Притворись, что любишь

Глава 5

Марк Рейман

Я сидел за любимым столиком в одном из своих ресторанов и проверял документацию. Терпеть не могу возиться с цифрами, но есть дела, которые никому, кроме самого себя доверить не могу.

Глядя на ровные колонки цифр, я невольно погрузился в воспоминания. Тридцать три года… Кажется, только вчера я был тем напуганным мальчишкой в детском доме, который боялся даже поднять глаза на воспитателей.

Детдом номер восемь. Старое серое здание на окраине города. Помню облупившуюся краску на стенах, скрипучие половицы, вечный запах подгоревшей каши из столовой. И постоянное чувство одиночества, даже когда вокруг десятки таких же брошенных детей. Каждый вечер я забирался на подоконник в дальнем коридоре и смотрел на звезды, мечтая о том, что однажды моя жизнь будет совсем другой.

Все изменилось, когда в детский дом пришла новая учительница музыки – Елена Павловна. Невысокая женщина с добрыми глазами и мягкой улыбкой. Она первая заметила, как я украдкой пытаюсь подобрать мелодии на старом расстроенном пианино в актовом зале. Вместо того чтобы прогнать, она села рядом и начала показывать, как правильно ставить руки.

– У тебя абсолютный слух, Марк, – сказала она после нескольких уроков. – Это редкий дар. Его нельзя зарывать в землю.

Благодаря ее настойчивости меня приняли в музыкальную школу. Помню, как она сама отвела меня на прослушивание, как радовалась моим успехам. Елена Павловна стала для меня не просто учителем – она была тем человеком, который впервые поверил в меня и вселил уверенность в собственные силы.

Музыкальная школа, затем училище, консерватория… Я занимался до изнеможения, до мозолей на пальцах. Музыка стала моим спасением, моим способом выразить все те чувства, которые переполняли душу. Первые конкурсы, первые победы, первые гастроли…

К двадцати пяти годам я объездил полмира с концертами. Денег становилось все больше, но что-то внутри оставалось неудовлетворенным. Я понял, что хочу создать что-то более значимое, чем просто серия концертов.

Идея "творческих ресторанов" пришла неожиданно. Я вспомнил то чувство, когда впервые прикоснулся к клавишам пианино: чувство, будто открываешь новый мир. Захотелось создать места, где каждый мог бы испытать это ощущение, неважно, через музыку, живопись или литературу.

Первый ресторан открылся пять лет назад. Помню тот день до мельчайших подробностей: как дрожали руки, когда перерезал красную ленточку, как боялся, что никто не поймет саму концепцию. Но люди поняли. Они потянулись к нам: музыканты, художники, писатели, просто творческие личности, которым нужно было место для самовыражения.

Теперь у меня сеть из двенадцати ресторанов в разных городах. Пять из них в Москве. В каждом есть музыкальные инструменты, мольберты, библиотека. Люди приходят не просто поесть: они приходят творить, делиться идеями, вдохновляться.

Я отложил документы и посмотрел в окно. На небольшой сцене молодой парень играл на гитаре что-то свое, самодеятельное. За соседним столиком девушка быстро делала наброски в скетчбуке. В дальнем углу седой мужчина что-то увлеченно печатал на ноутбуке.

Елена Павловна была бы довольна. К сожалению, она не дожила до открытия первого ресторана… Ушла за год до этого. Но я знаю, что она бы одобрила. Ведь главное, чему она меня научила: делиться своим талантом с другими. Для меня ее смерть стала серьезным ударом.

Я до сих пор помню тот звонок среди ночи. Дрожащий голос медсестры, сообщившей, что Елена Павловна в реанимации после инсульта. Я примчался в больницу, но было уже поздно. Она так и не пришла в сознание.

Три дня я просидел возле ее кровати, держа за руку и рассказывая о своих планах, о будущих ресторанах, о том, как много людей смогут найти себя через искусство – так же, как когда-то нашел себя я благодаря ей. Мне казалось, что, если я буду говорить достаточно долго и убедительно, она обязательно очнется, чтобы увидеть воплощение своей главной мечты: помогать людям раскрывать их таланты.

Боль утраты не утихает до сих пор. Каждый раз, когда я слышу звуки пианино, вижу, как кто-то делает первые неуверенные шаги в творчестве, я вспоминаю ее теплую улыбку и слова: «Главное – верить в себя, Марк. Остальное приложится».

