На границе света и тени 1-2-3

НА ГРАНИЦЕ СВЕТА И ТЕНИ 1-2-3

ГЛАВА 1

НА

ЗАДАНИИ

Рёв двигателей за бортом стал переходить в свист, а потом внезапно стих и наступила тишина. Да, это Куба. Позади остался аэробус Ил-86, сойдя по трапу которого, группа направляется к не- взрачному аэровокзалу, носящему гордое имя героя-освободителя Хосе Марти. Однако Павлу сейчас не до экскурсов в историю Латинской Америки – ему не по себе. А причина тому – вовсе не болтанка над печально известным Бермудским треугольником, после чего случился сердечный приступ у пожилой пассажирки, а стюардесса сломала ногу… Причиной не мог быть и выпитый в са- лоне алкоголь, в изрядном количестве подаваемый по его просьбе стюардессой. Нет, здесь что-то другое. Он двигался на автомате, окутанный душным и влажным воздухом в нестройном ряду пас- сажиров только что прибывшего рейса Москва – Гавана. Голова гудела как набатный колокол и, несмотря на духоту, его немного знобило. С трудом соображая, что могло стать причиной тако- го состояния Павел безуспешно ломал голову над тем, почему он себя неважно чувствует, и тут его неожиданно пронзила ужасная мысль: ещё бы немного и задание могло быть провалено на пороге его реализации. Он помнил слова руководителя, который у здания

«Б» Измайловского комплекса перед лицом всей группы преду- предил, не скрывая превосходства и удивления: «Я могу отправить тебя обратно из Москвы сейчас или потом из Кубы, если повторит- ся что-либо подобное». Да, в Москве получилось не очень… если не сказать хуже. Переиграть роль— это фальшь, которая выдаёт

плохого актёра. Был получен урок, и повторно ему ошибиться было нельзя. Может, он чувствовал бы себя лучше, если бы ещё не напут- ствие куратора, – теперь Павел понимал, что это был именно он, куратор. Тот сказал Павлу: «Главное – веди себя естественно, как обычный турист, на которого свалилось счастье побывать за грани- цей, да ещё за океаном. Для правдивости можно позволить себе не- которые излишества, чтобы в тебе видели своего рубаху-парня. Но меру надо знать всегда. Переиграть бывает хуже, чем недоиграть». И вот тебе на… Сразу же случилось худшее из зол.

По приезде в Москву группа собралась в Измайловском ком- плексе. В течение часа разместились по номерам. До ужина оста- валось ещё время – часа четыре. Руководитель группы, Николай Богданович, мужчина лет тридцати, чуть выше среднего роста и нормального телосложения, разрешил в оставшееся время посе- тить своих московских родственников и знакомых. Почти все на- правились к метро. В холле осталось четверо, включая руководите- ля и Павла, который соображал, куда податься. В Москве он бывал не раз, но знакомых и родственников у него не было. Двое из чет- вёрки в Москве оказались впервые. Они растерянно смотрели на Николая, как про себя стал называть руководителя Павел, а тот, ви- димо, очень хотел избавиться от балласта, прикидывая свои планы. Вдруг он неожиданно посмотрел на Павла. Тот его понял без слов:

– Не беспокойтесь, Николай Богданович, я проведу с ними экскурсию. Родственников в Москве у меня нет, и мне даже веселей будет попутешествовать в компании. Только скажите: во сколько будет ужин и где? Здесь ведь два ресторана.

Ясно, куда стремятся люди, первый раз прибывшие в Москву… Правильно – на Красную площадь. А там необходимо увидеть смену караула у Мавзолея, посетить Александровский сад, посто- ять у вечного огня, потом – ГУМ, ЦУМ, потолкаться на Арбате, разинув рот, рассматривая картины художников и слушая песенки дворовых артистов. Время пролетело быстро. И вот Павел с подо- печными снова в холле гостиницы. Там их уже ждет мужчина из их

группы. Когда они поднялись в ресторан, вся группа, разогретая вином, поприветствовала опоздавших, размахивая руками и что- то весело выкрикивая. Мест за общим столом не оказалось, но ря- дом за небольшим столиком на четверых сидел Николай с неиз- вестными парнем и двумя девушками. Рукой и кивком головы он пригласил Павла подойти.

–

Вот,

Павел,

знакомьтесь,

–

обратился

он

к

сидевшим

ря-

дом

молодым

людям.

