Past Continuous Tense. Избранные стихотворения
Издательство:
Автор
- -
- 100%
- +
© Андрей Вячеславович Драгунов, 2016
ISBN 978-5-4483-5254-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Натюрморт
Сентябрь, 1992 года. Варшава
С воспоминаний и с этого слишком серьёзного текставсё начиналось… Я жил не взирая на возраст,перебирал положенье вещей и себя – на бумаге,строил корабль и плыл в неизвестность.Переплывал залив в самом узком месте,не оборачивался, если было худо,терял друзей (в обоих смыслах),чернил бумагу, думал о чувствах.Громоздил слова, слушал речь с изнанки.Задний ход винтам не позволял сроду,заходил к тому, кто еще остался,но не пробовал дважды войти в воду…Из того, что было, я помнил лица,из разговоров – смысл вкратце —разобрав скворечник любимый, птицапредпочитает не возвращаться.Перейдя за мост я думал о людях,у которых есть рубль в кармане,(как это было всегда) … В омутголовой кидаясь – нужно с ногами!Натюрморт
Как кони медленно ступают, Как мало в фонарях огня…
Осип Мандельштам.
1Я пишу это ночью в пустом гардеробе, один,за закрытым окном, закрепив уходящее чаем.Светлый дым поднимается… Термос – и он господин,ограничив пространство тепла металлическим краем.2Где-то полночь справляют, как будто уже Новый год,до которого столько ещё, что хватило бы многим.Где-то есть гражданин, что, открыв перекошенный рот,ковыряет слова, согревая озябшие ноги.3Ночь стоит за окном, как стоят за стеною часы,как шуршат занавески, не двигаясь с места, на окнах.Как стоят на морозе, меняя окраску, носы,отделяясь от лиц, оставляя безносыми в стёклах.4Время – ночь. И погода такая, что вряд ли теплоопоздавшим к автобусу на остановке конечной —согревают подъезды, дыша в лобовое стекло,растворяя стекло, как огнём растворяются свечи.5Перекрыты дороги, и фразы звучат через «мать»милицейских кордонов – спиной к перекрытым дорогам.И стучащих в стекло мотыльков я стараюсь поймать,потому что зима, потому что замерзнуть – недолго.1992ЗИМА
О! эта зима:слякотность снега,настороженность бегапо льду. Пустые дома —все уехали к югу:жильцы, гувернёры, служанки,взяв только санкии летние письма к друг другу —скудный багаж —надежда вернуться до срока:пустая морока,совершая подобный вояж…Остановки в пути —мокрый снег, гололёд.Ветер жалобней птиц – перелёт.Крошки птицам – в горсти.Холодно здесь,леденелый подъезд —полустанок, разъезд —нежданная весть…Одиноко в дому,где гуляет погода —больше времени года —совсем одному —ощущенье слонав зимнем городе —мёрзнет, вроде бы —это зима!1993«Я как рыба в стекле, за которым лишь комната и…»
Я как рыба в стекле, за которым лишь комната ислабый свет от окна, сквозь немытые – пятнами стёкла —различаю едва в полумраке твои кругалипо периметру комнаты в тапках, подошвой стёртой.По немытым полам, пожелтевшим от чая и слез,ограничившись комнатой и темнотой коридора,ожиданьем любви, поцелуя, нечаянных грёз… —ты стояла внутри, за стеклянной коробкой, Пандора.Даже если, когда от тебя оставался лишь дым,запах ветра, дешевых духов, сигарет, анальгина —ты всегда уходила в ту часть полуострова Крым,за которым лишь море, лишь море и черная глина —я тебя ощущал, нет, скорее, я видел тебяв отражениях темных зеркал в черноте коридора…1993«Деревья приветствуют гладь залива…»
Деревья приветствуют гладь заливаровным шелестом листьев. Момент прилива,раздраженье луны в накативших волнах —на песок, на гальку. Тяжёлый воздухв мелкой сетке листов пробивается к молу,отягчённый дневным гудением слова…Пальцы трогают воду. Песок на пальцахнапоминает приезд скитальца —на берегу. Одинокой мачтойкачается пристань – ответ к задаче.1993«Двери хлопают, не оставляя дыр…»
Двери хлопают, не оставляя дыр,даже в пыльных окнах, в густом заборе.Вооружившись сознаньем дырпозвоночных статуй в смешном уборе —я пишу эти строки. Вокруг жара.Двери хлопают. Лето идёт на убыль.Даже юг отстает, что твоя кораотстает от дерева, рождая уголь.Двери хлопают. Лето идёт к концураньше времени, быстро меняя даты,меняя зелёный на: «Вам к лицуэтот желтый… Вы еще не женаты?..»Двери хлопают. Птицы летят на юг,остальные на север, собрав пожитки,замыкая тем самым круготпускных увлечений – считать убытки.Двери хлопают в такт миллионам рук…1993Вариации
