История смерти: Мой сладострастный грех
- -
- 100%
- +
Сольха встала, забрала одну из пиал со сладостью и направилась на выход. В дверях обернулась. Ангел задумчиво ковырялся в тарелке, не обращая внимание на демона. Сольха переменила доброжелательность на лёгкое отвращений и заносчиво вздёрнула нос. Последний раз взглянула на существо и вышла, тихонько закрывая за собой дверь.
***Оставаясь один на один с мыслями, Эрос растерял весь аппетит. Он встал из-за стола и потянулся, разминая затёкшие мышцы. Как-то слишком запутанно. Его и не должно интересовать, кто, кому и кем приходился. Полезно знать, кого боятся. С другой стороны, в его положение разве он мог жить без страха?
За что с ним так зверски поступила хозяйка судьба. Почему чаша весов перевесила не в ту сторону? Почему именно он стал козлом отпущения перед Господом, опозорил имя дяди? Эрос никогда не забывал день суда. Вокруг карающие взгляды, и единственный родной человек качал головой от безысходности. День, когда его лишили крыльев, оказался не самым худшим в его жизни. За что изгнали? За что именно его обманули демоны? За что ему выпала участь стать пленником под контролем девушки, которую он не понимал?
Эрос путался, не понимал чувств, которые одолевали его. Каллисто. То заботилась, то отстранялась, иногда делала вид, будто ангела и не существовало. Проще, если на тебя направляли взгляды ненависти, гнева. Быстро привыкаешь и не надеешься на что-то лучшее. Он привык быть бесперспективным пятном на репутации дяди, смирился к участью невидимки в мире смертных, к которому он только смог адаптироваться, и опять споткнулся об подножку несправедливости. Эрос приспособился терпеть боль от ударов демонов, что издевались над ним забавы ради, ради поломки его чистого духа. Но до чего же сложно с той, кто для тебя как туман.
И вот опять, она брезгливо стащила его с коня, но приказала отдать покои, от красоты и светлости которых, Эрос долго не мог оторвать взгляда. Он поймал себя на ужасной мысли. Ему польстило то, что демонесса сама выбрала для него такую красоту, и теперь казалось, что Каллисто его, как пленника, балует. Разве он так важен? Нет. Он и не мог быть ей дорог.
Медленно изучая покои, он с восторгом подметил наличие пергамента, кистей, книг. Наконец появились дела, способные занять медленно тянущееся время. Возможно, Каллисто будет в хорошем настроении и позволит ему выйти на прогулку. Под присмотром, разумеется. За жизнь ангел не переставал бояться, особенно после первой встречи с Луаном.
Наблюдая за отражением в зеркале в большой купеле, Эрос посмотрел на богатые одеяния и ухмыльнулся.
"Незачем стараться делать мою жизнь роскошной. Ад, даже усыпанный золотом, – всё та же преисподняя".
В какой-то степени Эрос понимал, что благодарен Каллисто. Он также не испытывал к ней той ненависти, которая пылала в сердце в первый день переплетения их судеб. Вернее, у него вообще не было ненависти. Возможно, разум пытался приспособиться и не самоуничтожиться от навязчивых мыслей, каждый раз повторяя, что с принцессой было хуже. Оставалось выяснить, что же на самом деле демоном от него нужно, отдать им это, и скорее вернуть долгожданную свободу.
Юноша подошёл ближе к широкому заполненному бассейну. От воды вверх густыми нитями поднимался пар. Пузыри пены переливались, поблёскивая. Предвкушая, наконец, приятные ощущения, он осторожно скинул с себя одежду, полностью оголяясь, и медленно вошёл в воду, привыкая к высокой температуре. Силы постепенно возвращались, как и бодрый настрой. Ангел прикрыл глаза и погрузился в воду с головой.
После ванны, накинув халат, он высушил волосы полотенцем и плюхнулся на кровать. Прошло довольно много времени, но ни Каллисто, ни Блу так и не появились. Ему было интересно, что их так задержало. А возможно, они просто забыли об его существовании? Эросу было странно, что за ним никто не следит. Ни охраны, ни цепей. Жалкая побрякушка на шее. Вряд-ли Каллисто настолько ему доверяла. Но он знал – демонесса железно уверена – ангел никуда не сбежит. И считай себя Эрос умным, он верил, способ сбежать нашёлся бы, но голову не посещала ни одна реалистичная идея. Возможно, он просто отчаялся?
