- -
- 100%
- +
Глава 1: Пробуждение
Дима проснулся от резкого звонка будильника. В полумраке комнаты циферблат электронных часов пылал кроваво‑красным: 03:33.
– Опять, – пробормотал он, проводя рукой по лицу.
Сон не шёл уже третью ночь. Всё начиналось одинаково: сначала – странное ощущение давления в груди, потом – обрывки непонятных образов: мелькание рун, отблески огня, чей‑то голос, произносящий слова на незнакомом языке.
Он поднялся, нащупал выключатель. Лампочка под старым абажуром зажглась с тихим щелчком, выхватив из темноты скромную обстановку: узкий диван у стены, письменный стол, заваленный учебниками и черновиками, полка с потрёпанными книгами – в основном фантастика и мистические триллеры, а на стене – карта города, испещрённая пометками и стрелками.
Дима подошёл к зеркалу. В отражении – парень лет двадцати, с тёмными волосами, слегка растрёпанными после сна, и внимательными серыми глазами, в которых сейчас читалась усталость.
– Просто переутомление, – сказал он вслух, будто пытаясь убедить себя.
Но в тот же момент шрам на груди – тонкий, едва заметный, оставшийся после детской операции – вдруг потеплел. Дима невольно коснулся его пальцами. Ощущение было странным: не боль, а скорее… пульсация. Как будто под кожей бился маленький живой комочек энергии.
Утром он отправился в университет. Метро грохотало, люди спешили, уткнувшись в телефоны, а Дима всё пытался сосредоточиться на конспектах. Но строчки расплывались перед глазами, а в ушах то и дело возникал тот самый шёпот – будто кто‑то пытался пробиться сквозь шум.
– Эй, ты в порядке? – голос его подруги Ксюши вырвал из омута мыслей.
Она стояла перед ним, держа в руках два стаканчика кофе.
– Выглядишь так, будто не спал неделю.
– Почти, – он попытался улыбнуться. – Просто… странные сны.
– Опять? – Ксюша нахмурилась. – Ты уже говорил об этом раньше. Может, к врачу?
– Не думаю, что это болезнь, – Дима опустил взгляд на свою руку. На мгновение ему показалось, что под кожей пробежала искра, но когда он пригляделся – ничего не было.
– Тогда что?
– Сам не знаю. Но чувствую… что‑то меняется.
Ксюша хотела что‑то ответить, но в этот момент зазвонил телефон. Она достала его из кармана, взглянула на экран и вздохнула.
– Это мама. Опять. – Она отошла в сторону, чтобы ответить.
Дима остался один. Он огляделся: студенты спешили по коридору, преподаватели переговаривались у кафедры, где‑то смеялись. Всё как обычно. Но он больше не чувствовал себя частью этой привычной реальности.
«Что со мной происходит?»
На паре по истории он снова отвлекся. Профессор что‑то рассказывал о древних цивилизациях, но Диму зацепили не слова, а иллюстрация в учебнике – изображение каменного круга с руническими знаками.
Он замер. Сердце забилось быстрее.
«Я видел это. Во сне».
Не осознавая, что делает, он достал блокнот и начал рисовать. Линии ложились сами собой – те же руны, что являлись ему ночью. Когда он закончил, перед ним был точный, до мельчайших деталей, рисунок того самого круга.
– Дима? – профессор остановился у его стола. – Вы что‑то хотите добавить?
Все взгляды обратились к нему. Дима почувствовал, как кровь прилила к лицу.
– Нет… просто… задумался.
Профессор кивнул, но в его глазах мелькнуло что‑то странное – будто он узнал круг на рисунке.
Когда занятие закончилось, Дима задержался. Ему хотелось задать вопрос, но он не знал, как сформулировать его.
– Профессор, – наконец решился он, – а вы верите, что древние символы могут быть… не просто символами?
Преподаватель остановился у двери, обернулся. Его взгляд стал острее.
– Зависит от того, что вы подразумеваете под «не просто».
– Ну… что они могут хранить силу. Или память.
Профессор помолчал, затем подошёл ближе.
– Есть вещи, которые наука не может объяснить. Но это не значит, что их нет. Если вам интересно – загляните в отдел редких книг. Там есть манускрипт, который может вас заинтересовать.
– Какой именно?
– Он не подписан. Но вы узнаете его. Потому что он сам вас найдёт.
С этими словами профессор вышел.
Дима стоял, чувствуя, как внутри нарастает странное волнение.
