Буря в стакане беды

Глава тридцать первая

– Ладно! – воскликнул Матвей. – Все стареют, с возрастом меняются, появляются разные феньки, которых в юности не было. Когда Шурочка меня к себе домой приводила, мне семь лет было, она казалась мне взрослой, солидной тетей! Смешно, но очень долго полагал, что Александра старая! И лишь спустя не один год пришло понимание, что у нас с ней не огромная разница в возрасте.

Матвей посмотрел на тещу.

– Шуша, я фактически брошенный ребенок. Мама на меня наплевала, только для вида посещала родительские собрания в школе. И ты со мной много беседовала, говорила: «Учись хорошо, женщина без знаний может замуж выйти, детей родить, жить счастливо. А мужик без образования чем заниматься будет? Выбери себе любую профессию и осваивай ее». Еще ты объясняла, что добрым жить лучше, чем злым, не надо жадничать, не следует никого обижать.

– Верно, – тихо подтвердила Александра, – хотела, чтобы ты вырос хорошим человеком.

– Но ты ни разу не говорила: «Не смей воровать, не становись своим среди хулиганов».

Александра затеребила низ своей кофты.

– Когда-то ко мне ходил чистить обувь Иван Николаевич, профессор. Он говорил, что дети – продолжение родителей, они наследуют как хорошие, так и плохие качества. Но если прямо с рождения внушать ребенку алкоголика, что водка, вино и пиво – плохие вещи, использовать любой удобный момент для объяснения… Ну, например, в парке на скамейке пьяный спит, а ты малышу: «Ай-ай, смотри, как плохо человеку, потому что в его жизни бутылка главное, валяется на виду у всех пьяный! Его точно никто не уважает». Ребенок усвоит, что пить плохо. А у тебя родители – достойные члены общества. Клава из уборщицы до директора выросла, Сеня был отличным специалистом. Просто ты им не был нужен. Поэтому и говорила тебе про любовь и доброту.

– Так, – кивнул бизнесмен. – Значит, если бы мама была алкоголичкой, а отец – уголовником, я бы от тебя слышал: «Не пей, не воруй»?

– Конечно, – согласилась Александра, – следует делать «прививку» от плохих наклонностей.

– Можно поспорить с тобой, – улыбнулся Матвей, – но сейчас у нас не дебаты о воспитании. Вопрос! Шуша, я не краду чужие вещи, Зина тоже в подобном не замечена. Мы не состояли в плохих компаниях. Почему ты внушаешь девочкам, что красть плохо, что не надо дружить с хулиганами? По какой причине от таких грехов «прививки» делать решила?

В кабинете повисла мрачная тишина, лицо Шурочки посерело.

– Ну… ну… – начала мямлить она, – ребенку… э… ну… того…

Зинаида закрыла лицо руками. Матвей улыбнулся.

– Лекции Шуши, постоянный контроль за здоровьем детей, мгновенное пресекание даже намека на агрессию и еще много чего другого объяснило мне, что Александра и Зина опасаются, что малыши могут стать не самыми хорошими людьми. Откуда такой страх? Да, мои отец и мать были не самыми лучшими родителями, про отца жены вообще ничего не знаю…

– Он был умным, талантливым, – поделилась информацией Александра, – но женатым.

– Ну вот, – удовлетворенно отметил Матвей. – Точно не вором! Ладно, хватит об одном и том же говорить. Я сообразил, что Зина сделала донорское ЭКО. И теперь они с Шурочкой опасаются, что в детях оживет генетика биологического отца.

– Ты про ЭКО знаешь? – подпрыгнула жена.

Матвей покачал головой.

– Конечно, я в курсе, что можно пройти такую процедуру. И не секрет для меня, что не смогу никогда стать отцом.

– Вам показали результаты исследования? – уточнила я.

