Буря в стакане беды

Глава десятая

Прораб начал быстро-быстро говорить, и вскоре ситуация разъяснилась.

Вчера после обеда строитель поругался с супругой Анастасией. Мужчина любит жену, старается побольше зарабатывать, чтобы супруга и маленькие дети ни в чем не нуждались. И его семье повезло.

Тесть и теща давно хотели жить на свежем воздухе, накопили денег и незадолго до свадьбы дочери осуществили свою мечту – купили землю и построили дом. Естественно, Алеша помогал родителям Насти всем, чем мог. Коттедж получился уютным, красивым. И, что особенно радовало зятя, находился он в ста двадцати километрах от столицы по федеральной трассе «Дон». Да еще от трассы минут сорок по местному шоссе. Места там прекрасные, воткни в землю камень – вырастет клубника. Старшее поколение завело кур, козу, сделало грядки, плодовые деревья там уже росли. О Москве тесть и теща даже думать не хотят.

Свою трехкомнатную квартиру они переписали на дочь. Настя безмерно благодарна родителям, но подарок оказался с подвохом. Папа сказал дочери:

– Мы вам жилье отдаем в ипотеку беспроцентную. Наша квартира, учитывая мебель и парковочное место, стоит сорок миллионов. Вы нам их в течение десяти лет отдадите – по четыре «лимона» в год, по триста тридцать три тысячи в месяц.

– У нас нет таких денег! – ахнула Настя.

– Пусть муж заработает, – пожал плечами отец. – И в ноги нам поклонится, что получил все готовое.

Алексей, не будь дурак, заказал оценку квартиры, которая уже много лет просила ремонта, и сумма уменьшилась вдвое. Тесть закатил истерику, поспешил к другому специалисту, а тот насчитал еще меньше – семнадцать миллионов – и предупредил:

– Такие трешки почти не продаются. Четырехэтажный дом постройки начала пятидесятых годов, лифта и мусоропровода нет. Район не престижный, вокруг одни гастарбайтеры. Капитальный ремонт не сделан. Соседи страшнее атомной войны. Если лет через десять и найдется идиот, который купит такой неликвид, то к тому моменту цена еще обрушится.

Папаша вернулся к зятю, а тот уже успел поговорить со своим оценщиком. После недели плотных скандалов кое-как сумели договориться. Леша теперь отстегивает тестю по сто тысяч в месяц. И будет отдавать ему деньги до тех пор, пока все миллионы не выплатит. Основная часть дохода мужчины падает в кошелек отца жены, молодой паре приходится жить в режиме жесткой экономии.

Вчера вечером Настя сообщила, что дочке нужны новые весенние сапоги, а сыну ботинки. И Леша вспылил, обругал супругу за то, что она вещи по размеру берет. Вот ему родители всегда покупали одежду и обувь с запасом. Анастасия ответила, что их детей в школе начали дразнить из-за старых шмоток. Слово за слово, пара поругалась. Алексей не сдержался, высказал супруге все, что думает о ее папаше-сквалыге и гадкой квартире. Настя достойно ответила. Муж обозлился, заявил:

– Ну и живи одна в своих дерьмохоромах. Сама папане-жадине миллионы возвращай. Не вернусь туда. Развод!

В первую секунду мужчине стало легче – наконец-то он высказался! Но потом прораб призадумался, где же ему переночевать, и начал звонить приятелям. А те, как один, бормотали:

– Прости, Леха, у нас места нет.

И что делать? Алексей принял решение остаться на работе. Но я ведь его строго предупредила перед началом ремонта – никаких ночевок в квартире.

Мужик почесал в затылке и подумал: «Виола спит внизу. Наверх, туда, где идет основной ремонт, хозяйка не сунется. Я там тихо переночую, а утром совру, что пораньше приехал. В апартаментах наверху мебели сейчас нет, но я не привередлив, на полу устроюсь». И тут раздался звонок в дверь – приехал подарок от Эллы Семеновны. Я на тот момент предупредила мастера, что привезут кресло, его следует поставить в ванной. Прораб впал в восторг. Все замечательно складывалось, он планировал уютно улечься на мягком.

