Буря в стакане беды

Глава двадцать шестая

Елена печально улыбнулась.

– Хотела у нее спросить: «Что же Боречка много лет не объявлялся?» Но промолчала. Надюша розовые очки не снимала. А я решила про этот «Коллектив Быкова» узнать. Шарашкина контора. Устраивает розыгрыши. Сцены и зрительного зала у них нет. Занимаются гадкими шутками. Ну, например, парень из чистого расчета сделал девушке из обеспеченной семьи предложение, свадьбу назначили. А жених другую встретил. У той отец еще круче, олигарх. Что делать? Следует сказать суженой: «Не испытываю к тебе никаких чувств. Прощай». И повести под венец ту, у который денег океан. Да как такое совершить? Родители брошенной девушки сделают все, чтобы парня со света сжить! Куда деваться? Обратиться в «Коллектив Быкова». Специально подобранный молодой мужчина «неожиданно» познакомится с невестой. У него роскошная машина, изумительная квартира и море любви к чужой суженой. Богатый красавчик – мастер своего дела. У девушки разгорится роман со «случайным» встречным, она изменит жениху. Скажет ему: «Прости, полюбила другого». А через некоторое время новый Ромео исчезнет, оставив записку: «Нам было очень хорошо вместе. Спасибо за счастливые часы, не ищи меня». И все! Девица у разбитого корыта, а первый жених уже ее забыл, пошел в загс с другой невестой, из очень богатой семьи. Кто виноват? Так первая невеста! Это она прогнала того парня, который хотел идти с ней по жизни рука об руку, поменяла его на красавчика! Родители изменщицы никаких претензий к несостоявшемуся родственнику не имеют! Вам ясно, чем занимается «Коллектив Быкова»?

– Конечно, – кивнула я, – за хорошие деньги совершает мерзкие дела. Борис нашел подходящую себе работу по профилю.

– Он умер, – неожиданно сообщила Елена.

– Вы уверены? – быстро спросила я. – Когда?

– Да в этот понедельник, – ответила Филиппова.

Я вздрогнула. В понедельник двойник Матвея, приехав из Питера, сразу пришел к нам в офис. Выглядел он здоровым, только нервничал.

– Надюша позвонила и сообщила, что Борису стало плохо на улице, рядом с рестораном «Цыпленок-куренок», – продолжила Елена. – Вызвали «Скорую», но врачи смогли только смерть констатировать. Вчера кремировали. Очень боялась за Надю, но она неожиданно не впала в истерику, повела себя спокойно. Грустные были проводы. Около гроба – только мы вдвоем. Потом поехали в кафе, поужинали. Надя сказала: «Знаешь, я очень любила Борю. Прощала все ему, никогда не наказывала, даже в угол не ставила. Боялась, вдруг мальчик подумает, что он мне не родной сын, поэтому ему достается на орехи. А он меня не любил. Что выросло, ты прекрасно знаешь. Борис много лет не жил с нами, не звонил. Он и раньше-то не особо интересовался, как там мы с Петей. Муж один раз сказал: «Усыновили собственное несчастье. Не следовало брать младенца. И вообще, если Господь ребенка не дает, не нужен он тебе». Я тогда на супруга обиделась, а сейчас поняла, что он был прав со всех сторон. Зря мы все затеяли!»

Елена помолчала, потом взяла телефон.

– Надюша, чем занимаешься?.. Можешь ко мне спуститься? Дело есть.

Затем владелица «Элитбеби» положила телефон на стол.

– Надя живет в этом же доме на третьем этаже. Можете здесь некоторое время посидеть?

Я кивнула, хозяйка ушла. Вернулась она минут через двадцать, не одна. С ней пришла милая дама лет семидесяти.

– Добрый вечер, – тихо поздоровалась она. – Вижу вас иногда по телевизору. Леночка ввела в курс дела. Готова вам помочь. Сначала расскажу, как мы с Петей вышли на Пуранова.

Богданова на короткое мгновение примолкла, потом начала говорить.

Она с родителями жила неподалеку от метро «Белорусская», там сплошь кооперативные дома писателей, артистов, композиторов. Папа Надежды был известным художником, мама – балериной. Не Галиной Улановой, но публика ее любила.

Около метро стояла будка, в ней сидел чистильщик обуви – айсор Николай. Лихо так щетками орудовал. Очень детей любил, всегда барбарисками угощал. А потом в один день будку убрали, и Николай исчез. Мама Надежды, Алевтина Николаевна, очень расстраивалась – мужчина хорошо обувь чистил. Из старых туфель прямо новые делал.