Иногда по вечерам я прихожу в свой первый ресторан, сажусь за рояль и играю только для нее. Те самые мелодии, которые мы разучивали вместе в актовом зале детского дома. И мне кажется, что она где-то рядом, слушает и радуется тому, как ее маленький испуганный ученик превратился в человека, который теперь сам помогает другим поверить в себя.

Я потер виски, чувствуя накатывающую усталость. Последние месяцы выдались особенно напряженными: новые проекты, расширение сети, бесконечные переговоры. Иногда хочется все бросить и просто сесть за рояль, как в старые добрые времена. Но я знаю, что не смогу. Это дело стало слишком важным для меня.

Звякнул колокольчик над входной дверью, и я машинально поднял глаза. В ресторан вошла девушка, и у меня перехватило дыхание. На мгновение показалось, что время остановилось, а сердце пропустило удар.

Она была так похожа на Настю – мою погибшую жену… Те же длинные светлые волосы, та же грациозная походка, даже манера держать голову. Девушка сняла пальто, и я увидел элегантное кремовое платье, идеально подчеркивающее стройную фигуру. Она была без шапки, и в ее белокурых волосах медленно таяли снежинки, превращаясь в прозрачные капли.

Когда она повернулась к залу лицом, сходство стало еще разительнее: выразительные голубые глаза, пухлые губы, чуть вздернутый нос… Только взгляд другой – более дерзкий, с какой-то затаенной грустинкой.

Незнакомка села за столик у окна, заказала кофе и достала блокнот. Я не мог оторвать от нее глаз, наблюдая, как она делает какие-то наброски, время от времени задумчиво покусывая карандаш.

Год прошел с того страшного дня, когда я потерял жену в автокатастрофе. Она ехала на очередной осмотр у врача, счастливая – на днях узи показало, что у нас будет мальчик. Мы даже выбрали имя – Александр. Почему-то я был уверен, что первым у меня родится сын.

Помню, как она светилась изнутри в последние месяцы, как раскладывала крошечные вещи в детской, которую мы вместе обустраивали в нашем доме. «Представляешь, – говорила она, – скоро здесь будет наш малыш. Он обязательно будет музыкантом, как ты». Теперь эта комната заперта. Я не могу заставить себя туда войти. Все осталось так, как было в тот последний день.

Казалось, с того времени боль немного притупилась, но сейчас, глядя на эту девушку, я снова ощутил острый укол в сердце.

Я сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. Нужно было срочно чем-то заняться, иначе я продолжу пялиться на незнакомку как завороженный. Но почему-то не мог заставить себя отвести взгляд…

Глава 6

Яна

Я уже десять минут не решалась войти в ресторан «Творческая гавань» – самое первое и любимое детище Марка Реймана. Нервно теребя ремешок дизайнерской сумки, я в сотый раз проверяла свое отражение в витрине. Изящное белоснежное пальто, волосы уложены в небрежные локоны, макияж подчеркивал естественную красоту. Я выглядела именно так, как нужно: успешная, уверенная в себе женщина из высшего общества. Прошла неделя с того разговора в галерее, который дал мне шанс на то, чтобы вернуть себе жизнь мечты.

После той судьбоносной встречи в галерее события развивались стремительно. Дмитрий Андреевич и Михаил Сергеевич действовали быстро и четко – уже на следующий день я въехала в роскошную трехкомнатную квартиру в элитном жилом комплексе на Патриарших. Дизайнерский ремонт, антикварная мебель, панорамные окна с видом на город. Все дышало роскошью и утонченным вкусом. На секунду мне даже стало немного не по себе. С Димкой я жила в похожей квартире, и еще свежи были воспоминания о том, чем для меня это все закончилось…

– Это твое рабочее пространство на ближайшее время, – инструктировал Дмитрий Андреевич, проводя экскурсию по просторным комнатам. В его голосе теперь сквозило едва уловимое пренебрежение, словно он показывал новое рабочее место горничной, и меня это задевало. – Здесь есть все необходимое для образа успешной художницы: мастерская, мольберты, холсты, краски и все необходимые материалы. Марк должен думать, что ты – творческая, независимая личность из обеспеченной семьи.

Его снисходительный тон и фамильярное «ты» раздражали, давая понять, что я для него не более чем инструмент, нанятый персонал для выполнения определенной задачи. Хотя какая разница, что он думает? Главное, что я знаю, чего хочу. Мне не нужна глупая любовь или чье-то одобрение. Только деньги и роскошь, которую они могут обеспечить. И, конечно, я была поражена размахом подготовки. Гардеробная поражала воображение: десятки платьев, костюмов, туфель известных брендов. Такого количества разнообразной одежды у меня не было даже в период моей богатой жизни. Косметика, парфюмерия, украшения… Казалось, они предусмотрели каждую мелочь.