1Я пишу из другой, уже прожитой где-то жизниэти строки, оставшись один на один с непогодой.Красавица на границах отчизны,теряясь в догадках справляется с модой…2На чужом языке, раздвинув дверной проемдо размеров дома, приезжий руками адресобъясняет прохожим: «Там был еще водоем…» —опустив рукава до ботинок, картавя адрес.3Под ногами вода, что готова разбиться в ледс наступленьем зимы. И мокрые парки – в инейтяжелее воды. Скоро кончится перелётдиких птиц и отложат вылет.4С наступленьем зимы меньше лиц в толчее дворовна заснеженных лавках. Ступени сырых подъездовсогревают сильнее святых даровв тесноте пещеры. Холод отъездов…5В двух словах о любви, как о пролитом молоке,из случайных рассказов соседей сверху,из случайной встречи зимой… В рекене утонет лед, не разбив отметку…1993Одному архитектору
1Площадь Марка Святого, огонь за решёткой, дрова,(за решёткой каминной), что впрочем, совсем и не важно.И Венеция вечером прячет свои куполапод картинным стеклом, опершись на треножник бумажный.Город вечером пуст, как туристу алфавит, букварь,словно маленький варвар, пытаясь кричать – Помогите!И ещё пару слов для знакомства – весь скудный словарь,разве что от бессилья – по-русски вздыхая – Пустите…Щебетанье за столиком в маленьком белом кафе:«Как это будет по-вашему – „кофе“? Простите…»Беглый солдат – для истории не в галифешепчет своим подчинённым: «Ему отпустите…»2Как это будет: «Люблю Вас, люблю Вас!» сказать?Нет, не сказать – прошептать, отправляясь обратно.Я не хочу уезжать, не сказав Вам опять,впрочем опять – это будет уже троекратно.Если опять, то до встречи, до встречи зимойв городе этом, хотя здесь нечаянна встреча.Длинный, январский отправился поезд пустой…Только осколок гудка итальянского. Вечер.1993Попытка опыта
1Попробовать вернуться? – что ж опятьтрясти диван на крыше деревяннойгрузовика, что тянет время вспять?Как постамент – попытка Донны Аннывернуть изображенье на кровать —подобный ход изрядно упрощёнагентством ТРАНС по перевозке грузов,как укрощён огромный водоем:плотиной, ротором и толщиною шлюзов,переместив его в дверной проём.2Искусство – способ – переход назадво времени, пространстве – время лучше,где существует посторонний взгляд,следящий напряжённо, не гнетущий.Искусство – время, ветер, Летний сад…Вернуться. Отозвать друзей назад,собрать гостей в квартире коммунальной,разлить вино. Зеленый циферблатперевернуть к стене почти банальной,как за окном вспотевшим, город-сад.3Словарик развернуть на букве «Ж»,что паспорт языка в момент отходако времени. Почти что в неглижескупая женщина, не разбирая брода,ведёт, успев состариться уже.Строений ряд вдоль главной мостовойокошками во двор, дверьми на север,как будто на развилке вестовой,ждёт извещения. сжимая липкий клеверв своих руках. Как в омут головой…Разрушили. Попытка отвестивзгляд от руин: кирпич, стекло в бумаге…Желая скудный скарб перенестив другой варьянт – хватило бы отвагии сил его по улице нести…4Ведь даже призрак, покидая дом,старается в него не возвращаться,терзая парки нить, оставив на потом,возможность с домочадцами встречаться,попав случайно в свой когда-то дом.5Фонарь времен посредственной войныза переход (почти что через АльпыСуворова). Отчётливо длинныфасады зданий – каменелость фальши.Строений старых крыши не видны.И с «колеса» взирая на пейзаж,посредством детского игривого участья,досадно опускаешь каждый разглаза, не встретив призрачного счастья,вдали за башней, что жива сейчас,как жив и я под новым потолком,вдали от шума городской управы,забив окно тяжелым молотком —перед трибуной слышно крики «Браво!»Допив свой чай холодный с молоком.6Воротишься обратно – без друзей:иных уж нет, а те уже далече…Откроешь дом, сорвав печать с гвоздей,забыв про обещанье петь при встрече,воротишься – встречай своих гостей.7Попробуешь обратно все вернуть —получится «Словарь живого…» – Даля,успев, как следует, одежду отряхнуть,желая воскресить надежды дали —живого нет здесь места – ни чуть-чуть…1993In the cool of the day…
Игорю Кучину.