–

Я

вас

покидаю,

а

Павел

поддержит

компа-

нию. Надеюсь, ты не дашь скучать своей соседке. – Жестом он ука- зал

на

симпатичную

девушку,

сидевшую

напротив.

–

Не

оплошай.

–

Не

беспокойтесь,

Николай

Богданович,

постараюсь

в

грязь

лицом не ударить.

Оказалось, что ужин только начался. Шампанское и прочие вина входили в счёт пребывания в гостинице, а в общем – и в сто- имость путёвки. После знакомства пошли тосты, и за их столиком возникло непринуждённое общение. Вся группа, включая руко- водителя, с любопытством наблюдала за происходящим. Кульми- нацией стало то, что соседка Павла на прощание написала губной помадой на салфетке номер телефона своей комнаты.

По окончании ужина всю группу собрал руководитель. Он объявил о времени и месте сбора завтра для отбытия в аэропорт Шереметьево.

–

Я

вижу, у тебя, Павел, завязывается роман, поэтому преду-

преждаю:

не

ходи,

если

свидание

у

вас

назначено.

–

Обещать не могу, – ответил Павел, – я дал слово джентль-

мена.

–

Ну

смотри,

я

тебя

предупредил

перед

всеми.

Не

ходи,

авто-

бус

ждать

не

будет.

Соседом

Павла

по

номеру

оказался

мужчина

лет

сорока.

Видя,

что

Павел

достаёт

одну

из

двух

заветных

буты-

лок водки, которые разрешалось ввозить на Кубу, стал уговаривать

бросить

эту

затею.

Но

Павел

был

непреклонен.

На

всякий

случай написав

номер

телефона

и

номер

комнаты,

где

он

будет,

и

пообе-

щав,

что

вернётся

часа

через

два,

ушёл.

А наутро он появился перед группой, ожидавшей автобус, растрёпанный и опухший после бессонной ночи. Вот тут-то он и услышал от Николая угрозу отправить его домой из Москвы или из Кубы. Да, это был прокол. Только теперь, на трезвую голову, Павел понял глубину падения. Ладно, это произошло бы в дру- гой раз, но, имея задание, он поставил всё на грань провала. Это не просто стыд и позор – это почти предательство. Из событий прошлой ночи в памяти осталось, что выпивали, сидя на полу в но- мере. Другая пара оказалась давними друзьями. Молодой мужчи- на оказался турком, работающим в представительстве своего отца в Москве. Поднимали тосты за мир во всём мире, за дружбу турок и русских… а потом всё как во сне, секс до изнеможения. А утром с третьей попытки ему удалось проснуться после того, как на глу- хой вопрос мужчины откуда-то издалека, услышал недовольный голос хозяйки номера: «Нет здесь никакого Павла»!

Необходимо было, во что бы то ни стало исправлять поло- жение, так как самое ужасное осталось позади. Он, всё-таки, продолжает своё турне, а значит не всё потеряно. Только непри- ветливые и осуждающие взгляды попутчиков по путешествию, неприятным холодком сковывали сознание, создавая ощущение, совершенно голого Павла на подиуме в свете софитов на виду у всех. Он с огромным облегчением увидел подходивший к зда- нию «Икарус», заставив сразу же всех оживиться и заняться по- садкой в автобус. Маршрут к аэропорту «Шереметьево» проходил через Москву и Павел заметил, что большинство его земляков из Западной Украины в Москве не были и с восторгом и удивлением таращились в окна, восхищаясь увиденным. По сути это для них была обзорная экскурсия, только вот не было экскурсовода. «Вот она спасительная соломина» – подумал Павел – «ситуацию не- обходимо было использовать в свою пользу».