Надежда институт окончила, замуж вышла, работала, мамуля ее еще жива была. Приходит она один раз к ним с Петром домой радостная:

– Ребятки! Нашла Николая!

Муж мой ничего не понял, да и Надя удивилась:

– Мамуля, ты о ком?

Алевтина Николаевна пустилась в объяснения:

– Надюша, помнишь чистильщика обуви? Будка у метро стояла?

Надежда засмеялась:

– С барбарисками? Да, милый старичок.

Мама развеселилась:

– Заинька, когда Коля ушел из нашего района, ему немного за двадцать было.

Вот уж девушка удивилась:

– Мамуля, ты уверена? Хорошо помню, что у дядьки борода была черная.

Алевтина Николаевна расхохоталась.

– Зайка, у стариков-то волосы седые! Просто ты маленькая была, для тебя, семилетней, двадцатилетний человек был просто динозавром. Да еще у парня была на лице буйная растительность. Коля из старых туфель новые делал. Очень хотела его отыскать. И, представь, случайно увидела Николая в метро. Он мало изменился. Договорилась отвезти ему обувь. Отобрала аж пятнадцать пар. Одной не дотащить. Да и далеко ехать, мужчина теперь в деревне живет. Ботинки на дому чинит, берет недорого.

А у Нади как раз у любимых шпилек каблук ободрался! Сказала маме:

– Давай твой мешок, отволоку его Николаю. Заодно и мои туфельки обновит.

Отвезла Надежда в село целую гору обуви, Николай идеально все в порядок привел. Потом притащила ему ботинки Пети – ну, прямо роскошные получились. Потом сумка поистрепалась, и Надя подумала: «Она тоже кожаная, вдруг Николай торбочку реанимирует?» И опять к мастеру двинулась. Тот согласился:

– Любые изделия из кожи в ремонт беру.

Ну и стала она к Николаю несколько раз в год мотаться, подруг своих к нему отправляла.

Один раз приехала, а у него дома прямо детский сад! Во дворе штук десять ребят носятся, три собаки с ними бегают, коты на окне сидят. Лето, погода теплая, начало августа. Солнце светит, погода прекрасная, все люди в электричке радостные. А у Нади на душе зима лютая – опять не удалось забеременеть! Открыла калитку, увидела детей, зарыдала. Коля клиентку в дом увел, спросил:

– Что за беда приключилась?

И так Наде плохо стало, так горько, что рассказала мужчине про свои женские проблемы. Вот всякий стыд потеряла, сидит, ревет, жалуется:

– Нет у нас детей! Ну какая семья без малыша? Вон у вас их сколько!

Он засмеялся:

– Покоя от них нет! Если Господь младенца не дает, не надо о нем молить. Самый тяжелый крест – выпрошенный. Сто раз потом пожалеешь, что Бога упросила.

Надежда тогда в церковь не ходила, от слов Николая сильнее только зарыдала:

– Муж наследника хочет, а он бесплоден.

И тут Николай вдруг говорит:

– Надо кое с кем посоветоваться. Может, сумею помочь.

Девушка лицо руками вытирает, думает: «И как, интересно, нам родителями стать? Не хватает чего-то у Пети в организме! А из детдома страшно брать – вдруг через годы мамаша-кукушка объявится?»

Прошел месяц, Николай позвонил:

– Приезжай, есть новость.

Надя помчалась к нему. Сидит в электричке, думает: вот чего сорвалась? Петр обошел всех лучших докторов! Они хором поют: «Не получится у вас ребенок».

Сели они с Николаем в саду, вокруг никого. Он сказал:

– Есть женщина хорошая – здоровая, умная, образованная, замужем. У нее сын. Ему несколько месяцев всего, а баба опять беременна. Второй ребенок ей не нужен. Заберете его?

Надежда растерялась:

– Просто взять себе?

Он улыбнулся:

– Да. Приедете, когда женщина рожать будет. Вам отдадут младенца. Зарегистрируете его на себя. Как это сделать? Все сам организую, с вас только деньги. Унесете новорожденного со справкой, что вы его на свет произвели. Никаких усыновлений-удочерений, сразу ваш малыш. Подумай, с мужем посоветуйся, только долго не тяни. Кроме тебя есть желающие.

Богданова допила чай.

