История смерти: Мой сладострастный грех
- -
- 100%
- +
– Для рода Латимер это великая честь.
Наследник Графа поклонился и отошел. Вместо него, привлекая внимание, не высокого роста, с замудрённой прической, украшенной огромным количеством тяжелых украшений, и спадающей с плеч ханьфу, на которой, расшитой чёрным золотом, поблёскивали лисы, сверкая темно-фиолетовым веером в руках, заговорила Маркиза Сюэ.
– Моя дочь, ваша верная приспешница, с таким же удовольствием будет сопровождать Ее Светлость. Место Сяомин рядом с вами. Если желаете, я могу отправить с вами и сына, как источник для утоления вашей.
– В этом нет необходимости.
Каллисто с отвращением окинула женщину с наглой просьбой раздражительным взглядом, а затем обернулась к матери. Ламия с гордостью наблюдала за дочерью и удовлетворительно кивнула. Через секунду юной наследнице и след простыл.
Двери в тронный зал распахнулись, и демоны один за другим стали покидать собрание. Казалось, все решилось обоюдно, но разъедающие тени сомнения невозможно было вытравить основательно, особенно у Луана. Он вновь хотел обратиться к матери, но та махнула рукавом, призывая сына немедленно уйти и оставить один на один со своими раздумьями.
***Чуть ли не снося двери собственной спальни, Луан быстро преодолел расстояние к кровати и упал на мягкие шелка, выплёскивая сдерживающий ныне крик в расшитую золотом подушку. После чего невероятной красоты вещь с силой была разорвана. Разглаживая ладонью волосы, глубоко вздыхая, желая утихомирить свой гнев, деион лишь сильнее принялся крушить свою обитель.
– Тварь, посягнувшее на внимание сестры! Он должен умереть! Я собственными руками расчленю его ангельскую плоть, а яд моих клыков заставит биться в таких конвульсиях, что не одна панацея не будет в силах остановить эти муки.
– Хозяин Луан! – в комнате появился молодой юноша, чем-то так похожий на Блу и при этом так отличающийся от него. Выглядел более хилым, а следы побоев на шее, руках и ногах добавляли только больше жалости. Бедняга был обречён терпеть выплёскивающиеся на него эмоции хозяина. В отличие от Каллисто, которая старалась скрывать ярость и злость, Луан с большим удовольствием облегчал душу, избивая каждый раз попавшегося под руку Грини. – Хозяин не должен так убиваться из-за кого-то жалкого ангела.
– Замолчи! – грубый удар рукой остался красным отпечатком на щеке слуги, который тут же упал на колени. – Как я могу не обращать внимание? Знаешь, где он сейчас? Эта тварь в её комнате. Он там ест, спит и прохлаждается в компании сестры. А разве такое ничтожество заслуживает хоть крупицы внимания Каллисто? Казалось, удача была на моей стороне, и он самовольно вышел из безопасного места, обрекая себя на смерть. Если бы не этот презренный приспешник сестры, я бы задушил его. А теперь ангельская тварь ещё и отправится вместе с нами туда, где мы должны были остаться вдвоем! Я думал, его посадят под замок в подземелье! Его руки и ноги должны быть в проклятых кандалах, чтобы каждую секунду своей жалкой жизни он страдал и мучился от боли! Чтобы он молил о смерти и жалел о своём появлении на свет!
Вокруг демона сгустилась тёмная энергия, от чего Грини задрожал и поклонился еще ниже. Глаза Луана стали совсем прозрачными, по лицу, шее вниз поползла белоснежная чешуя, а с острых клыков, каплями обиваясь о пол, стёк яд. Слуга не мог сопротивляться своему хозяину, несмотря на страх, он открыл свою шею и позволил демону впиться в неё. С зелёных глаз посыпались слёзы, губы содрогнулись от боли. Луан только прикрыл глаза от разливающейся по телу энергии и, наполнившись, откинул от себя Грини. Слуга прижал ладошку к месту укуса, не позволяя чёрной крови показаться.
– Грини, нужно узнать об ангельском ничтожестве. Сестра закрыла доступ в свои покои, поэтому ты должен расспросить Блу. Узнай всё! Что они делают, о чем говорят? Какого истинное отношение Каллисто к нему? Я хочу знать каждую мелочь. Ели провалишься, сам знаешь, что я могу сделать.
– Этот слуга сделает всё возможное, чтобы хозяин остался доволен. Не подведёт вас.