Пересев к тесной группке молодых девиц он громко на весь автобус стал рассказывать о мимо проносящихся достоприме- чательностях. В Москве он был раз, наверное, семь или восемь,

в основном в командировках на компрессорном заводе «Борец», выбивая дефицитные запчасти. И Москву он изучал по большей части в приключениях по поиску номеров в гостиницах с таки- ми же бедолагами командировочными со всей страны. Однажды зимой, когда их выдворили с милицией из вестибюля гостиницы

«Спорт» им пришлось ночевать в отстойном вагоне электрички. Благо белый армейский полушубок, по большому блату приоб- ретённый отцом в «Военторге», чтобы зимой Павлу было не так холодно добираться на электричках из Нововоронежа домой и об- ратно, спасал от простуды. И вот то, что отложилось в памяти от этой бродяжьей командировочной жизни, то он сейчас выдавал с искусством знатока, нагло перевирая даты и события, но интерес экскурсантов от этого не уменьшался: слушали и задавали вопро- сы. Хорошо, что их было много, и Павел мог выбирать из них те, на которые мог ответить, имея хотя бы смутное представление. Лёд в отношениях с попутчиками постепенно таял, и он возвра- щал себе, потерянную было, окончательно накануне, репутацию. В Шереметьево он продолжил свою реабилитацию, оказывая по- мощь: как руководителю группы, так и рядовым путешественни- кам из их группы, стремительно ориентируясь по информацион- ным табло, особенно найдя камеру хранения для верхней одежды, в которой они её оставляли, отправляясь в тропическую страну. Благодарственный взгляд, попавшего из-за этого в затруднитель- ную ситуацию руководителя группы, подтвердил, что Павел был на правильном пути.

В аэропорту всех поразил аэробус Ил-8G, когда он подруливал на стоянку для посадки. Казалось, что фюзеляж и размах крыльев у этого гиганта занимают половину аэродрома. И вот этим бор- том, предстояло лететь Павлу и всей группе на противоположную сторону земного шара. Романтическую душу Павла наполнило волнительное чувство новых открытий и, конечно, приключений. Теперь он был путешественник и первооткрыватель Америки, но и о задании Павел не забывал.

Маршрут он себе представлял так, как рассказал ему его приятель Саша Рябов,– из Москвы прямо в Гавану, только летал он другим самолетом, а из-за, требовавшего дозаправки аэробу- са, маршрут был совсем другим. Через несколько часов полёта, перелетев всю Европу, самолёт приземлился в аэропорту города Шэннон в Ирландии и перед советским обывателем в зале ожи- дания предстал капитализм во всём своём загнивающем виде. В глаза вошедшим бросилось то, что небольшой зал ожидания представлял собой большой бутик, с бесстыдством выставлен- ными наружу признаками этого дурно пахнущего процесса разложения. Здесь было всё и на любой вкус. Под стеклянными витринами перламутром переливалась нарезка всевозможно- го мяса и другой уже давно забытой для простого обывателя из СССР снеди. В самом зале расположился другой магазин, где ря- дами стояли вешалки с верхней и нижней одеждой различного фасона, размера и расцветки, а на столиках, с рядом стоящими диванчиками для отдыха лежали журналы. А журнальчики не- простые, а запрещённые в Союзе: да, да порнография в чистом виде. Сначала, толпа прибывших расселась за столиками на мяг- ких диванчиках, а потом прибывшие стали озираться, вставать и неуверенно прохаживаться по залу. Руководитель предупре- дил, что не дай бог кто-нибудь, что-нибудь стащит – приговор известен, ближайшим рейсом в Союз со всеми вытекающими по- следствиями. Наконец самолёт заправили и объявили посадку. Уже в воздухе по рукам пошли эти самые журналы. Сосед Павла предложил сесть в хвосте самолёта, показывая небольшую буты- лочку виски. От такого предложения Павел не мог никак отка- заться, похмелье диктовало свои условия.

Из Шэннона аэробус взял курс в Канаду, пересекая Атлантику по кратчайшему маршруту. Сосед Павла, проявивший сочувствие и симпатию предложил тост за знакомство, а после выпитого ви- ски, при каждом появлении бортпроводницы умудрялся выпро- сить «Ркацители» для себя и для друга. Настроение обоих было на

высоте в прямом и переносном смысле, а после трёх часового сна жизнь и вовсе заискрилась радужным сиянием.

Над аэродромом Гандера в Канаде, закружилась карусель из трёх Боингов и нашего Ил-8G. Самолёты летали так низко и близ- ко друг от друга, что казалось столкновение вот-вот неизбежно. В результате аэробус приземлился и встал метрах в ста от аэровок- зала, а кода подали трап, холодный мартовский дождь с ветром как из брандспойта стал окатывать выходящих из салона Советских туристов одетых для пляжного отдыха. Стоящий внизу и одетый в плащ с капюшоном диспетчер по посадке стал жестами показы- вать, чтобы пассажиры спускались по трапу и бежали к зданию аэропорта в зал ожидания. Других вариантов не было, так как по инструкции по безопасности полётов заправка самолёта с пасса- жирами на борту категорически запрещалась.