– Петя сразу согласился. Николай через несколько месяцев позвонил, и мы получили мальчика! С Колей больше не встречались. Петя решил, что обувь ему возить не стоит, надо все нити оборвать. Мы именно так и поступили. Нарадоваться на сынишку не могли. Очень он на нас был похож. У мужа в роду были итальянцы. Его бабушка вышла замуж за неаполитанца. Она в музее работала, а он приехал в Россию специально, чтобы в Третьяковке побывать. Серджио его звали, по профессии художник. Отец супруга, Иван Михайлович, получился темноволосым, глаза карие, волосы кудряшками, мать у него молдаванка. У него часто спрашивали, цыган ли он. Люди у нас простые, если мужик круглый год загорелый, глаза-маслины, шевелюра, как у пуделя с черной шерстью, значит, цыган. Про итальянцев, евреев и испанцев никто не думает. Да еще пел очень хорошо, танцевал. И жена ему под стать. Как заведут песню – люстра качается! Ивану Михайловичу очень не нравилось, когда их цыганами называли, он всегда начинал возражать: «Во мне течет итальянская кровь, а жена – молдаванка». – «Жена из молдаван? – смеялись люди. – Так они все ромалэ!»

Надежда Михайловна резко выпрямилась.

– Вот что с такими делать? Мой муж внешне пошел в деда и отца. А я со всех сторон русская. Но не блондинка, шатенка с карими глазами. Боря получился один в один как Петя. Никто не усомнился в нашем родительстве. Умненький мальчик, но чуть ли не с пеленок постоянно дрался.

Глава двадцать седьмая

– Они взяли ребенка не пойми от кого? – изумилась Саша. – Про генетику не подумали?

– В те годы, когда Борис появился на свет, ни о чем таком не размышляли, – улыбнулась я. – Странности в поведении детей объясняли просто: мать или бабка избаловала. Надо признать, что во многих случаях так и было. Психологов все считали психиатрами, обращаться к ним боялись – еще на учет поставят, потом на хорошую работу не устроиться. Плохо учится? Сейчас папа за ремень возьмется. Буквы не выговаривает? Не беда, это пройдет! По ночам просыпается, от страха дрожит? Не следует на ночь конфеты, орехи и сухофрукты есть, за два часа до сна ничего лопать не надо, на полный желудок всегда чертовщина снится. С детьми не носились, как сейчас… Беды Богдановых начались, когда Боря пошел в школу. За первый год мальчик сменил три учебных заведения, воровал у других ребят деньги, вещи, дрался. Как они с мужем ни пытались его приструнить, не получалось. Чем старше становился, тем хуже делался. Надежда мне сказала: «Наверное, когда сын после восьмого класса в ПТУ ушел, директриса гимназии благодарственный молебен заказала. Нет желания все рассказывать. Очень неприятно признавать, что мальчик, которого ты любила, пыталась хоть как-то воспитать, вырос полным негодяем».

Я покачала головой.

– Его работа в агентстве – не особо хорошее занятие. Но планка моральности Бориса опущена так низко, что такое постыдное занятие намного лучше всего остального, чем он занимался до этого… Окончательно отношения с ним Надежда порвала, когда мужчина ее обокрал. Унес шкатулку с ювелирными украшениями, которые ей муж дарил. И еще нашел в шкафу конверт с деньгами. Накопленное следовало хранить в банке, но Богдановой приятнее, когда она видит наличку. У шифоньера она поняла, что все слезы за долгие годы выплакала. И вдруг такая решимость появилась: «Все, хватит! Больше не могу. Не сын он мне. Не пойми кто его сделал, неизвестно кто родил. Дура я, дура, много лет обожала кукушонка, который никогда ни мать, ни отца не любил».

Я помолчала и продолжила:

– Надежда решила действовать. У нее пенсия на книжке копилась, она ее не тратила, думала, набежит хорошая сумма – ремонт сделает. Ну и поспешила ее снять. Потом позвонила знакомой, у которой зять владеет фирмой по продаже дверей. В тот же день ей привезли стальную дверь. Выбить, сломать ее невозможно. И вскрыть не получится. Ключа нет! Есть кодовый замок, набирается комбинация из цифр и букв. Мужчина Богдановой еще на окна ставни поставил. Если уйти надо, на пульте кнопку нажимает, и на все стекла железные жалюзи опускаются. Прямо бункер. Она их на ночь закрывала. И вот тогда стала жить спокойно. А на днях ей позвонила женщина, спросила: «Борис Петрович Богданов вам кем приходится?» Мать ответила: «По документам сыном, а по сути человеком, с которым никаких дел не желаю иметь. Если он у вас денег назанимал, украл что-то, пообещал поработать, аванс взял и исчез, я за него не отвечаю. Он давно взрослый». А ей в ответ: «Борис Петрович умер. Тело забирать будете?»

Я поежилась.