– Да, – подтвердил бизнесмен. – Доктор сказал, шансов ноль. И он же сказал: «Ваша жена просила не открывать вам правду, но не имею права утаивать от вас истинное положение вещей». Я его заверил, что не получил ни малейшей психологической травмы. И стал ждать, когда Зина наконец скажет о донорском ЭКО или предложит взять младенца из детдома. Мне хотелось, чтобы супруга сама приняла решение по данному вопросу, а не согласилась с моим выбором. Почему так? Вот решу я, что ЭКО лучше, и девять месяцев в беременности проведу не я, а жена. Все тяготы лягут на ее плечи. Потом роды. Слышал об этой процедуре, почитал в интернете, поговорил с врачами. Узнал, что полностью обезболить процесс невозможно, что роды – риск не только для младенца, но и для матери. А после эпидуральной анестезии у женщины порой ноги не ходят. Кесарево тоже имеет болевой хвост. Я не имею права толкать супругу на такое. Мне ее жаль. Пусть Зинаида сама примет решение. И раз уж доктор признался, что она просила не говорить мне о моем бесплодии, сделаю вид, что ничего не знаю.

– Вы бы согласились на такое решение проблемы? – осторожно спросила я. – На ЭКО?

– Конечно, – кивнул Матвей. – Не тот родитель, что родил, а тот, что вырастил. Шуша мне мамуля. Клавдия – женщина, которая меня родила.

Я повернулась к Зинаиде.

– Вы говорили, что ваш муж против усыновления и на донорское ЭКО никогда не согласится.

– Так думала, – прошептала Зина. – Все мужчины нервно относятся ко всему этому. От одной моей знакомой супруг ушел спустя пару лет после того, как она родила девочку от донора. Сказал: «Не способен полюбить ребенка от чужого мужика. И все парни такие, как я».

– Да ну? Прямо все? – хмыкнул Матвей. – Веруся и Ната – мои любимые дочери.

Я потрясла головой.

– Зинаида Владимировна, вы с мужем тему донорского ЭКО обсуждали?

Женщина еле слышно ответила:

– Нет!

– Почему тогда уверенно говорили, что Матвей никогда не захочет донорское ЭКО и не согласится взять малыша-сироту? – не выдержала Саша.

Зинаида и Александра переглянулись, потом обе заплакали.

– В сетях пишут, что ни один мужчина никогда не примет чужого младенца, – сквозь слезы объяснила Зина, – никогда!

Матвей стукнул кулаком по ручке кресла.

– Все блондинки – дуры, все водители грузовиков – хамы, все мужики обожают пиво, все свекрови – гадины, все невестки – стервы!

Потом мужчина выдохнул и уже другим тоном продолжил:

– Кем надо быть, чтобы верить в подобные «истины»? Да, есть представители сильного пола, которые не только приемных, но и своих детей терпеть не могут. Но я-то к ним не отношусь. Зина! Шуша! Вы кем меня считаете? Сволочью?

– Нет, нет, – затрясла головой Александра, – просто… ну… просто… это… Мотенька, прости меня!

– И… и… меня… – рыдала Зинаида, – любимый!

– Ну все, – забормотал Гришин, – хорош воду мутить! Выяснили правду! Девчонки у нас замечательные! Натуська главнокомандующим всех войск станет, Веруня библиотеку напишет. А теперь расскажите, что за проблема случилась? По какой причине вы уже не один месяц выглядите, как испуганные котята? Что не так? Полагаю, это связано с детьми?

Женщины кивнули. Зинаида схватилась руками за щеки.

– Только не сердись на нас!

– Вот те на! – засмеялся Матвей. – Я когда-то злился на тебя или на Шушу?

– Нет, – шмыгнула носом супруга.

Я посмотрела на двух женщин и мужчину.

– Наверное, вам лучше спокойно поговорить втроем. Но у меня есть вопрос: Матвей Семенович, почему вы пришли к нам с подозрением, что дети вам неродные по крови? Зачем сочинили странную историю? Твердо заявили, что подмена младенцев невозможна? Если вы все знали, то какова истинная цель вашего появления в нашем агентстве?

Матвей ответил не сразу.

– Ну… есть темы, на которые трудно говорить. Я не люблю делиться своими переживаниями. Зачем вешать на кого-то личные проблемы? В особенности семейные. Решить вопрос с ребенком я не мог. Обсуждать его с Зиной… Ну, бесплоден-то я. Очень не хотелось говорить на эту тему. Ладно, скажу ей. Но я же знаю Зинулю, у нее от Шуши тайн нет. А та поделится с Катей!

– Что? – подпрыгнула Александра. – Да никогда!

– Прости, – вздохнул Матвей, – просто говорю что думаю. Мужику трудно признать и признаться, даже самому себе, что у него в сексуальном плане проблема.

