- -
- 100%
- +
Утром я вернулся к Оле (сразу после всего этого дерьма, да-да), сходил в душ, и мы легли спать. Проснулись днем, потрахались, и все вроде бы встало на свои места. О ссоре и думать забыли. Прошло несколько месяцев, и она предложила жить вместе, чтобы мне каждый раз не ездить через весь город.
Просто вместе жить. Сука… Никогда не верь этим их «просто». У них ничего не бывает просто. Никогда и ничего! У нас, парней, может быть, а у них нет. Мы можем пойти и просто попить пивка, просто позалипать в кино, просто погулять по городу, просто приударить за красоткой, просто переспать с девушкой, и это не будет ничего значить, потому что у нас бывает просто, а у них нет!
Так вот, я согласился и совершил роковую ошибку. Приближался отпуск – и мы всей семьей отправились на Урал к родственникам. За месяц моего отсутствия в Питере случилось как раз то, что и подкосило все наше с ней совместное существование. Теперь пора вспомнить брата, который в тот самый проклятый вечер скакал вместе со всей толпой в клубе. Договоренность молчать действовала до тех пор, пока ему это было выгодно. Но теперь, когда я оказался с ним на одной жилплощади, малый смекнул, что кому-то придется подвинуться, поэтому взял и рассказал ей все, плюс нафантазировал с три короба. Мне же он намекнул на переписку Оли и какого-то парня и тоже добавил интимных подробностей.
Думаешь, это финиш? Увы, нет. Я кое-как смог по телефону убедить Олю в том, что мы с той девкой просто танцевали. Про переписку решил промолчать, ничего ей не предъявил. Не хотел верить всему тому дерьму, которое услышал. Но ухо держал востро.
Когда я вернулся в Питер, так, как раньше, уже не было. Пошли ссоры. Одна за другой. Раз за разом все хуже и хуже. Мы срались днем и ночью. Всегда. Ко всему вышесказанному: в один день я не выдержал и проверил ее страницу в Сети (вот почему я презираю эти ебаные соцсети!), нашел того парня, прочитал переписку – и да, все оказалось правдой.
У меня появились рога, дружище… Но я только обрадовался этому факту. Так сказать, протрезвел. Я не верил никому на протяжении восемнадцати лет и был прав. Доверие – штука, которую стоит заслужить. Оно не раздается налево и направо. Я и тебе, если честно, не сразу поверил, когда ты тогда заявился ко мне в больничку. Типа поддержать. Думал подослали, чтобы добить. Даже когда ты потом загремел на соседнюю койку, все равно оставалась доля недоверия. Но когда ты через год прикрыл меня у директора, чтобы меня со школы не поперли за курение… Считай, с этого момента мы и начали по-настоящему дружить.
Возвращаюсь к событиям. Меня начало подташнивать от ситуации с рогами. Я взял билет до дома и свалил на пару дней. Нужно было развеяться. Я бежал от проблем, от всего негатива, который витал в воздухе, бежал и от решения проблемы, которая этого требовала. А решение было одно, но сделать этот шаг не так уж легко, как может показаться на первый взгляд.
Через двадцать часов поезд причалил к нашей станции. Встречал меня отец. Думаю, ему было все понятно с первого взгляда. Отношения у нас были не самые гладкие, сам знаешь, но он, как и любой нормальный родитель, переживал за своего ребенка. Мы тогда с ним впервые выпили вместе. Так и пролетели эти два дня: мы пили и разговаривали. Отец делился историями из своей жизни, а я мотал на ус.
Вернулся я в Питер уже совершенно другим человеком. Разрыв отношений с Олей был предрешен, но я хотел выбрать для него подходящий момент, что тоже являлось большой ошибкой. Не бывает идеального момента для разрыва. Нельзя подобрать время, надо просто делать. Тогда я это осознавал слабо, но кто-то другой это осознавал куда лучше, чем я. Этим кем-то был Яшка. Он учился на два курса старше. Странная история была у нашего знакомства, я тебе потом как-нибудь расскажу. Мы сидели в баре и выпивали, и он спросил, хочу ли я продолжать эти отношения. Я решительно сказал, что нет.