Луан остался один на один с собой. Он медленно подошёл к огромному шкафу с нарядами и украшениями. На полках не было ни одного свободного места от косметики и духов, а рядом с зеркалом в воздухе висел портрет так похожего на него мужчины. Луан остановился напротив него. В глазах мелькнула грусть и обида. Он смотрел в такие же прозрачно серые глаза и чувствовал, как начинает ныть от душевной боли в сердце.
– Надеюсь, ты каждую секунды жалеешь о своём преступлении.
***Глаза слиплись от долгого сна. Ангел всматривался в потолок, возвращая зрению остроту, и ища в своих воспоминаниях последние события. Приподнимаясь на локтях, оглянул комнату. С пробуждением вернулась и чувствительность. Эрос дотронулся до шеи, на которой теперь красовались синие болезненные следы чужих прикосновений.
– Очнулся?
Возле изголовья, облокотившеюся о холодный камень стены стояла Каллисто и смотрела вверх. Чёрное платье плотно прилегало к телу, а разрезы, оголяли белоснежную кожу на талии и бёдрах, от чего ангел смущенно покраснел и отвернулся. Демонесса пребывала не в лучшем расположении духа. Ее пленник, впитав в себя слишком много демонической энергии, проспал несколько суток. Эрос прочувствовал нависшее напряжение и захотел встать с кровати, но у него ничего не получилось. Каллисто, пользуясь аурой, буквально пригвоздила парня к месту, а сама подошла ближе, опускаясь двумя руками по обе стороны от его локтей, нависая над ним, не оставляя выбора, кроме как смотреть в глаза. И в них он видел собственное трусливое отражение. Каллисто презрительно вглядываясь в теплый миндаль.
– Послушай, прежде чем…
– Сам же говорил, какие демоны плохие! – Каллисто перебила грубо и резко. – Ты хоть понимаешь, что с тобой могли сделать? Опоздай, мой подчинённый хоть на секунду. Недалёкое ты создание! – Девушка щелкнула пальцами по лбу юноши. – Что двигало тобой в момент, когда в голове появилась идея пойти на встречу собственной смерти? Новая форма попытки покончить с собой? Я, кажется, не больно нянчилась, чтобы ты посчитал всех добродушным! Вообразил себя в раю? Твоя выходка привлекла внимание змеюки, от которой я так старательно прячу Ваше Святейшество. – Она на удивление нежно схватила острый подбородок ангела, не позволяя отвернуться, из-за чего он лишь опустил взгляд. – Дьявол!
Не справившись с эмоциями, девушка аурой выбила стекла и снесла с петель дверь, а Эрос со страху вжался в спинку кровати. Каллисто сильно сжала зубы, клыки заметно увеличились. Сама она прикрыла ладонью глаза и отошла в сторону. Почему-то в этот момент юноша почувствовал укол вины в груди и удивился. Из-за демонов он точно не должен испытывать муки совести. Но именно перед ней стало стыдно.
– Прости меня. Я поступил глупо. Поддался искушению.
– Ад на святош плохо влияет.
Каллисто медленно распахнула длинные ресницы.
– Неважно. Завтра вечером мы уезжаем. Когда переедем, сможешь свободно гулять, но только там, где я разрешу. Понял?
– Да могу и не выходить. Буду там, где скажешь.
Ангел не поднимал на неё глаз. Голова была опущена. Создалось впечатление, будто перед демонессой не взрослый житель небес, а маленький ребёнок, которого отругали за провинность.
– На жалость давишь?
– У тебя разве она есть?
– Язвишь, значит здоров. Можешь отдохнуть. Дорога заберет много сил, особенно у тебя.
Каллисто отвернулась и позвала ангела к столу. На этот раз там стояло два стула, но перед демонессой не было тарелок с едой. Вместо них была книга с роскошной обложкой в ярко красных тонах, с нашивками из жемчуга и закладкой из блестящей нити. Эрос взял в руки вилку, покрутил ее в пальцах. Он хотел задать Каллисто вопрос, но не осмеливался. Однако, чувствуя его терзания, демонесса презрительно закатила глаза.
– Спрашивай уже.
– Кто был тот демон? Почему он хотел меня убить?
– Не имеет значения. Просто не приближайся к нему. Я же сделаю всё, чтобы он больше тебе не навредил.
– Он настолько опасен?
– Странный вопрос? Ты не убедился в этом на пороге смерти?
– Если этот демон знает, что меня отдала принцесса, то почему хочет навлечь на себя неприятности?
– Такая гадюка обставит всё так, будто это ты наложил на себя руки. Или скажет, что напал на него, а он лишь защищался.
