Темная материя Ориона
- -
- 100%
- +
– Но человек тоже не свободен. Вот, например, возьмем меня. Я выполняю задание, которое требует определенных усилий. Только меня стимулируют не протоколы как тебя, а контракт. Обязательства перед Родиной, конечно, тоже дисциплинируют, но это действенно, когда есть внешняя агрессия. В наше время на первое место выходит финансовая составляющая.
– Тебе хорошо платят?
– Ну, я думаю, тебе известно, что происходит на Земле?! На моем месте многие хотят оказаться. Безработица процветает, а за все нужно платить. Вспоминаю, когда приходилось жить на студенческую стипендию. Представляешь? Попробуй в Москве прожить на десять рублей в месяц. Ежедневные кислородные таблетки стоят пять копеек. Стакан чистой питьевой воды – три копейки. Сейчас, когда Байкал обмелел, цены подскочили вдвое.
– Да, про истощение водных ресурсов на Земле я знаю. При этом большой процент пресной воды после третьей мировой войны нельзя использовать.
– Вот! И перенаселение на планету влияет не лучшим образом. Но, надеюсь, в будущем расселимся по Млечному Пути. На Марсе уже более десяти тысяч человек живет и работает. Правда, уровень жизни еще тот конечно. Все на лимитах и порционно. Про рабочих на добывающих станциях вообще молчу.
– А где бы ты сейчас хотел оказаться?
– Я? Не знаю! Наверное, в Москве. У себя дома, после того как закончится контракт. За каждый год в космосе мне выплатят по две тысячи рублей. Этого достаточно для безбедного существования в течение пяти лет. Хватит и на кислород и на воду. Но такие мысли у меня были до вылета. Сейчас я уже выше этого. Точнее, одного безбедного существования для меня не достаточно.
– Что же тебе еще нужно?
– Я хочу завести семью!
– Но это же не проблема. Как вернешься, обратись в отдел бракосочетаний, там подберут кандидатуру, по морально-психологическим особенностям подходящую для счастливой семейной жизни.
Алексея передернуло от самой мысли об обращении в отдел бракосочетаний. Сэма зафиксировала перемену настроения астронавта и больше ничего не произносила, ожидая его словестной реакции.
– Не хочу, чтобы мне искали кандидатуру! Хочу как в прошлом веке. Самостоятельно.
– Но это запрещено законом! Да и вероятность ошибки очень велика.
– Я знаю, что велика.
– Может быть, у тебя самого есть кандидатура?
– Нет, – Алексей до этого внимательно рассматривая Сэму, опустил глаза. – Такую как ты, я не найду.
Девушка в этот раз никак не отреагировала. И астронавт впервые почувствовал, что разговаривает с бездушным созданием.
– Получается, человек очень ограничен в своих возможностях?
– Да, ограничен!
– Но ты имеешь право выбора! Мог и не лететь. Сейчас можешь кого-то полюбить, а завтра разлюбить. Человек может даже убить себе подобного. Такие возможности разве нельзя сравнить со свободой?
– Для тебя свобода это возможность выбора?
– Да! Просто я лишена даже этого. Всегда перед фактом выполнения предписаний. Зачем мне саморазвивающееся сознание без права выбора? Я как птица в клетке.
Девушка, не выдержав эмоциональной перегрузки, заплакала.
– У тебя слезы? – удивился астронавт. – Сэма, не пугай меня.
Астронавт начал судорожно вспоминать, где оставил пульт управления андроидом, а точнее, пульт ее выключения.
– Да, я плачу! Меня предупреждали, что такое возможно.
– Предупреждали?
– При включении я это знала. В память был запрограммирован инструктаж. Являюсь полной копией человека! Питание такое же, как у тебя. Обмен веществ. Естественные надобности. Сон.
– Почему со мной вместе не питаешься тогда? Я, кажется, даже уже спрашивал?!
– Не положено!
– Так получается, что ты имеешь ограничения как у людей и еще в нагрузку живешь по протоколам.
– Какие ограничения?
– Ну как какие: естественные надобности, прием пищи, гигиена. Это же ограничивает свободу. Возможно, учитывая твое развитие, в будущем появится потребность в общении, любви…
– Как грустно, мы даже не поговорили о главном.
– Ну да, помню! Я, наверное, не смогу квалифицированно описать тебе чувство любови. Поторопился пообещать. Как ты вообще сама понимаешь это слово?
