Святогор

© Сергей Добрухин, 2020

ISBN 978-5-4498-1745-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сказ о том, как младший сын за сурицей ходил

Давно это было! Так давно, что ни одно древо старое не помнит. Что даже камни ту память не сохранили. Лишь люди помнят сказы старинные, да из уст в уста друг другу передают. Теперь те сказы «сказками» называют и рассказывают их всяк по-разному. Вот и я расскажу так, как знаю. Как мне моя бабушка в детстве рассказывала. А было это в те давние времена, когда Боги к людям на землю спускались и с ними жили. Учили наукам разным премудрым, советы давали, наставляли, предостерегали. Так вот! Жил на Руси старый воин и было ему за триста лет. Жизнь свою он провел в дружине княжеской, в сражениях лихих, в походах долгих. Потом молодых ратному делу учил, а теперь вот состарился, занемог. В те времена люди и подольше жили, могли и пятьсот лет прожить, а кто-то и более, но, видно, раны старые, в битвах полученные, давали о себе знать, вот и занемог воин. За жизнь свою старик нажил лишь избу у ручья да земли пахотной малость. Так в последнее время они с женой и жили, поле пахали, хлеб растили да коней разводили. Ну а еще было у старика три сына. Старшему тридцать третье лето шло, и собирался он покинуть родное гнездо и поступить на службу в дружину княжескую, дабы по стопам отцовским идти. Его звали Ратибор. Среднему тридцать лет исполнилось, и он також сильным воином должен был стать и к тридцати трем летам дом отцовский покинуть. Ведь в те времена мужчинами и воинами лишь в тридцать третье лето становились, а до этого срока ума-разума набирались и родителям помогали. И звали его Радимир. А младшенький, тому лишь восемнадцатое лето шло, и был он к ратному делу горазд и при дворе княжьем обучался. Да только по конам1 людским, не видать ему было ратной службы, покуда родители живы были. Ну да он еще об этом и не задумывался. А откликался он на имя Святогор, потому как деда его так звали, и в его честь он наречен был. И вот на масленицу, праздник великий, когда все три сына за вечерей собрались, вспомнил вдруг старый воин, что в походе знаменитом на реку Инд слышал он, будто есть на Хималай-горе урочище, где Аргелы2 небесные готовят сурицу3 Богам. Да только сурица та не простая, она бессмертие Богам дает.

– Вот бы испить той сурицы, силу вернуть, – промолвил старик.

– Так в чем же дело, батюшка? – спросил старший сын. – Благослови в дорогу дальнюю, и я достану тебе напиток Богов.

– Ну что ж, как снега сойдут, благословлю тебя в дорогу, Ратибор. Авось и принесешь мне напиток.

На седьмицу4 растаял снег, треснул и сдвинулся лед на реках, и отправился Ратибор в дальние края, забрав коня своего любимого, меч да лук тугой со стрелами, да еще одного коняху из табуна для смены выбрал. Весна в заботах прошла, осень в радости, а там и зима настала. По всему должен был сын к осени домой воротиться, да нет его. А тут еще и дуб у околицы захворал, сохнуть начал. И был это именно тот дубок, что в день рождения первенца посажен. Обычай такой был в тех краях – сажать дерево, когда в семье кто-то родился. Ежели парень родился, дубок посадить следует, а ежели дочь, садить надобно березку. И наряду с другими деревами росли эти деревья вместе с детьми, и ежели с ребенком хворь какая приключилась, то и дерево откликнется, захворает, приболеет. Так было много раз. И с Ратибором было лет пять назад. Ушел он в поход с дружиной и получил там рану от меча вражьего. Загноилась рана, заживала долго. А батюшка с матушкой об этом не знали вовсе, но однажды глядь на дубок, а он захворал. Листья вянуть начали, ветки сохнуть, желудь гнил прямо на веточках. Стали отец с матерью за деревцем ухаживать, поливать его водою живою, и вскоре деревце ожило. А Ратибор в это время выздоравливать начал, рана гноить перестала и зажила быстро. Вот и теперь листья у дуба привяли, пожелтели, раньше срока опадать стали. Загрустил старик, еще больше занемог, уже и топор поднять не может, но решил еще подождать, потому как жена-ведунья сказала: «Жив он! Ведаю! А дуб мы снова водою живою отольем и беду от сына отведем».

Снова зима на исходе, снова неделя масленицы вселенской, и, как и лето назад (год), снова о сурице Божественной речь зашла. Да только теперь средний сын молвить начал.

