Сердце Кристалла. Роман

Благодарности:

Иллюстрация с сайта https://pixabay.com/illustrations/precious-diamond-jewelry-expensive-1199183/

© Галина Долгая, 2023

ISBN 978-5-0051-3718-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Полет… Мрак. Тишина. Мелькание света. Плавное скольжение в пустоте. Движение в пространстве. Движение во времени. Он не помнит, кем он был до полета. И был ли кем-то. Но прошлое в его существовании было. Оно не могло не быть. Оно есть у всего. Как и будущее. Будущего не знает никто. Или почти никто… Есть только настоящее. Это – мгновение. Самая малая частица существования. До нее есть прошлое. За ней – будущее. Он не знает прошлого, никогда не узнает будущего. Он не знает длины пути – ни в пространстве, ни во времени. Путь бесконечен. Но сейчас он в настоящем. Именно сейчас, ни до, ни после. Если настоящее закончится, все, что он пролетел, станет прошлым. Будущее исчезнет. Навсегда. И настоящее. Останется только прошлое. Он видел прошлое звезд. Он видел прошлое таких, как он. Последнее мгновение настоящего – шум и свет. Потом ничего: мрак и тишина. Как сейчас. Но сейчас он летит.

Что-то изменилось в полете. Его сердце – а он точно знает, что сердце у него есть, и оно внутри! – потянулось к той звезде. Звезда позвала, поманила и сердце откликнулось. Оно вспыхнуло, засветилось, выплеснуло силу и развернуло его. Стремительность стала его настоящим. Его путь обрел цель. Его сердце – мечту. Оно рвалось к звезде, сияющей, как и оно само, сверкающей во мраке, зовущей и желанной. Его настоящее растянулось, превратилось в ожидание. Сердце замерло. И… Чужая сила помешала слиянию. Чужая сила захватила его, заставила свернуть, внезапно возникнув на его пути к цели. Планета, отражающая свет звезды, не способная сиять сама! Она купается в чужом свете, красуется в отражении, манит зеленым боком, кокетливо приоткрывая синий и коричневый, спрятанный под белым покровом… Он не в силах сопротивляться. Он и не сопротивляется. Он движется по чужому зову и по инерции. Его полет становится все стремительней. Он врывается в атмосферу планеты, пронзает острыми углами ее ауру, рвет на части ее воздушное тело. И горит, пылает от страсти, разбуженной звездой в его сердце.

Удар. Твердые объятия планеты. Он распадается на части. Его сердце расколото, но живо. Планета накрывает его своим телом. Он успокаивается. Движение в пространстве нет. Но его время еще движется. У него есть будущее. Есть прошлое. Теперь он помнит часть своего прошлого. В нем была звезда. Он думает о будущем. Он знает, что оно будет. Точно будет! И оно приходит – движением. Становится его настоящим. Но не его волей. И не волей планеты. И не волей звезды. Непонятная воля тянется к нему, заставляет двигаться в пространстве. Прикосновения ее чужды. Он не желает их. Он возражает. Движения нет. Но он не может не двигаться. Он должен жить! Он должен двигаться! Он хочет будущего. И тогда он соглашается с чужой волей. Но только с той, которая первой коснулась его.

Глава 1

Протяжный выдох Милана слился с шелестом занавесей, потревоженных ветром.

– Фани! Ты – необыкновенная! – его голос прозвучал струнами альта, обволакивая и растворяясь в ночи.

Обнаженная грудь женщины все еще волнующе вздымалась, белея в полумраке.

– Фани, я люблю тебя…

Милан потянулся к ней рукой, но женщина со смехом перехватила ее, отвела в сторону и встала. Точеная фигура, словно призрак, поднялась в дорожке лунного света.

– Не уходи, прошу тебя… – взмолился Милан.

Фани сорвала с него покрывало – тонкое и легкое, как лепесток цветка – и, прикрыв свое роскошное тело, наклонилась и быстро поцеловала любовника в лоб.

– Иди ко мне, любимая, – тихо и страстно прошептал он.

Но женщина ускользнула от его объятий и, на ходу оглядываясь, послала поцелуй, пригубив изящный пальчик.

– Я сейчас…

Она удалилась, шурша покрывалом.

Длинная, бессонная ночь туманом окутала голову, и княжич, сомкнув глаза, погрузился в грезы, не заметив, как они превратились в сон – глубокий и сладостный…

– Княжич, Княжич, проснитесь!

Нил, молодой помощник, недавно сменивший доброго, но уставшего Вирина, теребил Милана за плечо.