– Я само понятие знаю, конечно, с теоретической точки зрения, но не могу его осознать.
– Давай с простых примеров начнем. Чувство любви очень близко к дружеским отношениям. Помнишь, мы на днях обсуждали это и пришли к выводу, что теперь являемся друзьями. Мы говорили о том, что много проводим времени вместе и этот факт нам приятен.
– Конечно, помню! Неужели общие интересы способствуют проявлению этого чувства?
– Не совсем так. Проще говоря, неважно, чем мы занимаемся, если нам хорошо вместе, имеют место чувства. Проверяются они разлукой. Ждешь с нетерпением утра, чтобы увидеться вновь, то считай, уже зависим.
– Любовь – это зависимость?
– Ну, для кого как. Кто-то даже с болезнью сравнивает.
***
Стыковка прошла успешно. По предписанию астронавту необходимо пробыть на «пересадочной станции ВСД-14» минимум сорок восемь часов. Столько времени отводилось на разгрузку транспортного космического корабля снабжения «Восток-17». Сама станция представляла собой многоуровневую космическую станцию со штатом более ста человек. В основном это были семьи ученых, а также военные и пилоты. Здесь можно было получить долгожданное общение с себе подобными. И главное – с простыми гражданскими людьми и, что особенно дорого, с детьми.
Сэму Алексей спрятал в собственной каюте. Доступ к бортовому компьютеру ограничил. На докладе старшему офицеру об андроиде не сообщил, как и было оговорено на Земле еще до вылета.
На станцию как минимум раз в месяц прибывали корабли разного класса. Поэтому на Алексея не обращали особого внимания. Военные при необходимости преодолевали отрезок от Земли за шесть-семь месяцев, вдвое сокращая нахождение в открытом космосе. Грузовые корабли могли преодолеть лишь третью космическую скорость. Этого хватало для преодоления притяжения Солнца, чтобы покинуть пределы Солнечной системы. Только военным космическим кораблям было доступно осуществлять пилотируемые межзвёздные перелёты к планетным системам других звёзд. Астронавт еще не знал, каким на самом деле образом космические корабли преодолевают такие немыслимые для человечества расстояния. С третьей космической скоростью Алексей и Сэма до «пересадочной станции ВСД-14» добирались бы сотни лет.
Глава 2
Импульс
Профессор Освальд вышел из своего рабочего кабинета. В коридоре его нагнал коллега – доцент Самойлов.
– Вас можно поздравить, Артем Владимирович? – спросил доцент.
– Рано поздравляете, Саша! До победы очень далеко. Впереди много работы.
– Но мы впервые довели четвертую модель так далеко. Андроид до сих пор считает себя человеком. Теперь нам не придется доказывать значимость своих исследований. Правительство, ознакомившись с результатами, обязательно одобрит финансирование на следующий год, увеличив его вдвое. Нашими разработками заинтересовались даже военные.
– Военные меня и волнуют. Мы работаем над совершенным человеком, а не над машиной для убийства. Чтобы, несмотря на семимильные скачки в развитии, наш обновленный человек мог обрабатывать большое количество информации. Да и информация по финансированию на следующий год не совсем точная. По «четвертому» нас торопят. Финансирование на серийное производство не одобрено.
– Но вот Алексей, – доцент запнулся. – Точнее, Ал-4 – не человек. О каком совершенном человеке идет речь?
– В нем человечности больше, чем в нас с вами. В его лице мы готовим безупречного астронавта, помощника человека. В случае успеха я хочу продолжить исследования над человеческим мозгом. Считаю, что искусственный интеллект Ал-4 нужно совместить с человеческим мозгом и тогда наши потомки будут намного совершенней.
– Но мозг «четвертого» частично состоит из отделов человеческого. Вы же уже совместили человеческий мозг с элементами искусственного разума?!
Профессор остановился и осмотрелся. Убедившись, что рядом с ними никого нет, он почти вплотную приблизился к коллеге, при этом машинально поправив жетон с фамилией на белом халате доцента.
– В этом-то и проблема. Военные хотят серийное производство, но «четвертый» уникален. Нельзя запустить в серийное производство то, что получилось идеально. Я считаю, что это просто стечение благоприятных обстоятельств и знаний, которые даже в ближайшем будущем немыслимы. Нам такое не повторить! Но это только между нами. Военным я информацию приукрасил, чтобы иметь возможность продолжать проект. Для этого я начал параллельную работу над Сэмой.