– Сначала женщина решила, что подонок очередную каверзу придумал. Спросит она сейчас, сколько денег им привезти, чтобы похоронить, возьмет сумму, спустится во двор, а там Борис с улыбочкой стоит. Но потом сообразила, что деньги придется похоронному агентству, а не моргу платить. И поехала по адресу, который дали. Там ей объяснили, что Борис поел в ресторане «Цыпленок-куренок», сказал официантке: «Прости, заинька, забыл в машине кошелек. Сейчас вернусь», – и вышел. Долго не возвращался, девушка решила, что посетитель ее обманул, удрал. На всякий случай выглянула на улицу и увидела, что мужчина лежит неподалеку, на тротуаре, его все обходят. Кельнерша кинулась к гостю, поняла, что ему плохо, вызвала «Скорую». Но пока медики ехали, Борис умер. В морге Надежде отдали его сумку. Она не открыла ее, объяснила мне: «Не хочу. Неприятно! Сделайте одолжение, бросьте ее в мусорный бак вместо меня! Сама почему-то не могу. И видеть ее тошно». Я решила предостеречь Надежду Михайловну от опрометчивого поступка: «Вдруг там деньги?» – «Они мне не нужны!» – почти выкрикнула женщина. «Или другое что-то важное лежит?» – продолжала я. «Все себе забирайте», – махнула она рукой. Потом встала, вышла из комнаты, быстро вернулась, держа в левой руке черную борсетку, и взмолилась: «Вот! Просто киньте в мусор. Сделайте это за меня, пожалуйста!» Пришлось мне забрать вещь.

Глава двадцать восьмая

– Ой, бедняжка! – воскликнула Саша, когда я рассказала ей всю историю. – Некоторые тетки свято верят, что ребенка заботой и любовью не погубить. И часто, когда их дети подрастают, уверяются в обратном… Выкинули борсетку?

– Хотела сначала убедиться, что внутри нет ничего для нас интересного, поэтому не сразу в офис вернулась, – пояснила я. – Зашла в научный отдел, попросила эксперта открыть, составить опись. Документов нет, телефон отсутствует. Пачка бумажных носовых платков, совершенно пустой кошелек. Никаких документов, ключей, ничего нет. Только чек из ресторана «Цыпленок-куренок».

– Смешное название, – хихикнула Саша, беря счет и двигая мышкой. – А где нашли покойного?

– В переулке Дубатова.

– И харчевня там же. От ресторана до места своей смерти Борис прошел, наверное, метров двадцать. И зачем он счет прихватил?

– Не знаю, думаю, он хотел удрать, не заплатив, – вздохнула я. – Но получилось иначе.

– Салат с перепелкой под майонезом, – начала читать девушка, – стейк средней прожарки, картофель фри к нему, несколько рюмок дорогого коньяка, салат с морскими гадами и зеленью, заправка – оливковое масло. Кофе, кусок торта из безе со взбитыми сливками. Похоже, посетителей было двое, сам Богданов и кто-то еще. На хорошую сумму они отдохнули. Один ел стейк, другой – салат. Интересно, кто его спутник?

– Завтра отправлюсь в ресторан, поговорю с персоналом. Учитывая, что произошло, они могут вспомнить его спутника, – тихо сказала я и зевнула.

– Спать хотите? – вмиг отреагировала Саша.

– Устала немного, – пришлось признаться.

– Езжайте домой, договорюсь с владельцем ресторанчика о встрече на завтра.

– Спасибо! – обрадовалась я и отправилась на стоянку, надеясь, что не попаду в пробку.

Мне повезло, до квартиры добралась быстро. Но не успела я открыть дверь, как передо мной появился прораб. У меня пропал дар речи. Когда способность выражать мысли словами вернулась, я набрала полную грудь воздуха…

– Ой-ой-ой! – запричитал Алексей. – Простите! Извините! Все понял! Раскаялся! Люблю вас, Веранда Виолеттовна, очень! Случайно перепутал ваш роскошный унитаз с простым креслом! Сделал в подарок ванную! Бесплатно! В знак нашей дружбы! Постарался изо всех сил! Не пожалел денег, времени! Все для вас, Веранда Виолеттовна! Девочки!

Катя и Нина выбежали в прихожую.

– Вилка Ленинидовна, – затараторила первая, – мы…

– …настоящую итальянскую мозаику выложили, – перебила коллегу Нина. – Зайдете в ванную – от красоты скончаетесь!

– Душенька, – пропел уже хорошо знакомый голос, и в холле материализовалась Элла Семеновна. – Конечно, Леша и его дамы не быстрорукие и косорукие в придачу, но успели все сделать. Пойдем скорее, дорогая!

Я не успела моргнуть, как Фабер схватила меня за руку и потащила к лестнице, которая ведет наверх.