– А чё тогда тянешь соплю из носа? – спросил Яшка.
Он всегда умел подбирать метафоры, и был прав. В отношениях с девушками лучше не тянуть. Если разлюбил, то разойдись. Не надо кормить ее розовыми мечтами, не надо вешать ей лапшу на уши, ведь рано или поздно ты начнешь ходить налево, а это не очень хороший признак здоровых отношений. Ну, лично для меня. Мой принцип: если хочешь блядовать, то не стоит заводить отношения, а уж если влип, то будь добр – терпи.
Той ночью мы с Яшкой поехали тусить. Утром – за моими шмотками. Словесная война с Олей длилась часа три. Яшка все это время бродил где-то внизу у подъезда, ждал. Я все же смог установить мировую и забрать свои вещи. Мы даже каким-то чудесным образом решили, что будем видеться изредка. И виделись. На протяжении месяцев трех.
Не могу сказать, что эти встречи давались мне легко. Каждый раз мы целовались, прикасались, прижимались – это снова царапало зажившие болячки. Это не давало покоя.
Когда я уехал от нее, то снова поселился в шараге. Первое время я на стенку лез, не знал, куда деть себя. Пытался заняться, чем только можно было. Ходил в тренажерку, на всевозможные конференции, то есть пытался сделать так, чтобы не было ни минуты свободной. И лишь спустя какое-то время я понял, что это не дефицит отношений по человеку. Это – дефицит самого человека. Оля стала привычкой. Я привык каждый день возвращаться домой, где была она, где была наша с ней кровать, где была наша с ней кухня. Я привык засыпать с ней. Я привык готовить с ней. Я привык принимать душ с ней. Это все вошло в привычку. И, поняв это, я осознал, что скоро все закончится. Скоро я вернусь на круги своя. Память не излечит, но время поможет – это я знал точно. Единственным камнем преткновения оставались наши встречи. И тут я решил поставить точку. Я спровоцировал ссору. Мы окончательно перестали общаться. Я думал, что это к лучшему. Тем более на тот момент за ней ухлестывал какой-то парень. Так она говорила. Я решил, что, оставшись без меня, она начнет отношения с ним. Что ж, как оказалось потом, я был прав. Хотя кто знает, может, у нее с ним все началось намного раньше.
Это был конец марта. Далее начинаются мои холостяцкие будни. Но если раньше это была всего лишь символика, то сейчас все приобрело серьезные обороты. Если до окончательного разрыва я пил и общался, то сейчас передо мной стояла задача – избавиться от этого груза, от этого следа, от этого шрама. Я начал пить. Много пить. Смешивал все это с наркотой различной синтетической природы. И, естественно, – незабываемые женские личности. Они пленили с каждым разом все больше и больше. Мы снова объединились с другом, с которым начинали охоту за женскими сердцами. И он был безмерно рад этому. Я был рад не меньше. Началась пора блядства.
И знаешь, что хочу сказать еще. Все те девушки, которых я любил на раз, были по-своему хорошие. Они даже не принадлежали к определенному слою общества. Я отдыхал как в постыдных стрип-клубах, так и в клубах с «нормальными» людьми. Нормальные – слово относительное. Но, думаю, ты понял, о чем я.
Самое интересное, что и стрипухи, и мажорки хотели одного – хорошего мужа с бабками. Некоторые дурочки просто хотели какой-то неземной любви. Среди мажорок я, если честно, встречал достойных реже. Им было плевать, что есть что-то большее, чем просто обустройство своей жизни семьей. Но и там кое-кого нашел.