«Он знает. Или догадывается».
В библиотеке он провёл почти весь день. Искал, перелистывал, изучал. Но ничего похожего на тот самый манускрипт.
Уже перед закрытием, когда он собирался уходить, одна из полок внезапно скрипнула. Книга выпала прямо ему под ноги.
Это был старый, потрёпанный том в кожаном переплёте. На обложке – ни названия, ни автора. Только выгравированный символ: круг, пересечённый молнией.
Дима поднял её. В тот же момент по пальцам пробежал лёгкий разряд, а шрам на груди вспыхнул теплом.
Он открыл первую страницу.
Текст был написан на незнакомом языке – но почему‑то он понимал его. Слова складывались в его сознании сами собой, будто кто‑то шептал их прямо в голову.
«Тот, кто пробудит силу, должен пройти три испытания. Первое – познать страх. Второе – принять неизвестное. Третье – выбрать путь».
Дима перевернул страницу. На следующей – был рисунок. Его собственный силуэт, стоящий в центре каменного круга. А над ним – огромная тень с горящими глазами.
В этот момент в зале погас свет.
Где‑то вдали раздался звук шагов.
А затем – голос. Тот самый, что звучал в его снах:
– Наконец‑то ты нашёл меня.
Дима резко захлопнул книгу. Сердце колотилось так, что, казалось, готово было вырваться из груди. В библиотеке стояла мёртвая тишина – ни шагов, ни голоса. Только его собственное прерывистое дыхание.
«Это игра воображения. Просто перезанимался», – попытался он убедить себя, но шрам на груди пульсировал всё сильнее, будто подтверждал: происходящее – не сон.
Он огляделся. Лампы в зале по‑прежнему не горели – видимо, сработала автоматика, отключающая свет в нерабочее время. Но в этом полумраке страницы книги продолжали слабо светиться, выхватывая из темноты странные символы.
– Кто здесь? – голос прозвучал хрипло, почти неузнаваемо.
Ответа не было. Только эхо его собственного вопроса, отразившись от стеллажей, растворилось в тишине.
Дима сглотнул, снова открыл книгу. На этот раз текст изменился:
«Путь начинается там, где кончается страх. Ты уже сделал первый шаг. Теперь – беги».
В тот же миг за спиной раздался отчётливый скрип половицы. Он резко обернулся.
В дальнем конце зала, между стеллажами, мелькнул силуэт – высокий, с длинными руками, будто растянутыми неестественной тенью. Фигура замерла на мгновение, затем скользнула в сторону.
– Стой! – Дима бросился следом, забыв о страхе. – Кто ты?!
Но когда он достиг того места, там никого не было. Только на полу лежал маленький предмет – металлический медальон с выгравированным символом круга и молнии.
Он поднял его. Металл оказался неожиданно тёплым, почти горячим. В тот же момент в голове вспыхнули образы: каменная арка, увитая плющом; женщина в длинном плаще, её лицо скрыто капюшоном; надпись на древнем языке, складывающаяся в слово: «Кира».
– Что за… – Дима сжал медальон в кулаке.
– Не трогай!
Резкий окрик заставил его вздрогнуть. Он обернулся – у входа в зал стояла девушка. Лет двадцати пяти, с короткими тёмными волосами и пронзительными зелёными глазами. На ней был практичный походный костюм, за спиной – колчан со стрелами.
Она двинулась к нему, не сводя взгляда с медальона.
– Ты не знаешь, что это, – её голос звучал твёрдо, без тени сомнения. – Положи на место.
– Кто ты? – Дима инстинктивно отступил, прижимая медальон к груди. – И откуда ты знаешь про него?
Девушка остановилась в паре шагов, её рука легла на рукоять лука.
– Меня зовут Кира. И я следила за тобой последние три дня.
– Следила?! Зачем?!
– Потому что ты – тот, кто пробудил знак. – Она кивнула на его грудь, где под рубашкой пульсировал шрам. – Собиратели уже знают о тебе. Если останешься здесь – они найдут тебя.
– Собиратели? – Дима почувствовал, как внутри всё сжалось. – Что это значит?
– Это значит, что у нас нет времени на объяснения. – Кира оглянулась на тёмные проходы между стеллажами. – Они уже близко.
Словно в подтверждение её слов, где‑то вдали раздался звон разбитого стекла.
– Чёрт, – она выругалась сквозь зубы. – Они заблокировали выходы.
– Откуда ты всё это знаешь?! – Дима невольно повысил голос.