Было удивительно, что посадка в самолёт в отличие от высад- ки, была нормальной из автобуса, который довёз их до трапа, да и дождя уже не было. Снова взлёт и прямой маршрут на Гавану. Вечерело, над Атлантикой сгущались сумерки. Через пару часов полёта все обсохли, согрелись предложенными стюардессами ал- коголем и пледами и расслабились. Возбуждённый говор затих и пассажиры мирно задремали. Павел выспался раньше, после

«холодного душа» и выпитой кока колы никак не мог согреться. Он смотрел в иллюминатор на левое крыло, и ему стало казать- ся, что сначала вроде бы искорки, а затем небольшие всполохи электрических разрядов стали бегать по крылу. В голову полезли нехорошие мысли: «Под нами океан. От него до самолёта девять тысяч метров. Темень непроглядная и случись, что самолёт начнёт падать и, даже приводнится на волны внизу – шансов спастись, практически никаких с плотиками и спасательными жилетами, что вначале полёта показывали бортпроводницы. И что самое ин- тересное полёт где-то уже скоро будет проходить на Бермудским треугольником. Хорошо спящим, спят и ни о чём не думают. Так, надо освободиться от этих мыслей и поспать хоть немного, а то

голова начинает болеть». Павел отвалился в кресле и закрыл гла- за. Как вдруг сильная вибрация стала трясти фюзеляж самолёта, потом он как бы застыл на месте и стал загребать носом вверх, словно на вертикальную стену, а затем рухнул вниз так, что заще- котало под ложечкой и, казалось, это падение никогда не кончит- ся, но всё-таки оно закончилось. Но не успела пройти эта тревога и страх, как опять самолёт стал загребать носом вверх. И только после очередного падения в полутёмном салоне замычали сирены и на табло загорелись надписи «Пристегнуть привязные ремни». Истеричные крики, визг, плач и мольба о помощи заполнили са- лон одновременно. Выбежали испуганные бортпроводницы, но тут же попадали между креслами пассажиров. Зажёгся свет, но через несколько секунд погас. Мелькание тел, а вернее теней мечу- щихся людей заполнило салон как на дискотеке. А самолёт упорно продолжал свои взлёты и падения, не желая окончательно упасть в тёмную бездну Атлантического океана. Через некоторое время свет в салоне задержался и… гаснуть не стал, самолёт выровнялся и в салоне стали слышны стоны, вздохи и тихий плач.

Но полёт продолжался. Стюардессы, столпившись, оказы- вали кому-то первую помощь, быстро носились по салону пред- лагая воду и успокоительные средства. Павел был в порядке он, почувствовав неладное, вовремя пристегнул ремень. Взглянув в иллюминатор, он заметил на горизонте над облаками восходя- щее солнце. Больше Бермуды никак себя не проявляли и самолёт стремительно приближался к Кубе.

«Голубая лента, голубая лента», стала повторяться эта фраза по самолёту, который шёл на снижение. Павел опять посмотрел в иллюминатор и увидел узкую полосу жёлтого песка на многие километры, океанские волны с барашками, а вблизи берега песок в сочетании с водой образовал широкую голубую полосу на всю песчаную косу, простиравшуюся чуть ли не до горизонта. «А, это Варадеро» – подумал Павел, вспоминая наставления Саши Рябова.