Я не помню ее имени, но в тот вечер пошел ва-банк: набрался наглости и сказал, что у нее есть два выхода: либо мы едем к ней, либо я еду домой. Секунда на раздумье, и – бам, такси везет нас куда-то в Купчино. Это такой район в Питере, где ночью лучше не появляться без пистолета. Мне запомнилась фраза: «Не хочу быть, как большинство этих сук, не хочу изменять в отношениях. Лучше я буду свободно пробовать что-то новое, нежели тайком от мужа бегать по молоденьким мальчикам». Даже не осудишь, верно? Неграмотные обозвали бы блядью. За что? За то, что она так же, как и ты, любит секс? Если так подумать, то я – блядь со стажем. Притом приличным.
Так начались мои холостяцкие будни. Я был разбит, я был не нужен, я был один, но я был со всеми. Знаешь, я ни разу не пожалел ни об одном случае, случившемся со мной за этот период времени. Я расскажу тебе об этом в следующем письме. Раз уж мы начали интриговать друг друга, то давай продолжим эту традицию.
Вик
* * *Прочитал письмо и охуел снова. Ты ли это, брат? Телочка довела тебя до такого состояния? У нее что, волшебное влагалище? Выкладывай давай! И не упускай ни одной малейшей подробности.
Мне тебя тоже очень не хватает, братское сердце. Но вот про дебоши и все остальное ты, конечно, загнул. Как был любителем припиздеть, так и остался. «Мы», говоришь, устраивали. Ага! Давай не вали на меня всю свою шнягу, хе-хе. Я был вынужденным участником всей этой залупы, так как не мог бросить друга. Или ты не помнишь, как мне постоянно потом дома прилетало за все «наши» выходки? Батя еще посмеивался, потому что сам такой в детстве был, а мать даже в какой-то момент хотела запретить мне с тобой общаться, но батя вмешался и сказал, что такая дружба «обречена на пожизненное». Поэтому я рад, что у тебя сейчас есть рядом ребята, с которыми ты можешь спокойно творить свою дичь. А я понаблюдаю за всем этим со стороны. Ну и, если надо, впрягусь кулаками. Как всегда.
Ладно, к традициям. Держи: на первом курсе я записался в университетский хор! Да-да, не перечитывай эту строчку, брат. Я решил запеть. Можешь представить боксера, поющего русские народные песни? А вот он я! Сколько лет вы пытались меня заткнуть, а? Хера вам моржового! Ждите нового Лучано Паваротти! Прикинь, я когда бате сказал об этом, думал, засмеет. Он же у меня тоже спортик бывший, борцуха жи есть. И оказалось, что в студенчестве на басе лабал. Прикинь. Даже в группе какой-то. Надеюсь, у него не было длинных крашеных черных патл, я такого даже представить не могу.
Сразу скажу по чесноку: поперся я в хор, потому что захотел научиться петь красиво, а не с петушиным криком. Ну а второе… Ох, брат, знал бы ты, какие там девчули! Аж мурашки по коже. И это я не только про певиц. Огромный творческий коллектив: танцорши, актриски – сплошная грация. Все эти па и фуэте, альты и сопрано… Бля, я горю, братик. А еще представь, каждый год приходят новые и новые. Только и успевай влюбляться. Но есть небольшая проблема. Они не особо контактные. А те, кто легко идут на контакт, – чуток ебнутые или уже заняты.
Короче, я отшарашил там весь первый курс, поднабрался навыков, завел даже подружаню, с которой можно было пообсуждать мои любовные провалы; даже на пару конкурсов съездил и, так сказать, почувствовал себя звездой. Ну, по сути, я со своими двумя метрами и так выделялся на фоне этих хлюпиков из хора. Бля, реально, там все какие-то додики сплошные. Нормальные пацаны на такое не ходят. У меня еще иногда проскакивает мысль, что там петушиной темой попахивает, но подружаня сказала, что все парни нормальные.