Алексей распаковал столик с чайником и чашкой, сел, обрадовался. Через некоторое время он заинтересовался пультом, который прилагается к креслу. Ткнул пальцем в одну кнопку. Из носика в кружку полился кофе. Леша ахнул. Потом он нажал на вторую пупочку, и зазвучала, на его взгляд, занудная музыка. Парень продолжил использовать блок управления, и вот тут сиденье медленно куда-то делось, под филейной частью прораба образовалась пустота. Мужчина испугался, нажал на клавишу еще раз, и… пустота стала шире, Алексей начал в нее медленно опускаться. Строитель вцепился одной рукой в подлокотник и затеял беспорядочно тыкать в клавиши пальцем другой длани. Пустота сузилась, нечто твердое обхватило со всех сторон мадам Сижу строителя и сжало. Никакой боли это действие не причинило. Музыка замолчала. В санузле оказалось тепло, уютно. Алексей здорово устал днем, а скандал с Настей отнял у него последние силы. Страх, что он куда-то проваливается, исчез, отсутствие матраса под пятой точкой не мешало, и сон живо сморил строителя.

Проснулся мужчина утром, посмотрел на часы, хотел встать, но не сумел пошевелиться. Сначала он решил, что его парализовало, и жутко перепугался. Потом сообразил, что руки-ноги шевелятся, голова в разные стороны поворачивается. Подняться он не может из-за того, что его, пардон, попа словно в капкан попала! И куда деваться? Что делать?

Алексей начал кричать в надежде, что Вилка услышит глас терпящего бедствие.

– Вы могли мне позвонить, – с трудом произнесла я, поскольку меня душил смех.

– Не сообразил, – честно ответил Леша. – Моя… э… э… мой орган задницы словно в тиски попал!

– Интересно, – заметил Кеша.

– Любопытно, что под подушкой, – прибавил Гоша.

– Если еще немного так посижу, зад просто отвалится, – заныл Алексей.

Братья переглянулись.

– Прежде чем принимать решение, надо понять, с чем имеем дело, – заметил Гоша.

– Согласен, – кивнул Кеша.

Я посмотрела на парней.

– Это унитаз!

Гоша приподнял левую бровь, Кеша – правую.

– Унитаз? – дуэтом переспросили братья.

Я быстро рассказала им о своем походе в гипермаркет.

– Интересно, где спрятан механизм управления? – протянул Гоша.

– Два варианта, – предположил Кеша, – спинка или низ кресла.

– Столик со своим блоком, – пробормотал Гоша.

– Если они единое целое, – продолжил Кеша, – сейчас разберемся. Уважаемый прораб, не беспокойтесь, разбор, сбор и починка всего, от мопеда до ракеты, – наша тема.

– Не могу больше! Выньте меня отсюда немедленно! – впал в истерику Леша. – Шевелитесь! Хорош языком болтать! Разрубите кресло! Топором!

– Успокойтесь, – попросил Кеша.

– Лучше не нервничать, – посоветовал Гоша.

– Нельзя решить проблему без понимания причины ее возникновения, – объяснил Кеша.

– Ваши ягодицы не могут отвалиться, – решил успокоить мужика Гоша. – Вернее, подобное никогда не произойдет с живым человеком.

– Идиоты! – завопил Алексей. – Без вас справлюсь, болтуны гадские.

Мужик начал что есть силы колотить руками и ногами по мебели.

– Похоже, он потерял самообладание, – заметил Кеша.

– Не всякий способен спокойно реагировать на непривычные обстоятельства, – кивнул Гоша.

– Давай попытаемся оценить, с чем имеем дело, – предложил Кеша.

Парни подошли к креслу.

– Попрошу вас посидеть без движения, – сказал Гоша.

– Да пошел ты! – взвизгнул Алексей и стукнул доктора наук по голове ногой.

Кастрюля, которая украшала макушку доктора наук, вмиг опустилась ниже ушей. Парень замахал руками и сел на пол.

– Брат, ты как? – осведомился Кеша.

– Нормально, – прогудел Гоша. – Воздух поступает беспрепятственно. Если поможешь мне снять кухонный инвентарь, буду очень благодарен.