– Потому что я – одна из тех, кто охраняет границу. – Она наконец достала лук, натянула тетиву. – А ты – тот, кого мы ждали.
Ещё один звук – теперь уже отчётливый топот множества ног.
– Бежим! – Кира схватила его за руку. – Если хочешь выжить – делай, что говорю!
Дима колебался всего секунду. Затем кивнул и последовал за ней.
Они мчались через лабиринт стеллажей, сворачивая то влево, то вправо. Кира двигалась уверенно, будто знала каждый поворот. За спиной раздавались крики, но она не замедлялась.
– Куда мы?! – выкрикнул Дима, едва успевая за ней.
– В безопасное место. – Она резко остановилась у глухой стены. – Держись рядом.
Достала из кармана маленький кристалл, бросила его на пол и продолжила бег.
Глава 2: Бегство
Они мчались сквозь лабиринт стеллажей, и в голове Димы вихрем крутились мысли, перебивая друг друга.
«Куда она меня ведёт? Что за „безопасное место“? Если она столько дней следила за мной – почему именно сейчас решила вмешаться? Может, это ловушка? Но… если бы хотела навредить – уже бы напала. А этот медальон… он тёплый. Живой. И шрам пульсирует в такт шагам».
Кира резко свернула за угол, толкнула незаметную дверь – они оказались в узком служебном коридоре. Свет мигал, отбрасывая рваные тени на стены.
«Почему здесь так тихо? Где охранники? Где хоть кто‑нибудь? Будто весь мир вымер, пока мы бежим».
– Не отставай! – бросила Кира, не оборачиваясь.
Дима едва успевал за её стремительным шагом. В груди колотилось: «Собиратели. Граница. Три испытания. Это не сон. Это реально. Но как? Как всё это может быть реально?»
Он невольно сжал медальон в кулаке. Металл отозвался лёгким покалыванием, и перед глазами вспыхнули обрывки образов: каменная арка, женщина в плаще, слово «Кира», выгравированное на камне.
«Она знает больше, чем говорит. Но почему я ей верю? Потому что больше некому? Потому что никто другой даже не заметил, что со мной происходит?»
Они влетели в подсобку с пыльными коробками и старым копировальным аппаратом. Кира рванула на себя панель на стене – за ней оказался узкий проход.
– Входи, – скомандовала она, оглядываясь.
Дима замер на пороге. «Туда? В эту тьму? А если это конец? А если я просто исчезну, и никто даже не узнает, где меня искать?»
Но шрам на груди вдруг обожгло – будто кто‑то шепнул: «Иди».
Он шагнул внутрь.
Проход оказался туннелем с шероховатыми кирпичными стенами. Воздух здесь был густым, пах плесенью и чем‑то ещё – металлическим, как перед грозой.
«Это не просто подвал. Это… другое место. Как портал. Но куда? В прошлое? В иной мир? Или это просто тайный ход между библиотеками?»
Кира шла впереди, её силуэт растворялся в полумраке. Дима попытался разглядеть её лицо, но видел лишь контуры, размытые тенью.
«Кто она на самом деле? Человек? Дух? Хранительница? Почему она одна? Где её союзники?»
Вдруг позади раздался глухой удар – будто кто‑то врезался в стену. Дима обернулся, но увидел лишь мрак.
«Они идут за нами. Собиратели. Сколько их? Как они выглядят? Могут ли они… принимать чужие облики?»
Он вспомнил профессора, его странный взгляд, когда Дима заговорил о силе символов. «А если он один из них? Или… один из нас?»
– Почти пришли, – голос Киры прорвал поток мыслей. – Держись.
Они вышли в круглое помещение с высоким сводом. В центре стоял каменный стол, на нём – чаша с мерцающей жидкостью. По стенам тянулись руны, похожие на те, что Дима рисовал в блокноте.
«Это место… я видел его во сне. Но когда? До того, как начал видеть руны? Или после?»
Кира обернулась, её зелёные глаза сверкнули в полумраке.
– Теперь слушай внимательно. У нас мало времени.
Дима кивнул, но внутри всё сжалось. «Что она скажет? Правду? Или новую загадку? И главное – готов ли я к тому, что узнаю?»
Он сглотнул, крепче сжал медальон и шагнул вперёд.
Кира подошла к каменному столу, коснулась края чаши – мерцающая жидкость всколыхнулась, выхватывая из полумрака руны на стенах. Они засветились бледно‑голубым, будто проступили сквозь камень.