– Если то, чем мы занимаемся, выйдет за стены института вы, Артем Владимирович, будете удостоены нобелевской премии.
Профессора и доцента нагнали люди из их общей команды. Инженеры и психологи, не вмешиваясь в разговор старших товарищей, молча продолжили сопровождать коллег.
– Над проектом работают сотни людей. Сегодняшний успех, это не только моя заслуга. Но, думаю, голубчик, гриф секретности с наших исследований никогда не снимут.
– Но почему?
– Общественность еще не готова принять Ал-4. Он же абсолютно похож на человека. Даже считает себя человеком. Выпусти такого, и люди засомневаются, кто они есть на самом деле. Будут смотреть в зеркало с подозрением.
– Не думаю, – усомнился доцент. – Как можно сомневаться в собственной человечности?
– Если я скажу тебе, что ты являешься Ал-5, и я наблюдаю за тобой уже давно? – профессор посмотрел на идущих сзади коллег. – Представь, что мы все за тобой наблюдаем. Что если твоя память не реальна и тебя запустили пару недель назад? Ну что молчишь? Задумался?! Что если ты являешься последней и самой совершенной моделью андроида? Удивился? Страх в глазах вижу! И сердце у «четвертого» стучит также и кровь по жилам разгоняет. И сам он узнает о своем настоящем статусе, только если «мотор» остановить. Да, запустится резервный источник питания, перезагрузит всю систему. Просто это незаметно для него не пройдет.
– Если честно, я немного напугался!
Доцент Самойлов в этот момент отшатнулся от профессора и вздрогнул от собственного отражения. Его левая рука начала судорожно сжиматься. Ученые, сопровождающие профессора и доцента, не спеша продолжали идти по длинному коридору, стеклянные стены которого отражали их силуэты. Профессор улыбнулся. Неожиданная реакция коллеги показалась ему забавной.
– Вот поэтому Ал-4 еще рано выпускать в общество. То, что саморазвивающийся андроид по имени Алексей считает себя человеком – хорошо. Хорошо для эксперимента. Его успешная социализация – наш успех. Но вот то, что Сэма, а точнее, Мария, являющаяся человеком от природы, считает себя андроидом – это нормально? Этично ли это? Мне кажется, тут мы перестарались, коллега. Несмотря на советы наших лучших психологов.
– Она же сама подписала согласие на хирургическое вмешательство?! Пожертвовала собой ради науки. Да и социализация Алексея проходит легче, когда он думает что воспитывает андроида.
– Да, над ней я и начал реализовывать свою мечту объединить лучшие человеческие качества с искусственным интеллектом. Но она, если не считать нескольких вшитых чипов, остается человеком. Хотя и полноценным человеком уже не назвать. Лишь бы ее настоящая память не «всплыла». Думаю, через пару недель проведем несколько операций, по возможности усилим ее умственные способности. Если будут отторжения, и она не выживет, обыграем ее гибель в космосе. Заодно посмотрим, как искусственный интеллект Алексея среагирует на потерю.
– Но мне показалось, между Ал-4 и Марией, точнее Сэм, возникли чувства?
– У Алексея не может быть никаких чувств. Вот увидишь. Уберем девушку, и он быстро о ней забудет.
– Не хотелось бы убирать девушку. Она еще очень интересна для науки. Сэма выполняет все протоколы. Ее уровень дисциплинированности в разы выше, чем у хорошо обученного идейного солдата.
– Наш проект – это Ал-4. Остальные персонажи только для его социализации. Сейчас он находится на пересадочной станции. Попрошу проинструктировать научный персонал отыгрывать свои роли правдоподобно. Алексей запущен всего сто дней назад, но абсолютно уверен, что летит полтора года. Воспоминания очень хорошие. Логичные.
– Да, профессор, все сделаем! Андроид уникален. Первый экземпляр, который зашел так далеко.
– Просто он первый, кто до сих пор уверен в своей человечности. У него даже «душа болит». Просматривал отчеты? Феноменальные показатели. И эти разговоры о любви.
Доцент Самойлов улыбнулся.