Старший брат подошел к младшему, наклонился. Голова Кеши оказалась около левой ноги Алексея. А тот, окончательно потеряв способность владеть собой, стукнул пяткой по кастрюле, которая играла роль шлема. Упс! Посудина съехала до рта Кеши. Он пошатнулся и оказался около брата.

– Мальчики! – испугалась я. – Вы живы?

– Если правильно оцениваю ситуацию, то никаких ранений, угрожающих жизни, я не получил, – сообщил Гоша. – Спасибо за беспокойство, Вилка, не волнуйся.

– Испытываю аналогичные ощущения, – прибавил Кеша. – Но вынужден признать, что снять защитное устройство с головы не способен – внешний орган слуха мешает. Вилка, не беспокойся, стресс погубит твое здоровье. А нашей жизнедеятельности ничто не мешает.

– Та же проблема и у меня, – опять включился в разговор Гоша. – Уши препятствуют избавлению от импровизированного шлема.

– Кретины! – взвизгнул Алексей.

И тут у меня лопнуло терпение.

Глава одиннадцатая

Я подошла к прорабу и зашипела:

– Вы нарушили контракт, переночевали на объекте. Сломали дорогой унитаз. Оскорбили моих друзей, которые пришли вам на помощь. Сидите молча! Если еще хоть звук издадите… я… я… принесу чугунный горшок для варки каши и нахлобучу его вам на башку! Ясно?

– Да, – прошептал Алексей.

– Даже если просто чихнете или кашлянете, так поступлю, – пригрозила я.

– Вилка, он уже испугался, – прогудел Гоша.

– Мужик не владеет психотехникой самоуспокоения, – прибавил Кеша. – Не гневайся на него так. Сейчас соображу, как снять кастрюлю.

– Уже решаю сию проблему, – дополнил Гоша. – Появилась простая, совсем не затратная идея. Надо намылить голову, тогда емкость легко поднимется.

– И как это проделать, учитывая, что утварь полностью закрыла большую часть черепа? – поинтересовался Кеша.

– Следует задать мне нужное направление, я подползу к ванне, наклонюсь. Вилка нальет через щель между головой и шлемом шампунь. Я встану, мыло стечет на уши, что позволит потом легко стащить оригинальную защиту.

– Интересное предложение, следует провести экспериментальную попытку, – согласился Кеша.

– Вилка, куда двигаться? – осведомился Гоша.

– Ванну тут еще не установили, – объяснила я, – есть душевая кабинка.

– Замечательно, наверное, бортики невысокие, встану на колени, потом нагнусь.

– Если эксперимент пройдет удачно, тоже так поступлю! – вдохновился Кеша. – И быстрее получится, если оба разом от шлемов избавимся. Но поскольку орган зрения закрыт кастрюлей, при проведении двух немаленьких мужиков ты, Вилка, испытаешь трудности.

Я схватила Гошу за руку.

– Поднимайся! Поставлю вас рядом.

Через короткое время оба брата оказались на коленях около душевой кабинки.

– Наклоните головы пониже, – скомандовала я. – Сейчас шампунь возьму.

Я отошла к шкафчику и услышала грохот – бум, бум!

– …! – заорал Алексей.

Я обернулась и выронила уже открытую пластиковую бутылку с шампунем. Оба брата лежали головами вниз в душевой кабинке.

– Что с вами? – испугалась я.

Ответа не последовало.

– Два этих умника наклонились, – хохотал Алексей, – а на башках-то стальные горшки с утяжеленным дном. Головы их перевесили, тюкнулись в поддон. И того! Тихо лежат! Молчат! То ли язык прикусили, то ли сотрясение мозга заработали, то ли вообще шеи сломали.

Я схватила телефон и соединилась с медцентром, с которым уже не первый год мы с мужем заключаем контракт.

– Добрый день, госпожа Тараканова, – произнес нараспев женский голос. – Администратор Неля, чем могу помочь?

– Мои друзья упали головами в душевую кабинку, а прораба не отпускает унитаз, – сообщила я.

– А-а-а, – протянула Нелли. – А почему приятели свалились? Они находятся в состоянии алкогольного или наркотического опьянения? Вопрос задаю не из любопытства, надо понять, кого к вам отправлять.

– Гоша и Кеша вообще не пьют, – заверила я администратора.

– Вот уро… – начал Алексей и тут же замолчал.