– Это место скрыто от чужих глаз, – её голос звучал тише, но отчётливее, чем в погоне. – Здесь ты сможешь задать вопросы. Но помни: на каждый ответ придётся заплатить частью себя.
Дима невольно сглотнул. «Платить? Что она имеет в виду? Воспоминания? Силу? Жизнь?»
– Начнём с простого, – он попытался говорить ровно, но голос дрогнул. – Кто ты?
Кира усмехнулась, но в глазах не было веселья.
– Я – страж границы. Одна из немногих, кто ещё помнит, как её держать. Мои предки служили этому месту поколениями. Теперь очередь за мной.
– И что это за место?
– Древняя сторожевая точка. Когда‑то здесь стояли врата между мирами. Теперь они запечатаны, но эхо остаётся. Руны хранят память, а камни – силу.
Дима провёл взглядом по светящимся знакам. Некоторые казались знакомыми, будто он учил их в детстве и забыл.
– Почему я вижу их? Почему они приходят ко мне во сне?
– Потому что ты – пробуждённый. Твоя кровь помнит.
– Моя кровь? – он невольно прикоснулся к шраму. – Это из‑за операции?
– Не совсем. Операция лишь вскрыла то, что было скрыто. Твой род… он старше, чем ты думаешь. Когда‑то ваши предки стояли по обе стороны границы. Одни охраняли, другие… искали силу.
В голове Димы вспыхнули обрывки: женщина в плаще, каменная арка, слово «Кира» на камне.
– Та женщина из моих видений… это ты?
– Нет. Это моя прабабушка. Она видела твоё появление ещё тогда. Предсказала, что в двадцать первом поколении родится тот, кто сможет открыть врата.
– Открыть?! – Дима отступил на шаг. – Я не хочу ничего открывать! Я просто хочу понять, что со мной происходит!
– Ты уже открыл. Первым шагом было пробуждение знака. Вторым – находка манускрипта. Третьим… – она замолчала, глядя на медальон в его руке.
– Третьим будет выбор, – прошептал он, вспоминая слова из книги. – Познать страх. Принять неизвестное. Выбрать путь.
Кира кивнула.
– Именно. И время выбора близко. Собиратели знают, что ты здесь. Они хотят использовать тебя, чтобы сломать печать.
– А ты? Чего хочешь ты?
Она посмотрела прямо в глаза:
– Сохранить равновесие. Если врата откроются, мир изменится. Не все изменения – к лучшему.
В этот момент руны на стенах вспыхнули ярче, а в дальнем конце зала раздался глухой удар. Камень дрогнул.
– Они нашли нас, – Кира схватила лук, натянула тетиву. – У тебя минута, чтобы решить. Остаёшься – учишься. Уходишь – пытаешься жить как прежде. Но знай: даже если ты сбежишь, они найдут тебя снова. Знак уже горит.
Дима посмотрел на медальон. Металл пульсировал в ладони, словно сердце. Шрам на груди горел, но не болью – ожиданием.
«Бежать? Куда? В квартиру, к учебникам, к Ксюше? Но сны не прекратятся. Руны не исчезнут. А если останусь… что ждёт меня? Тренировки? Битвы? Смерть?»
Он вспомнил профессора, его взгляд, его слова: «Есть вещи, которые наука не может объяснить». Вспомнил Ксюшу, её тревогу: «Ты выглядишь так, будто не спал неделю».
«Я уже не тот, кем был вчера. И не буду тем, кем мог бы стать».
– Я остаюсь, – выдохнул он.
Кира коротко кивнула, будто ждала этого ответа.
– Тогда начнём. Первое правило: никогда не доверяй тишине.
Она резко развернулась к тёмному проходу. Из мрака выступила тень – высокая, с длинными руками, словно растянутыми неестественной тенью.
– Слишком поздно, – прошептала Кира. – Они уже здесь.
Тень шагнула вперёд, и руны на стенах погасли.
Тьма сгустилась, словно живое существо, поглощая последние отблески света. Дима инстинктивно шагнул назад, но спина упёрлась в холодный камень стены.
– Не отходи от рун! – резко бросила Кира, вскидывая лук. – Они держат барьер.
Тень сделала ещё шаг, и в полумраке проступили очертания фигуры – слишком высокой, с неестественно длинными пальцами, будто сплетёнными из дыма.
«Это не человек», – мелькнуло в голове Димы. Он сжал медальон так, что острые грани впились в ладонь. Боль отрезвила.