– Вставайте скорей, сюда идет ваш отец!

Милан, мгновенно сообразив, что он совершенно голый, ухватил подушку и швырнул ее на себя.

– Что случилось? – оглядывая комнату, спросил он, чувствуя, что случилось действительно что-то серьезное, иначе бы его отец, Князь Лирины, не стал ни свет, ни заря беспокоить сына.

– Кто спал с тобой? – громогласный голос Князя, как буря влетевшего в спальню, заглушил слабые попытки юного Нила объяснить что-либо.

Колкий взгляд, сведенные брови, сжатые губы, напряжение всех мышц придавали лицу Князя не просто суровость, но гнев, способный вытеснить даже самые добрые отцовские чувства.

– Отец! – воскликнул Милан. – Разве не ты учил меня не задавать подобных вопросов?!

Князь остановился на полпути, развернулся и подошел к открытой двери балкона. Резким движением отдернул занавеси и, сжав плотную ткань руками, глубоко вдохнул утреннюю прохладу. Обнаженное тело сына, необыкновенно красивое даже для совершенных лиринийцев, смутило его. Милан почувствовал неловкость отца и спешно накинул на себя кич, поданный расторопным помощником.

– Она украла Кристалл, – усмирив гнев, сказал Князь.

Милан опешил. Он понял, о ком идет речь, но не мог поверить этому. Он не мог даже представить себе, что она была с ним только для того, чтобы завладеть реликвией.

– Кристалл невозможно украсть, отец, – несмело возразил он.

– Но она это сделала.

Князь повернулся. В прекрасных глазах сына он увидел отчаяние. Его лицо словно застыло. Во взгляде тревога сменилась обидой, обида – стыдом. Отец все понял. Он перевел взгляд в сад. Утренний ветер влетел в спальню, затерялся в занавесях, теребя ткань и наслаждаясь их покорностью. За балконом мелькала молодая зелень листвы гигантских деревьев богуа, напоминая о красоте и вечности.

– Не отчаивайся, Милан. Не всегда наша любовь бывает взаимной.

– Где она?

– Улетела. Растворилась в Пространстве.

Милан сел, провел рукой по смятой простыне. Казалось, она еще хранит тепло ее тела.

Отец подошел к нему и положил руку на плечо, сжимая его.

– Возьми себя в руки, сын. Ты дорого заплатил за ночь любви, слишком дорого. Я жду тебя в Зале Обсуждений. Поспеши.

Правитель Лирины мельком взглянул на Нила и стремительно вышел.

Кристалл Силы поддерживал жизнь многих лиринийцев, в чьем уме и опыте нуждалось общество. Каждое утро в Дом Кристалла – просторное сооружение круглой формы, примыкающее к дворцу правителя Лирины – приходили мужчины и женщины, чтобы, сидя невдалеке от источника силы, за неспешной беседой получить долю энергии, активизирующую метаболизм клеток в стареющем организме.

В это утро в зале было пусто и тихо. Лучи света из шестиугольного отверстия в куполе падали на верхушку постамента, раскрывшуюся, словно лепестки цветка, и стекали вниз между ними, скользя по гладкой поверхности столба, едва достигая мозаичного пола. Туманный сумрак помещения окружил княжича, недвижно стоявшего рядом. Еще вчера Кристалл сиял всеми гранями, вбирая в себя свет дневной звезды и, многократно усилив, отдавал его вместе со своей энергией.

Милан поднялся по ступеням, кольцом окружающим постамент, и замер, пытаясь представить себе, как Фани, закутанная в покрывало, подошла к Кристаллу, подняла руки, дотронулась до него и взяла… Нет! Этого не могло быть! Никто, кроме хранителя, не может дотронуться до реликвии. Секрет инициации хранителя есть тайна, открытая только двум лиринийцам – тому, кто передает ее и тому, кто получает. Предыдущий хранитель давно ушел из жизни, решив, что пожил достаточно, а ныне хранителем Кристалла Силы был он – княжич правящего рода. Потому как тепло именно его рук принял Кристалл. Но Фани… Как ей удалось прикоснуться к нему?

Порыв ветра, влетевшего в зал, принес тепло наступившего дня. Милан обернулся. Так же влетел ветер, когда уходила Фани. Она наклонилась, потом прозвучал ее смех… Милан застонал. Ночь любви крепко держала его в своих объятиях. Его душа страдала. Фани околдовала его, затуманила разум своим чарующим голосом, затмила глаза необыкновенной красотой. И обманула! Как? И вдруг внезапная догадка осенила хранителя:

– Покрывало! Она ушла, завернувшись в мое покрывало!