– Хороший любовник – не обязательно прекрасный отец, и бесплодие – не импотенция, невозможность зачать ребенка не влияет на качество интимных отношений, – высказалась Саша.

– Правильно, – согласился Матвей. – Но вы не мужчина. Поэтому я и не обсуждал эту проблему с семьей. Женщинам ее трудно понять. Вернее, невозможно понять. Поэтому решил: пусть Зина примет решение сама. Для донорского ЭКО требуется согласие мужа. Я его дам, и проблема решится без трудной для меня беседы… Ладно, скажу честно – струсил. Не хотел обсуждений неделями. Поджал хвост. Удрал морально. А потом Зина объявила о своей беременности. Много ума не надо, чтобы сообразить, что жена сделала ЭКО. Я никаких бумаг не подписывал, значит, супруга все сама организовала. Выдохнул! И все хорошо шло до того момента, когда Зина и Шуша начали сильно нервничать. Я понял, что происходит нечто плохое и оно связано с детьми. Но спросить прямо не мог. Я же якобы не знаю про ЭКО! Наверное, донор нашел Зину, шантажирует ее. Вот и пришел к вам. Детектив живо выяснит правду про зачатие в пробирке, я смогу откровенно поговорить с женой.

– Бред! – не выдержала Саша. – Ой, простите. Подумайте сами, какая бредятина вышла! Взрослые, умные, талантливые люди. И что натворили!

– Не хотела, чтобы у Матвея возник комплекс из-за известия о бесплодии, – прошептала Зина, – я не знала, что ему об этом врач сообщил.

– Мы нашли брата Матвея Семеновича, – прошептала Шурочка, – а он оказался подлецом, вымогателем.

– Никому из вас не пришло в голову просто сесть и поговорить? – вспылила Ромайло. – В донорском ЭКО нет ничего постыдного!

– Не хотела внушить Моте комплекс неполноценности, – очень тихо произнесла Зина, – думала…

– А я боялся принудить жену, – перебил муж, – думал…

– Он думал, она думала… – не выдержала я. – Люди! Надо просто друг с другом разговаривать! Слова произносить, озвучивать свои мысли, не думать друг за друга!

Гришин встал.

– Спасибо, Виола. Лично я извлек из этой ситуации урок: с родными надо разговаривать. Не думать за них, не считать, что отлично знаешь, какие мысли в голове у человека, даже если он тебе самый родной и любимый. Просто скажи ему правду. Просто поговори. Не додумывай, не придумывай, не раздумывай, не решай за него. Пошли! Девочки наши, любимые. Конец истории.

Когда мы остались одни, Саша спросила:

– Я вас не подвела? Впервые работаю в агентстве. До этого занималась только частными заказами.

– Все замечательно. Поеду домой, посмотрю, как там ремонт идет. До завтра.

– Думаете, у нас еще найдутся клиенты? – пригорюнилась Саша.

– Если сами не найдутся, мы их найдем, – оптимистично пообещала я. – Ой! Смотрите, шаль! Она принадлежит Александре! Теща Гришина ее в кресле забыла.

– Поеду за ней, отвезу платок, – решила Ромайло.

– У них дом в Подмосковье.

– Верно, – согласилась девушка. – Я живу неподалеку от их особняка. Сначала в магазин за продуктами зарулю, потом к Гришиным.

Я молча встала. Правильно говорила мне в детстве Раиса: «Не затевай бурю в стакане беды, потому что в этой емкости несчастья мало. Не рыдай, не впадай в истерику, не бросайся на всех с обвинениями. Все живы? Значит, это стакан беды, не веди себя так, словно пришла самая страшная беда. Буря в стакане беды не нужна и опасна, она у тебя отнимет ум и разум. Посмотри на стакан и подумай: «Не беда, решу проблему!». Вот затеяли Зина и Матвей бурю в стакане беды. Стоило ли им так поступать?

Глава тридцать вторая

Когда я вышла из лифта на последнем этаже, перед моими глазами возникла картина. Дверь в нашу верхнюю квартиру открыта. Перед ней стоит перевернутая вверх ножками новая ванна. И она сама собой медленно движется вперед. Сантехническое оборудование определенно пытается проникнуть в апартаменты, но никак не может пролезть через дверной проем. За процессом его бесплодных попыток наблюдают Кеша, Гоша, Андрей Афанасьевич, Маргарита Ильинична и… Фуникулер.