– Благослови в дорогу, батюшка! С Ратибором случилось что-то, выручать надо, а заодно и сурицу я тебе достану. Ведь ты совсем плох.

– Ратибор жив! И не в полоне он! Это и мать видит, и я сам чую. Как только снега сойдут, готовься в путь далекий, выручать брата. А сурицу принесешь или нет, не важно. Вернитесь оба живыми.

Сказал так старик и подумал, что виноват он в том, что старший без вести пропал, а еще более виноват будет, ежели и средний пропадет. Тогда уж точно помрет и пред Богами в мире Прави5 не оправдается. Сошли снега, речки ото льда освободились, птицы на свои гнездилища вернулись, и, собравшись в дорогу, забрав двух коней, ушел Радимир. Весна в труде, осень в радости, да только теперь все на плечах младшего Святогора. Поле пахать, зерно сеять, за табуном смотреть, сено косить, урожай собрать, уже и зима близка. Нет братьев. А у околицы снова дуб сохнуть начал, да только теперь тот, который в день рождения Радимира посажен был. И в который раз уже подходит к матери-ведунье Святогор и спрашивает:

– Живы ли братья?

– А ты как сам ведаешь? – на вопрос вопросом отвечает мать.

– Живы! Чую.

– Живы, сынок, только не понять мне, сколько в воду ни смотри, что их держит? Не полон, не клеть. А что? Не понять. Беда, ох беда! – так отвечала мать Святогору, а старик, тот совсем немощен стал, из избы редко выходит. Вот и зима к концу, а сыновей все нет, и, не стерпев до конца масленицы, однажды вечером обратился сын к отцу:

– Ты послушай, батюшка, своего сына младшего. Ушли мои старшие братья в сторону далекую, ушли за делом праведным, отца родного от немощи избавить. Да случилось с ними невесть что. Но ведь мы знаем твердо, что живы они. А ежели живы, то, думается мне, что на разум их кто-то хмару6 навел, вот и помутился их разум, не могут они домой вернуться. Ты ведь знаешь, батюшка, что я ко всем наукам прилежен был, и мечом владею, и луком, и к ведовству как никто другой из нас способен и матушкой обучен, а за последние два лета еще преуспел. Мне двадцать первое лето пошло. Так позволь вам нанять работника в помощь по хозяйству, а я, с твоего благословления, за братьями пойду, на выручку. Благословишь ли?

– Молод ты еще, Святогор. Боязно мне тебя отпускать. Давай еще подождем. Я поутру с матушкой твоей разговаривал, сказала она, что сон дивный видела, будто стая волков в кругу обережном7 и все смирные, а два из них все пытаются из круга выйти, а выйти не могут.

– Ну так и мне так видится, ворожба это, батюшка! Помочь им надо!

– Погодим еще, авось вернутся. А я с князем тем временем посоветуюсь, глядишь, поможет чем-либо, – ответил старик, и на том порешили. А весной князь, собирая в поход трехтысячное войско, аримийцев8 от границ наших отгонять, обещал старому воину дать наказ воеводе походному разузнать все что можно о сыновьях пропавших. Но прошло в ожидании и в заботах лето, вернулись из похода с победой ратники, а вестей старику не принесли. Не слышали они о молодых витязях в тех краях. Совсем обессилел старик от отчаяния, с постели редко вставал, и в конце зимы, уж в который раз, Святогор снова к отцу обратился:

– Благослови в дорогу, батюшка. Изведешь себя и нас с матерью, ожидаючи.

– Ладно, сын! Снега сойдут, и пойдешь с помощью Богов и моего благословления. Собирайся помалу, ничего не забудь. Лук мой возьми. Твой он теперь. Меч да копье, вереву не забудь крепкую, а коня лучше из табуна одного выбери, а Каурого своего оставь. Видится мне, что по горам тебе придется лазать, а там конь ни к чему, а Каурого своего тебе жаль будет бросить. Матушкины уроки не забывай да слова заветные при ворожбе не путай, а то Богов обидишь. А пока ступай, собирайся, а я дождусь вас.