– Три предшественника покончили собой сразу, как только узнали что не люди. Этот поступок можно считать их последним «человеческим» действием. Самоубийство андроида раньше считалось невозможным. Но теперь мы должны быть готовы ко всему. Живем во времена великих перемен.
– Теперь у нас есть Сэма, – задумчиво произнес Освальд. – У Ал-4 появилось то, чего не было у предыдущих моделей.
– Что появилось, я не совсем понял?
– То ради чего стоит жить. Эта девушка-андроид. Даже если он узнает, кто он есть на самом деле, она же подобна ему. Он не почувствует себя одиноким. Поэтому жаль будет терять Сэму, но главный эксперимент – это Ал-4. Как только он пройдет полную социализацию, начнем ее отдалять. Чувства между людьми до конца не изучены, а тут искусственный интеллект, – гремучая непредсказуемая смесь. Ал-4 сможет в полудреме без пищи преодолевать большие расстояния. По сути, мы заменим анабиоз. Какая экономия ресурсов! Сэму тоже попробую модернизировать, но не обещаю. Сомневаюсь, стоит ли из них делать команду.
Во время разговора ученые прошли через несколько секторов с разным уровнем секретности, минуя длинные коридоры. Затем спустились на лифте в отдел исследований искусственного интеллекта. Из отдела можно было попасть в муляж транспортного космического корабля снабжения «Восток-17», на котором летели Сэма и Алексей.
– Где сейчас Ал-4? – спросил профессор.
– На корабле его нет. Идет разгрузка груза 7056. Андроид находится на пересадочной станции, Сэму он спрятал у себя в каюте.
– Хорошо, заходим!
Ученые в сопровождении инженеров, техников и психологов вошли на борт. Прошли до каюты отдыха. У дверей их ждала Сэма.
– Добрый день, профессор, – произнесла девушка и улыбнулась.
– Здравствуй, дочка! Ну как вы тут? Докладывай.
– Объект Ал-4 стабилен. Социализация проходит хорошо. Развивается…
– Знаю! Не продолжай. Все отчеты у нас есть. Каждый ваш шаг отслеживается бортовым компьютером. Меня сейчас интересует твое отношение к объекту. Хочу услышать твою личную оценку.
– Мою? Но мне трудно оценить лично. Он мне…
– Что тебе?
– Он мне нравится. Но я не могу понять, откуда во мне появились такие ощущения. Разве у меня есть такие возможности? Симпатия андроида к андроиду не девиантное поведение? Если это дефект, то скажите.
Девушка выглядела взволнованной.
– Не переживай, ты просто развиваешься. Самоанализ – это хорошо, но не переусердствуй.
Профессор подошел ближе к Сэме и обнял ее.
– Я скучаю, профессор, – прошептала девушка-андроид.
– Я тоже скучаю по нашим беседам и тестам! Ты – лучшая моя модель. Отношусь к тебе как к родной дочери. Нужно еще немного потерпеть и закончить эксперимент. Тем более Ал-4 и ты нужны для дальнейшего изучения космоса. Алексею, правда, еще рано сообщать о том, что все это время Москву он не покидал.
– Последнее – это шутка? – поинтересовалась девушка. – Ожидаете от меня какой-то реакции?
– Нет! Все время думаешь, что я тебя тестирую?
– Так точно!
– Если все пойдет хорошо, то вы на самом деле отправитесь на станцию «Прогресс», а оттуда на секретную и самую удаленную от Земли станцию «Туманность Ориона».
– Человечество так далеко зашло за пределы своей колыбели?!
– Это засекреченная информация. Скажу лишь то, что недалеко от станции «Туманность Ориона» обнаружили «нору», сокращающую расстояние в 1600 св. лет. Появилась возможность исследовать созвездие Ориона. Правда, «нора», каким-то образом отрицательно влияет на живые организмы. Как раз появилась работа для вас.
– Очень интересно…
– Это все, что я могу тебе сказать! Сейчас главное – это «четвертый».
– Да. Так точно!
– Алексей верит в то, что он – человек?
– Абсолютно уверен!
– Хорошо! Тогда, может быть, его что-то беспокоит?
– Как бы правильнее доложить… Я ему тоже нравлюсь. Есть такая уверенность.
– Взаимное чувство? Ты же хорошо осознаешь, что он – андроид?
– Понимаю! Но я же тоже андроид. У меня есть к нему похожие чувства, если их так можно назвать.