1Я мальчика увидел, он смеясь,бежал навстречу – нет, немного мимо.Разлаживал сандалией ниток вязь,подобьем шестикрылым Серафимана берегу – столетий тонких связь.2Прозрачный день. Рука скользит к виску —боль головная раздражает… Вечер.И непрерывной ниткой по пескутанцует тень – огонь немногих свечек,дань отдавая мокрому песку.3День был как все – за исключеньем лет,когда мы вместе жили у фонтана.Страна уже настроила ракет,открыла атом, кран, лицо Иванаи бесконечно дальний Новый Свет.4Литовский вариант сошел на «нет».Сошлись соседи. «Призрак» не уехал.По истеченье очень многих лет —дорогу переходят не по вехам,а по скопленью стареньких газет.5Война закончилась еще до сентября,и дети поспешили чинно в школу —учебники, цветы, блеск букваря,учителя, цветы! и тост за школу.Распевки под баян и под «ля-ля».6Желанье выпить. Мокрый календарь —истории уходят за друзьями.Попытка перейти из «ныне» в «старь» —обычно завершается слезамии возвращеньем слова «жизнь» в словарь…7Глагол «уйти» – возможность ничегоне понимать и оставаться дома.Не возникать без дела и всегоодин лишь раз попробовать другогоглагола – «умереть». И ничего…8Смерть наступает будто бы зима…И, кажется, словесная отвагане стоит ровным счетом – ни черта!Глаза подслеповаты – будто влагаразмыла тень – прозрачная черта.9Оконный силуэт слегка размыт:дождём? слезой? – не расторопность зренья.И, кажется, из мрамора отлитпрошедший день – наказанность забвенья.Из радио оркестр не звучит.10За дверью ветер воет на трубе,стучит в окно, замочками играет…Напоминает чем-то о тебе…Стучит еще и… улетает,сыграв «прощай» на каменной трубе.1993Памяти П. И. Драгунова
Две войны отстучав под приказом – «Ни шагу назад!»,за короткое слово разжалован был в рядовые —завсегдатай немецкой культуры российский солдат —дипломат, губернатор, спаситель – теперь в вестовые.Мне отсюда к тебе дотянуться, как в старом кафедотянуться до соли к соседнему столику – вряд ли.В мятой серой рубахе, в истлевших почти галифе —Чик – чи – рик – воробьиное крылышко – с памятью прятки —где-то там есть разбитый альянс с пятилетней войной,с телефонным пунктиром в до боли знакомой тетрадке.И знакомство в Восточной – еще не Советской, с женой,и немецкий gottlich, и российские святки…январь, 1993«У географии искать пространства…»
У географии искать пространства.Клеймить историю за вероломство.Страницу желтую любить за сходствос лицом старушечьим, что из господства.Кораблик маленький пускать без парусамедалью, паспортом, двуликим Янусом.Рубашки ворот на кнопке розовой,что воротник на сук березовый…Ложатся волосы. Подруга шепотом:– Теперь мы вместе, а после, что потом?..Окно в косынке – цветастым облаком:– Потом в деревню – пешком иль волоком…1993«Закончилось лето. Сезон дождей…»
Закончилось лето. Сезон дождей.Невозможность уехать из южных провинций.Вариации солнечных лучейв пожелтевших листьях. Чужие лица.Зонтики, шляпы, открытые окнана пыльные улицы, ветер с моряв ночное время. Пенный локонмокрой богини, с ветром споря,остывает у моря…Холодный песок и гряда камнейза курортной зоной, брошенный зонтик.Причудливая игра тенейбосоногих подруг. Купальный бантик,полоска под ним – куда белейпотолка в гостинице и квартире…На горизонте парусник тем сильнейразрушает зренье, чем он унылей,чем он постылей…август, 1993Владимиру Каратаеву
Я иначе представлял себе твой город,жаль, что снегу навалило слишком много…Сорок лет существования в убогомместе – слишком далеко от неба,как в романе, где герой уже не можетпокидать самостоятельно деревню.Бабушкино тихое: «Быть может…» —все кружится стрекозиной теньюпрошлого немого, в окруженииокон, детских тапок, светотени…1994Вспоминая осень
