Демонские игры. Хроники Земли: Восхождение

– Денис, ты опять в облаках? – Никита оторвался от Даши и ткнул меня в плечо. – Чего такой кислый? Опять про Лиану замечтался?

– Да пошёл ты, – буркнул я, но без злобы. Никита ухмыльнулся, а Даша закатила глаза, будто привыкла к нашим подколкам. Они были как семья – не идеальная, но своя. Здесь я не чувствовал себя никчёмным, как в школе, где Лиана сидела в двух шагах, но была недосягаемой. Здесь я мог смеяться, пить, курить и притворяться, что всё в порядке.

Часов в половине восьмого мой телефон завибрировал в кармане. Я шагнул в сторону, чтобы ответить, подальше от друзей. Звонила мама.

– Денис, давай домой, – сказала она, голос ещё спокойный, но я знал, что это ненадолго.

– Не, я ещё погуляю, – ответил я, стараясь звучать уверенно.

– А уроки? – Её тон стал жёстче, как будто она уже готовилась читать лекцию.

– Приду, сделаю, – буркнул я и сбросил звонок, чувствуя лёгкий укол вины, но тут же отмахнувшись от него.

Мы начали расходиться. Никита пошел провожать Дашу домой, они ушли обнявшись, как будто не могли оторваться друг от друга. Аня молча последовала за ними, кинув нам короткое «пока». Я, Айрат и Оля спустились вниз, и мы проводили Айрата до его дома. Он жил в соседнем дворе, в нескольких минутах ходьбы от меня, но сначала надо проводить Олю. Она шла молча, её худенькая фигура почти растворялась в сумерках. Улица была пустой, только фонари отбрасывали жёлтые пятна света, которые казались слишком тусклыми, как будто город экономил на электричестве.

– Ты в порядке? – спросил я, глядя на Олю. Она остановилась, посмотрела на меня, и в её глазах мелькнуло что-то странное, как будто она хотела сказать больше, но не могла.

– Да, Денис. Просто… будь осторожен, ладно? – Её голос был едва слышен, и она быстро отвернулась, шагнув к своему подъезду.

Я хотел спросить, что она имела в виду, но она уже исчезла за дверью. Я остался один, и шёпот в висках вернулся, теперь громче, как будто кто-то звал меня издалека. Я потряс головой, пытаясь прогнать это, и вдруг вспомнил, что забыл у Айрата флешку с игрой – «Dark Fantasy», которую он мне скачал и обещал сегодня отдать. Чёрт, без неё вечер будет совсем тухлым. Я развернулся и пошёл обратно к его дому, набирая код домофона. Айрат открыл, как всегда, с вопросом:

– Чё надо?

– Флешку с игрой забыл, – сказал я, заходя в его квартиру.

– Серьёзно? – Он закатил глаза, но пошёл рыться в ящике стола. – Минуту, ща найду.

Пока он искал, я стоял у окна, глядя на улицу. Полная луна взошла, и город выглядел, как картина, нарисованная углём: серые дома, чёрные силуэты деревьев, редкие прохожие, спешащие укрыться от холода. Что-то тянуло меня на улицу. Я не мог объяснить, почему, но ноги сами несли меня к выходу, когда Айрат сунул мне флешку.

– На, держи. Давай, до завтра, – сказал он, ухмыляясь.

– Спасибо, друган, – бросил я, уже шагая к двери.

Я вышел на улицу, и ветер ударил в лицо, холодный, но с каким-то странным привкусом, как будто нёс запах земли и чего-то ещё – горького, почти металлического. Вместо того чтобы пойти домой привычным путём, я пошел по длинному пути, через большую посадку между двумя домами. Что-то тянуло меня туда, как магнит, и шёпот в висках стал громче, теперь почти осязаемый, как дыхание за спиной. Лесок был тёмным, голые деревья гнулись под ветром, их ветки скрипели, будто жаловались. Каждый шаг отдавался в груди, сердце колотилось, но я не мог остановиться. Тьма между стволами казалась живой, шевелящейся, и я почувствовал, как холод пробирается под куртку, хотя мороз был слабым.

