

Вторник, 17-е июня.

– Я, почему-то, себе этот процесс иначе представлял! – пожаловался Дима, обтачивая ножом уже опиленный брусок из дуба, чтобы он был удобен для хвата. – Например, что мы все лишнее снимем шлифмашинкой!

– Она мне самому нужна! – я как раз закончил с разметкой листа из нержавейки и начал резать лист. Листы были 1250 на 2500, потому себе под щит я решил отрезать полосу 1250 на 500, а потом срезать еще 250 и усилить место, где будет моя рука. Да и саморезы будут прочнее держаться в двух слоях металла.

– Это ради вот этого щита ты Настю напряг шить ремни из брезента и набивать тебе брезентовую же подушку?

– Верно. Смотри, я сейчас зажму пластины струбцинами и стяну их саморезами по металлу.

– Так у у тебя здесь металла четыре миллиметра, а саморезы тридцатые!

– Ну и пусть торчат наружу! Это же щит! Врагов встречать! Вот и напорются на шипы. Мне главное, чтобы саморезы выдержали. Потому что подушку и ремни я буду крепить ими же.

– И будет у тебя весь щит утыкан саморезами… Нет, идея-то годная. А ты его таскать вообще сможешь? Сколько он у тебя весит?

– Будет где-то одиннадцать кило. Потаскаю, нормально. Тем более я прикинул – если перехвачу топор поближе к середине рукояти, то и одной рукой смогу достаточно быстро орудовать. А то, что удар слабее станет – пофиг. У топора башка восемь фунтов. Если попаду острием – все равно мало не покажется. Зато буду танковать. А ты со своей алебурдой сзади. Классика же!

– Ага, и лучник на вышке. То есть на втором этаже. Слушай, ну пока звучит неплохо. А ты из этой нержавейки сможешь доспехи сделать?

– Сильно вряд ли. Нет, наголенники соображу. Наручи тоже, в принципе. Но они будут выглядеть совсем не так, как ты думаешь. А вот с кирасой придется повозиться. Шлем – сразу нет. Тут в чем проблема… У нас есть молот, наковальня и газовая горелка. Попробовать-то можно! Но это нержа, а она нихрена не куется. Мы просто угробим металл, он потрескается и будет ни на что не годен. Ну так что? У нас есть еще часа четыре. Могу попробовать сделать тебе броньку на ноги и руки.

– Если успеешь, то я только за!

– Тогда иди к Насте. Пусть замерит тебе обхват запястья и предплечья, вот здесь. – я показал место сантиметра на три от локтевого сгиба. – И подойди ко мне, я тебе длину замерю. Ага… двадцать четыре см. Так, а на ноге… Блин, присядь, чтобы я понял. Короче, сделаю тридцать три. Так о чем я – пусть Настя замерит тебе руку где я показал и икру, на щиколотке и на самом толстом месте. И мне нужны будут трапеции из брезента высотой двадцать пять и тридцать пять сантиметров, с дырками под шнуровку по боковым сторонам трапеций. Окей? И передавай девчонкам, что я включу на полчаса генератор – мне аккумы все зарядить надо. Пусть попользуются в свое удовольствие.

– Хорошо, понял, Дим.

– Иди давай. Я пока топорище тебе доделаю, раз уж аккумы на зарядке стоят.

Дима ушел, а я принялся обстругивать топорище. Вообще, оно было уже почти готово, но Дима не трогал верхнюю его часть по моей просьбе. Ее я должен был подогнать сам, так как проушина на топоре была очень уж здоровой – вроде по форме обычная лодочка, но сорок на семьдесят! Если напортачить, то топор не получится нормально расклинить, а на изготовление второй рукояти нам времени может и не хватить. Почему-то ни я, ни Дима не сомневались – в 17:18 нас снова ждут гости. Наконец, я закончил обтесывать рукоять и насадил топор. Только не сверху, а с нижней стороны рукояти. И принялся стучать верхушкой топорища по наковальне, загоняя топор на положенное ему место. Потом еще и молотком добавил. Остановился только тогда, когда топору до конца рукояти оставалось сантиметров десять, и он снимал стружку толщиной, наверное миллиметра два. Попробовал – сидел намертво.