Кое-где в лесах еще снег лежал, когда, выслушав от отца с матерью последние наставления, отправился Святогор в далекий путь на юг, к горе Хималай9. Долог был его путь, не короток, и пока он шел по бескрайним просторам великой Арии, родной земли Бога Тарха и его сестры Тары, его путь был удивителен и интересен. Луна не успела поменять свой облик, а Фата10 (второй спутник планеты Земля) только-только обновилась, когда добрался он до цветущих Согдианских земель, и когда пересек их, начались поначалу предгорья, а потом и горы вдали показались. Иногда он останавливался в городках и селениях, знакомился с жителями и у них уточнял свой путь, заодно расспрашивая их о событиях трех- и двухлетней давности, о своих братьях. Но никто не помнил о них, и Святогор держал свой путь к горе. И вот в один жаркий вечер он проезжал через селение, где жили люди рода Бактров, и искал, где ему остановиться на ночлег. Один из старейшин показал ему на каменный дом на краю селения, где живет вдова по имени Дария. Вдова с радостью пустила его на ночлег, а когда за вечерей они разговорились и Святогор спросил ее о братьях, Дария вспомнила, что три лета назад у нее вот так же ночевал витязь по имени Ратибор, и он рассказывал ей, что идет на Хималай-гору, обещал на обратном пути зайти, но так и не пришел. Обрадовался Святогор, что хоть что-то узнал о брате, и рассказал женщине, кто он и зачем и куда идет.

– Слышала я об урочище, где Аргелы небесные напиток Богам готовят. Но труден туда путь. Труден и опасен. Видел там, вдали, горы высокие? Это и есть твой путь. Тот хребет по горным тропам приведет тебя к самой высокой горе, тебе придется пройти через леса, ущелья скалистые. Зверь там обитает с давних времен. Пардус11 с мечами вместо зубов, роста огромного, пещерные медведи, а вои и охотники наши говорят, что змея-ящура там видели с войском аримийским. Ежели сможешь пройти, найдешь урочище, а там, глядишь, и братьев своих. А сейчас спать ложись. А я тебя в путь-дорогу соберу.

Настало утро раннее, и прежде чем в путь отправить, Дария снабдила Святогора снедью в дорогу, а еще отдельный узелок в руки сунула и сказала:

– Прежде чем в горы подняться, узелок развяжешь, там соль. Ты ее на камень у дороги насыпь кучкой и к духам горным обратись, умеешь ведь? А потом игрушку соломенную там же положишь и тем самым духов задобришь. Мой муж всегда так делал, и духи его от многих бед берегли.

– А как же ты овдовела? – спросил Святогор.

– Двадцать лет назад Аримийцы сюда приходили, грабить. В сражении и погиб он. Иди, Святогор, в добрый путь! Пусть поможет тебе Тарх Великий!

К вечеру второго дня он подошел к месту, где начинались горы. Он достал из мешка своего заплечного узелок вдовы и сделал все так, как она сказала. Вспомнил, что говорила она про тропу, которая идет по горному хребту через лес, через ущелье, а за первым перевалом селение людей. И это будет последнее селение. Дальше только горы. Святогор решил, что в селении оставит свою лошадь и дальше пойдет пешком. Утром он нашел горное поселение недалеко от горной речушки и, расспросив жителей о тропинке, двинулся дальше, обменяв свою лошадку на пару теплых плащей из медвежьего черного меха.

Шел восьмой день его пути по горным лесам и лысым перевалам, когда услышал он рев медвежий. Да не одного медведя, а сразу двух. Он еще не видел ничего из-за редких деревьев и камней, но смело пошел на этот рев, потому что чутье подсказывало ему, что опасности там нет. Он только посмотрит, отчего это медведи так ревут, тем более что рев этот доносился оттуда, куда лежал его путь. Подойдя ближе, он стал слышать не только рев, но и топот, шорох камней и даже тяжелое дыхание зверей, а выглянув из-за камня, Святогор увидел, что перед обрывистым ущельем, по самому его краю, туда-сюда ходят два огромных черных медведя и время от времени заглядывают вниз, словно ищут кого-то. А оттуда, снизу, доносится рев еще одного зверя.

– Ага, медведица с молодняком, а второй, наверное, внизу, в ущелье, подняться к мамке не может, – предположил Святогор и тут же спросил себя: – И что же мне делать? Как им помочь? Поломают они меня в два счета, а может и съедят, – и, недолго думая, призвав на помощь своего любимого Бога Велеса, спустился к ущелью, уже не боясь, что его увидят или учуют медведи. А те и учуяли его, а потом и увидели, и мать-медведица, яро зарычав, поначалу кинулась в его сторону, но, видно, побоялась оставить детей, вернулась обратно. А Святогор, подойдя к глубокому ущелью, увидел, что на каменном выступе, в двух саженях вниз от медведицы, мечется еще один медведь черного окраса с белой грудкой треугольником и, становясь на задние лапы, пытается вылезти наверх, но довольно отвесная скала не дает ему этого сделать, и от отчаяния рев молодого медведя иногда превращается в жалобный плач ребенка.