Вдруг краем глаза я заметил отблеск – слабый, но одновременно яркий, как звезда, упавшая на землю. Под деревом, в нескольких шагах, лежал красный камень, идеально гладкий, словно вырезанный из стекла. Он пульсировал светом, то усиливаясь, то угасая, и в этом сиянии было что-то неправильное, завораживающее. Я шагнул ближе, не понимая, что делаю, будто кто-то другой двигал моими ногами. Камень лежал на снегу, снег вокруг него медленно таял, как будто он был не из этого мира. Я наклонился и взял его, положив на ладонь. Он был тёплым, почти горячим, и свет его стал ярче, как будто он ждал меня. Шёпот в висках превратился в гул, заполнивший всё вокруг, и я почувствовал жжение в руке, острое, но не болезненное, а… зовущее.

Внезапно тьма взорвалась яростью: из ниоткуда материализовалась огромная красная фигура с крыльями, возвышающаяся на два метра, её рёв эхом раскатился по посадке, сотрясая деревья. Лапа существа молниеносно метнулась к камню на моей ладони, когти вонзились в воздух с шипением, и в момент касания кристалл полыхнул ослепительным светом, как взрыв сверхновой, пронизывая ночь волной жара и боли. Я почувствовал, как мир кружится, шёпот в висках превратился в оглушительный грохот, тело обмякло, и бездна поглотила меня, оставив лишь тишину, бесконечную и пустую.

ГЛАВА II

Демон внутри.

Я падал в бездну, и она была бесконечной. Темнота обволакивала, как густая смола, но не было ни ветра, ни звука, ни ощущения движения. Я не чувствовал ни жара, ни холода, ни даже собственного тела – как будто я растворялся, становился ничем. В голове крутился вопрос: падаю ли я вообще? Или это уже конец, и я умер, а мой разум просто отказывается это принять? Мысли путались, как провода, и я цеплялся за них, чтобы не сойти с ума. Вдруг в темноте вспыхнул крошечный огонёк, слабый, как искра, готовая погаснуть. За ним другой, третий, и скоро вокруг меня заплясали тысячи алых искр, как звёзды, упавшие в ад. Они сливались, разгорались, и тьма превратилась в море огня – не жгучего, а холодного, как будто пламя могло заморозить душу. Я хотел закричать, но горло сжалось, и в этот момент появился он.

Демон стоял передо мной, его силуэт вырезался из огня, как изваяние из чёрного камня. Его крылья, огромные и рваные, дрожали, будто живые, а глаза горели багровым, как раскалённые угли. Его кожа, красная, как запёкшаяся кровь, лоснилась в свете пламени, и от него веяло чем-то древним, тяжёлым, как запах земли после грозы. Я вспомнил посадку, его рёв, когти, летящие к камню, и сердце заколотилось, но я стиснул зубы. Если я мёртв, то бояться нечего. Если жив – тем более.

– Я умер? – спросил я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Демон рассмеялся, но его смех был не человеческим – низкий, скрежещущий, как металл, трущийся о кости. Он склонил голову, и его глаза сузились, будто он разглядывал добычу.

– С чего ты взял, смертный? – Его голос был глубоким, с хрипотцой, но в нём чувствовалась насмешка, как будто я был ребёнком, задавшим глупый вопрос.

– Может, потому что я лечу в пропасть, а тут появляется твоя уродливая рожа? – Я выпалил это, не думая, и тут же пожалел. Дерзить двухметровому демону в огненной бездне – не лучшая идея.

Его глаза вспыхнули ярче, и он шагнул ко мне, от чего пламя вокруг закружилось, как вихрь.

– Ты смеешь так говорить со мной, Оранло Алгийским, палачом Ада? – проревел он, и его голос сотряс тьму, как землетрясение. – Я могу раздавить тебя одним пальцем!

Я втянул воздух, но не отступил. Что-то в его гневе казалось… пустым, как будто он играл роль. Если бы он мог убить меня, я бы уже не стоял здесь, споря с ним.