Нет, но он не имел ни крупицы полезной информации. Сейчас, как никогда, ангел корил себя за своё невежество. Библиотека в Небесном царстве содержала тайны обоих миров, но Эрос никогда не проявлял любопытства к демонологии. Раз провалил экзамен на воина, то и знать не обязательно. Так он думал. Дядя предупреждал: знай врага своего лучше верного друга. Эрос задумался. Про ад им рассказывали только основное, остальное же, дополняй своими силами. Зазнались ли ангелы? Определенно. Теперь же, он сделает всё, чтобы восполнить пробелы, и полученные знания помогут ему бежать. На случай, если Каллисто не сдержит своего слова. Правда, Эрос желал, чтобы именно ее слово оказалось истиной.
«Смогли бы мы стать друзьями? Скорее нет, чем да. Слишком противоположны. И не только сущим. Наши души не могут иметь ничего общего»
Взгляд непроизвольно метнулся на третью дверь. Сольха не раскрыла ее предназначение. Но что это может быть, как не просто еще одно бесполезное помещение? Сил, чтобы узнать о нежеланных сюрпризах, не было. Эффект от горячей ванны быстро сошел, а сам он от усталости, навеянной тяжелым путешествием, и с недосушенными волосами так и обмяк, погружаясь в объятия сна, мечтая о том, чтобы, наконец, хоть в мире грёз встретиться с близкими.
Тем временем Блу медленно брел за хозяйкой по длинному ледяному коридору в восточной части замка. Каллисто с виду была, как обычно, спокойной и безразличной, но слуга ощущал, как сильно она устала. Покои демонессы были практически идентичные ее покоям в родовом замке, отличались лишь росписью стен и половым покрытием. Взмахом рук Блу призвал все необходимое, чтобы Каллисто наконец с длинной дороги отдохнула.
– Хозяйка. Позвольте помочь вам искупаться?
– Я хочу побыть в одиночестве.
– Я настаиваю.
– Полезнее, будь ты с ангелом. Мне так спокойнее. Я навещу вас позже.
Больше спорить слуга не посмел и поклонился. Он вышел за дверь, оборачиваясь, оставляя Каллисто в долгожданном уединении. Как только дверь за демоном закрылась, и его шаги перестали беспокоить слух, девушка, наконец, разрешила себе расслабится. Наконец, ни одного постороннего взгляда. Железное терпение, стальная хватка собственного "Я" ослабла, и демонесса сорвалась в купельню, к мраморно-льдяной раковине. Она схватилась за края длинными пальцами.
Лёгкие надрывались от безудержного кашля, сердце с каждым ударом замирало. Бледная кожа покрылась неприятными промерзлыми мурашками, на лбу, наоборот, выступила испарина, а зрачки расширялись. Изумруд поблек. Сплёвывая с губ слюну со сгустками тёмной крови, Каллисто тяжело задышала. Боль скрутила живот, обожгла грудь. В раздражении она стиснула зубы. Клыки удлинились, острым лезвием скользнули и впились в нижнюю губу. Взгляд уставился в зеркало. Жалкий вид собственного отражения вызывал только ненависть. Бледное худое лицо, грязные взмокшие волосы, синяки под глазами. Каллисто замахнулась и разбила стекло, вложив в удар крохи демонической силы. И тут же зашипела от нового всплеска боли. Пальцы повреждённой руки принялись лихорадочно стаскивать доспех. Она вырвалась из туго сжимающей туловище одежды, глубоко вдыхая носом как можно больше воздуха, наполняя лёгкие ледяным кислородом, стянула брюки, оставаясь полностью нагой. Взгляд еще раз прошёлся по собственному телу, а с губ сорвалось.
– Отвратительно.
"Посмотри на себя! Так должен выглядит благородный демон? Довела до такого! Сдерживаешь свою истинную сущность, будто специально и мне назло! ".
Строгий родной голос матери всколыхнул уши, а в полуразбитом зеркале появился строгий утончённый силуэт. Проступили родительские черты. Суровый взгляд Ламии пронизывал тело девушки насквозь. Ее губы сжались от недовольства, а глаза излучали лишь холод. Иллюзия собственного сознания нещадно выплёвывала одни осуждающие укоры.
"Довольна жалким состоянием? Как собираешься занимать место герцогини, не раскрыв себя полностью. Ты даже не представляешь, на что способна, Не осознаешь, что границ твоих сил нет. Позоришь кровь прародительницы, а ведь ты единственная, кто перенял ее дар. Считаешь, что раз все досталось, на золотом блюдце можно плюнуть? Или надеешься, что у тебя есть выбор. Не заставляй меня находить в тебе ничтожные черты твоего отца. Ты Блэк. Так подумай, пожалуйста, что означает эта фамилия! ".