– Ему поверят?
– Могут и не поверить, но и обвинить не смогут. Кто ты и кто он? Думаешь, за тебя заступятся?
– А кто меня спас?
– Мой верный подчиненный.
– Его можно не опасаться?
Каллисто отвлеклась от чтения. Глаза насмешливо сузились, а губы изогнулись в ухмылке. Она захлопнула книгу и поддалась корпусом немного вперёд, нависая над столом, одной рукой выхватывая у парня вилку и натыкая ею красный свежий помидор черри, из которого тут же брызнул сок.
– Эрос, правильно, – Кончик вилки с ягодой оказался у губ ангела, который в удивлении приоткрыл их, чем воспользовалась девушка, засунув внутрь сочный плод и вновь вкладывая столовый прибор в мужскую руку. – Здесь для тебя опасен даже мирно лежащий камень. Будь благоразумен, включи инстинкт самосохранения, пока вместо тебя его не включила я: не надела на твои ноги цепь и не заперла одного в башне подальше ото всех, заботясь лишь о том, чтобы тебе доставляли еду и воду.
Медленно пережевывая помидор, Эрос проглотил его и вслед за демоном прижался животом к столу, сокращая между ними расстояние. Он сложил руки в замок, опустив на него подбородок, придавая себе задумчивую позу.
– Исходя из твоих слов, мне опасно находится и с тобой. Кто знает, что ты можешь со мной сделать, беря во внимание твою вспыльчивость. – Он кивнул в сторону разбитого окна. – Мне опасаться тебя?
– Меня? – Каллисто обошла стол и встала рядом со стулом юноши, опуская руку ему на плечо. – Дорогой ангелочек, меня тебе следует опасаться в первую очередь. Будь осторожен с моим настроением. Когда я злюсь, у меня проявляется вредная привычка сдирать кожу, отрывать ногти, вскрывать вены и высасывать кровь мучительно долго из каждого сосуда у того, кто меня разозлил. Как думаешь, когда меня перестанет успокаивать звон битых стёкол, перейду ли я на звуки мучительных криков?
"III"
***Дорогой дочери, Каллисто Блэк.
"Дражайшее сокровище! Отцовское сердце разрывается от тоски и печали в долгой разлуке. Новость о вашем отъезде в самую холодную часть герцогства привела в некое замешательство, но после душевную боль развеяла радостная идея. Надеюсь, вы позволите своему невольному отцу посетить вас. Если заботитесь о Герцогине, в этом нет нужды. Я жду только вашего позволения или, если отказ, то с ясной и веской причиной. По вашей просьбе я не смог отпраздновать самый радостный и счастливый день в моей жизни, отчего и без того жалкое существование потускнело. Я искренне поздравляю свою малышку и в подарок посылаю заколку для волос, принадлежащую когда-то давно моей матери. С нетерпением жду ответа. Больше жизни, любящий вас отец."
Письмо, зачитанное в слух, посеяло молчание в кабинете, который больше походил на лабораторию. Помимо книжных стеллажей и письменных принадлежностей, в комнате на столе находились колбы, чашки, ступы. Блу выжидающе посмотрел на хозяйку. Каллисто не прекращала своего занятия и спокойно переливала неестественного цвета жидкость из хрустальной склянки в агатовый кубок.
– Хозяйка, как мне следует поступить? Что лучше написать?
Каллисто поставила сосуд на стол. В руке из пылающего алым огнём света появился маленький ларец графитового цвета с порошком. Щепотку демонесса растворила в сосуде, и тёмно-фиолетовая жидкость на глазах стала прозрачной, будто кристальная слеза.
– Ничего.
– Хозяйка не будет отвечать герцогу?
– Нет причины для отказа. Желания давать отцу положительный ответ я не имею. Он Герцог. Матушка запретила появляться только в фамильном замке. В остальном он такой же хозяин, как и она. Если стремление отца велико, приедет, не дожидаясь моего ответа.
– Хозяйка не видела герцога с тех пор, как последний раз посещали его замок на закате вашего ста пятидесятого года. После хозяйка отказывалась каждый раз от приглашения.
– И?
– Хозяйка не скучает?
– Скучаю? – демонесса усмехнулась и повернулась к Блу. Её лицо украшала грустная улыбка, глаза по-прежнему выражали безразличие через плотный слой радужки, скрывающий болезненную пустоту на самом дне. – Это чувство – роскошь для меня.