– Нет, не можешь, – сказал я, заставляя голос звучать твёрже, чем я чувствовал. – Если бы мог, я бы уже был мёртв. Так что давай, выкладывай, что тебе надо.

Демон замер, и на миг мне показалось, что он удивлён. Потом он оскалился, показав клыки, длинные и острые, как кинжалы. Его лапа метнулась ко мне, когти сверкнули в огненном свете, и я невольно отшатнулся, чувствуя, как сердце падает в пятки. Но в сантиметре от моего лица лапа ударилась о невидимую стену, и воздух вспыхнул синим, как молния. Демон взвыл, отшатнувшись, его рука дымилась, покрытая чёрным ожогом, глубоким, как трещина в камне. Он тяжело дышал, глядя на меня с яростью, смешанной с чем-то ещё – уважением?

– Ты прав, смертный, – прорычал он, стиснув кулак. – Я не могу тебя убить. Но и ты не можешь избавиться от меня. Мы теперь одно целое.

Я моргнул, пытаясь осмыслить его слова. Одно целое? Это что, он теперь во мне? Мысли закружились, как искры вокруг, и я почувствовал, как страх смешивается с чем-то новым – любопытством, почти азартом.

– То есть мы сейчас… во мне? – спросил я, и уголки губ сами поползли вверх. – Это что, сон?

– Сон, но реальнее твоей жалкой реальности, – сказал демон, его голос стал тише, почти вкрадчивым. – Мы связаны, смертный. Камень, который ты взял, сплавил нас. И теперь ты – часть меня, а я – часть тебя. Хочешь или нет, но отныне мы вместе. И если ты умрёшь, я исчезну. Так что я буду учить тебя, чтобы ты выжил.

Я смотрел на него, пытаясь понять, блефует он или нет. Его глаза горели, но в них была не только ярость – что-то ещё, как будто он сам боялся чего-то большего, чем я.

– Учить? Чему? – спросил я, скрестив руки, хотя в этой огненной пустоте руки казались не моими.

– Силам, которые ты получил, – сказал он, и его когти прочертили в воздухе дугу, оставляя за собой след из искр. – Камень открыл твою душу магии. Ты теперь не просто смертный. Ты можешь то, что недоступно ни людям, ни демонам, ни ангелам.

Я замер. Магия? Серьёзно? Это звучало как бред из игры, в которую я рубился с Айратом, но огонь вокруг, его голос, жжение в ладони, где я держал камень, – всё это было слишком реальным. Я вспомнил Лиану, её улыбку, и подумал: если я теперь могу всё, может, она наконец посмотрит на меня иначе? Эгоистичная мысль вспыхнула, как пламя, и я почувствовал, как внутри что-то меняется, как будто тьма во мне оживает.

– То есть я теперь… самый сильный? – спросил я, и голос дрогнул от смеси страха и восторга.

– Именно, – оскалился демон. – И я научу тебя, как использовать эту силу. Но взамен ты будешь выпускать меня наружу. Иногда. Договорились?

Он протянул лапу, и я заметил, что ожог на ней уже исчез, как будто его и не было. Я колебался, но в голове крутились картины: я, владеющий магией, я, стоящий рядом с Лианой, я, перед которым Семён выглядит жалким. Я пожал его руку, тёплую, почти горячую, и кивнул. – Договорились, – сказал я, чувствуя, как внутри разгорается что-то новое, тёмное, но манящее.

Демон отпустил мою руку, и тепло от его ладони задержалось в моих пальцах, как эхо чего-то запретного. Огонь вокруг нас пульсировал, словно живое сердце, и я почувствовал, как внутри меня что-то шевельнулось – не страх, а что-то тёмное, манящее, как будто сила уже текла по венам. Оранло Алгийский смотрел на меня, его глаза – два провала в бездну, где плясали искры. Он не двигался, но воздух вокруг него дрожал, как от жара костра. Я оглянулся, пытаясь осознать, где мы находимся: это не Ад, не реальность, а нечто промежуточное, где стены из пламени шептали секреты, которых я не мог разобрать. Мой разум цеплялся за воспоминания – Лиана, её улыбка, школа, друзья, – но они казались далёкими, как сон, который вот-вот забудется.