Смех и только… Каллисто упала на холодный пол и скрючилась, хватаясь за живот. Она уже не понимала, злиться или смеяться, ненавидеть или перестать обращать внимание. В первую очередь на себя, свои мысли, свою жажду. Пальцы нежно обхватили шею и медленно поползли вниз. Они остановились на месте, под кожей которого ощущались вибрации от неровного биения сердца. Каллисто прикрыла глаза и стала размеренно дышать, пытаясь выровнять ритм и вновь заглушить постоянно рвущиеся наружу эмоции.
"Абстрагируйся. Тебе ни больно, ни неприятно. Ты не чувствуешь. Ничто не имеет значение. Все пустое. Все вокруг пустые. Я пустая. Я ничего не хочу. Ничего не испытываю. У меня нет ни эмоций, ни чувств, ни ощущений. Боли нет, жажды нет. Боли нет, жажды нет. Боли нет, жажды нет. Боли нет, жажды. Нет".
Спокойствие. Ледяное спокойствие, а главное – безразличие. К себе в первую очередь. Все неважно. Ни мир, ни окружающие, ни она сама. С такими мыслями проще. Так жить легче.
Каллисто медленно встала и посмотрела полными отвращения глазами на худое тело. Шагая босыми ногами, быстро плюхнулась с головой в ледяную воду. Настолько ледяную, что вокруг от тёплых, по сравнению с бассейном, стен шёл пар. Кожа покраснела, и только сильнее стала бледнеть. Под водой, с закрытыми глазами, Каллисто закричала, выплёскивая накопившуюся боль. Все чувства смешались и одним большим потоком начали душить. Желание, вина, стыд, унижение, отвращение. Сейчас она была отвратительна самой себе. Крик утонул, как и слёзы, которые она ненавидела. Выныривая, мертвенно-бледная девушка выглядела мраморной куклой. Мокрые волосы прилипли к груди, по коже медленно стекали капли воды.
Стало легче. Не легко, а легче. Эмоции взяты под контроль. Каллисто накинула на себя шёлковый бордовый халат. Шлейф красивым водопадом струился по полу с каждым сделанным шагом, и на свету расшитая золотым песком ткань блестела, переливаясь. Вещи уже были разложены в нужных местах. Любимая белая скрипка стояла близко к балкону.
Аккуратно, как сокровище, которому не было цены, Каллисто взяла в руки инструмент. Первые ноты осторожно легли на воздух, струясь по комнате и порхая дальше, словно стая прекрасных, подобных скрипке белых бабочек за пределы ограды и привлекая внимание, заставляя закрывать глаза от того наслаждения, того умиротворения, которое дарила демоническая скрипка.
"IV"
***В мире смертных, гроза не переставала терзать небо. Огромными кривыми рассекая воздух, хлестала землю, разверзая её. Она билась о горы, раскалывала гигантов на части, открывала путь к ценной руде, за которой демон поднялся из самой бездны.
Сэт в руках крепко сжимал длинный топор с широким лезвием. На рукояти красовались кованые обсидианом надписи: "Αστέρι που φέρνει θάνατο". Семейная реликвия передалась по материнской линии. Им он и сделал первый удар, взывая к грозе. Слуги поочередно брали большие валуны и тащили к расщелине в другой мир.
Для людей всё вокруг напоминало стихийное бедствие, а в силу невозможности видеть потусторонних существ, они даже не догадывались, кто именно виновен в смерти многих во время наводнений, бурь, ураганов. Сам Сэт сидел на высоком валуне и внимательно наблюдал, контролировал каждое движение, считал даже самый маленький кусочек, при этом не забывая косо поглядывать на небо.
Если явятся незваные гости, он готов к этой встрече. Презирал ли он небесных существ? Хотел ли вступить с ними в схватку? Отнюдь. Ему было всё равно. Ангел – демон. Любого, кто бы не встал на пути его миссии, на пути цели Госпожи, распрощается с жизнью. В этом мире, лишь преданность к Каллисто имела значение. У демона не может не быть цели. И ей, он сделал вечное служение следующей Великой Герцогини.
Сто двадцать лет назад.