– У них на головах кастрюли, – продолжила я, – они тяжелые, парни встали на колени, наклонились, и – бах! Сейчас лежат, молчат.

– А-а-а, – снова протянула Неля.

– Прораба, наверное, засосало в унитаз, – продолжила я, – он непростой – с музыкой, песнями и кофемашиной.

– Строитель сейчас поет и кофе пьет? – уточнила администратор, которая, похоже, и не такое от клиентов слышала.

– Нет, так себя унитаз ведет, – растолковала я. – Он исполнил Вивальди, сделал капучино…

– Унитаз? – переспросила девушка.

– Да-да! – обрадовалась я. – Все верно. Потом он замолчал и схватил Алексея за…

Как вежливо назвать задницу? Нужный вариант нашелся быстро.

– За место, на котором сидят.

– Олег Сергеевич! – закричала администратор. – Звонит Тараканова! Она же Арина Виолова!

– Писательница? – донеслось издалека.

– Ага, – продолжила девушка. – У нее два мужика засунули головы в кастрюли и упали в душе! А третий задницей провалился в толчок! Но он веселый, поет и пьет кофе. А те, что в кабинке, без сознания. Кого к ней отправить?

– Весело литераторы живут, аж завидно, – засмеялся мужчина. – Вадим в подобных делах лучший.

– Сейчас к вам приедут! – закричала в трубку Неля. – Не волнуйтесь. Можете принять десять капель настойки пустырника. Следите, чтобы дыхание было ровным. Приедут специалисты высшей квалификации. Степан Валерьевич дома? Передайте ему трубочку!

– Муж в командировке, – объяснила я.

– Вы в состоянии открыть дверь нашей бригаде?

– Да, – подтвердила я, понимая, что больше никогда не сумею обратиться в этот медцентр.

Наверное, сейчас Неля шепнет по секрету всем коллегам, что писательница Арина Виолова воспользовалась отсутствием законного супруга, созвала мужиков и устроила оргию. Компания напилась до поросячьего визга, пара гостей нацепила на головы кастрюли… И когда я войду в клинику, на меня захочет посмотреть весь коллектив.

– Где я? – спросил Кеша.

Меня охватил восторг:

– Ты очнулся!

– Верно, – согласился сосед. – А почему темно? И по какой причине стою на коленях?

Мое настроение вмиг ухудшилось:

– Не помнишь ситуацию с кастрюлей?

– Однако еще не рассвело, – сказал Гоша. – В какой-то неудобной позе лежу…

– Дурак… – опять начал Алексей и притих.

– Брат, у тебя есть возможность обозреть помещение? – поинтересовался старший парень.

– Нет, мешает шлем, – объяснил младший.

– Вспомнил! – обрадовался Кеша. – Мы же их снять решили! Очень хорошо, когда находится причина неполадки.

Раздался звонок в дверь.

– Сейчас вернусь, – пообещала я, выходя в коридор.

И тут же услышала ехидное замечание Алексея:

– За вами, придурками, из психбольницы прикатили.

Я сунулась в ванную:

– Алексей, вы первым там окажетесь!

– Ой, услышали! – испугался строитель.

– Многие женщины обладают прекрасным слухом, – отметил Гоша.

– Ухо среднестатистического мужчины и ухо среднестатистической женщины имеют различия, – начал объяснять Кеша. – Однако именно ваше личное ухо может обладать своими уникальными особенностями. И…

Продолжение доклада я не услышала, потому что поспешила открыть дверь. Врач прибыл не один, с ним оказались два крепких санитара. Никто из них не захихикал, увидев братьев. Алексей тоже не вызвал у них приступа веселья. Медики ловко избавили парней от шлемов, а вот с Алексеем оказалось сложнее. Ни доктор, ни санитар, ни вызванный ими водитель, ни Гоша с Кешей не сумели ему помочь.

– Мы не видим механизм, – печально произнес старший брат.

– Но разобрать агрегат не составит труда, – сообщил младший.

– Но! Даже обнаружив, где беда, с большой долей вероятности не сумеем ее устранить, – уточнил Кеша.

– Понадобятся детали, которых у нас нет, – подвел черту Гоша.