– Что… что это? – голос звучал хрипло, почти неслышно.
– Один из Собирателей, – Кира натянула тетиву до предела. – Они умеют принимать любые формы, но боятся света и металла.
Тень замерла, будто прислушиваясь, затем издала звук – не то шипение, не то смех. Воздух наполнился запахом озона и сырости.
– Почему… почему они хотят меня? – Дима невольно коснулся шрама. Тот пульсировал всё сильнее, словно вторя биению сердца.
– Потому что ты – ключ. Твоя кровь может снять печать с врат. А они… – Кира не сводила взгляда с тени, – хотят выпустить то, что заперто внутри.
Тень вдруг рванулась вперёд, но руны на стене вспыхнули голубым, отбросив её назад. Фигура зашипела, растворяясь в воздухе.
– Надолго это их не удержит, – Кира опустила лук. – Нужно уходить. Сейчас.
– Куда?! – Дима огляделся. Кругом только каменные стены и мрак.
– В сердце лабиринта. Там, где время течёт иначе. – Она шагнула к дальней стене, провела рукой по камню. Руны засветились ярче, открывая узкий проход. – Идём. И не отпускай медальон. Он – твой щит.
Дима последовал за ней, чувствуя, как холод пробирает до костей. «Щит? Ловушка? А если она ошибается? Если всё это – лишь часть чужого плана?»
Проход сужался, стены смыкались так близко, что приходилось идти боком. В воздухе витали обрывки звуков – шёпот, далёкие голоса, звон металла.
– Что это? – прошептал Дима.
– Эхо прошлого. Здесь смешались времена. Не слушай. Не смотри. Держись за мной.
Он кивнул, но глаза невольно цеплялись за тени, мелькавшие в углах. То ли образы, то ли воспоминания.
«Женщина в плаще. Каменная арка. Слово „Кира“ на камне. Это было здесь? Или где‑то ещё?»
Внезапно проход расширился, и они оказались в круглом зале с высоким сводом. В центре – каменная платформа, на ней – чаша, наполненная мерцающей жидкостью. По стенам тянулись руны, но иные, не те что прежде: острые, угловатые, будто вырезанные ножом.
– Это… – Дима замер. – Это то самое место из моих снов.
– Да, – Кира подошла к чаше, осторожно коснулась поверхности. – Здесь ты узнаешь основы. Но сначала – клятва.
– Клятва? – он напрягся. – В чём?
– В том, что не обратишь силу во зло. Что будешь защищать границу между мирами, даже если придётся пожертвовать всем. – Её глаза сверкнули в полумраке. – Ты готов?
Дима посмотрел на медальон, на руны, на её решительное лицо. «Пожертвовать всем… Что это значит? Жизнь? Память? Будущее? Друзья? Любимая?»
Но шрам на груди вдруг успокоился, словно ждал этого момента.
– Я… готов, – произнёс он тихо, но твёрдо.
Кира кивнула, достала из‑за пояса небольшой нож с резной рукоятью.
– Тогда пролей каплю крови в чашу. Это свяжет тебя с местом. С силой. С долгом.
Дима сглотнул. Рука дрогнула, но он протянул ладонь. Лезвие коснулось кожи – острая вспышка боли, и алая капля упала в мерцающую жидкость.
Чаша вспыхнула ослепительным светом. Руны на стенах ожили, закружились, сливаясь в единый узор. Воздух задрожал, наполняясь гулом, похожим на биение огромного сердца.
– Повторяй за мной слова клятвы.
"Я – страж границы".
"Я – хранитель равновесия".
"Я принимаю силу, но не подчиняю её".
"Я стою между хаосом и порядком".
"И пусть мой выбор станет ключом к равновесию".
Дима был так заворожен происходящим, что слова клятвы произносил еле слышно.
– Теперь ты – страж, – голос Киры звучал откуда‑то издалека. – И путь назад закрыт.
Свет из чаши поглотил всё.
Когда он рассеялся, Дима стоял один в зале. Киры не было. На платформе лежал свиток, перевязанный чёрной лентой. А на стене, там, где раньше были руны, теперь красовался новый символ – круг с молнией, точно такой же, как на медальоне.
И в тишине раздался голос – не Киры, а чей‑то иной, древний и властный:
– Добро пожаловать домой, страж.
Глава 3: Первый урок
Тишина давила. Дима стоял посреди зала, пытаясь осмыслить происходящее. Свет от рун померк, оставив лишь тусклое мерцание чаши и странный символ на стене – круг с молнией, теперь будто выжженный в камне.