– Хорошо, что мы договорились, смертный, – сказал демон, его голос стал гладким, почти соблазнительным, как у торговца, предлагающего товар. – Ты не представляешь, какую силу ты получил. Камни вроде того, что ты взял, – редкость даже в мирах бессмертных. Они есть чистая магическая энергия, они ключ к чему-то большему. А ты, Избранный, теперь носитель этой энергии.

Я фыркнул, пытаясь сохранить дерзость, но внутри всё кипело. Избранный? Это звучало как из дешёвого фильма, но огонь вокруг, жжение в ладони – всё подтверждало, что это правда. Мысли закружились: если я теперь могу всё, то почему не использовать это? Почему не заставить Лиану увидеть меня по-настоящему? Не просто как друга, а как кого-то, перед кем она не сможет устоять. Я представил, как её глаза загораются, как она забывает Семёна, и эта мысль была сладкой, как месть. А если Семён встанет на пути? Что, если я просто… сотру его? Не убью, нет, но сломаю, сделаю так, чтобы он исчез из её жизни. Это было бы легко, правда? Мои пальцы сжались, и я почувствовал прилив жара в груди, как будто кто-то подливал масла в огонь моих желаний. Я мотнул головой – это мои мысли, мои фантазии, но они казались ярче, острее, чем раньше, как будто кто-то шептал их мне на ухо, усиливая каждую деталь.

– Избранный? – переспросил я, стараясь звучать скептически, чтобы скрыть возбуждение. – Звучит как бред. А если я не захочу быть твоим инструментом? Что, если я просто вернусь в свою жизнь и забуду всё это?

– Ты уже не можешь отказаться, – сказал Оранло, его голос эхом отразился от пламенных стен. – С того момента, как ты взял камень, твоя судьба запечатана. В пророчествах Ада говорится, что Избранный, слившийся с демоном, ввергнет мир в хаос и разрушение. Тьма хлынет на Землю, и ты будешь её повелителем. Но в записях Рая… там ты спаситель, приносящий мир с помощью какой-то девчонки. Глупость. Ты почувствуешь, как тьма манит тебя сильнее.

Его слова ударили, как пощёчина. Хаос и разрушение? Я представил, как мир рушится – города в огне, люди в панике, – и это пугало, но в глубине души вспыхнула искра удовольствия. Почему бы не? Если я сильнейший, то могу взять то, что хочу. Лиана – моя, Семён – ничто, а друзья… они будут поклоняться мне или исчезнут. Мысль была моей, но она росла, разветвляясь: не просто Лиана, а весь мир у моих ног, власть, которая сделает меня богом. Я почувствовал, как ладонь жжёт, и огонь вокруг заплясал быстрее, отражая мои мысли. Это я думаю так, правда? Мои желания, мои фантазии. Демон просто наблюдал, его глаза блестели, но он молчал, как будто ждал, пока я сам приму тьму.

– А если я выберу Рай? – спросил я, чтобы проверить его. – Мир, спокойствие, девушка… Звучит лучше, чем твой хаос.

Оранло зарычал, но в его рыке была нотка раздражения, как будто я задел больное место. Он шагнул ближе, и пламя вокруг него взвилось выше, отбрасывая тени на его чешуйчатую кожу. – Рай – для слабаков, – прошипел он. – Их пророчество – ложь, чтобы заманить тебя. Но ты уже чувствуешь тьму, верно? Она шепчет тебе о силе, о том, что ты можешь взять, а не просить. А теперь слушай: я научу тебя магии, которая сделает тебя непобедимым.