С рождения матушка внушала, что именно он, ее сын, должен стать следующим графом. Однако место наследника, графа Латимера, по праву перворождения принадлежало старшему брату, с которым он не был близок. Разные матери, не взлюбившие друг друга, безучастный в семейных разборках отец. Сэт никогда не был заинтересован в роли графа. Ему нравилось подолгу торчать не в библиотеке, изучая ведения хозяйства и законы, а на тренировочном плаце. Вторая Графиня ворчала, но ничего поделать не могла. А затем произошло несчастье.
Дед со стороны матери вступил в сговор. Всю семью приговорили к казни, и, чтобы не навлечь беду на сына, матушка отказалась от фамилии и вернулась в отчий дом встретить смерть. Граф так пёкся о семейном положении, что с радостью и незамедлительно вычеркнул имя второй Графини из рода. Второму сыну стало уделяться меньше внимания. Отец хвалил и обучал первенца. За семейными собраниями было неловко. Ребёнка никто не обижал, но все делали вид, будто он просто есть и с этим ничего нельзя поделать.
Ощущая себя невидимкой, Сэт каждый день, все свободное время, уделял тренировкам. Иногда к нему приходил брат и наблюдал пока малец не видел. Изредка навещал отец, поправляя некоторые движения. Даже графиня иной раз оставляла свежие фрукты возле плаца. Семья была не врагом, но в ней он явно был лишним. Подачки лишь заставляли себя жалеть. Всё изменилось одним холодным, буквально промёрзлым днём.
Когда графство "Криолеон" одолевали такие морозы, это означало, что Герцогиня делала обход по всей территории герцогства. За ней всегда тянулась самая сильная метель. В этот раз, визит был особенный. Сэту так казалось. Граф нервничал пуще прежнего, подгонял слуг. Всё вокруг смотрелось идеально. Как только наступило утро, сыновьям сразу же объяснили, как именно стоило себя вести, чего ни в коем случае не стоило говорить, а за что можно умереть.
– На герцогиню нельзя поднимать взгляда. Ни одного слова, пока вас не спросят.
Сэт помнил все правила с последнего раза, но почему в этот, всё по-другому? И старший брат, Ариет, был в замешательстве.
– Герцогиня навещала нас всего двадцать лет назад, они пролетели как минуты, не давая возможности забыть всех деталей. Матушка, почему вы с отцом так суетитесь?
– Сынок, на сей раз всё по-другому. Герцогиня делает обход не только со своим сыном, но и дочерью, которой не исполнилось и ста лет.
– Дочерью? Каллисто Блэк? Наследницей? Будущей Герцогиней?
– Верно. Запомните, если девочка чего-то попросит – вы обязаны это дать, что-то прикажет – исполнить. Ни одного грубого, двусмысленного слова! Вам, как будущим представителям графства важно не ударить в грязь лицом. Какими вас запомнит наследница, будет определять ее отношения к вам после взросления! Сэт!
Ребёнок вздрогнул и посмотрел на графиню. Она брезгливо оглядела его, и, подойдя, стала тянуть за рукав, замечая пятна и ощущая ужасный запах.
– Матушка!
– Это оскорбление! Настоящее оскорбление! Если ты встанешь с маленькой госпожой рядом, герцогиня укорит нас в неуважении! Пока герцогская семья здесь, я запрещаю тренироваться. Ходишь целый день в неподобающем виде.
Сэт покорно опустил голову, ощущая, как внутри все сжалось от досады и несправедливости. Тренировки – способ выплёскивать скапливающиеся эмоции. Но теперь из-за какой-то маленькой девчонки, и её капризов, ему запрещалось делать единственное, что приносило радость.
По всей территории раздался звук труб. Графиня от неожиданности ахнула и заверещала.
– Немедленно оба привести себя в порядок! Помните, от ваших действий зависит судьба всего рода Латимеров!
В собственной спальне Сэт молча наблюдал, как его вымытые до блеска синие волосы аккуратно расчесали и уложили, одели самые красивые брюки, подобрали изящную шёлковую рубашку. На шею навесили бесполезные побрякушки.
"Вся суета ради какой-то малявки. Избалованная, наверное, и говорить может от силы пару слов. Такие, как хочу или казнить".
Вся семья вышла встречать Герцогиню с детьми. Граф поправлял громоздкие украшения, графиня – причёску. Выпуская изо рта пар, Сэту казалось это даже смешным, отчего он слегка усмехнулся, и почувствовал, как его за бок щиплют чужие пальцы. Ариет строго посмотрел на младшего и покачал головой, на что Сэт лишь пожал плечами.