Лицо княжича стало непроницаемым: лучи бровей сомкнулись над переносицей, в прищуре глаз не осталось и следа недоумения. Он все понял. Суровая правда обнажила истинный замысел женщины с планеты Вед. Она провела Хранителя Кристалла, воспользовавшись своей красотой и его наивностью. Что ж, как ни горек был урок, но он усвоил его. Теперь осталось решить, как вернуть эликсир жизни на место. Княжич развернулся и скорым шагом направился в Зал Обсуждений, где его ждал отец.

Высокие своды коридоров, стрелами протянувшиеся между всеми помещениями Дворца подчеркивали его величие. Пористый камень серого цвета с незначительными темно-розовыми прожилками, казалось, впитал в себя мудрость веков. Звук шагов поднимался ввысь от каменного пола и, отразившись от потолка, расписанного причудливой вязью знаков древнего языка самого старого народа Лирины, эхом падал на голову, нашептывая что-то важное, сокрытое в каждой точке и в каждой линии послания.

Милан шел от зала к залу, погрузившись в тяжелые думы. Дворец словно вымер – никто не встретился на пути княжича. Это еще больше угнетало, и Милан ускорял шаг, в конце концов, перейдя на бег. Остановившись перед массивной дверью Зала Обсуждений, он уперся в нее руками, закрыл глаза, прислушиваясь к гулкому стуку сердца, сделал три глубоких вздоха и, только почувствовав свое ровное дыхание, распахнул дверь.

Князь сидел за столом темного цвета с красноватым отливом, на таком же стуле с высокой ажурной спинкой и, подперев рукой щеку, просматривал видеозапись космодрома за прошедшие сутки. Зал Обсуждений, по сути, был кабинетом правителя Лирины, в котором по обычаю решались текущие вопросы жизни планеты. Довольно-таки просторный, оснащенный необходимой техникой, кабинет выглядел уютно. Несколько кресел стояли вокруг стола Князя, стены украшали старинные росписи, поблекшие краски которых добавляли загадочности атмосфере кабинета. В двух проемах, расположенных в стене напротив двери, за прозрачными створками хранились фолианты, содержащие мудрость веков.

Милан прошел к отцу. Начальник охраны, стоявший поодаль, поклонился хранителю. Милан ответил кивком и перевел взгляд на экран монитора, где в остановленном кадре застыла Фани, укутанная в покрывало. Волосы ее закрыли спину, складки ткани поперечными фалдами обтянули бедра. Не поворачивая головы, Князь кивком указал на экран.

– Вот она! Думаю, что Кристалл она держит перед собой под покрывалом.

Милан молчал. Фани все точно рассчитала. Любовные ласки активизировали работу желез, покрывало вобрало в себя запах ферментов, которые, как и рисунок кожи, неповторимы. Ведийка обманула не только хранителя, но и Кристалл.

Еще тогда, в самый первый момент контакта источника силы и лиринийца, чудесный камень запомнил информацию с рук, прикоснувшихся к нему. Он сохранил в таинственных атомах кристаллической решетки энергетический код первого хранителя, приняв его за эталон. Когда пришло время сменить хранителя, то Кристалл выбрал сам, кто им станет. Все претенденты пытались прикоснуться к нему, но удалось это лишь одному – ближайшему родственнику Первого Хранителя – он нес в своих генах особенности организма избранного. С тех пор хранителем становился тот, у кого они проявлялись в большей степени. Милан стал пятым хранителем, сменив в этой должности одного из братьев своего деда, который, достигнув возраста тысячи лет, решил, что пожил достаточно и удалился на покой. Вдали от источника силы он прожил еще с десяток лет и умер. Теперь скорая смерть грозила всем лиринийцам и отцу княжича в том числе.

– Его необходимо вернуть!

Твердость в голосе сына заставила Князя обернуться. Он отметил перемену в лице Милана. Оно стало маской, сквозь которую не проникала ни одна эмоция.

– Вероятность возращения Кристалла Силы равна абсолютному нулю, – ответил отец. – Ведийка охотилась за ним. Скорее всего, не для себя. Жители ее планеты известны как коварные авантюристы, воры, расхитители всего, что имеет ценность для обитателей Миров Вселенной. Даже если мы предъявим ультиматум правительству Вед, они ничего не скажут и не сделают. Кристалла нет на их планете, а это главное доказательство непричастности. Женщина удалилась на своем корабле в неизвестном направлении и уж точно не на свою планету – она отправилась к заказчику. А кто он нам вряд ли удастся узнать.