«Кира исчезла. Клятва принята. Я – страж. Но что это значит на деле?»
Он подошёл к свитку на платформе. Чёрная лента под пальцами оказалась неожиданно тёплой, почти живой. Когда он развязал её, пергамент сам развернулся, обнажив строки на незнакомом языке. Но, как и с манускриптом в библиотеке, слова сами складывались в его сознании.
«Тот, кто принял клятву, должен познать три истины: Сила рождается из равновесия. Граница проходит не между мирами, а внутри тебя. Каждый выбор – это дверь. Откроешь одну – закроешь тысячу».
Дима перечитал строки. «Сила из равновесия… Граница внутри меня… Что это – философия или какая-то инструкция?»
В этот момент чаша на платформе вздрогнула. Мерцающая жидкость взбурлила, и из неё поднялся тонкий столб света, сформировавший перед ним… зеркало.
Но в отражении был не он.
Там стоял мужчина в длинном плаще, с седыми волосами и глазами, полными древней усталости. Его рука лежала на рукояти меча, а на груди сверкал медальон – точно такой же, как у Димы.
– Ты видишь меня, потому что клятва принята, – голос звучал внутри головы, не касаясь ушей. – Я – Элеон, последний из первых стражей.
– Вы… мой предок? – Дима сам не понял, как произнёс это вслух.
– Кровь связывает нас, но не определяет. Ты – новое звено цепи. И тебе предстоит узнать то, что мы не успели и защитить врата между мирами.
– О чём вы? Что за врата? Кто такие Собиратели и что им от меня нужно?
Элеон вздохнул.
– Врата – это порог между мирами. Когда‑то они были открыты, и сила текла свободно. Но хаос последовал за порядком, и наши предки запечатали их. Собиратели и их хозяева верят, что печать нужно сломать. Они хотят вернуть «истинный порядок», но не понимают, что это уничтожит всё.
– А вы? Вы хотите сохранить печать?
– Я хочу, чтобы ты сам решил. Но для этого ты должен научиться видеть.
Зеркало дрогнуло, и вместо Элеона в нём появился образ Киры – она бежала по тёмному туннелю, за ней гнались тени.
– Она в опасности, – прошептал Дима.
– И будет в ещё в большей опасности, если ты не научишься контролировать силу. Первый урок начнётся сейчас.
Свет погас. Зеркало исчезло. В зале стало холоднее.
– Как?! – выкрикнул Дима. – Как мне научиться?!
Ответ пришёл не голосом, а ощущением. Шрам на груди потеплел, и перед ним в воздухе вспыхнули руны – те же, что он рисовал в блокноте. Они вращались, сливались, распадались, будто ждали, чтобы их собрали.
«Это… тест? Задание? Или просто какая то головоломка?»
Он протянул руку к одной из рун. Та дрогнула, затем потянулась к другой. Когда они соприкоснулись, между ними проскочила искра, и в голове вспыхнула мысль:
«Огонь и воздух. Соединение – ветер».
Ещё одна руна. «Земля и вода. Соединение – жизнь».
Он начал соединять их, интуитивно чувствуя связи. Руны вспыхивали, образуя узоры, и с каждым соединением в теле нарастала странная лёгкость. Будто внутри расправлялись невидимые крылья.
Но когда он попытался соединить две противоречивые руны – «тьму» и «свет», – они взорвались ослепительной вспышкой. Диму отбросило назад.
– Ошибка, – раздался голос Элеона, теперь едва слышный. – Равновесие – это умение держать границы и баланс. Попробуй снова.
Дима поднялся, чувствуя боль в спине, но и странное возбуждение. «Я сделал что‑то. Не идеально, но… это было реально, боль реальна и это не затянувшийся сон».
Он сосредоточился. На этот раз не стал спешить. Сначала – руны стихий. Потом – времени. Потом – пространства. Он выстраивал их, как мозаику, чувствуя, как каждая занимает своё место.
Когда последний символ встал на позицию, руны замерли, образовав круг. В центре вспыхнул свет, и перед ним появился… маленький вихрь. Он крутился, переливаясь всеми цветами, и издавал тихий, успокаивающий гул.
– Это… я создал? – прошептал Дима.
– Ты позволил ему проявиться, – ответил Элеон. – Это лишь искра силы, но теперь ты знаешь: она внутри тебя.
Вихрь растаял. Руны погасли. В зале снова стало тихо.