С неба посыпались большие хлопья снега, выстилающие перед чёрными дьявольскими лошадьми и огромной золотой каретой воздушную дорожку. Сначала по двору пробежала личная охрана Герцогини, а затем, восседая на грозном и большом скакуне, приближалась сама Ламия. Она величественно смотрела вперёд, и казалось, что именно на тебя, в самую сокровенную глубь, сквозь закрытую дверь потаенных мыслей. Когда она подошла ближе, за ее спиной Сэт смог увидеть еще один силуэт. Но в отличие от Герцогини, он был маленький, и, подбираясь к встречающим все ближе, проявил себя. Это было необычно. Нет, совершенно невероятное зрелище.
Не уступающий ни в чем, такой же конь, вез на себе маленькую кроху. Девочка, несмотря на возраст, уверенно сидела в седле, крепко держала вожжи своими маленькими ручками. В отличие от матери, ее волосы доходили лишь до плеч, но не уступали ни по густоте, ни по глубине цвета. Бледное круглое личико. Большие ярко-зелёные глаза, как у котёнка, придавали ей очарования и смотрелись до невозможного мило. Тёмно-синяя шубка подчёркивала благородную бледность. Снег вокруг закружил вихрем, и хлопья походили на прекрасные опадающие лепестки яблони, которые подхватывал ветер, вступая с ними в игривый танец, совсем как на картинках из книг. Снежинки нежно играли с волосами крохи, падали на щёки и таяли, оставляя капли, которые как кристаллы, блестели, отражая свет.
Сэт не мог оторвать взгляд и открыто пялился, напрочь позабыв о манерах, но быстро был одёрнут братом и поклонился, не переставая посматривать на Каллисто исподлобья. Девочка остановила коня в паре метров от матери, а за ними остановилась карета, из которой под сопровождением вышел сын герцогини. Сэт хотел его видеть меньше всего. Луан каждый раз придирался ко всему и вечно на всё жаловался матери. Вспоминая об этом, Сэт очнулся. Какой брат, такой будет и сестра. Заносчивой гордячкой. Лучше избегать и ту, и другого.
Ламия спустилась с коня и подошла к дочери. Все ждали, пока герцогиня поможет малышке слезть, но она лишь смотрела, как ее дочь сама выбирается из седла и, как мать, уверенно спрыгивает, поправляя платье и волосы, прижимая маленькую диадему к голове. Луан аккуратно стряхнул с ее плеч скопившийся снег и взял за руку. Графская семья склонилась еще ниже.
– Я, ваш верный слуга, Граф Латимер, безмерно счастлив и рад визиту моей госпожи. Благодарю за ваше решение остаться погостить. Для нас, ваше присутствие – огромная честь. Я приветствую господина Луана. Я также невероятно польщён, наконец, лично встретится с нашей будущей герцогиней. Ваша светлость, дорогая госпожа Каллисто, позвольте этому слуге представить вам ваших поданных, моих детей и жену.
– Позже, дети устали с дороги. У нас еще будет время представиться друг другу.
Ламия устало махнула рукавом, и граф, извиняясь, приказал слугам расступиться. Он повёл герцогиню с детьми в замок, в приготовленные покои. Сэт смотрел в удаляющуюся спину девочки, а та почувствовала чужой взгляд и обернулась. Золотые глаза столкнулись с изумрудными, и в них Сэт не увидел ничего, кроме безразличия.
Родители и гости вернулись в замок, а Сэт и Ариет остались на крыльце, потому что последний не дал младшему брату уйти от разговора. Сэт переминался с ноги на ногу и ждал, пока Ариет начнёт говорить, вместо того чтобы пристально вглядываться, высматривая что-то, известное лишь самому Люциферу.
– Если старшему брату нечего сказать, позвольте уединиться в своей комнате.
– Сэт. Ты забыл, о чём матушка предупреждала нас? Ты представляешь, что сделал?
– Не преувеличивайте. Я просто смотрел.
– И герцогиня это заметила. Ты не просто смотрел, а прожигал взглядом наследницу! Прямой взгляд на аристократов выше статусом, без разрешения под запретом! Это оскорбление. Иначе, почему герцогиня отказала отцу представить нас?
– Герцогиня сказала, что устала.
– Сэт, ну скажи на милость, почему ты такой невежа? Из-за твоей ошибки я лишился возможности быть сразу же официально представленным будущей герцогине! Тебе, может, и всё равно, но я – наследник! Ты не пойдёшь на приветственный ужин. Не хватало и того, чтобы герцогиня сочла твоё поведение ещё более нелепым.