– Герцог может сыграть важную роль в оппозиции. Стоит ли пренебрегать таким фактом, учитывая, какую проблему это может доставить в будущем?
Раздался низкий невыразительный женский голос. Каллисто ощутила чужое присутствие и бросила взгляд на окно. Створки бились друг об друга от мощных порывов ветра, навеянные посторонними силами. Замелькали тени. Одна сначала закружила по комнате, а после чужое дыхание уже опыляло нежную девичью щёку. Тень потихоньку стала приобретать очертания, проявляясь в свою подлинную форму: цвета черного обсидиана, длинные косы, кукольное личико с маленькими чертами и большими миндалевидными вытянутыми глазами. Тело, отточенное многими годами тренировок, и шрамы, забитые яркими красками. Тату различной символики, больше напоминающей манускрипт тёмных рукописей. Тугой бинт опоясывал грудь, туго фиксируя её, а сверху – неприметное одноцветное ханьфу темного цвета.
– Важную роль сыграет не Герцог, а его отец. Феликс лишён всякого влияния и выступает обычной пешкой в руках Асмодея. Его Светлость выжидает, оценивает. С годами он стал не так предан Люциферу. Поэтому какую сторону Герцог примет, будет зависть от его уверенности в том или ином оппоненте борьбы за власть.
Девушки повернулись на голос и заметили, как о стену облокотился крепкого телосложения высокий мужчина в потрёпанном льняном плаще, из-под которого виднелись плотно прилегающие к ногам штаны и свободная рубаха. Капюшон не до конца скрывал средней длины глубокого синего цвета грязные волосы. Несколько прядей прилипли к лицу. Он блеснул своими золотистыми глазами, достал из-за пазухи красное на первый взгляд яблоко и вкусил глубже, отрывая кусок. Из плода полился сок ядовито зелёного цвета.
– Грубо, Сэт. Не стыдно представать перед госпожой в таком мерзком виде? Грязь.
Мужчина не обратил никакого внимания на саркастический плевок. Раздавив в ладони фрукт, он обтёр ее о плащ и подошёл ближе к Каллисто, преклоняя колено и голову.
– Моя госпожа! Я вернулся с прискорбными новостями.
– Тут никого постороннего. Можешь не соблюдать формальности.
Сэт последовал просьбе Каллисто и встал в полный рост.
– Ты устал? Как отчитаешься, можешь остаться в замке и отдохнуть в своих покоях. Сэт улыбнулся нежному обращению, в то время как Сяомин в раздражении отвернулась и только сильнее прижалась к Каллисто, нашептывая себе под нос браные слова.
– Я установил связь со всеми известными подпольными поставщиками. Мифрил, адамант, орихакл. Весь самый прочный металл под тотальным контролем Люцифера. Местонахождение шахт в строжайшем секрете, и, как мне удалось выяснить, все до одного найдены.
– Я предполагала, что так будет. Добудь по кусочку каждого для пробы.
– Госпожа. Мы не сможем изготовить ни мечи, ни наконечники стрел из них. Зачем вам образцы? Я могу продолжить поиски.
– Это пустая трата времени, которого у нас не так много. Пусть не будет оружия из элитной стали, но это не означает, что мы не можем узнать их слабые стороны. Благодаря изученным свойствам, возможно, с помощью алхимии и магии крови мы создадим сплав посильнее. Ты что-то хочешь спросить, Сяомин?
Девушка уже какое-то время пристально всматривалась в лицо Каллисто. То сжимала, то разжимала губы, хлопала длинными ресницами, мимикой всячески пыталась привлечь внимание.
– Вы говорили, что у принцессы был тайный элемент для секретного оружия. Именно вам она поручила создать такой меч, который сможет низвергнуть ее отца. Тайна всего – ангел? А если она поручила это вам, искусному алхимику, фишка которого в использовании крови, то значит ли это что именно кровушка святого…
– Как долго до тебя доходило.
– Усохни, Сэт. Твоего мнения не спрашивали. Госпожа, вы догадались сразу о замыслах принцессы?
– Она не говорила прямо, но единственное, что ценно в этом существе – кровь. В противном случае, Гликерия не скинула бы его на меня. По части пленников и пыток пользы больше от Герцога Оро. Но, если посмотреть на состояние святоши, Гликерия явно не вовлекла Илиаса в работу с ангелом.