Дверь ванной оказалась черной, лакированной, на ней горела золотая надпись «Это здесь». Я заморгала, изо рта выпал вопрос:

– Что «здесь»?

– Это, – хихикнул Алексей. – Шутка юмора такая! Туалет необходимо обозначить!

– Не поняла, – пробормотала я.

– Чтобы никто ничего не напутал, надо указать, где находится санузел. Как это сделать? Табличку «WC», как в кафе, повесить? Фу-у! Хуже только слово «туалет». А фраза «Это здесь» очень забавная, смешная, веселая. Это… ха-ха… здесь… хи-хи! Все гости, даже пьяные, вмиг сообразят, что и где!

– Живем вдвоем с мужем, – тихо начала объяснять я, – у нас нет проблем с запоминанием, где что расположено. Сейчас здесь временно поселились Андрей Афанасьевич и Маргарита Ильинична, но они расположились на первом этаже, а мы со Степаном планируем переселиться на второй. Если у нас соберутся гости, они на личную, хозяйскую, территорию не заглянут, а дверь черного цвета мужу точно не понравится.

– Она прекрасно сочетается с бежевыми стенами, – решила высказаться Нина.

– Дверка пустячок, – прекратила прения Элла, – поменять ее так же просто, как конфетку съесть! Вилочка, если тебе не по вкусу отделка, то нет проблем. А теперь зайди! Раз, два, три!

Элла распахнула чудовищную дверь, я вошла внутрь и замерла.

– Восхитительно, да? – зааплодировала владелица гипермаркета. – Потрясающе! Не описать словами волшебную красоту!

– Э… э… э… – начала я мычать, – э… э… э…

– От сногсшибательного впечатления у вас речь пропала, – прогудел голос «бегемота».

Я поняла, что Роберт, помощник Фабер, тоже здесь, но отреагировать на его слова не хватило сил. Хотя парень был прав, описать то, что развернулось перед моими глазами, невозможно. Даже у Александра Сергеевича Пушкина никаких слов не хватило бы, но я все же попытаюсь.

Стены покрыты мозаикой, имитирующей позолоту. Потолок голубой, и при этом на нем много звезд. Ванна прикидывается сделанной из мрамора и стоит на черных лапах… крокодила? Медведя? Жабы? Я не сильна в зоологии, поэтому не способна опознать зверушку, чьи конечности вдохновили создателя ванны.

– Внимание! – объявил Алексей и нажал на кнопку в стене.

Раздался такой звук, словно кто-то сминает бумажный пакет. Шторка, которая висела слева, медленно и торжественно поехала по палке, которая крепилась к стенам. Мой рот сам собой приоткрылся. Вот это красотища!

– Венера Милосская принимает душ! – голосом глашатая сообщил Алексей.

Я молча рассматривала изображение обнаженной женщины, определенно страдающей ожирением. Она, игриво улыбаясь, держала в одной руке мочалку, а в другой – кусок мыла. Освежиться красотка решила, не снимая цельного купальника, на голове у нее была шапочка, а на ногах… бахилы.

– Чудо как хороша, – прошептала Катя.

– Самой такую шторку хочется, – призналась Нина. – А умывальник ваще шедеврище. Вилка Ламповидовна, повернитесь!

Я развернулась на сто восемьдесят градусов и остолбенела. Раковина тоже изображала из себя мраморную, и у нее было два крана в виде золотых лебедей, которые почему-то стояли задом к тому, кто подходит к умывальнику. Алексей живо приподнял голову одной птички, из ее филейной части полилась вода.

– Ой, здорово! – зааплодировала Элла. – Вилочка, посмотри! Восторг! Последний писк моды Международной ассоциации владельцев санузлов. Тебе нравится?

Я молча кивнула, с трудом сумела справиться с желанием убежать куда глаза глядят и прошептала:

– Ваще шедеврище! А почему пернатые повернуты лицом к стене?

Роберт кашлянул.

– Их можно установить любым образом. Но если птицы глядят на вас, тогда вода льется из клюва! Фу! Вы же не захотите умываться тем, что лебедь наблевал? Это не умилительно. А вода из задней части – элегантно.

Я во все глаза уставилась на «бегемота». Значит, то, что выливается из попы лебедя, должно вызывать у меня умиление?

– Вашего роскошного унитаза пока нет, – весело затараторила Элла, – приедет через пару дней. Хорошо?

Я кивнула, хотела сказать «спасибо», но подавилась словом, потому что взор упал на коврик, который расстелили у ножек ванны. Махровая ткань имела ярко-розовый цвет, на ней была картинка: голая Белоснежка и семь обнаженных гномов сидят в одной ванне.