– Почему мы не фиксируем направление полета гостей, отец?

– Зачем?

Князь встал, сделав начальнику охраны знак удалиться.

– Указать можно любое направление, любую галактику, любую планету. Неужели ты не понимаешь? Отследить истинное направление полета мы не в силах. К тому же, такой контроль нарушает право свободы перемещения, принятые Лигой Разумных Миров. То, что происходит на нашей планете – это наше внутреннее дело. Никого это не касается. Есть реликвия – заботьтесь о ее сохранности сами. Единственное, что я могу сделать – это обратиться к Совету и указать на Фани Монигран с планеты Вед, как на предполагаемого вора, и то, только для того, чтобы предостеречь всех. У нас нет никаких точных доказательств ее вины. Только догадки.

– Но как же! А эти записи? – в Милане снова вспыхнула обида, проскользнув повышенными нотками в голосе.

Отец, понимая сына, очень спокойно ответил:

– Я просмотрел всю запись. То, что это Фани Монигран, мы знаем по твоему покрывалу. Она нигде ни к кому не поворачивается лицом. Ни у одного охранника не остались воспоминания о внешности женщины. Никаких признаков наличия Кристалла в ее руках не видно. Женщина идет ночью по космодрому, закутанная в покрывало любовника. Да, не совсем привычно, но это не преступление. Мало ли что произошло в твоей спальне! Ты мог обидеть ее, прогнать, оскорбить. И ей ничего не оставалось, как убежать, даже не успев одеться.

Милан оторопел. Но Князь не дал ему возразить.

– Да, сын, я понимаю, слышать подобное обидно, но такой сценарий возможен. Твои чувства никого не интересуют. Запомни: все, что происходит наедине между мужчиной и женщиной – это личное дело. Это дело двоих. Так что спрячь чувства, забудь обиду; я знаю, видел – это в твоих силах.

Князь прошел к своему стулу. Сквозь ажур спинки пробивался свет, падающий от окна, пучками расходясь от причудливо вырезанных отверстий. Спина правителя Лирины заслонила собой большую часть света, но оставшийся окружил Князя ореолом из сотен тонких лучей. Сердце в груди Милана екнуло.

«Что станет с отцом?» – страшная мысль, как один из острых лучей, пронзила ум.

Князю шла седьмая сотня лет и он, также как и все старожилы Лирины, нуждался в энергии Кристалла. А планете был необходим опыт мудрых, их знания и способности.

– Отец, как нам быть? Скажи, ты видишь выход?

Князь жестом указал на кресло.

– Садись. Нам предстоит долгий разговор. Я послал за Вирином. Пока он доберется до нас со своего острова, я расскажу тебе историю Кристалла.

– Есть что-то, чего я не знаю? – усаживаясь напротив отца, уточнил Милан.

Его удивили слова Князя. Историю Кристалла знали все, не говоря о хранителе, посвященного во все тонкости строения источника силы, который вместе со светом, проникающим внутрь, излучал особую энергию, фантастическим способом воздействующую на лиринийцев.

– Есть. И это история второго кристалла.

Князь погрузился в воспоминания. То, что ему предстояло рассказать сыну, не знал никто, кроме посвященных, из которых в живых остались только он и Вирин. Князь получил информацию от своего отца, тот – от своего. Пришло время посвятить Милана – наследника рода хранителей и его сына, – в тайну существования второго Кристалла Силы. Вирин добавит детали. Он, как потомок участника той судьбоносной экспедиции, хранил в своей памяти хронологию событий и координаты места, где спрятали реликвию.

– Поток метеоритов, обрушившийся на Лирину более пяти тысяч лет тому назад, вместе с незначительными разрушениями наших жилищ оставил нам и Кристалл, который бесформенной глыбой вонзился в поле. Не сразу мы поняли, какой дар преподнесла нам Вселенная. Но, когда исследователи зафиксировали излучение целительной энергии Кристалла, Советом Лирины было принято решение о его использовании, как источника живительной силы. Тогда же наш род стал правящим и лишь потому, что Кристалл принял нашего предка, позволив ему прикоснуться к себе. Никого другого Кристалл не подпустил. Первый из правителей – Князь Отри – сам огранил минерал и водрузил его на постамент, где тот и находился до сегодняшнего дня.