– Отлично! Где там мой реноватор… – Я взял свою старенькую бошевскую жужжалку и пропилил паз под рукоять ножа над самим топором. Замерил, отметил места под болты и просверлил там сквозные отверстия. Вставил нож – он немного болтался. Да только это не беда. Три болта четвертого диаметра четко вошли на свое место и были затянуты двумя ключами. Попробовал – нож стоял, не шелохнувшись. А рукоятку Дима сам себе шлифанет.

– Она сделала их на швейной машинке, раз электричество было. Меня припахала кольца вставлять и забивать их молоточком. – помяни черта, он и явится. Мой брат как раз вернулся к этому моменту.

– Замечательно. А теперь бери листы наждачки, сначала двоечку, потом единичку и полируй свое топорище. Нежными круговыми движениями… избегай резких движений вверх-вниз, закручивай руку вокруг топорища и постепенно спускайся вниз… – и я с похабной улыбкой изобразил движения, которые брату надо повторить.

– Тьфу, изврат сраный!

– Какой я тебе изврат, дурень! Будешь сверху вниз дрочить – такую занозу посадишь, что охренеешь!

– А, да, понятно. – Дима даже как-то смутился.

А я приступил к разметке листа нержавейки. Прикинул размер трапеций, которые будут основой наручей и наголенников. Значит, нужны полосы на руку со сторонами два, двадцать четыре, три сантиметра… в количестве семи штук. Нужно оставить место под шнуровку и между самими пластинами, иначе не стяну. И на ноги… Так. Уже восемь пластин два – тридцать три – три сантиметра. Окей, погнали. Работа муторная, но почти через час, в итоге снова поставив все аккумуляторы на зарядку, я закончил. Теперь надо было просверлить с углах каждой пластины по отверстию сверлом-двойкой. На что я потратил еще почти час и полтора сверла. Хорошо хоть у меня их было два, потому что первое я успешно сточил. Аккумуляторы снова ушли на зарядку. Пожалуй, сегодня мы потратим гораздо больше бензина, чем стоило бы. Посмотрел на время – 14:43. Успеваю. И я начал притягивать пластины к брезентовой основе стальной проволокой, которую брал для обвязки арматуры. В итоге еще через час я закончил и с этим.

– Ну все, Дима, принимай обновку! Шнурки я тебе пока сделаю из обычной бельевой веревки, но ты, думаю, не обидишься. Настоящий пластинчатый доспех, не хухры-мухры!

– Нифига себе. Ты и правда смог это сделать. Откуда ты вообще знал, как это делается?

– А я и не знал. Видел как-то такие доспехи в фильме и решил повторить. Ну а дальше инженерный склад ума, смекалочка и все такое. Но больше не проси – это занимает много времени и мне теперь не хватает инструмента на что-то большее – сверла мелкие по металлу кончились.

– Все равно это очень круто!

– Только не смей на голую кожу носить – обязательно на одежду. Лучше плотную, а то сотрешь себе ноги и руки проволокой до крови, гарантирую.

– Учту. Еще раз спасибо!

– Пошли в дом. У нас осталось чуть больше часа. Мне самому тоже надо подготовиться. Ну и перекусить не помешало бы, лучше до подготовки.

– А я слышал, что есть перед боем – плохая идея.

– Дима, если кого-то из нас ранят в пузо, мы сдохнем и так, и эдак. И я предпочту помирать сытым.

***

После перекуса мы поднялись наверх, в гардеробную, где я доставал свои давным-давно заныканные вещи. Наколенники, налокотники, ботинки со стальными носами и тактические перчатки.