– Как будто я хотел идти. Ты только скажи об этом матушке. Не хочу быть из-за тебя наказанным
Сердито косясь на брата, Сэт побежал по лестницам вверх, внутрь, а там уже и к своей комнате. Захлопывая дверь.
Несправедливо. Он не сделал ничего, за что его можно было отчитать. Он не пялился, просто смотрел. Девочка не рассыпется от обычного взгляда. И если бы это правда было запрещено, ему бы в эту же секунду выкололи глаза. Остаток дня до вечера он провел в бессмысленных раздумьях, изучая потолок комнаты в мельчайших подробностях, откровенно говоря, ничего не делая, и чего-то ожидая.
В час приветственного ужина коридоры замка опустели. Слуги сосредоточились около большого зала, откуда раздавались звуки порочных флейт, весёлых голосов и усмешек. Сэт блуждал по замку незаметным призраком. Он очень хотел на тренировочный плац. Какой риск, что его заметят? И какой шанс, что обязательно это дойдёт до чувствительной графини? Ничего ни сделать он тоже не мог. Глупо. "Кто боится, того бьют", было сказано в книжке презренных смертных. Но в чём-то и они были правы.
Оглядываясь и озираясь по сторонам, мальчик тихо пробежал расстояние до внутреннего двора, а оттуда отправился на задний, где располагался плац, а за ним – заснеженный лес графства, в котором прятались дьявольские твари. Порождение истинной тени, созданные задолго до падения и изгнанные за своё уродство. Сокровищница графства Криолеон. Именно Графу была оказана великая честь следить за видами, помогать им размножаться и пополнять запасы крови. Ее использовали для создания вин, ядов, а те монстры, что имели красивую и густую шерсть, поставлялись для создания изящных одежд.
Взмах, еще взмах. Лезвие меча тонко рассекало воздух. Капли пота от напряженных движений при каждом повороте слетали с сосредоточенного лица. Сэт двигался неуклюже, но довольно умело, так как ему показывали рыцари, с которыми он обычно тренировался. Замирая, чтобы отдышаться, он взмахнул еще один раз, а затем тяжело выдохнул, остановился и посмотрел в сторону внутреннего двора.
Он старался быть как можно тише, незаметнее. Специально отошел как можно дальше, но его всё равно нашли. Нет, поймали. Сначала он делал вид, что не замечает, но потом, когда увидел в отражении меча знакомые черты, не смог продолжать. Сэт посмотрел на нарушителя своего уединения.
Каллисто стояла у последней ступени на площадку и наблюдала, как второй сын Графа играется с оружием. По-другому она не могла подумать, но говорить ничего не хотела, лишь смотрела сначала из-за угла, а после, когда поняла, что заметили, не стала прятаться.
Они смотрели друг на друга несколько минут, прежде чем Сэт, возможно в панике, возможно в раздражении, швырнул холодный металл подальше от себя и, как молния, двинулся к девочке. Поравнялся с ней и прошёл мимо, не оборачиваясь, оставляя ее совершенно одну. Уже будучи в замке, на пути к своей комнате, Сэт хлопнул себя по лицу. Что его ожидает завтра?
Каллисто, прежде чем вернутся, заинтересованно смотрела на заснеженный лес. Она хотела сделать шаг навстречу, но ее остановил Луан. Он взял сестру за руку, сопровождая в предоставленные ей покои.
Следующим утром в дверь постучалась служанка. Ей было поручено подготовить молодого господина к завтраку с герцогской семьёй. В комнате она застала мальчика совершенно невыспавшимся. Он боязливо поглядывал и ждал, когда зайдёт Графиня. Но этого не произошло. Видимо, она осталась в неведении. Выговора не было ни за завтраком, на котором он то и дело поглядывал на спокойную Каллисто, ни весь следующий день. Сэт ждал, когда же ребёнок раскроет его секрет. Но девочка не обращала никакого внимания на окружение. Она лишь изредка отвечала Ламии и иногда делала вид, что внимательно слушает Луана. Сэт расслабился. Молодой наследнице глубоко плевать, что происходит вокруг, и стоило ли ожидать от ребёнка иного?
По сути, Каллисто весьма странный ребёнок. Обчно, дети руководствовались настроением, которое они впитывают из окружения. Луан был примерно одного возраста с Сэтом, и прекрасно демонстрировал весь эмоциональный диапазон. И смеясь, и посмеиваясь, слова что совершенно различаются между собой. Каллисто же выглядела как та, у кого были атрофированы мышцы лица.