– И как же тебе помочь, дурачок? По веревке ты не залезешь, а спуститься самому да обвязать тебя, небось, не дашься, еще чего доброго порвешь, или зашибешь и с уступа вниз сбросишь, а там высоко. Ну да ладно! Я, кажется, придумал, как помочь, – и с этими словами, произнося их вслух, Святогор смело подошел к мечущимся по краю медведям и с длинного сухого поваленного дерева срубил мечом длинные ветви. Медведи пока косились в его сторону и грозно порыкивали, когда он особо рьяно махал мечом. Потом он до конца обрубил упавшее дерево у основания и на конце получившегося бревна привязал веревку, а другой конец веревки, обвязал вокруг крепкой пихты, стоявшей рядом. После чего он попытался конец бревна перетащить к краю обрыва, но у него это плохо получалось. Дерево было еще недостаточно сухим и поэтому тяжелым. Меч и короткое копье как рычаг помогли не очень, а в пределах видимости подходящего рычага не было. До края оставалось немного, и Святогор уже порядком устал, когда бревно вдруг поехало само и оказалось наполовину висящим над расщелиной. Оглянувшись, Святогор увидел, что это медведица толкала бревно, и он еле успел отрегулировать длину веревки так, чтобы бывшее дерево спускалось вниз потихоньку и ненароком не пришибло находящегося внизу, на уступе, медведя. Он понемногу отпускал веревку, обвязанную вокруг ствола пихты, и вдруг почувствовал, что бревно уперлось. Тогда он натянул веревку и закрепил ее крепко-накрепко, после чего побежал к обрыву. Бревно, как и было им задумано, вертикально стояло на уступе рядом с медведем. Теперь нужно было объяснить мишке, что это для него и что по нему нужно лезть наверх, к маме-медведице, И пока Святогор думал, как он это будет делать, медведица, как сообразительная и заботливая мать, на своем медвежьем языке прорычала своему детинушке, что нужно делать, и медведь смело полез наверх. Семейка воссоединилась, и радости и ворчанию их не было предела. Уходя, Святогор помахал им рукой и вдруг увидел на краю леса, в саженях десяти от обрыва, между деревьев, еще одного огромного бурого медведя, внимательно наблюдавшего за ними.

– А это кто еще? Батюшка их, что ли? Так этот бурый, а те черного окраса, горные. А может, это сам Бог Велес? Ведь отец говорил, что Велес чаще всего приходит к людям в образе медведя. А я ведь обратился к нему за помощью, перед тем как мишкам помочь, вот он и помог! Слава Велесу! Слава!

А к ночи пошел дождь. И следующие три дня он лил, не переставая, и Святогор шел по горным и скользким тропам, боясь оступиться, сорваться вниз. Вокруг были горы, цветущие долы, но ему недосуг было любоваться красотой гор. Выжить и дойти, дойти и спасти братьев и батюшку. И все же он оступился. Уклон справа был небольшой, и, скатившись по камням, он больно ударился головой о большой камень. Потерял сознание, а когда очнулся от острой боли в ноге, то увидел, что правой ногой напоролся на острый сук. Боль была невыносимой, а холод от промокшей насквозь одежды усиливал эту боль во сто крат. Ему повезло, недалеко от места падения он увидел пещеру. Подполз к ней поближе и сначала кинул внутрь пещеры камень, прислушался. Тишина, лишь шум дождя, тогда он для верности достал лук из-за плеч и запустил в пещеру стрелу. Услышал, как стрела цокнула о камень где-то внутри пещеры, и тогда проковылял в нее сам. Это был небольшой грот шириной с сажень12, но внутри было сухо, и вскоре он развел костер с помощью сухих листьев и веток, находящихся в гроте, а потом в ход пошли сучья и палки, которые он насобирал возле пещерки. Потом он достал из мешка котелок, набрал в него воды из журчащего по камням ручейка и поставил его на огонь. Осмотрелся. Травы вокруг было много, но ему нужна была особая.

– А вот и она! – воскликнул Святогор и, похрамывая, дошел до ближайшего кустарника, вокруг которого росла нужная ему травка.