Короче, у меня еще и голосок прорезался, плюс чуть побасовее стал… Уверенности – хоть жопой жуй. И вот в сентябре пришло очередное поступление первокурсниц. А я же уже на второй, смекаешь? Хожу по сцене, как лев по прайду. И вот одна из новеньких пленила мое сердце буквально за пару дней. Чё там за тигрица, брат…
Она готовилась к кастингу в танцевальный коллектив, «Барракуда» называется. Я сидел в зрительном зале, чисто хавал ее взглядом и периодически ловил обратку на себе. Зацени ее, брат: рост метр шестьдесят, длинные черные волосы. Лосины обтягивают стройные ножки. Икры накачаны, прям выпирают. Бля буду, лет десять на танцульках херачит, не меньше, иначе бы зад не был таким круглым. Как орех, отвечаю. Кожа – цвета молока. Черный педикюр очень ей шел. Я, ваще, понял, братка, по ходу больной – так меня манят красивые накрашенные пальцы. Чё это такое ваще, а, док? Короче, она задрала майку до груди, а там подтянутый животик. Серьга в пупке так и подскакивала. Недолго думая, я завязал разговор, взял номер телефона и свалил, типа у меня дела. Ну, чтобы она помучалась, понял? Спустя пару выдернул ее погулять.
И вот опять случилось то, что случается всегда, – я влип. Кто же знал, что в этот раз я влип в настоящую хищницу… Бля, я тебе кричу: я, как маленькая рыбка, заглотившая вкуснейшего, сочного червячка, сел на ее крючок. А она – хороший, опытный рыбак – не спеша дергала леску.
Первые две недели она ваще не подпускала меня к себе! Легкие поцелуи в щеку на прощание – потолок! Она делала все так красиво, что я тонул сильнее и сильнее в этом омуте.
Прошло еще две недели. Я еле вывозил, чтобы не свихнуться. Ну на хера мне эти качели, брат? Тут учеба трахает, по спорту тяжко, соревы одно за одним. А еще она… Силы были на исходе. Я решил, что пора бы расставить все точки над ё и разбежаться. Как раз подступал ее день рождения – чем не повод? И тут, понял, она приглашает меня ваще самым первым на празднование. Ну, я, конечно, стопорнул с расставанием. Это чуток сбило с толку. Сразу, короче, начал голову ломать, чё ей дарить-то. Не хотелось показаться банальным. В итоге ничё лучше мягкой игрушки не придумал. Последние деньги со стипухи потратил на нее. Мишка такой огромный и пушистый был. Во весь ее рост почти.
Наступил день икс. Гостей было немного: парочка подруг из ее группы, танцорок несколько и какой-то непонятный хрен, земляк вроде. Особо никто не пил, только я чуть пивас потягивал, поэтому разбежались быстро, оставив нас наедине. Шампанское било ей в голову, потихоньку развязывая язык. Начала чё-то там вещать про совместное будущее, знакомство с родителями, отношения и любовь. Я, как ни охуел, брат, с такой подачи, с каждым ее словом все больше насаживался на этот крючок, с которого путь был только один – на сковородку. Короче, в какой-то момент я не выдержал и набросился на нее. В прямом смысле, повалил на диван и впился губами в ее губы. Мы же не целовались до этого ни разу, а ее речь просто опустила занавес. Я ждал истерики, но, бля… Там такое началось, брат. Она чуть не сожрала меня, понял? Чека сорвана, алкоголь открыл тайные чакры. Девочка забралась сверху и начала елозить по мне. Ну а чё? Я все сразу понял, взял ее на руки, снял с дивана и прижал к стенке. Рука скользнула под футболку, прощупала небольшую, но очень аккуратную грудь. И она такая – оп, и по тормозам. Типа ой-ой-ой, что мы делаем, так нельзя. Ну, вся эта канитель стандартная. Я конечно же стопорнул, да и в принципе мне ни хера не светило, ведь она оказалась девственницей. Когда я это узнал, то ваще улетел в космос. Ты же помнишь, как для меня это важно? Настроил я тогда, конечно, замков с ней…
Знаешь, где я прокололся? Начал давить на нее, понял? Так сильно ее хотел, что перегнул палку. У меня же как? Если я чувствую, что оно мое, – то все, весь мир готов к ее ногам, и жду то же самое в ответ. Типа все, мы расписаны на небесах, давай дальше двигаться. Какие запреты, какие ограничения? Я тебе за базар отвечаю, что женюсь. А у них же все по-другому работает.