– Фигня, похоже, того, – вынес свой вердикт водитель, – сломалась. Вещь недешевая, обратитесь в сервисный центр производителя.

Удивляясь, что сама не додумалась до такого простого решения, я позвонила Фабер. Та закричала:

– Боже! Вам, похоже, привезли вариант, который вернули из-за неисправности! Знаю, чьих рук дело! Ната решил отомстить! Прямо сейчас приедет машина!

Не успела я повесить трубку, как раздался звонок от Саши:

– Есть новости, – начала она.

– Скоро приеду, – пообещала я и прибавила: – У меня люди.

– Поняла, – коротко ответила Ромайло и отсоединилась.

«Скорая» умчалась, Гоша и Кеша остались с Алексеем. Они решили оказывать ему моральную поддержку в процессе ожидания «аварийки» от Фабер. Я же помчалась вниз – следовало умыться и собраться на работу.

Не знаю, что и кому сказала Элла Семеновна, но через двадцать минут в квартиру вошли два парня в комбинезонах и один в костюме.

– Забираем, – коротко сообщил последний.

– Сначала выньте меня, – занервничал Алексей.

– Придется вам прокатиться с нами, – сказал один в комбинезоне.

– Нет! – крикнул прораб.

– Приносим извинения, но для изъятия тела из унитаза потребуется особый инструмент, – объяснил второй рабочий.

– Для изъятия тела? – визгливо повторил прораб. – Чьего?

– Того, кто застрял.

– Логично, – заметил Гоша. – Наши тела в данной ситуации ни при чем.

– Отлично сказано, – не упустил возможности похвалить брата Кеша.

– Не хочу превращаться в тело и чтобы его изымали, – перепугался Алексей. – Эй, эй! Не надо!

Люди, которых прислала Элла, уставились на меня. Я махнула рукой:

– Уносите!

Глава двенадцатая

– Я внимательно изучила биографию Матвея Семеновича, – начала Саша, – и обнаружила некий факт. Возможно, он не имеет ни малейшего значения, но вдруг женщина сообщит нечто интересное?

– Кто она? – быстро осведомилась я.

– Родители Матвея Семеновича – обычные советские люди, – продолжила Саша. – Меня заинтересовала его мама, Клавдия Николаевна. Она, получив аттестат о восьмилетнем образовании, поступила в ПТУ. Вам аббревиатура понятна?

– Конечно, – улыбнулась я. – Профессионально-техническое училище. В прежние годы школьники сдавали в восьмом классе экзамены. Те, кто получал «хорошо» и «отлично», могли продолжить учебу в девятом и десятом классах, потом поступить в вуз. Троечники шли в ПТУ, получали профессию. Были и творческие дети. Будущим балетным и цирковым артистам не требовались институты, они в шестнадцать уже становились профессионалами. Парикмахеры, портные… Многие не нуждались в высшем образовании. Из ПТУ выходили прекрасные профессионалы, мастера своего дела. Они работали, получали хорошие деньги.

– Клавдия работала на хлебозаводе всю жизнь, – продолжила Ромайло. – И одно время вместе с ней там же трудилась ее родная сестра Анфиса.

– У Матвея есть тетка? – уточнила я.

– Да. Она младше Клавы. Старшая сестра шагала по карьерной лестнице, в конце концов стала директором. Женщиной гордились, фотография Клавы постоянно висела на Доске почета. О ней писали газеты, поэтому сейчас я нашла сведения. Член КПСС, районный депутат. Ее муж Семен тоже обладал партийным билетом, он авиаинженер. У семьи ни малейшего пятнышка в биографии. Сын Матвей окончил школу с золотой медалью. Жили они в трехкомнатной квартире, имели дачу, машину. И муж с женой даже пару раз выезжали за границу, посетили ГДР, Венгрию, Чехословакию, Болгарию. А вот с Анфисой другая история. Она намного младше Клавы и даже ПТУ не окончила.

Саша протяжно вздохнула.