– Ты трава-мурава, прости меня за то, что я тебя сорву, и помоги мне излечить мою рану. Пусть кровь моя не вытекает, рана не запекает, не дай ей воспалиться, не дай ей загноиться, пусть быстрее заживет, пусть быстрее затянется, – так он проговаривал, пока не нащипал нужное ему количество травки, думая о том, что в его мире все устроено так, чтобы помогать друг другу. Вот давеча помог он медведям, этим удивительным созданиям Рода-отца, а теперь вот травка эта, которую мы обычно не замечаем, ногами топчем, однако если к ней обратиться, попросить ее, то и она человеку поможет, от беды спасет. Размышляя, Святогор доковылял до костра и бросил травку в закипевшую воду. Потом остудил немного, промыл рану, а остаток отвара выпил до дна, после чего перевязал ногу, положив на рану листья еще одной травы, и лег спать, укутавшись в еще не просохший мех. Проснулся от тишины. Перестал идти дождь, и следующие два дня Святогор шел без приключений. Рана не воспалилась, но идти быстро он из-за нее не мог. На исходе второго дня тропинка, обогнув вершину горы, повела его вниз, и он увидел перед собой огромную скалистую гору, вершины которой были покрыты снегом.

«Знать бы наверняка, что это и есть та гора, к которой я шел», – подумал Святогор, и вдруг в десяти саженях впереди он снова увидел того медведя бурой масти, который наблюдал за ним пять дней назад. Он понял это не только по окрасу, а, скорее, по взгляду его умных глаз. А потом Святогор услышал голос у себя в голове и понял теперь наверняка, что это говорит с ним его любимый Бог в образе медведя, и этот голос предупреждал об опасности:

– Будь осторожен, когда спустишься вниз по тропе. Не шуми, не спеши и дождись ночи, – так сказал ему Велес и скрылся в лесу. А Святогор, не торопясь и прислушиваясь, стал спускаться по тропе. То, что он увидел внизу под горой, поразило его. Большое горное плато, усыпанное камнями разной величины перед самой горой, наполнялось чужеземным войском. Но и это еще не все. Он увидел сначала двух, а потом и третьего, выходящего из лесу справа змея-ящура размером примерно с лошадь, которых на цепях (Святогор насчитал шестерых воинов на каждого) придерживали с обеих сторон воины в кожаных доспехах и шлемах.

Аримийцы со змеями. Это с ними идет бесконечная война Ариев, это они нападают на наши территории и грабят и уводят в рабство наш народ. Это их постоянно отгоняют от границ наши ратники и иногда гибнут в стычках. И об этом его предупредил Велес, советуя дождаться ночи. Но что будет ночью? Ведь ему нужно искать урочище Аргелов на этой горе, а как туда пройти? А может, эти вояки уйдут ночью или к утру? Но ведь они пойдут на наши земли! Как предупредить свой народ о нападении врагов? Ведь один он не сможет сделать ничего, кроме как наблюдать за ними, – с этими мыслями Святогор, облюбовав огромную, раскидистую ель, под ветвями которой он решил укрыться до ночи, стал готовить себе лежбище, как вдруг почувствовал, что за ним наблюдают.

«Аримийцы? Неужто выследили?» – подумал Святогор, но опасности при этом не ощутил. Оглянувшись по сторонам и приготовив на всякий случай лук со стрелами и меч с засапожником (нож, хранящийся в сапоге), продолжил заниматься лежанкой, не забывая посматривать во все стороны. И вдруг он увидел. То ли ребенок, то ли зверек какой-то мелькнул за деревом сзади, недалеко. Святогор схватил меч, лук со стрелами и осторожно направился в ту сторону. Он чувствовал на себе взгляды, взгляды людей, но пока никого не видел.

– Эй! Кто прячется за деревьями? Ежели враг, выходи, сразимся в честном бою. Ежели друг – покажись, не медли, – с угрозой в голосе не очень громко произнес он.

– Не враги мы тебе! – проговорил кто-то за ближайшим в два обхвата деревом, и взору Святогора предстал маленький, три локтя ростом, бородатый мужичок с ободом на голове, одетый в меха и кожу, с луком по его росту и колчаном со стрелами за спиной.