Затем мне выдали солидный аванс. Сумма была такой, что у меня сразу же пропали какие-либо сомнения в том, правильно ли я поступаю. Первым делом отправилась в элитный спа-салон, где меня привели в полный порядок. Массаж, обертывания, маникюр-педикюр – я позволила себе все процедуры, по которым так соскучилась.

Теперь каждый вечер, засыпая в роскошной кровати своей новой квартиры, я представляла, как после выполнения этого задания уеду куда-нибудь на Мальдивы. Буду лежать на белоснежном песке, слушать шум океана и наслаждаться полным одиночеством. Никаких обязательств, никаких ролей, только я и бесконечный горизонт.

Дмитрий Андреевич лично проинструктировал меня насчет Марка. Рассказал о его привычках, вкусах, увлечениях. Я узнала, что он ценитель классической музыки, любит искусство и создал сеть творческих ресторанов. А еще что год назад потерял жену в автокатастрофе и с тех пор полностью погрузился в работу.

– Ты немного похожа на его покойную супругу, – сразу сообщил мне Михаил Сергеевич. – Это наш главный козырь. Выглядеть ты должна дорого, но естественно. Никакой вульгарности, только утонченная элегантность. Впрочем, ты и сама знаешь, как нужно вести себя с такими людьми.

Они продумали все до мелочей: я «случайно» окажусь в его ресторане в тот момент, когда он сам будет там. Мне нужно привлечь его внимание и непринужденно завязать знакомство. Будет лучше, если инициатором окажется сам Марк. Мне даже подобрали кремовое, элегантное платье именно в том стиле, который предпочитала его жена.

И вот теперь я стояла у дверей ресторана, сжимая в руках блокнот для набросков – еще одна деталь продуманного плана. Сердце колотилось как сумасшедшее. Почему-то было страшно.

Глубоко вздохнув, я расправила плечи и толкнула дверь. Пора.

Глава 7

Ресторан оказался именно таким, как мне описывали: уютным и стильным одновременно. Приглушенный свет, много дерева, картины на стенах, музыкальные инструменты. На небольшой сцене кто-то играл на гитаре.

Войдя, я незаметно огляделась. Марк сидел за столиком у окна, погруженный в какие-то бумаги, но, услышав мелодичное позвякивание колокольчика над входной дверью, поднял глаза. Выглядел он прямо как на фото, которые мне показывали. Подтянутый, с правильными чертами лица и внимательным взглядом. Темные волнистые волосы до середины шеи слегка тронуты сединой на висках, что только добавляло ему шарма. В его глазах промелькнуло какое-то странное выражение – смесь удивления и… боли? Мне даже стало немного неудобно за то, что приходится бередить его старые раны. Он смотрел на меня так, словно увидел привидение.

Неспеша сняв пальто, я направилась к свободному столику, стараясь двигаться плавно и грациозно. Краем глаза заметила, как он продолжал посмотрел в мою сторону. Сделав вид, что не замечаю его внимания, я села, заказала капучино и достала блокнот для набросков.

Мужчина продолжал пожирать меня глазами, я словно случайно подняла голову и наши взгляды встретились.

«Началось», – подумала я и, делая вид, что смущена его вниманием, опустила глаза к блокноту, продолжая рисовать. Но все мои мысли были заняты тем, как бы естественнее разыграть следующую сцену. План был прост: «случайно» пройти мимо столика Марка в сторону уборной, чтобы еще больше привлечь его внимание. Хотя куда уж больше: и так он забыл про все на свете и не отводит от меня взгляд.

Допив капучино, я грациозно поднялась из-за стола. Мысленно повторяя: «Главное не переиграть», направилась в нужную сторону, стараясь держаться максимально естественно. Марк, словно завороженный, провожал меня взглядом.

И тут случилось то, чего не было в плане: из-за угла буквально вылетел молодой официант с подносом, уставленным коктейлями всех цветов радуги. Попытка избежать столкновения привела к тому, что я, потеряв равновесие на каблуках, практически рухнула прямо на колени опешившему Марку. В следующую секунду на нас обрушился разноцветный коктейльный водопад.

Повисла звенящая тишина. Я замерла, боясь пошевелиться и чувствуя, как по спине стекает что-то холодное и липкое. Марк тоже застыл, явно не понимая, как реагировать на внезапно свалившуюся ему на колени девушку в мокром платье.