Пацаны в зале говорили: «Найди бабу на поебаться, а эту воспитывай», «Не торопись, не дави», а я так не могу, брат… А у нее, понял, сразу отторжение включилось. Ну, не наша она. Не южная. Приехала с Урала откуда-то. Там у них другие понятия. Начались ссоры, обиды, истерики. Мои чувства росли с каждым днем, а ее остывали. Появились «друзья», с которыми она периодически ходила гулять. Прикинь, да? Ну как тут не высказать, что она охуела? При живом мужике ходит по вечерам с каким-то левым чмошником. И ожидаемо: один из таких друзей и занял мое место после нашей очередной ссоры. Бля, как я не находил себе места, брат… Естественно, я дал ему пиздюлей, что окончательно отвернуло ее от меня. До сих пор часто выступаем вместе, но она даже не здоровается. А с этим хреном уже второй год встречается. Друг, блядь. Но меня он обходит стороной. От греха подальше.
И понял, брат. Мы хоть и были с ней вместе по дэшке, это – ярчайшие чувства в моей жизни. Какая на хуй Маша из ю «Б»? Пыль, детский лепет. Тут реально она была первой девушкой, к которой я что-то почувствовал.
Не-е, сейчас уже, спустя столько времени, могу сказать, что это была не любовь, а одержимость. Любовь – чувство обоюдное, все остальное в любых вариациях – одержимость. Это я прочитал в одной из книг.
Будь ты рядом, брат, мы бы нашли выход. Твои советы всегда были дельными, хоть я их и не всегда слушал. Да а чьи я ваще слушал? Батины? Тоже сомнительно… И будь ты рядом, я бы не натворил всякой дичи после расставания с ней. Пить начал, братка… Хоть я и не фанат алкашки. Был бы ты тут, быстро привел бы меня в чувство. А без тебя чё только не творил… Напившись однажды, я заявился к ней с букетом и гитарой за плечами. Прикинь? Думал, что это поможет ее вернуть. Играть же так и не научился, поэтому просто бил по струнам и орал во весь голос. Выталкивали меня из подъезда ногами. Пытаясь забыть ее, я тратил дни, насилуя грушу и пропадая в клубах с одногруппниками, но не особо помогало. Как и чпок, который по пьяни иногда перепадал. Как я смог совмещать синьку и спорт – хз. Зато я заметил, что меня влечет лишь к одному типажу девушек: каре- или зеленоглазые брюнетки. Но, понял, брат, что бы я ни делал – забыть ее не получалось. Так продолжалось до недавнего времени.
На календаре – шестнадцатое марта. Думки об этой девчуле почти меня покинули. Одногруппницы пригласили поиграть в мафию. Как всегда, компания собиралась исключительно мужская: я и восемь девушек! Знал я там всех, кроме одной!
Ну что, братик, ты уже хочешь знать, чё там дальше?
Макс
* * *Хочу, сволочь ты эдакая! Еще как хочу! И да, судя по рассказу, время и тебя покарало…
Мне тут вспомнилась одна фраза: «За каждой сукой будет стоять кобель, который сделал ее такой, и наоборот. И это гребаный замкнутый круг, из которого нам никуда не деться». Мы сами создаем себе подобных. Сами срем друг другу в души. Зачем? Не знаю. Наверное, потому, что мы люди, а люди – твари. Мы доверяем все свое «я» кому-то, а этот кто-то вытирает о нас ноги, и мы тогда находим кого-то еще и в обиде на прошлое делаем то же самое.