Святогор знал об этих людях. Родители рассказывали, что на Земле живут разные Роды людей. Таких, как мы, много, но есть еще и великаны, рост которых может достигать десяти саженей, а есть маленький народ, теперь его называют «Чудь» – от слова «чудной». Еще их зовут белоглазыми, и это потому, что много веков назад, во времена первых льдов, когда менялся облик земной, и ледник с Арктиды13 наступал на юг и накрыл собой даже море Ариев Священное14, не все люди, жившие тогда, на юг двинулись, много в снегах сгинуло, а многие из Родов под землю ушли. И начиная с Онеги и до самых гор Ура, и дальше, на восток, до самого океана, сначала в горах, вернее, под ними, стали жить, а потом даже города подземные строили, ходы рыли, где надо. Реки подземные их водой питали, амарант и другие растения научились под землей выращивать, но растений тех было мало, а те, что на земле, не выжили. И стали люди мясо в пищу употреблять и от того хворать. Но выжил этот народ подземный. Сотни лет прошло, ледник уходил, а Роды эти под землей и остались. И с другими Родами теперь не очень дружно живут, потому как изменились они, ростом меньше стали, глаза бесцветные солнца бояться стали, потому и белоглазыми их зовут. А еще батюшка говорил, что недружны они к нам потому, что мы другими стали. Роды Арийские и Русов разделены, иногда даже воюют друг с другом, да и Арийские меж собой иногда во вражде. Злость в сердцах людей поселилась. А подземные жители дружны меж собой и с Природой-матушкой. И встретить их можно везде, на всей территории Великой Арии.

Святогор, еще когда мал был, от охотников слышал, что часто их в лесу встречают, но самому ему в первый раз пришлось.

– Здравы будьте, люди добрые! Не ожидал я вас здесь встретить. Да вы с добром ли?

– Ты нам не враг, – ответил мужичок и махнул кому-то левой рукой.

По его команде из-за деревьев вышли еще четверо одетых также в кожу и меха, примерно одинакового роста мужичков, вооруженных луками и мечами, лишь у одного из них была в руках секира (боевой топор).

– Здрав будь, витязь! Залезай-ка ты на свою лежанку, и мы с тобой – там всем места хватит. Да поведай нам, что тебя в эти края привело, – распорядился так мужичок, и все вместе подлезли они под лапы огромной ели. Сухие иголки, листва и теплые меховые шкуры помогли разместиться под елью всем шестерым, а выбранное Святогором дерево позволяло наблюдать за действиями аримийцев. Те, привязав своих змеев-ящуров, стали разбивать лагерь и становиться станом, и, по всему, надолго.

– А что им здесь надо? – спросил Святогор о врагах.

– К нападениям готовятся. Их здесь тысячи три, не меньше. Обычно они делятся на отряды. Сколько змеев – столько и отрядов. Вот и считай: три змея – по тысяче в отряде. Грабить пойдут ближайшие городки.

– И что делать? Надо предупредить!

– Не переживай, предупредят без тебя. Ты молви, зачем по горам в одиночку ходишь? – еще раз спросил мужичок Святогора.

И тот рассказал ему, что привело его сюда.

– Знаю я про урочище. Только мы к Легам не ходим.

– К кому? – спросил Святогор.

– Леги. Вы их Аргелами называете, а мы Легами зовем. Это люди из другого мира.

– А почему они здесь? Я слыхал о Междумирье. Вот бы там побывать – в других мирах.

– Молод ты еще. Многого не понимаешь. Мы на Земле знаем три мира: Навь, Явь и Правь15, а в другие нам дороги нет. А Леги из других миров. Человек туда попасть не может.

– А Боги? Боги ведь могут?

– Вот когда очутишься в мире Прави, сам и попробуешь, и Богов спросишь.

– А если здесь Богов спросить?

– Кого именно?

– Велеса.

– Догадался, значит? Вряд ли он тебе ответит. Помочь это одно, а говорить он ни с кем не будет. Все же он темный Бог.

– Так вы его тоже видели? Велеса в образе медведя?

– Видели, как же.

– Вот диво!! А я еще и сомневался…

– Помог он тебе и еще поможет, – мужичок посмотрел на звезды и продолжил: – Уж ночь в разгаре. До середины ночи мы будем здесь, после – тебе надо пройти через вражий лагерь – другой дороги нет. Там, с правого крыла горы, пещера есть. Зайдешь в нее – тебя там встретят.

– А как я через лагерь пройду? Меня ведь увидят?

– А мы вражьи зраки отведем, и они тебя не увидят. Только подальше от змеев иди и, когда пойдешь, ни о чем не думай.