Князь мельком взглянул на сына. Милан опустил глаза. Его вина была очевидна. Но от укоров нет толка. Не могут слова досады и возмущения повернуть время вспять. И потому Князь, не заостряя внимания на случившемся, продолжил рассказ:

– Пока внимание всего нашего сообщества было приковано к находке, к местам падения метеоритов отправилась поисковая экспедиция. Ты понимаешь, сын, что даже небольшой камень имеет силу. Так вот, Совет поставил перед экспедицией задачу: найти и собрать все осколки небесного минерала – все, что долетело до поверхности Лирины, не успев сгореть в атмосфере.

Милан слушал отца, не перебивая. Мудрости Правителя Лирины искали многие. Те, кому удавалось послушать его речи, впитывали в себя каждое его слово. Те, кто удостаивался его совета, сохраняли слова Князя для потомков своего рода. Пока Милан был ребенком, отец часто учил его. Они беседовали в саду, где Князь рассказывал сыну занимательные истории, сказки, конец которых чаще был счастливым. Сейчас, вспоминая рассказы отца, Милан понимал, что все имело особый смысл, все, что Старый Князь поведал сыну, взято из жизни. Ведь именно жизнь учит мудрости. Но никто не может познать истину без своего опыта, без своих ошибок. Милан снова вспомнил Фани, и сердце отозвалось болью. Если бы он вовремя вспомнил хоть один совет отца и не раскрыл своих чувств ведийке, не разобравшись в ее истинных намерениях, то все могло случиться по-другому. Но, что сделано, то сделано. Сейчас у него появилась надежда. Неспроста же отец затеял этот разговор. Княжич уже понял, о чем речь, но не перебивал ненужными вопросами. Он слушал.

– Экспедиция работала тайно, без огласки. Когда нашли второй Кристалл, а он оказался немного меньше первого, встал вопрос: Что с ним делать? Позволить всем жителям планеты пользоваться его силой и уравнять шансы на жизнь просвещенных, мудрых, талантливых и ленивых, необразованных, никчемных или спрятать Кристалл до поры до времени, когда он может понадобиться, до особого случая. Не мне судить о верности принятого решения. А оно прозвучало так: Спрятать и хранить Кристалл втайне от всего Мира. Все, кто был посвящен в тайну, дали клятву о молчании. Сегодня я нарушил ее, рассказав тебе всю историю. И теперь ты должен поклясться, что никто от тебя не узнает о существовании второго Кристалла Силы.

– Но где он?

Княжич поддался вперед, ощущая напряжение во всем теле. Он готов был немедленно помчаться туда, где находится раритет, обладающий такими же свойствами, как и хранимый им Кристалл. Но отец молчал. Милан понял, что еще не все сказано, а его вспыльчивость лишь помеха в разговоре.

– Прости, отец, я несдержан.

Князь в ответ только кивнул, принимая извинения. Но продолжать рассказ не стал. В полной тишине раздался глухой звук открываемых дверей, и на пороге появился Вирин. Ореол седых волос окутал его голову; вкупе с белым одеянием, это производило впечатление видения, а не живого лиринийца.

– Вирин! – Милан подбежал к старику и, подхватив под руку, провел к отцу.

– Здравствуй, Хранитель! – медленно проговорил старый помощник, тяжело опускаясь в кресло. – Приветствую, Князь!

Правитель Лирины встал навстречу старому другу. За последний год тот изрядно постарел. Его жизнь подходила к концу. Прожитые годы расчертили лицо глубокими морщинами. Взгляд потускнел, тело отяжелело. Но Вирин сам принял решение. Теперь же все, кто держался благодаря силе Кристалла, тоже начнут безвозвратно стареть. Общество изменится. На смену мудрости и неспешности вновь придут амбиции и нетерпение. За примером не надо далеко ходить: вот, его сын! Не разобравшись во всем, готов с головой окунуться в омут, даже не представляя, что его ждет там.

– Здравствуй, Вирин! Я рад видеть тебя, хоть повод для встречи у нас не радостный.

– Да… Мне уже доложили. Полагаю, что ты позвал меня для того, чтобы услышать координаты местонахождения второго Кристалла.

Князь вернулся и сел за свой стол. Глядя на Вирина, он представил, что через несколько десятилетий ожидает его самого. Но он чувствовал, что еще не готов к таким изменениям. Пока же бодрость тела и духа не оставили его и надежда придавала силы.

– Ты правильно думаешь. Пришло время все рассказать Милану. Он несет ответственность за пропажу Кристалла, он же должен найти и вернуть нам второй источник силы.