Он поднял лапу, и в воздухе засветились символы – руны, простые, но полные силы. Они висели, пульсируя, как сердцебиение, и я почувствовал, как моя душа отзывается, как будто они были частью меня. – Магия делится на четыре стихии: огонь и земля для нас, демонов; воздух и вода для ангелов. Но ты, слившийся с камнем, можешь овладеть всеми. Начнём с формул – это просто. Нет заклинаний вроде «абракадабра». Скажи слова, влей в них силу: «Огненный удар» – и представь, как огонь от твоего сердца через руку летит в цель. Чётко, ярко. На первый взгляд сложно, но ты привыкнешь.

Чтобы показать, он щёлкнул когтями, и перед нами вспыхнул шар пламени – не иллюзия, а настоящий, жаркий, но не обжигающий меня. Он закружился, и я увидел, как он формируется: энергия изнутри, через руку, в мир. Мои мысли снова взбунтовались: с таким я могу наказать любого, кто встанет на пути. Семён – пепел, Лиана – моя навсегда. Я улыбнулся, чувствуя, как сила бурлит, и демон кивнул, будто одобряя.

– Теперь руны, – продолжил он, и символы в воздухе изменились, формируя круги с пустыми слотами. – Четыре руны, по одной на стихию. Каждая имеет пять мест для знаков – из восемнадцати возможных. Скажи «Руна огня» и перечисли знаки, представляя эффект. Разные комбинации дают разный результат. Но не повторяй знаки – руна погаснет. И не отвлекайся – она рухнет.

Он продемонстрировал: руна вспыхнула, и воздух наполнился жаром, формируя стену пламени. Я смотрел, заворожённый, и мысли закружились: с рунами я могу создать оружие, которое сломает любого. Школа, город, мир – всё моё. Это мои идеи, мои планы, но они казались острее, темнее, как будто кто-то подталкивал их вперёд. Демон молчал, но его глаза горели, будто он знал, что творится в моей голове.

– Для оружия проще: нанеси руну на клинок – и оно станет магическим. Для сильного – обряды, руны на рунах. Но ты, Избранный, освоишь это быстро.

Я кивнул, чувствуя, как алчность разгорается. Власть опьяняла, и я уже видел себя – не обычным парнем, а тем, кто меняет мир. Это мои мысли, правда? Демон просто учит, а я решаю. Но огонь в его глазах подсказывал, что тьма уже берёт верх.

Оранло замолчал, и огонь вокруг нас закружился медленнее, будто подстраиваясь под его настроение. Его глаза, горящие, как раскалённые угли, буравили меня, и я почувствовал, как внутри что-то сжимается – не страх, а что-то глубже, как будто моя душа пыталась понять, во что я вляпался. Пламя в бездне дрожало, отбрасывая тени, которые складывались в фигуры: то ли демоны, то ли призраки, то ли мои собственные мысли, принявшие форму. Я стиснул кулаки, пытаясь удержать себя в этом странном месте, где реальность казалась хрупкой, как стекло. Демон говорил о силе, о магии, но я всё ещё не мог поверить, что это не просто бред воспалённого мозга. И всё же жар в груди, который я чувствовал, глядя на руны, был слишком реальным, слишком живым.

– Так, погоди, – сказал я, стараясь звучать увереннее, чем чувствовал. – Ты говоришь, я Избранный. Что за чушь? Пророчества, хаос, мир – это всё звучит, как сказка для детей. Почему именно я? Я никто. Обычный пацан, который курит за углом и прогуливает уроки.

Оранло оскалился, но в его оскале не было злобы – скорее, насмешка, как будто он знал что-то, чего не знал я. Он взмахнул лапой, и пламя вокруг нас сгустилось, формируя зеркало – не стеклянное, а текучее, как ртуть. В нём я увидел себя: не того Дениса, который смотрел в зеркало утром, с бледным лицом и тёмными кругами под глазами, а другого – с горящими глазами, с тенью крыльев за спиной, с рукой, окружённой огнём. Я отшатнулся, но не мог отвести взгляд. Это был я, но… не я. – Ты не никто, – сказал демон, его голос стал ниже, почти завораживающим. – Камень выбрал тебя. Пророчества Ада и Рая – не сказки. Они написаны кровью и магией. В Аду говорят, что ты ввергнешь мир в хаос, станешь повелителем тьмы. В Раю – что ты принесёшь мир, но только если останешься слабым, ведомым их светом. Ты уже выбрал тьму, взяв камень. Чувствуешь её, верно?