– Есть два шлема велосипедных. Возьмешь розовый? – обратился я к Диме.

– А че эт мне розовый? Давай мне голубой!

– Я так и знал братец, я так и знал. Держи голубой, он тебе очень подойдет.

– Ах ты гад…

– А теперь я покажу тебе фокус. Смотри, вот это журналы Чип за двенадцатый год.

– И нафига тебе это старье?

– Честно? Хранил на память. Но теперь они мне послужат. Показываю! Берем журнал, оборачиваем вокруг ноги. Берем скотч, мотаем. Раз-два-три, раз-два-три. Вуаля! Наголенник готов! Повторить дважды!

– То есть ты всегда мог сделать нам броню за две минуты, но потратил больше трех часов мне на наручи?

– Зато какие наручи! Да и мне интересно было их делать, знаешь ли!

– Дима, ты больной. Мы могли сделать что-то более полезное за это время.

– Ты такой скучный, младшОй. Быть дураком – это мой осознанный выбор. Помоги лучше мне приклеить журнал на руку. Ага, вот так. Мотай скотч! Хорошо. Теперь берем два журнала и прикладываем вот так на бока и пузо, один слева, другой справа. Мотай! А не, стой, держи скотч, я крутиться буду! Карусэл-карусэл, кто успэл, тот и сэл, прокатись на наша карусэл. Все, хорош. Теперь твоя очередь. Бери два журнала, держи на животе и крутись, я тебя обмотаю.

– Спасибо. Честно, ты все равно дурак.

– Журналов на все нужды не хватило бы. Осталась всего парочка. И вообще, почему ты считаешь, мне мне не интересна безопасность младшего брата? Шарф возьми! Вот этот, он плотный.

– Шарф-то нафига?! На улице тепло!

– Когда тебя зомбяк в шейку поцеловать захочет, спасибо скажешь. Мотай шарф, говорю!

– Ла-а-адно…

– И не пыхти. Тебе так не вечно скакать, потерпишь. Пошли вниз.

Мы спустились вниз, где нас ждали наша семья.

– Настюш, ты за главную. Береги сына, береги Лену. Занавесьте все шторы на первом этаже и закройте все двери, включая межкомнатные. Поднимитесь на второй этаж, а на лестницу скиньте компьютерные кресла и пуфики. Они помешают залезть наверх, как баррикада. Если кто полезет к дому – отстреливай из окон, ладно?

– Мы с тобой, вообще-то, одного уровня, муж. Так что не учи ученую!

– Ой, всё.

– Это моя фраза, вообще-то! Иди сюда, я тебя поцелую. – и Настя притянула меня за шею, впившись в губы поцелуем. – Возвращайся здоровым. Я за всем прослежу и вас прикрою.

– Спасибо, родная!

В это время Дима обнимался с Леной и шептал ей на ушко какие-то нежности. Я присел на колено перед сыном:

– Ванюш, ты уже почти взрослый, а потому я прошу тебя как взрослого – слушайся маму и выполняй её распоряжения. Как приказы в армии, понимаешь? Ты же играл с пацанами в войнушку?

– Да, пап.

– Вот и здесь так же. Мама будет твоим командиром, а ты солдатом, который выполняет ее приказы. Мама у нас сильная, у нее вон, видишь, арбалет даже есть. Договорились?

– Хорошо, пап! Я буду выполнять приказы!

– Ну иди ко мне, мой хороший! – Я обнял сына и потрепал его по голове. – Все, идите с мамой наверх. Настюш, закрой за нами дверь.