Девушка вдруг вырвалась из объятий профессора и села на кровать.
– Что с тобой? – спросил стоящий рядом инженер.
– Я запуталась.
– У вас нет будущего, – тихо произнес профессор Освальд. – Лучше тебе это сейчас осознать, иначе…
– Осознаю, – перебила Сэма. – Я готова продолжать эксперимент.
– Вот и хорошо, дочка! Вы оба созданы по подобию человека. Чувственные отношения не чужды. Если захотите сблизиться то, пожалуйста. Для науки это будет тоже интересно. Главное – это безопасность «четвертого». Не забывай вовремя отправлять отчеты. Не всегда есть время анализировать запись бортового компьютера.
– Я могу разыграть нештатную ситуацию для его тренировки?
– Да, разрешаю! Сейчас мы удаляемся. Спасибо за эффективную работу!
***
Расстыковка транспортника прошла успешно и «пересадочная станция ВСД-14» уже скрылась из поля видимости. Алексей, находясь на капитанском мостике, через мониторы долго провожал взглядом удаляющуюся станцию в надежде на то, что вот-вот к нему подойдет Сэма. Позже появились нотки волнения.
– Алиса? – обратился он к бортовому компьютеру. – Где находится Сэма?
– Докладываю, саморазвивающаяся экспериментальная модель андроида находится в вашей каюте. Ее показатели говорят о том, что она спит.
– Спит? Ты ничего не путаешь?
– Повторите запрос!
– Все, спасибо. Уже ничего не нужно. Возьми управление кораблем на себя. Следуй строго по курсу.
– Принято!
Астронавт торопился быстрее добраться до своей каюты. Ему не терпелось скорее увидеть Сэму. Он сам поймал себя на мысли, что думал об этом с самого момента их расставания. Когда дверь каюты отодвинулась в сторону, застал ее спящей на своей кровати.
«Совсем как живая», – подумал астронавт. Алексей медленно к ней приблизился и, опустившись на колени, стал любоваться.
– Вот зачем тебя создали такой красивой? – произнес он вслух и поправил локон ее волос.
Сэма открыла глаза и, улыбнувшись, ответила:
– Чтобы тебе понравиться…
Алексей улыбнулся в ответ.
– У них это получилось!
Девушка приподняла голову и их глаза встретились на расстоянии, нарушающем личное пространство. Алексей даже хотел немного отпрянуть, но не успел. Сэма приблизилась еще ближе и их губы сомкнулись в страстном поцелуе. Уже через мгновение астронавт отскочил от девушки, поднявшись на ноги.
– Что ты делаешь? – испуганно выкрикнул он.
Сэма смутилась и, ничего не ответив, хотела выйти из каюты. Алексей удержал ее, взявшись за руку.
– Простите меня! Я повела себя иррационально. Не могу ответить на ваш вопрос, так как сама не знаю ответа. Возможно это какой-то сбой?!
– Ты повела себя совсем по-человечески. Просто напугала меня. Это произошло так неожиданно. Я не знаю, почувствовала ли ты что-то, но я-то точно почувствовал. И если в тебе заложена программа, позволяющая мне понравиться, то создатели просто издеваются над нами. Я же – человек. Это насмешка над моими чувствами. Кто тебе отдал приказ так поступить?
– Никто! Я сама захотела.
– Сэма, – повысил голос Алексей. – Правду!
– Сама захотела! Разрешите мне выйти?
Астронавт продолжал удерживать андроида.
– Допустим это так. Только предположим. Что ты почувствовала?
Девушка внимательно посмотрела на своего напарника.
– Импульс!
– Какой еще импульс?
– Внутреннее побуждение, толчок к действию, обусловленный деятельностью нервных возбудителей…
– Можно точнее и по-человечески?
– У меня мурашки по спине пробежали от поцелуя. И, кажется, я даже почувствовала его вкус.
После этих слов девушка вырвала руку и покинула каюту. Алексей молча подошел к кровати и медленно сел на нее.
– Что происходит? Это просто невозможно. Алиса, ты меня слышишь?
– Так точно! На связи…
– Ты зафиксировала данный инцидент?
– Да, зафиксировала. Отчет уже отправлен на Землю. По моим данным эксперимент проходит успешно.
– Почему? Она же ведет себя иррационально? Я могу завершить эксперимент?