Это было вчера, а сегодня вот она – Куба. Уже в автобусе, по- сле того как он получил багаж и прошёл таможенный контроль, Павел понял, что болен. Болезнь усугубляла его положение, так как не была известна природа её происхождения. Если вдруг что- то серьёзное, то действительно можно отправиться в Союз – вряд ли с ним будут нянчиться на Кубе. А Николай уж постарается избавиться от такой обузы. К тому же он вспомнил, что избежал прививки от малярии, которую необходимо было сделать перед поездкой. Нет, прививка здесь ни при чём, ведь на Кубе, в тропи- ках, он пробыл пока ещё не более полутора часов. И контакта с эк- зотикой ещё не было. Нет, это не малярия. Может, просто просту- да? Да, скорее всего. В памяти стала восстанавливаться картина промежуточной посадки в Канаде. В Гандере самолёт долго кру- жил над аэродромом. Посадку не давали из-за плохих метеоусло- вий. Когда самолёт приземлился метрах в ста от аэровокзала, шёл сильный дождь, а в марте он был уж очень холодным. От самолё- та к аэропорту пришлось бежать в летней одежде, ведь всё зимнее оставили в камере хранения в Шереметьево. Промокли до нитки. А когда ворвались в зал ожидания, буфетчица стала подзывать группу к стойке, на которой стояли ряды жестяных банок с холод- ной кока-колой. Что это, если не диверсия? Точно, это было часов семь-восемь назад, а значит, скорее всего, это простуда. Осталось уповать на Провидение и, после случая в Москве, приложить все усилия для выполнения задания во что бы то ни стало. Надежда была ещё на тропическую жару, которая могла излечить как в бане.

ГЛ А ВА 2

НЕЗНАКОМЕЦ

Была пятница. Народ, а вернее, работный люд – в основном мужчины, – по давно уже сложившейся традиции, из автобусов, подвозивших с атомной станции в город, разбредался по питей- ным заведениям. Павел шёл в глубокой задумчивости: по боль- шому счёту это была авантюра— приобрести путёвку на Кубу. Во-первых, она стоила огромных денег, часть которых он занял. Во-вторых, к летней сессии он не готов, а провалить её на пере- водном третьем курсе крайне нежелательно. С хвостами могут принять документы во Львовский политех, но к учёбе не допустят. А ездить летом в Ровно рубить хвосты – очень хлопотно.

Это был переводной семестр из Ровенского института ин- женеров водного хозяйства, в котором Павел заканчивал третий курс общетехнического факультета, во Львовский политехни- ческий институт на строительный факультет по специальности

«Теплогазоснабжение и вентиляция». Учиться было бы несложно со специальностью «Техник-теплотехник», полученной в Ново- воронежском энергетическом техникуме, но специфика заочного образования никак не располагала к усидчивости и планомерной учёбе. После успешно сданных сессий, иногда с большой долей везения, Павел в очередной раз давал себе слово учиться плано- мерно, не откладывая на потом, но каждый раз всё повторялось, и настоящая учёба начиналась за месяц до сессии и продолжалась бессонными ночами в общаге под музыку очников, живших по соседству. Хвостов не было, но после путешествия на Кубу могли

появиться. Он очень этого не хотел, потому, что не привык тя- нуться в хвосте, но отступать и отказываться от путёвки, было уже поздно. Там наверняка обрадовались, что нашёлся чудак выкупить горящую путёвку за бешенные деньги, и быстренько закрыли все финансовые ведомости. А тут является одумавшийся член про- фсоюза, тычет путёвкой и требует вернуть ему деньги. Даже если и вернут, то после этого в профком дорога будет закрыта навсегда. Отказывать не будут, но и милости никакой не окажут: ни на ме- бель, ни на путёвку, не говоря уже о квартире.

Но это ещё полбеды, а вот от насмешек коллег по работе во- обще житья не будет. «Да хрен с ним, будь что будет, авось проне- сёт» – рассуждал Павел.

С работой проще. Отпустить работника в отпуск в марте – всегда пожалуйста. К тому же и с женой тоже обострились отно- шения. Хотя большую часть влияния на эту поездку оказала имен- но она. Супруга его, убеждённая в правоте линии партии, успешно проходила кандидатский стаж. Жизнь её, как она сама заявила, наполнилась смыслом. На поприще борца за идеалы коммуниз- ма она уже успела побывать с дружеским визитом у французских коммунистов в городе Лиле. Паша-папаша, как он иронизировал над собой, в это время сидел с маленькой дочерью дома, ожидая её приезда. Потом она стала готовиться к съезду ЛКСМУ, так как воз- главляла комсомольскую организацию на Ровенской АЭС, но ему это не нравилось всё больше и больше. Из жены она превращалась в общественницу, в этакую убеждённую большевичку.

И вот недавно – совершенно случайно – его приятель Саша Рябов поведал, что в профсоюзной организации есть горящая пу- тёвка на Кубу.

–

Да

дорого,

Саня,

–

возразил

Павел,

–

она

столько

стоит, что мне год надо работать.