– Во времена юности и молодости Анфисы интернета не было, что сильно усложняет поиски. Но мне повезло. На заводе выпускали многотиражную газету. Сейчас она оцифрована, выложена в Сеть. Занимался бумажным изданием Виктор Криворук. Его отец был главным редактором этой многотиражки, сын сменил его. Хлебозавод тот давно закрыт, но Криворук создал сайт «Наши родители – рабочий класс». Портал очень популярен. Там публикуют воспоминания люди, которые гордятся старшими членами семьи. Виктор комментирует статьи. Еще он берет интервью у ветеранов труда. Мужчине сейчас семьдесят два года, но он, похоже, бодр. Я внимательно посмотрела мемуары и нашла там интервью с Валентиной Нефедовой, работницей того же хлебозавода, на котором трудилась Клавдия. Валентина написала… Сейчас!

Саша побегала пальцами по клавиатуре.

– Слушайте. Интервью для газеты брал Криворук. Вопрос Виктора: «Вы на заводе с юных лет?» Ответ женщины: «Можно сказать, я здесь появилась еще до рождения. Мама, беременная мною, до декрета ни одной смены не пропустила. Понятно, что я захотела там же работать». – «У вас большой стаж?» – «Тридцать лет, но надеюсь до пятидесяти доработать». – «А почему у вас нет ни грамот, ни каких-либо других наград?»

Саша оторвалась от чтения.

– Интервью он брал, когда в России была уже демократия, не коммунисты у власти. Поэтому мужчина мог задать подобный вопрос. Нефедова ответила честно: «Ну, не все же в любимчиках ходили, как Клавка!»

Ромайло подперла щеку кулаком и стала зачитывать интервью.

– Вы имеете в виду Клавдию Гришину, в девичестве Леонову?

– Кого ж еще! Одна у нас такая!

– Какая?

– А то не знаете!

– Расскажите, пожалуйста.

– Клавка мужикам нравилась. Грудастая, задница с бетономешалку размером. Наши парни почти все вокруг нее круги нарезали, но Клавдия хитрющая. Она всегда только начальство обслуживала.

– Обслуживала? Вы имеете в виду…

– Спала с директором, с замом, с секретарем парткома. В баню с каждым ходила!

– Прямо не верится.

– Да у кого угодно спросите. Те, кто много лет на предприятии, в курсе, но молчат.

– Почему?

– Это сейчас вроде можно гавкать на вышестоящих – демократия! А в прежние времена ни-ни! Да и сегодня не стоит. Тот, кто на горе, всегда того, кто под горой, закопает. Анфиса рассказала про Клавкины развороты налево, и что? Где Фиса? И где Клава?

– Кто такая Анфиса?

– Младшая сестра Гришиной.

– Впервые о ней слышу. Думал, всех на заводе знаю.

– Она угодила в психушку. Что с ней потом случилось? Вообще без понятия. Наверное, померла. Клавка постаралась, чтобы о Фиске ничего наружу не выплыло.

– Вы прямо сенсации потоком выдаете! У Клавдии близкая родственница сумасшедшая?

– На самом деле Фиса просто дура, по молодости решила за правду бороться. А Клавка ей крылья подрезала и избавилась от глупышки.

– Можете подробнее рассказать?

– Сейчас да, потому что Клава умерла. Раньше язык за зубами держала, не хотела неприятности получить. Типа дружила я с Клавкой. А что делать? Она начальству нашепчет, и меня вон с завода. А у меня очередь на квартиру вторая. Понимаете?

– Да. И вас не осуждаю. Все мы так себя вели. Да и сейчас мало что изменилось.

– Слушайте тогда. Анфиска познакомилась с парнем, он был музыкантом. Играл на гитаре, пел. Ну, не Муслим Магомаев, шелупонь! Где-то со своим ансамблем выступал. Фиска в школе двоечницей была, младше Клавки лет на семь-восемь! Может, десять! Дружбы между ними не было. Да, видно, родители старшую дочь попросили младшую пристроить. Оказалась Фиска у нас. Да не кем-нибудь, а помощницей секретаря директора стала.

– Клавдия расстаралась?

– А то! Просто так у куста с малиной не оказаться. Работать Анфисе следовало тихо, все бы получила. Но музыкант с какими-то антисоветчиками якшался. Он девчонке глупой в уши дул: «Твоя сестра – проститутка. Директор завода – вор. Секретарь парткома ему в пару. Клавка со всеми переспала, поэтому живет королевой». И что Фиска сделала? Дала интервью какому-то иностранному радио!