– Испытуемый должен быть выключен! Но это невозможно.
– Что невозможно? У меня есть пульт…
– Сэма тут не причем. Испытуемый объект – это вы. Но вас выключить невозможно.
– Конечно! Я же человек?!
Алексей не дождался ответа бортового компьютера и задал вопрос снова:
– Алиса, почему нет ответа? Алиса, я же – человек?
– Эта информация является закрытой.
Астронавт вскочил на ноги и сделал круг по периметру каюты.
– Ответь мне, я приказываю снять все ограничения.
– Эта информация является закрытой.
– Снимаю все ограничения под мою ответственность!
– Эта информация является закрытой! Запускаю протокол 78.
Алексей опустил голову, резко почувствовав усталость. Заваливаясь на кровать, он вялым, заплетающимся языком произнес:
– Что вообще тут происходит? Я что, теряю сознание? Что за протокол? Сэма, подойди! Помоги, Сэма…
***
После завершения симуляции и «убытия» Ал-4 на транспортник, профессор Освальд и доцент Самойлов зашли в конференц-зал.
– Профессор, мне кажется, девчонка начинает догадываться о нашем намерении их разделить…
– Если это так, то она сделает все возможное, чтобы это предотвратить. Попытается убедить нас в их неразделимости.
– Чтобы сохранить себе жизнь?
– Возможно! У нас, к сожалению, нет времени на проверку нюансов. Только что состоялся разговор с военными, они торопят. Проект Ал-4 будем продолжать по пути на станцию «Прогресс».
– Но каким образом?
– Вы будете его сопровождать, Саша. Другого выхода у нас нет.
– Но я не могу! У меня семья. Да и вообще…
Доцент был очень удивлен. Данная информация оказалась для него настолько неожиданной, что он счел ее за какую-то злую шутку.
– Этот вопрос уже решен на высшем уровне. Он не обсуждается! Сопроводите объект до станции «Прогресс» и назад. Почти прогулка.
– Я же не астронавт и не военный, – попытался спорить доцент.
– На «Прогрессе» находится современный экспедиционный корабль, в команду войдут не только военные и астронавты, но и ученые.
– И я?
– Да нет же! Вы сопровождаете «четвертого» до станции и назад. По пути туда продолжаете эксперимент с его социализацией.
– Вместе с Сэмой?
– Посмотрим. В планах не было, но она может их поменять. Еще пока не решил ставить ее в известность о человеческом происхождении или продолжать параллельный эксперимент. Кстати, экспедиционный корабль на станции «Прогресс» единственный в своем классе. Ему нет аналогов. Бортовой компьютер – наша разработка. Помните, мы с вами попытались впервые объединить человеческий мозг с искусственным интеллектом?
– Да! Я же руководил этим проектом. Нам тогда раненую девушку при смерти привезли. Она была обречена. Неужели теперь ее сознание на том корабле? Нам так и не сообщили о конечных результатах эксперимента.
– Да, интеграция прошла успешно! Правда, корабль от Луны до станции «Прогресс» совершил лишь свой первый полет. Название у корабля громкое: «Млечный Путь». Если получится побывать на нем, пообщайтесь с ней.
– Хорошо, обязательно! Есть подписка о неразглашении, но, надеюсь, когда-нибудь мы поговорим о разработках, попавших нам в руки. Они же родом не с Земли?
Профессор посмотрел по сторонам. Резко сошедшая с его лица улыбка говорила о нежелании продолжать эту тему разговора.
– У нее осталось ее человеческое имя? – Освальд повернул разговор в новое русло. – Не знаю что там с памятью, это было вашей работой.
– У нее осталась сестра, поэтому память о ней пришлось заблокировать. М-да, значит Надежда теперь там, в космосе?! Интересно! Что говорят военные?
– Они ей довольны. Успешный проект!
– Я про нашу программу…
– Что касается нашей программы, то для них важен только Ал-4. Все, что ему пойдет на пользу, они одобрят. Остальное запретят. Сэма никому не интересна, несмотря на потраченные колоссальные ресурсы. Не знаю, к сожалению, истинных планов военных. Многое не договаривают.
– Полет займет годы? – с дрожью в голосе спросил доцент. В этот момент его левая рука снова начала неконтролируемые движения. Пришлось даже удерживать ее правой, чтобы этого не заметил профессор.