Пушкин

Очень своевременное произведение.Хотя у Достоевского они, в сущности, все таковые, с разной степенью «накала» (страстей и ситуативности) может быть, только сделанные.Федор Михайлович в этом очерке выделяет три (условных) периода творческой деятельности великого поэта. «Условных», потому что периоды эти не имеют четких границ, но вот, например, начало «Евгения Онегина» Достоевский относит к первому периоду, окончание – ко второму.Объединяет же оба этих периода не только вера в то, что «не вне тебя правда, а в тебе самом», но и «вера в русский характер».Причем, что интересно, анализируя эту одну из главных работ Александра Сергеевича, Достоевский возносит на чуть ли на недосягаемую «нравственную высоту» Татьяну («она уже одним благородным инстинктом своим предчувствует, где и в чем правда») и одновременно опускает (не менее глубоко) Онегина, который «не способен даже кого-нибудь любить»… (но и не только из-за этой «неспособности» конечно же)…Третий же период творчества великого поэта характеризуется по Достоевскому неслыханным и невиданным «до него нигде и ни у кого» способности всемирной отзывчивости, которая заключается в изумительной (и никем не превзойденной) глубине его почти совершенного перевоплощения в образы и событийности соседних и (или) других стран.Вообще очерк, сам по себе, небольшой, но мысли, которые он в себе заключает можно сказать программно-важные в миропонимании и творчестве Достоевского (тем более, что работа эта была написана им уже в последний период жизни, почти накануне смерти). В том числе, не смотря ни на что, Достоевский говорит здесь и о некой будущей мессианской роли русской цивилизации: «стать настоящим русским и будет именно значить: стремиться внести примирение в европейские противоречия уже окончательно… и изречь окончательное слово великой, общей гармонии, братского окончательного согласия всех племен по Христову евангельскому закону!»