1Встреча снова – тихий звук по-русскипод бесцветным небом с белым хлебомоблаков, означенная узкимсмыслом путешествия и бегом.Если верно, что бумага это стерпит,что точнее было бы – и это,то желание остаться в этом светепосильней желания атлета…2Скоро осень. Солнечные зайцыв Рай ли, в Ад ли – новое знакомствос небесами, оставляя пальцыклавишам в пределах солнца,солнечной системы, проще – круга.Описание словесной непогоды —суть вещей в опровержении югасевером – все дальше год от года3и заметнее. Слова лишь на бумагесмысл имеют – в двух словах о прошлом.И при встрече – Как там, в Магадане? —все метёт? – все разрешив вопросом.Все метёт… В родных своих болотахдальше носа иногда не видно,оставляя память… Каково тамс этой памятью – не слишком длинно?..1994Обстоятельства места
Так начиналась чужбина: с постели, с чужой кровати…Руки в последней муке – не обмануть себя.Так оставался образ с детства знакомых понятийв лавке, набитой плотно буквами для букваря.Так оставляют женщин – поздней, ночной, унылойосенью – больше жеста первой земной листвы.Так жмутся в судорогах или с последней силой —и ни ошибки больше этой земной души…Так фонари в подъездах, не уступая светубледной луны, набухнув от наступленья тьмы,слепнут, оставив лептув ваттах своих подъезду, как оставляют сны.Так затихает город в листьях бумажных тонкихточками за возможность не зажигать огниночью. В сплошных потемкахза городской стеною – здесь остывают дни.Так за последней строчкой стихотворения – большетолько окно с возможным видом на старый домили на градусник, в общем:крыши, заборы, трубы, лампочки… металлолом.Летний полдень в городе
1Когда наступает лето в краях, увы,не знавших до толи света и синевынеба, тем паче воды —речь застывает в своих громоздких: «Ну надо ж,это все же случилось…» – такая залежькрасноречия с суммой вещей, к тому же —это больше «ах» в заботе о муже.2Пыль ложится на вещи, теряя свойства,вызывая не радость, но уже расстройствас мокрой тряпкой, в руках святого семейства.Летний полдень. Город куда пустыннейполя боя в одной азиатской пустыне,в местности, помнящей казни ханав полдень на площади. Бездыханна…3Время проворнее в летний полдень.Муха бьётся в стекло. На полдниккисель, печенье и рисовый пудинг.Лето в городе… Пляжи полны вареныхголых тел и, слегка, соленых…Воздаётся должное смыслу воды в стакане,в луже, в озере, в океане.4Ветер жжет. Люди мрут, как мухи,не разжимая при этом рукисвоих любимых и, не снимая брюки…Полдень. Потные шляпы, кепи, панамы,тонущие, как войска США у берегов Панамы,в остатках листвы, в соленой воде океана…Я сижу, пью чай на краю дивана.1994«Не воскресить утраченную радость возможной встречи. Или переписка —…»
Не воскресить утраченную радость возможной встречи. Или переписка —та тонкая, оставшаяся малость последней речи адресату – близко.Стовиденный – за счастье не игры реальной жизни – дальше «ниоткуда»игра теней – последствия игры в ещё возможном варианте чудаи времени. За недостатком лет, но чаще места и в одном из лучшихвсех проявлений, даже, слабый свет становится тяжёлый и гнетущий…И за возможность знать, что не умру ещё в одном не спешном и холодномгоду зимой – лишь облака, игру, чью угадать почти что не возможно,да извещение с коротенький рассказ в истёртом распечатанном конверте,и океан, что будто в первый раз не получил известие о смерти…1994«До поздней осени, до пригоршней листвы…»
До поздней осени, до пригоршней листвы,до шахматной игры за чашкой кофе —еще дожить. До радостей зимыв своих краях под сенью длинных сосен.Дожить до снега или до любвиповолжских улиц, на которых большеразбитых стекол – рыбьей чешуи,чем слов в почтовых ящиках —не больше…Дожить до перехода в календарьродных имён, до первой непогодыв словах и жестах – первое в словарь,второе в жизнь, что меньше год от года..Дождаться снова лета и в одиниз дней погожих переехать к югу,границе, к морю. Северных равнин,оставив даль, простивши всё друг другу…1994«Следы заметёт и не будут заметны следы…»