«Ну всё, миссия провалена», – в панике подумала я. Но тут Марк неожиданно усмехнулся и произнес низким невероятно приятным голосом с хрипотцой, от которого у меня по телу побежали мурашки:

– Что ж, могло быть и хуже. Хорошо, что это был не горячий чай.

От абсурдности ситуации я не выдержала и рассмеялась. Марк присоединился, и вот мы уже оба хохотали как ненормальные, сидя в луже из коктейлей, а вокруг суетились перепуганные официанты с полотенцами.

– Простите, простите! – причитал виновник происшествия, пытаясь промокнуть лужу. – Я такой неуклюжий, меня уволят…

– Никто никого не уволит, – все еще посмеиваясь, сказал Марк. – Но, кажется, нам с девушкой срочно нужно привести себя в порядок.

Он помог мне подняться, и я с ужасом увидела, что его белоснежная рубашка теперь украшена разводами всех оттенков розового и голубого.

– Меня зовут Марк, – представился он. – И, кажется, я задолжал вам химчистку.

– Яна, – улыбнулась я. – И это скорее я задолжала: ведь это я на вас упала.

– Предлагаю обсудить наши долги за чашкой кофе, – подмигнул он. – Как только мы оба переоденемся, конечно.

План сработал даже лучше, чем предполагалось. Хотя вряд ли Дмитрий Андреевич предусматривал в сценарии знакомства купание в коктейлях....

– Знаете, – сквозь смех проговорил Марк, – у меня в кабинете есть запасная рубашка. А вот вам, боюсь, придется ехать домой переодеваться.

– Ничего, – улыбнулась я, глядя на расползающееся по платью синее пятно. – Теперь у меня есть отличная идея для новой картины – «Девушка в голубой лагуне».

Его глаза удивленно расширились:

– Вы художница?

– Да, – уверенно кивнула я. – Собственно, поэтому и пришла сюда: слышала, что «Творческая гавань» славится особой атмосферой, располагающей к творчеству.

– Позвольте предложить вам свою помощь, – произнес Марк. – Я мог бы отвезти вас домой, чтобы вы переоделись. А потом мы можем вернуться сюда и продолжить наш разговор об искусстве за чашкой кофе.

Я сделала вид, что колеблюсь:

– Не хочется отвлекать вас от дел…

– Никаких дел, – решительно заявил он. – К тому же, я чувствую себя немного виноватым в случившемся. Все-таки это мой сотрудник облил вас напитками. Дайте мне возможность загладить вину.

– Ну что ж, – улыбнулась я. – В таком случае, с удовольствием принимаю ваше предложение.

– Отлично! Подождите минутку, я только переоденусь.

Марк быстро скрылся за дверью с табличкой «Служебное помещение», а я осталась стоять, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Все шло даже лучше, чем планировалось. Через несколько минут он вернулся в свежей рубашке, которая идеально сидела на его атлетической фигуре.

– Прошу, – галантно предложил он мне руку.

У входа нас ждал роскошный черный «Майбах». Марк открыл передо мной дверцу:

– Прошу вас.

Я села в машину, наслаждаясь мягкой кожей сидений и тонким ароматом дорогого парфюма. Пахло сандалом, смешанным с древесными нотками. Я невольно прикрыла глаза, наслаждаясь этим запахом: моим любимым с тех пор, как впервые почувствовала его год назад в парфюмерном бутике Парижа.

– Вам нравится? – спросил Марк, заметив мою реакцию.

– Очень, – искренне призналась я. – Сандал – мой любимый аромат. В нем есть что-то… магическое.

– Удивительное совпадение, – улыбнулся он, заводя двигатель. – Я тоже неравнодушен к этому запаху. Куда едем?

Я назвала адрес, а Марк удивленно приподнял брови:

– Надо же, мы почти соседи. Я живу буквально в паре кварталов от вас.

Я сделала вид, что удивилась такому неожиданному совпадению, хотя стоило сразу догадаться, что Дмитрий Андреевич не просто так выбрал тот район. Машина плавно тронулась с места, а я продолжала вдыхать чарующий аромат, который, казалось, становился всё более отчетливым. Или может быть, это просто мое воображение разыгралось под влиянием момента и присутствия этого загадочного мужчины?

По дороге мы непринужденно болтали об искусстве, музыке, литературе. Я была приятно удивлена тем, насколько легко с ним общаться. Марк оказался интересным собеседником с прекрасным чувством юмора.

Когда мы подъехали к моему дому, он вышел и открыл мне дверь:

– Я подожду вас здесь.