Думаю, вся вина и правда в бабках. В погоне за этими бумажками мы потеряли свое «я». Стали штамповками. Роботами. Куклами. Мы живем, чтобы зарабатывать деньги. Мы учимся, чтобы зарабатывать деньги. И мы херачим всю нашу жизнь, чтобы заработать эти гребаные деньги. Мы въебываем, въебываем и еще раз въебываем, и не замечаем, как жизнь проходит мимо нас. Живем как по сценарию.
Вот наблюдаю я за одногруппниками… У них вся жизнь в четырех стенах. Их сценарий дня: утро, завтрак, учеба, дорога домой, ужин, какие-то домашние занятия, сон. И так изо дня в день. Да, военка, да, они станут отличными врачами, но все настолько автоматизировано, что менять что-то уже просто опасно, понимаешь? Порой кажется, если внести изменения, то их организм не выдержит и даст сбой. Они, когда видят меня, не спавшего тридцать часов, пьяного или после попойки, с засосами и в помятой одежде, начинают причитать: мол, как ты так, Витя, можешь? И знаешь, что я отвечаю? «Легко!» Я могу так. Я лучше посплю поменьше, пожру поменьше, но успею что-то больше, увижу что-то большее, почувствую что-то еще. Я лучше прочту еще одну книгу, поговорю с человеком, с которым интересно, но я не буду сидеть сутки напролет в четырех стенах шараги. Я не хочу так, понимаешь? Мне двадцать! Я жить хочу! И я никак не готов понимать однообразие, замкнутый мирок, примитивность, которую просто стыдно осознавать. Так вот, о моих одногруппничках. Сейчас они учатся, потом пойдут на работу и станут въебывать! Въебывать, чтобы прокормить свое темное «я». Для чего? Хотя… Еще один рабочий кадр для государства. Они ведь тоже нужны, согласись?
Ладно, что-то меня понесло. Расскажу о своих так называемых холостяцких буднях.
Я спал сколько хотел, просыпался, когда хотел, был ничем не обременен и делал все что душе угодно. Мы с парнями путешествовали от бара к бару, от кофейни к кофейне, от клуба к клубу. Дебоширили, прожигали деньги и время, и никто не мог нас остановить. А возвращались всегда в шарагу на наши девственно-холостяцкие гамаки. Но даже там мы не давали никому покоя. Днем я ездил на учебу (если ездил), после обеда читал, а вечером снова пытался организовать веселье где-то за пределами студенческого логова. И всегда с новыми девушками. С одной из «новеньких», Юлей, наши горизонтальные отношения чуть подзатянулись, но ничего особенного. Я знал цену свободе и никак не хотел с ней, то есть со свободой, расставаться. Подбешивало ли ее это? Да. Переживал ли я по этому поводу? Нет. Если я где-то и в чем-то чувствовал подвох, то быстро соскакивал. Тут все вроде было спокойно. Ничто не нарушало пацанский кайф, никто ни в чем не ограничивал.
Есть у меня товарищ, Вова, с которым мы любим забивать на занятия: проснуться около обеда, похмелиться пивком, съесть дешевую курицу с ананасами в китайской забегаловке неподалеку от шараги, а после залиться ширпотребным виски. Мог бы я, будучи закованным в отношения, позволить себе такое? Отнюдь. А так… Не надо никому звонить или писать. Тебя никто не ждет. Ты никому не нужен. Мне нравилось быть никому не нужным.
Обычно после такого традиционного опохмела мы с Володей разбредаемся по своим делам. Так было и в тот злополучный день. Он поехал шпилить какую-то бабу, а я покатил в кофейню сделать пару записей. У меня много разных мест для разных целей. Есть места, где можно спокойно провести время и почитать, есть кабаки для попоек, есть для отдыха, для знакомств. В кофейне я пишу свои дневники. Достаточно просторный зал, плетеные стулья и столики, приглушенный свет, табачный дым и ровный гул от разговоров. То, что надо.