Следы заметёт и не будут заметны следы,и бабочка крыльями в белое, нитка в иголку…Последнее чудо осенней замёрзшей воды —декабрь под ногами – несут новогоднюю ёлку.Кофейная гуща гаданием и вне игры —на белое блюдце и дальше на скатерть с цветами,на бабочку в белом. И больше холодной водыв реке подо льдом, до которого только руками.1994«Зачерпни рукавом той чернильной воды и петровских камней из Невы…»
Зачерпни рукавом той чернильной воды и петровских камней из Невы,или брось напролом уходящие дни, уходящие дни и огни.Из почтовых оставь лошадей… Голубей – распусти на каналы, мосты.Биржевой Колизей – собери, собери: по картинкам, открыткам – в горсти.Опиши облака и ненастные дни Петербургских времён и дождей,и в чернилах листвы навсегда сохрани голубиную длинную тень.А ещё опиши Александровский парк, листопад и прохожих следыпо заросшим аллеям, к которым назад лишь круги Царскосельской воды.1994«Чаинки на дне скорлупы разговорчивей гущи кофейной…»
Чаинки на дне скорлупы разговорчивей гущи кофейной,гадательной в блюдце с каёмкою не золотой.Табачная горстка в бумаге дымится и тлеетнад чашкой кофейной и над стаканом с водой…Не узнанный утром пейзаж придорожного леса:холмы в окруженьи реки, придорожные камни —разрушенный слог – и для рифмы: отсутствие бесав словесной игре, как из дома – дорога и ставни —отсутствие дома. Чаинки осадком на дне,в руках, точно иней, но я не берусь разобратьсяв рисунках судьбы, как в рисунках на зимнем стекле,с которыми жаль, но приходится мне расставаться…1994«Не осталось ни памяти, ни фотографий в стекле…»
Не осталось ни памяти, ни фотографий в стекле,ни воды венецейской холодной в границах канала,ни прощального крика во след уходящему… Гдебудет встреча ещё, или свидеться нам – не бывало…Отправляйся домой: столько лет без кола и двора,собирай свой багаж – скудный скарб – неземные пожитки —в оправдание жизни, в которой одна детвораоправданье всему, как ракушки, цветы и улитки…1994Отъезжающему
Когда в один из дней осенних,помеченный листвою, утромты выйдешь к морю во спасенье —оставь свои заботы другу —другим. Не мешкай при отправкес перрона ящиков багажных,не жди ни слова, ни поправки —они. скорее. из бумажных,воздушных перепутий. линий —словесное куда длиннее —«язык до Киева…» – пустыннейот этих слов и тяжелее.– Прости за перечень, – откудаслова все эти с препинаньемв руках и жестах?.. И покудаесть поезд, поезжай с прощаньем…1994«Вновь я вижу тебя в сугробах в родных широтах!»
Вновь я вижу тебя в сугробах в родных широтах!Птичий профиль скользит по снегу, по мёрзлой пенеоблаков над тобой – каково там? —в сумме мелких вещей не подчинённых лени.В этих краях заблудиться в снегах – не новость.В мёрзлой фразе – «Ау» – слышится голос предков,или тех, кто осваивал эту область,оставляя следы на снегу и ветках.Жить здесь долго только полынь и в силах…На ветвистых развалинах – голуби, как прощеньеза отсутствие почты сургучовой – милым —после осени, или же отпущенье —зимним делам. Заснеженные дороги —больше травы, нежели километрыБога! И достаточно строгизимние песни и зимние ветры…1994«Не прохладней водицы в реке с наступлением дня —…»
А. Леонтьеву
Не прохладней водицы в реке с наступлением дня —я пишу тебе в осень в своей царскосельской тетради —возращенье в Петрополь с тобою, тебя без меня —птичьей тропкой с вокзала, в окно и в билеты не глядя.Я пишу тебе в осень… Твои потерялись следымежду Летним и Зимним, в заснеженном не Ленинграде,после встречи на юге – еще далеко до весныи до встречи, опять не весной, в Волгограде…Я пишу тебе в осень и не удивляйся – стихипродолжение жизни и списка. Слова на бумаге —Слава Богу! – что живы. И полны верблюжьи мешкина полжизни вперед не водицы соленой, но влаги…Памяти Осипа Мандельштама