– Что ж, ничего не стоит сказать, где Кристалл. Но это не решит проблемы, – Вирин поднял глаза на Княжича.

Милан стоял у окна, сбоку от отца, и внимательно слушал, не смея даже пошевелиться, чтобы ненароком не прервать нить разговора.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Князь.

Старик закашлял, с трудом вдыхая слабыми легкими воздух. Судорожно опустил руку в карман просторного платья, пошарил там и достал коробочку с желтыми шариками, величиной с горошину. Вытащил одну и трясущимися руками поднес ее ко рту.

– Нелегко быть старым, знаешь ли… – словно извиняясь, сказал он, проглатывая шарик, – я уже подумывал о том, чтобы передать тайну своему внуку, – Вирин перевел дух. – Ты же знаешь, что Кристалл находится слишком далеко отсюда, причем, на планете, которая не входит в Лигу Разумных Миров.

– На какой планете? – ворвался в разговор Милан.

Вирин ухмыльнулся. С одной стороны горячность молодых двигает прогресс вперед, с другой – из-за нее они делают много ошибок.

– На планете Земля, – старый помощник говорил очень медленно, отчего каждое его слово звучало особенно значимо. – Она находится в системе желтой звезды, не самой яркой среди других звезд галактики Пыльное Облако, но именно на одной из орбит этой звезды сложились условия, благоприятные для жизни. Видишь ли, Милан, мы выбрали ту планету, когда ее жители еще не знали что такое прогресс, цивилизация. Они жили примитивно, и тогда казалось, что им понадобятся десятки тысячелетий, чтобы подняться выше себя, в простор, именуемый «космос». Потому наши корабли беспрепятственно садились на планету, лиринийцы исследовали ее и, когда встал вопрос о том, где спрятать Кристалл, мы решили, что лучше Земли места нет.

– Что же изменилось, что случилось с Землей сейчас?

На вопрос сына ответил Князь:

– Земляне превзошли многие расы Вселенной в развитии. Они исследуют космос, пока только в пределах своей звездной системы. Кстати, дневную звезду они называют «Солнце», – подчеркнул Князь. Помолчал, задумавшись, и продолжил: – Но для нас выход землян за пределы атмосферы планеты тоже является препятствием.

– Почему, отец?

– Потому, Милан, что мы не можем вот так просто проникнуть в солнечную систему, нарушая законы Лиги. И не только. Наше вторжение может быть замечено людьми, что, вполне вероятно, повлечет непредсказуемые действия. Так что, открыто совершить посадку на планете и ходить по ней в поисках нашего Кристалла нежелательно.

Вирин согласно закивал головой и заметил:

– К тому же, на Земле происходят бурные процессы, меняющие рельеф, иногда настолько кардинально, что моря становятся горами, а высокие вершины оказываются под водой. Когда мы отправляли корабль с Кристаллом, мы определили координаты места, куда его надлежит спрятать, но то, что это место осталось неизменным, я сомневаюсь.

– Но корабль вернулся? Те, кто летал на Землю, вернулись? Что они рассказали?

– Много вопросов, юноша, очень много… Не спеши. Конечно, они вернулись и сообщили точное место, куда спрятали Кристалл. Но ты словно не слышал того, что я говорю. Думаю, сейчас в тебе играет кровь и ты готов сорваться с места и лететь на Землю немедленно. Ну, долетишь, представим, сначала до Солнца. Возможно, доберешься до Земли. Допустим и это. А дальше?

Милан вдруг снова почувствовал себя ребенком. Как-то в детстве он решил прорыть в саду канал. То, что он вырыл, больше походило на ручей, извилистой раной обезобразивший поверхность луга. Он так увлекся работой, что не заметил, как за ним наблюдает отец. Князь не мешал, он ждал, что будет дальше. Когда же мальчик пустил воду в свое грандиозное, как ему казалось, сооружение, отец подошел и взял его за руку. Вместе они пошли вдоль ручья, по рыхлому ложу которого медленно, но все более наполняя канавку, текла вода. Наконец, она добралась до куста, у которого ручей закончился, и вода, не найдя другого пути, сначала заполнила яму вокруг куста, затопив его, и потом растеклась по лугу, следуя неровностям почвы. Князь намеренно не увел сына в сухое место, и они стояли во все увеличивающейся луже, пока ноги Милана не промокли. Он заплакал. Разочарование, пришедшее на смену гордости, вызвало обиду. Он отвернулся от отца, хлюпая носом и пытаясь вырвать свою руку из его ладони. Но Князь поднял сына на руки и отнес в дом.