– Может быть… подниметесь на чашку чая? – неожиданно для самой себя предложила я. – Заодно покажу вам свои работы.

Марк на мгновение замялся, но потом кивнул:

– С удовольствием.

Глава 8

Когда мы поднимались в лифте, я чувствовала, как от его близости учащается пульс. «Соберись, – мысленно приказала я себе, – это просто работа». Но предательские мурашки бежали по коже от одного его присутствия рядом. «Это просто реакция на сильную мужскую харизму, – убеждала я себя. – У меня давно не было мужчины, вот тело так и реагирует». Но где-то в глубине души понимала, дело не только в этом. В Марке было что-то особенное, притягательное, от чего перехватывало дыхание. К счастью, лифт быстро донес нас до нужного этажа и уже через пару минут мы входили в квартиру.

– Проходите, располагайтесь, – улыбнулась я. – Я быстро переоденусь.

Скрывшись в спальне, я выбрала легкий шелковый халат кремового цвета – элегантный и в меру соблазнительный. Распустила волосы, подкрасила губы и вернулась в гостиную.

Марк стоял у стены, рассматривая мои картины. За неделю, проведенную в этой квартире, я успела написать несколько. Услышав мои шаги, он обернулся, и его взгляд на мгновение задержался на моих обнаженных ногах.

– Кофе? – спросила я, направляясь в кухню.

– Да, спасибо, – отозвался он и последовал за мной. – Кстати, чудесные картины.

– Спасибо, – небрежно бросила я, будто бы мне об этом говорили каждый день. Хотя в глубине души мне было очень приятно, что он оценил мое творчество. В каждую свою картину я вкладываю часть себя.

Пока кофемашина готовила напитки, мы мило беседовали. Я поставила на стол чашки и вазочку с печеньем. Разговор тек легко и непринужденно. В какой-то момент мы одновременно потянулись к печенью, и наши пальцы соприкоснулись. По телу словно прошел электрический разряд, я резко отдернула руку, чувствуя, как заливаюсь краской. Даже дыхание затаила от неожиданности этого ощущения.

Марк тоже замер, глядя на меня потемневшими глазами. Повисла неловкая пауза. Я почувствовала, как по спине побежали мурашки, а в животе словно запорхали бабочки.

– Простите, – хрипло произнес он. – Я не хотел…

– Все в порядке, – выдохнула я, пытаясь унять дрожь в голосе.

Затем поспешно сделала глоток кофе, пытаясь справиться с охватившим меня волнением. Стоп. Нельзя поддаваться эмоциям. «Держи себя в руках, – мысленно приказала я себе. – Не забывай, зачем ты здесь на самом деле».

Я здесь по заданию, и точка. А то, что он такой обаятельный, так это часть его образа успешного бизнесмена. Наверняка за этой располагающей внешностью скрывается расчетливый делец, которого интересуют только деньги и власть.

По любому он такой же, как все богачи. Нажил состояние на чужом горе, обманывая и используя других людей. И сейчас просто включил свое обаяние, чтобы очаровать симпатичную девушку. Ничего особенного.

Но сердце продолжало учащенно биться каждый раз, когда наши взгляды встречались. Мы проговорили до самой ночи. Обсуждали современное искусство, делились впечатлениями о недавних выставках, говорили о музыке.

Марк рассказывал о своих любимых композиторах – Шопене и Рахманинове, делился впечатлениями от недавней поездки в Венецию на биеннале современного искусства. Я, в свою очередь, поведала о своем творческом пути, о том, как начала рисовать еще в детстве, о своих любимых импрессионистах. Полностью погрузиться в разговор не получалось, ведь мне приходилось импровизировать на ходу, чтобы поддерживать легенду, которую придумал для меня Дмитрий Андреевич.

– А вы знали, что Ван Гог за всю жизнь продал только одну картину? – спросил Марк, с интересом разглядывая мои работы. – А сейчас его полотна стоят миллионы.

– Да, судьба часто бывает несправедлива к гениям, – отозвалась я. – Они опережают свое время, а признание приходит слишком поздно.

– Мне кажется, в ваших картинах есть что-то особенное, – задумчиво произнес он. – Какая-то затаенная грусть и в то же время надежда.

Я смутилась от такой проницательности. Действительно, в последнее время мои работы отражали мое внутреннее состояние.

Мы говорили о любимых книгах, фильмах, путешествиях. Оказалось, что нам обоим нравится джаз и французское кино. Я поймала себя на мысли, что давно не встречала человека, с которым было бы так легко и интересно.