– Добрый вечер, – произнесла я.

В ту же секунду ванна отползла чуть назад от порога. Все повернулись ко мне.

– Милая Элла Семеновна позвонила и сказала, что отправила ванну лучше той, которая уже стоит, – сообщил Андрей Афанасьевич. – Сама она сумеет приехать только после двадцати двух часов. Сантехническое оборудование следовало встретить мне. Простите, многоуважаемая Вилка, – смутился ученый. – Работа со студентами планируется заранее – люди из разных городов. Никак не мог перенести мероприятие. Поэтому обратился к жене. Огромное спасибо ей за понимание. Маргарита Ильинична согласилась потратить некую часть своего драгоценного времени на прием ванны.

– Я не успела согласиться, как позвонили с работы и сообщили, что совещание по «Зуму» перенесли. Словно назло, оно совпало с доставкой ванны! – сообщила супруга Андрея Афанасьевича. – Примчалась сразу, как только завершилось обсуждение вопроса. Обнаружила ванну, около нее мальчиков и Принца…

Фуникулер кивнул.

– Верно. Обещал вам привезти и установить игру. Приехал – вижу картину: ножки вверх, на ванне лежит… сейчас…

Мужчина наклонился и поднял с пола листок.

– «Акт доставки элитного сантехоборудования (ванны). Внести в квартиру не сумели. Причина недоставки доставки в апартаменты – не впихунькивается внутрь квартиры. Из-за невпиховывания оборудования невпихнутая сантехническая единица вынужденно оставлена на лестничной площадке. Претензии по недоносу сантехнического объекта непосредственно до клиента и его желаемой установке не принимаются. Обязанности по организации впихуемости сантехнического объекта в место его желаемой установки возложены на приобретателя сантехнического объекта или его доверенное лицо с обладанием нотариально заверенной доверенности об обеспечении впихунькивания сантехнического оборудования в место его желаемой установки. Ввиду личного отсутствия покупателя сантехнического оборудования, а также в связи с ненахождением доверенного лица вынуждены оставить сантехническое оборудование невнесенным в место его желаемой установки не по своей вине, а по вине приобретателя, в связи с необеспечением свободного прохода к месту желаемой установки сантехнического оборудования из-за его невпиховываемости. Нельзя впихнуть невпиховываемое. Бригадир».

Фуникулер посмотрел на нас.

– Далее подпись. Я позвал братьев, подумал, вероятно, они знают, как поступить.

Первым отреагировал Гоша:

– Гениально написанное послание нас поразило.

– Текст впечатлил, – согласился Кеша. – Однако мы заметили, что ванна стоит в странной позе. Если только слово «поза» применимо к предмету, который расположен перед нашими глазами. Необычность в том, что ножки направлены вверх. Обычно такие вещи переносят, держа их ножками вниз.

– Брат, ты, как всегда, прав, – кивнул Гоша.

– Согласен. Нелепо так тащить ванну, – высказался Фуникулер. – Как ее потом ставить, а?

– Самое странное то, что она пытается сама пройти в чужое помещение, – пробормотала я. – Но у нее не получается.

– Какая ты внимательная! – восхитился Кеша.

– Потрясающая наблюдательность! – зааплодировал Гоша.

– Вам не кажется необычным, что неодушевленный предмет способен к мыслительной деятельности? – задал вопрос Андрей Афанасьевич. – Ванна приняла решение войти туда, где ей следует постоянно находиться! Я впечатлен! Умение принимать решение не каждому человеку присуще, а тут ванна.

– А и правда, – согласился Гоша.

– Да, да, – протянул Кеша, – право, изумительно.

– У этой штуки нет мозга, – подчеркнул Фуникулер, – но она сообразила, куда ползти. Ванна! Умереть не встать!

– Можем ли мы найти научное объяснение данному факту? – озаботился вопросом Андрей Афанасьевич.

– Я пока не способен дать комментарий, – признался Гоша.

– Аналогично, – протянул Кеша. – Могут ли иметься у ванны зачатки разума? Думаю, данной проблемой пока никто не занимался.