– Он бы не пережил встречу с Илиасом. Святоша слишком слаб, даже для ангела, потерявшего святую силу. Как бы его кровь обычной, как у смертных, не оказалась. Когда он наткнулся на вашего брата, то едва не умер. Луан не обладает особой силой, но в недавней стычке они как удав и мышь. Думаю, ему нужна защита. Вы не сможете находиться рядом постоянно.
– Знаю.
Сяомин показательно скорчилась, будто ее тошнило.
– Ты так за него переживаешь, Сэт? Госпожа, позвольте вашему верному слуге и охранять.
– Если госпожа прикажет.
– Не нужно. Несмотря на то, что вы вдвоем последуете за мной, постоянное присутствие не имеет смысла. Сэт, помимо проб, я дам ещё одно задание, но для этого тебе придётся подняться в мир смертных. Мне нужен Дамаск. Добудь материал для него и как можно больше.
– Сталь смертных не отличается искусностью и прочностью. Против демонов совершенно бессильна.
– Зато лучше всех поддаётся алхимии, не сопротивляясь ей.
– В таком случае, приступаю.
– Не отдохнешь?
– Для меня отдых подобен наказанию.
– Он просто боится столкнуться с Графом и Ариэтом.
Вокруг Сэта закружила золотистая аура, постепенно растворяя его в воздухе. Сяомин подошла к месту, где только что стоял демон, и наклонилась над полом, пальцами собирая блестящую пыль.
– Как у такого неотёсанного болвана может быть такая прекрасная аура?
– Сколько ещё я должна выслушивать ваши препирания?
– Госпожа вечно поручает ему самую интересную работу. Фаворитизм на лицо! Как еще я могу высказывать негодование? Нечестно… Все потому что он произнес клятву на крови, а я нет?
– Какие новости по твоему заданию?
– В отличие от этого грубияна, мои новости вас порадуют. Я нашла следы Лукаса.
– Ты уверена?
– Понятны ваши сомнения, но думаю, кости почти у нас в руках.
– Не строй ложных иллюзий. Лукас – неподтвержденная личность одного из ангелов, погибших при великой битве Небес с Падшими. Для того, чтобы спасти своих собратьев от жгучего огненного дождя Люцифера, расплавляющего кости, Лукас уничтожил своё святое тело, превращая его в энергию. Энергия попала в каждого верного ангела, обволакивая его, как невидимой кожей, и стала защитой от заклятья Люцифера. Все это нам известно из потрёпанной книжонке мифов. Эта история не подтверждена ни одним достоверным документом. Он забыт. Превратился из ключевого момента противоборства в обычную детскую сказку. Официальная версия гласит, что сам небесный правитель мощью святого ока укрыл детей своих от смертоносного огня, а Лукас – лишь один из слабых воинов, павших в битве, как рядовой солдат. В списках херувимов его нет. Имя мелькает лишь среди обычных ангелов, выполнявших роль пешек на шахматной доске. Возможно, мы занимаемся бесполезными поисками.
– Может быть. Но если это то, о чем мы думаем. С помощью святых костей вы сможете создать непробиваемую броню для принцессы.
– Тебе нужна помощь?
– Лишь крупица вашей ауры.
Каллисто положила руку приспешнице на сердце, впиваясь в кожу длинными ногтями. В эту же секунду воронкой заструилась густая аура, наполняя демоницу энергией. Глаза Сяомин приобрели тёмно-фиолетовый оттенок, в комнате возросло ощущения присутствия Алики.
"Кости будут вашими", – было брошено довольным голосом, и след девушки простыл. В глазах Каллисто помутнело. Она крепко сжала зубы, а затем открыла рот, выдыхая резко пронзающую тело боль. Локтями упала на стол, случайно задев пробирку, которую в воздухе успел поймать, до этого тихо стоящий у двери, Блу. Он с беспокойством посмотрел на хозяйку, в бессилии собрал все бьющиеся предметы одним щелчком пальцев и удалился прочь, запирая за собою дверь, не мешая Каллисто прийти в себя. А она, подавляя дрожь в ногах, яростно отбивала желания собственного тела. В голове все сильнее кричал вкрадчивый голос.
"Выпусти, меня! Выпусти! Пить! Я хочу пить. Дай мне выпить! Кровь! Я хочу крови. Дай мне крови! Покорми меня! ".
"Заткнись! Закрой свой рот!"