Полные решимости защитить семью и все, что нам дорого, мы втроем стояли перед воротами за пять минут до срока. Я, Дима и Сарделька. Этот мохнатый парень оказал нам хорошую услугу в прошлый раз, за что был вознагражден хорошим таким коровьим мослом с остатками мяса, который он весь день сегодня облизывал. И теперь, кажется, снова был готов к труду и обороне. Вот уже наступил момент икс… Прошла еще пара минут, а никакой активности перед воротами не было. Я уже было подумал, что сегодня определенно удачный день и драться нам не придется, но Сарделька зарычал и рванул назад, за дом. Мы с Димой побежали за ним. Он же, оббежав дом, понесся к задней стороне участка, где из-под забора вылез… волк. И нет, глаза меня явно не обманывали, потому что спустя пару секунд мой пес с разбегу врезался в него и с грохотом вмял в забор, после чего вцепился клыками ему в глотку и они покатились в сторону от подкопа. А из него же, тем временем, уже вылез следующий волк. И за ним лез другой.

– Эй, мир, Бог, система, Ктулху или еще какая хтоническая хрень! Мы так не договаривались!

Но ответа я получить не успел – мне пришлось подставлять щит под прыжок волка, который вылез из подкопа вторым.

Вот дерьмо!

Глава 6. Зубастая

Волк, летевший в меня, видимо, не ожидал того, что я с подшагом ударю ему навстречу щитом. Он вмазался в щит с громким "Бом!" и жалобно заскулил, когда шипы впились ему в морду и грудь. Он припал животом к земле, явно оглушенный. Но давать ему второго шанса я не собирался – за спиной семья. Топор взметнулся вверх и с замахом обрушился ему между лопаток. Раздался влажный хруст, я сделал еще один шаг и выдернул окровавленный топор из спины дергающего лапами волка. Не жилец, позвоночник в труху. Двигаясь навстречу следующему волку, я удивлялся своей же собственной кровожадности. Не то, чтобы я раньше боялся драк. Крепкое телосложение и рост выше среднего давали мне уйму преимуществ, которыми я не стеснялся пользоваться, потому чаще выходил победителем, чем проигрывал. Но калечить, а тем паче убивать? Раньше за мной такого не водилось… Но рефлексию пришлось быстро сворачивать – волк спереди был уже близко, второй заходил сбоку.

– Маваши! – Тот волк, который заходил мне сбоку, с удивленными глазами влетел в того, который напружинился передо мной, собираясь прыгнуть. Я повернул голову – Дима картинно медленно ставил ногу на место.

– Что? – он развел руками. – Я не удержался!

– Руби их, каратист хренов! – и, показывая пример, я рубанул сверху вниз одного из парочки ошарашенных волков. Кажется, того, в кого влетели. Тот, который выступил метательным снарядом, поднимался гораздо медленней. Но мне достался довольно ловкий противник – он отскочил, а затем сразу прыгнул на меня. Я как раз выдергивал топор из земли и смог довернуть оружие, ударив его обухом под челюсть, отчего он потерялся в пространстве. Сделав шаг назад и поймав потерявшего напор волка на щит, я сбросил его к своим ногам. А затем просто опустил щит как гильотину, навалившись на него всем весом. "Минус два!" – удовлетворенно подумал я, глядя на выпученные глаза волка и вывалившийся язык. После такого хруста шеи ему явно нездоровилось. В это время Дима лихо махнул свои топором и меня лишь чудом не забрызгало кровищей из шеи того волка, которого он раньше отправил в полёт.

– Ты ща все мои вещи будешь стирать, мясник чертов!

– Ты сам мне ее сделал!

Спорить было бессмысленно. Алебарда, и правда, была сделана мной. Но вот фонтанов крови я не предвидел точно – в моем понимании, мы должны были драться с зомби. А от них, кроме вони, никаких проблем! Мы были уже метрах в пяти от подкопа – и перед ним стояло четверо волков, а из ямы вылазил следующий. "Так, два за мной, один Димы, один на Сардельке" – считал я мысленно – "Сарделька!". Я с похолодевшим нутром глянул влево, но там все было в порядке – мой пес лихо трепал уже, кажется, придушенного волка. Во всяком случае, болтался он в пасти пиренея как старая тряпка.