Расположился я в углу. Спустя какое-то время меня окликнул до жути знакомый и приятный мягкий голос. Это была Юля, которую я упоминал ранее. Не спрашивая разрешения, она плюхнулась рядом. Начались банальные вопросы для поддержания беседы, на которые я отвечал односложно – меня это устраивало. Она что-то ворковала о себе, о тяжелом дне и планах на выходные, а я просто кивал и продолжал делать записи. Ее попытки забраться вопросами ко мне в голову и душу быстро пресекались. В конце концов ее общество стало напрягать. Да и слова что-то не ложились на бумагу. Душа требовала одиночества, поэтому я и предложил Юле в воскресенье встретиться на Петроградке – это район у нас такой. Частенько с парнями зависаем там. Она намек поняла и быстро ретировалась, не забыв наградить меня скупым поцелуем в щеку.
Посидел еще полчаса – никакого результата. Расплатился по счету и вывалился на гудящий Невский – это центральный проспект наш. Красивый, сука. Людей толпы, снуют туда-сюда. И машин столько же. Чихают себе кубометрами дыма, который якобы рушит воображаемый озоновый слой.
Я постоял немного и отправился дальше в свои холостяцкие будни, едва не сбив бабку с тележкой. Она даже глазом не повела, представляешь? Старики в Питере вообще непробиваемые. Им насрать. Они думают, что свое отжили и можно все. Всегда хотел быть стариком. Тебе на все насрать, ты всех кроешь хуями, но тебя должны все уважать, потому что ты в возрасте! Ты прожил. Ты такое видывал, что никто не видел! Поэтому тебе дозволено все.
Собственно, это краткий отрывок из всего того, что я хотел тебе рассказать. Жду ответа.
Вик
* * *Бля, я уже думал, что не дождусь письма. Почта России совсем не радует. Мне тут мама посылку передавала… Задержали, суки, почти на неделю. Видимо, твое письмо валялось где-то рядом.
Кстати, насчет задержек. Лови еще один писос из моей жизни… Короче, прочитал недавно в книге, что, когда самка видит хорошего самца, способного дать ей лучшее потомство, она никуда и никогда его не отпустит. Так оно и есть, отвечаю.
Короче, самое начало первого курса. Я уезжаю с боксерами на сборы на пару недель в область на базу, а девочка, с которой я на тот момент спал, – Катя – осталась в Ростове. Отношений не было, нас познакомил мой товарищ по спорту, чтобы поддерживать здоровье, но она, видимо, влюбилась. Появилось чрезмерное внимание, которое меня сильно напрягало и отвлекало от тренировок. Плюс я до сих пор Машку еще не забыл. Ну, короче, много факторов. Видимо, Катя почуяла, что я собираюсь по возвращении ее бортануть, и начала строчить эсэмэски про задержку, симптомы беременности, которые у нее проявляются, и все подобное.
Бля, брат, как я подосрал. Ты себе представить не можешь. Причем в прямом и переносном смысле. Я же на сборах, и срачка на нервах напала. Тренить не могу, с очка не слезаю, и она на том конце провода постоянно висит и ноет.
Стать отцом в восемнадцать, как тебе, а? Кому нужно такое счастье? Посыпались варианты развития событий: свадьба, дети, семейная жизнь, аборт, несчастный случай… Короче, взял себя чуть по чуть в руки, пишу ей: «Как так, блядь? Мы же предохранялись! Ты сделала тест?» Она отвечает: «Нет, сейчас пойду в аптеку». Через полчаса звонит: «Максим, ну все, я сделала тест. Угадаешь?»
Вот нельзя же их пиздить, да? Ну нельзя. Последнее дело – бить женщину. Но как в такие моменты можно сдержаться? Спасибо сотням километров, разделявшим нас. Угадай, ага! Я что, блядь, на шоу «Поле чудес», Вик?