***Эрос осматривал внутренний двор, усыпанный снегом. По периметру возвышались массивные высокие колонны в виде прозрачных заледенелых столпов, внутри которых бушевал огонь. Они держали хрустальный купол, что открывал вид на небосвод, скрытый за огромными облаками, предвещающими суровую метель. В новой одежде низкие температуры не ощущались. Рубашка из темно красного бархата, расшитая агатовым бисером, черные узкие брюки, сапоги, сверху черный плащ с меховым воротником, изнутри усыпанный будто звёздной пылью. Посмотрев на Блу, Эрос удивился и немного сжался. Малыш был одет в свою рабочую форму и не укутан в теплые меха.
– Не холодно?
– Господину Эросу не о чём волноваться. Я не знаю, какого это – чувствовать холод. Как и все демоны герцогства.
– Ни чувствовать не значит, ни страдать.
Блу доброжелательно покачал головой, а Эрос пожал плечами, переставая допытывать слугу. Ощущая чужой, полный презрения взгляд, Эрос обернулся на крыльцо. По ступенькам медленно, с высоко поднятой головой, в воздушном фатиновом костюме нежно голубого цвета спускался Луан. За ним медленно и понуро следовал Грини. Они подошли ближе и встали на небольшом расстоянии от Эроса и Блу.
– Блу приветствует господина Луана.
Малыш сделал шаг назад, поклонился и кивком поздаровался с Грини.
– Бедняжка Блу! Вижу, моя сестра обременила тебя очередной морокой.
Луан обвёл ангела взглядом и в отвращении отвернулся.
"Сестра? Будто небо и земля. Ни одной схожей черты".
– Они родные? – шепотом спросил ангел у Блу, но ответа не дождался.
С крыльца гордой поступью, в строгом приталенном вороновом платье, в пол, пропитывая подавляющей аурой воздух, спускалась герцогиня, холодным взором пронзая каждого. Это был первый раз, когда Эрос увидел Герцогиню так близко. Она внушала страх, желание спрятаться, забиться в какой-нибудь дальний угол. Её энергия пробирала до костей. Голова заныла. Эрос почувствовал, как негативная энергия скапливается в теле и заставляет его чуть ли не терять контроль над сознанием. Ангел приложил немало усилий, чтобы не упасть в обморок. Его кожа заметно побледнела. Луан же тепло улыбнулся матери и поспешил к ней, подставляя локоть. Ламия снисходительно опустила подбородок, и вместе они прошлись к середине двора. Её безразличный взгляд кратковременно остановился на Эросе, и затем вновь вернулся к сыну.
– До последнего не хотела отсылать вас. Буду скучать по нашим вечерним беседам. Не забывай писать мне. Не ссорься с сестрой. Хочу, чтобы по возвращению ваши отношения наладились, и. Ты помнишь свою обязанность. Не допускай ее голодания. Если будет нужно, ты должен найти источник, от которого она не откажется.
– Я вас не подведу. Матушка, навестите ли нас за столь долгий период?
– Последнее время обстановка в герцогстве не к черту. Пропаду на денёк, и эти противные козлы с собаками разведут лишний переполох и смуту, а потом попробуй, разбери.
– Матушка много работает. Я беспокоюсь о вашем здоровье.
– Не стоит. Мне составят компанию.
– Герцог?
– Разумеется, нет. Я приказала привести Ямиля на неопределенное время, пока мне не надоест.
Луан сжал губы, неприятно морщась.
– Он не достоин вашего времени. Не понимаю, почему до сих пор держите его при себе?
– Это мое желание.
Луан усмехнулся, когда поймал отблеск далекой боли в глазах матери и оттого нежно погладил бледную кисть на локте. Ламия тепло улыбнулась сыну.
– Мне приятно твое беспокойство, однако тебе следует быть осторожным. Я слышала, что Феликс собирается посетить замок холодеющих душ в самом близком будущем.
– Сестра давно не виделась с герцогом, думаю в этом нет ничего страшного.
– Он всегда был против вашей с Каллисто связи. Не забывай, что именно его изгнание заставило мою дочь тебя возненавидеть. Раньше, я считала, что ты слишком балуешь ее, но теперь жутко скучаю по времени, когда Каллисто называла тебя братом и не отлипала.
Их беседу прервал звук грома. Подобно цветку бругмансии, раскрылся купол, и из-за туч вылетели три дьявольских коня, призимляясь с большим грохотом, будто разверзлась земля. Впереди всех была Каллисто. Она статно сидела и держала вожжи. Стройный стан украшал кожаный доспех, с вышитой пятиконечной звездой, кожаные штаны, держал рубиновый пояс, на котором крепился атам, подаренной в день рожденье. Убранные в высокий хвост волосы были заколоты двумя маленькими шпильками, имеющие вид кинжалов.