–

Поезжай, Паша, не пожалеешь. Когда ещё тебе представится

такая возможность? Тысяча рублей на двадцать один день отдыха

на лучших курортах мира при полном пансионе и оплате перелё- тов туда и обратно. Жалеть будешь всю жизнь, если откажешься.

Саша настолько красочно описывал свою поездку на Остров свободы в прошлом году, что устоять было невозможно.

Заняв недостающую часть денег у него же, Павел стал счастли- вым обладателем заветного билета в страну романтических грёз. Сказать, что его жена была не в восторге, – это ничего не сказать, но сравнения были не в её пользу. К предстоящему турне Павел стал готовиться серьёзно и тщательно, две недели получая подроб- ные инструкции от своего приятеля. Тот настолько хорошо подго- товил его, что когда Павел оказался на Кубе, его не покидало ощу- щение дежавю. В общем, отступать было уже поздно.

Погружённый в свои раздумья, Павел не заметил парня, иду- щего навстречу, как внезапный толчок в плечо прервал его раз- мышления, и он рефлекторно, с мгновенной реакцией— занятия боксом не прошли даром – развернулся в сторону незнакомца. На широком тротуаре других прохожих не было, и этот толчок был явно не случаен.

–

Извините.

–

Незнакомец

также

резко

обернулся

к

Павлу и,

улыбаясь,

спросил:

–

У

вас

прикурить

не

найдётся?

В руке он держал неподкуренную сигарету. Павел опешил, но быстро пришёл в себя. Неизвестный парень излучал доброжела- тельность и Павел, немного смутившись, достал и чиркнул зажи- галкой. Прикуривая, парень заговорил скороговоркой:

–

В

девятнадцать

ноль-ноль

вас

будут

ждать

в

пивной

«Золо-

той

колос»

по

интересующему

вас

делу.

Опоздание

более

чем

на пять

минут

–

и

вы

распрощаетесь

с

мечтой

навсегда.

Пыхнув несколько раз сигаретным дымом, незнакомец стал уда- ляться быстрым шагом. Озадаченный Павел стоял на месте, усиленно соображая, что это было. Окликнуть заходящего за дом незнакомца он не решился, интуитивно почувствовав, что делать этого не стоит.

Кузнецовск по сути хоть и медвежий угол, отстоящий далеко от областных центров, но незнакомцев видел множество и разных.

В Кузнецовске Павел жил давно, с начала строительства пер- вого блока Ровенской АЭС и, соответственно, с первых десяти жилых домов и пяти домов девяти-этажек —общежитий для стро- ителей и монтажников, поэтому население небольшого городка возраста плюс – минус пять лет от его возраста он если не лично, то в лицо знал. А этого парня он точно никогда не встречал. С тех пор население достигло тридцати пяти тысяч, да и город было не узнать. Построенный по современным проектам, он напоминал небольшие западные города Европы с широким проспектом, не- большими дворами среди пяти и девяти этажек, двумя гостини- цами, дворцом культуры, стадионом, дворцом спорта, двумя ки- нотеатрами и прочими культурными и бытовыми прелестями. Атомная станция денег на обустройство города не жалела. А ди- ректор Коробкин Владимир Александрович был молодец, уважа- емый всеми. В свои сорок восемь держал спортивную форму сам, как бывший мастер спорта по боксу, так и всячески содействовал этому, чтобы занять молодёжь. Павел тоже попал в это течение, результатом которого стала заработанная им квалификация кан- дидата в мастера спорта, хотя с первым разрядом он уже приехал из Нововоронежа. Тренеры, мастера спорта и кандидаты здесь пользовались заслуженным авторитетом, а иногда им и злоупо- требляли. Не далее как прошлой осенью новоиспечённый мастер по боксу на республиканском турнире в честь героя советского со- юза Николая Ивановича Кузнецова, проходившем в Кузнецовске, Саня Черных, полулегковес, схлестнулся в баре с одним залётным киевлянином. Приезжему досталось, хотя было видно, что парень не промах. Уходя с разбитым носом, он пообещал вернуться и про- должить их спор из-за девушки. Его освистали и их с приятелем отпустили с миром. Об этой истории стали забывать, как вдруг к Павлу прибежал Сергей Акимов и велел быстро собираться на разборку с киевлянами. Они, человек пятнадцать на четырёх машинах, разыскали Санька, его и ещё двоих вытащили из бара и увезли на большую поляну на берегу Стыря за город. Место тихое