Я хотел возразить, сказать, что не выбирал ничего, но слова застряли. Жар в груди рос, как будто огонь Оранло проникал в меня, и я вспомнил, как хотел власти – не просто над школой или двором, а над всем. Это было пугающе, но маняще, как пропасть, в которую хочется прыгнуть. Я мотнул головой, пытаясь вернуться к реальности, к воспоминаниям о друзьях, о смехе Айрата, о тихом голосе Оли. Но даже они казались далёкими, как будто этот огонь сжигал всё, что делало меня мной.

– Ладно, допустим, – буркнул я, скрестив руки. – Расскажи про эти миры. Ад, Рай, что там за законы? И кто вы вообще, демоны и ангелы?

Оранло кивнул, будто ждал этого вопроса. Он щёлкнул когтями, и пламя вокруг нас разделилось, образуя два окна. В одном я увидел багровые равнины, где лава текла, как реки, а в небе кружили тени с крыльями, их крики резали уши. В другом – бесконечные поля света, где фигуры с белыми крыльями парили, их лица были спокойными, но холодными, как мрамор. Миры выглядели живыми, но чужими, и я почувствовал, как волосы на затылке встают дыбом.

– Три мира, – начал демон, его голос звучал, как лекция, но с ноткой гордости. – Мир людей – твой, жалкий, полный слабости и смерти. Мир демонов – Ад, где правит сила, хаос, огонь. Мир ангелов – Рай, где всё подчинено порядку, но их свет – ложь, скрывающая железную волю. В мирах бессмертных законы иные: время течёт медленнее, пространство гнётся под магией. Ты можешь ходить по стенам, если захочешь, или летать, если твоя душа достаточно сильна. Но бессмертные – демоны и ангелы – не умирают от старости. Только магия или магическое оружие может их убить.

Я слушал, открыв рот, хотя и пытался выглядеть равнодушным. Это было слишком: миры, магия, бессмертие. Но демон говорил так, будто это было так же реально, как школа или двор. Я вспомнил Булата, его дурацкие шутки, и подумал, что он бы ржал над этим, назвав меня психом. Но жар в груди говорил, что это не бред.

– А что после смерти? – спросил я. – Бессмертные просто исчезают? Или есть что-то ещё?

Оранло замолчал, и на миг его глаза потускнели, как будто я задел что-то, о чём он не хотел говорить. Пламя вокруг дрогнуло, и тени в нём приняли форму существ – демонов с рогами, ангелов с мечами, растворяющихся в воздухе.

– Никто не знает, – сказал он наконец, и в его голосе мелькнула тень грусти. – Некоторые говорят, что бессмертные становятся магией, питающей миры. Их энергия кристаллизуется в камнях, как тот, что ты взял. Другие считают, что мы просто исчезаем, как дым. Даже я, палач Ада, не знаю ответа.

Я нахмурился, пытаясь осмыслить это. Камень, который я взял, – это чья-то душа? Или сила миров? Мысль была пугающей, но в то же время завораживала. Я хотел спросить больше, но демон продолжил, не давая мне вставить слово.

– Камни – это сердце магии, – сказал он, и в воздухе передо мной возник образ красного кристалла, пульсирующего, как тот, что я нашёл. – Они рождаются в мирах бессмертных, но только смертные могут их впитать. Камни огня и земли – наши, демонов, рождаются в Аду. Камни воздуха и воды – ангелов, рождаются в Раю. Твой камень – огненный, Адский, появившийся на Земле по ошибке. Он существует всего один день, а затем его сила рассеивается. Ты впитал его, и теперь ты мост между мирами.

Я почувствовал, как ладонь, где я держал камень, снова жжёт, хотя в этом сне у меня не было тела. Мост между мирами? Это звучало слишком масштабно, слишком не для меня. Я хотел вернуться в свой двор, к Айрату и Оле, к их пиву и сигаретам, но огонь в груди говорил, что пути назад нет.

– И что теперь? – спросил я, стараясь скрыть дрожь в голосе. – Я должен разрушить мир? Или спасти его? Это вообще моё дело?

Оранло рассмеялся, но его смех был холодным, как лезвие. – Ты сделаешь то, что выберешь, Избранный. Но тьма уже в тебе. Я чувствую её. И я научу тебя, как её использовать. Начнём с малого: когда проснёшься, призови меня во сне. Я всегда буду рядом, внутри тебя.

Я кивнул, хотя внутри всё кричало, что это ошибка. Но сила, которую он обещал, была слишком соблазнительной. Я видел себя – не школьником, а кем-то большим, кем-то, перед кем мир склонится. И всё же где-то в глубине души я чувствовал страх: что, если я потеряю себя?

Оранло замолчал, и пламя вокруг нас начало угасать, как будто кто-то выключал свет в этом странном сне. Его силуэт растворялся в тени, но глаза всё ещё горели, как два факела, следящих за мной. Я хотел спросить ещё – о демонах, о пророчествах, о том, что теперь делать, – но воздух сгустился, и мой голос застрял в горле. Тьма сжалась, как кулак, и я почувствовал, как падаю – не вниз, а куда-то внутрь себя. Шёпот в висках, который сопровождал меня всё это время, стал громче, превратился в рёв, и я услышал его последние слова: «Проснись, Избранный». Мир раскололся, как стекло, и я открыл глаза.

Белый потолок больничной палаты резал глаза, как нож. Я лежал на жёсткой койке, простыня подо мной была влажной от пота, а в воздухе пахло спиртом и чем-то приторным, как дешёвые цветы. Моя голова гудела, как после удара, и каждый вдох отдавался болью в рёбрах. Я повернул голову и увидел маму, сидящую рядом. Её лицо было бледным, почти серым, глаза покраснели, как будто она не спала несколько дней. Она сжимала мою руку, её пальцы дрожали, и я почувствовал укол вины, острый, как игла. На другой стороне кровати стоял врач – лысоватый мужчина в белом халате, с усталым лицом и взглядом, который буравил меня, как будто я был загадкой, которую он не мог разгадать. – Денис, ты очнулся, – прошептала мама, её голос дрогнул, и она сжала мою руку сильнее. – Господи, я думала… думала, что потеряла тебя.

Я хотел ответить, но горло пересохло, и слова вышли хриплым шёпотом: – Что… что случилось?

Врач кашлянул, поправил очки и посмотрел на меня с подозрением, как будто я был экспонатом в музее.

– Три дня назад в скорую поступил звонок, – начал он, его голос был сухим, как учебник. – Аноним сообщил, что в посадке на улице Рихарда Зорге лежит подросток. Когда бригада приехала, они нашли тебя в центре выжженного круга – идеального пятиугольника, чёрного, как уголь. От тебя шёл дым, всё тело покрывали ожоги второй и третьей степени. – Он достал телефон и показал фото: я лежал на животе, вокруг меня обугленная земля, а кожа выглядела, как потрескавшаяся глина. – Они думали, ты мёртв. Но в машине скорой ты начал дышать, сердце заработало ровно, как будто ты просто спал. А теперь… – Он замялся, глядя на меня с недоверием. – Теперь ты сидишь передо мной без единого шрама. Как?

Я уставился на свои руки – кожа была чистой, гладкой, как будто ничего не произошло. Но я чувствовал тепло в ладони, там, где держал камень, и шёпот в висках, едва слышный, но настойчивый, как эхо голоса Оранло. Это был не сон. Или сон, но реальнее, чем эта больница. Мой разум метался: демон, магия, пророчества – всё это казалось бредом, но ожоги, круг, моё исцеление… Я сглотнул, пытаясь собрать мысли, но они рассыпались, как песок. – Я… не знаю, – пробормотал я, и это было правдой. Как объяснить то, чего я сам не понимал?