Ни витийства дорог и ни упряжи снежной метелевойэтой долгой зимы, и ни краски весёлой апрелевой…Свет осколками зеркала выпал под ноги смотрящего —настоящей зимой. Настоящей для настоящего…Край господнего лета, заваленный белыми травами,итальянской земли площадями, церквами двуглавыми.Языка… или речи? – костра терпеливая музыка —угольками на память, узлами, верёвкой на улицу…Ни витийства дорог и ни упряжи снежной метелевойэтой долгой зимы, и ни краски весёлой апрелевой…1994«С возвращением… или опять дребедень…»
С возвращением… или опять дребедень«американки» в плохую погоду.Невская сырость, карельская тень…или берёза – дивану в угоду,или любимый осенний пейзаж:листья в воде «грибоедовой лужи».И в Александровском зимний куражлистьев и снега в октябрьскую стужу.И белокаменный или цветной,и убегающий Смольный – по росту:к миру, воде, или просто гурьбой…но с возвращением к дому и мосту.1994«Из печного разреза в покусанный светом мрак…»
Из печного разреза в покусанный светом мраквырывается дым, как из рук булавка.Проводя по щеке рукой, понимаешь – так,вероятно, выглядел Бог, но ставкавелика на столько, что все слова,продолжение мысли, увы, не лучшей,мысли, сказанной вслух. И голова —это только орган – так, на всякий случай…1994Фантазия на тему Англии
Англия – это туман, Тауэр, здание Лойда и… Холмсс невозможной скрипкой, трубкой, химией и чужими отпечатками пальцев,с вечным вопросом – Кто виноват?.. Гонг —это к обеду. К обеду – немного дальшелинии света. Набережных углы,лестницы с отражением света, зданий (точнее теней) и самой воды —пусты. Гондолы отсутствуют из-загеографического положения, и уже не слезаслезает с ресниц, а ее отражение…Англия ранним утром похожа на мытый сыр:голландский, швейцарский и, наконец, российский,но уже не мытый. В количестве дырв этом сыре утонул однажды посол австрийскийсо всей своей свитой – уточненье —Не зная броду… – и подкрепленье,как всегда, опоздает или увязнет где-тосреди сыра и мата, (так, для предмета.)Разговор о еде: овсянка – это что-то национальное или…Или. Но все же съедобно? В общем – да,если верить древним. Постучи по древу.Англия с ее строгим видом башенпохожих на день вчерашний, как, впрочем, и на всегдашний —строга. В крике чаек больше упрек и кашель,нежели грозный призыв: «На башни!»Люди так же строги, но об этом не стоит…Ворошить прошлое, вещи (в пыли), писать повесть…и так далее – в сумме…Корабль возвращается в гавань к обеду.Гонг – к обеду. К обеду… И крики на набережной: «Едут, едут, едут…»ноябрь 1994«Четвёртая зима под этим кровом…»
Четвёртая зима под этим кровом.Провинция в преддверии распадана листья и угли. И тихим словом,или словами возвращенье рядавоспоминаний – посторонним взглядом.Провинция – здесь место для любвик отцам и жёнам – к первым, все же, больше.И на воде замерзшие круги —напоминание о том, что дальше…Провинция… расти большой мой сын —Империя – не место малой формы.Откуда-то разрозненные сныбез продолжения – казалось бы, чего бытебе еще? И твой ответ – любви…1994Второе ночное посвящение
В. К.
1Так и жить, как и есть – без ребра,но с женой.Малых пригоршней слов и добра —не иноймузыкальности букв и значковна другойне прозрачной бумаге веков.2Так и жить. Ты в Москве безлошадной навек —не женой.Я в прокисших болотах под снег…Не инойвариант воровства —у другойна конец Рождества.3Так и жить… С отпущеньем грехов и звонковна другойиз планет, в окруженьи болот и снегов —не инойвариации звуков – уже не с тобой,не с женой.1994Пейзаж
«Когда-нибудь и нас с тобой засыпет песок холодный…»
Когда-нибудь и нас с тобой засыпет песок холодный…Не выйти, не сходить к друзьям, не сесть в автобус,не обрести из двух возможных третийвозможный вариант… Ни воплощенья какой-нибудь одной заветной мысли…Прости, любимая – я в этом не повинен —нас разделило время… В этом большемне интересна речь и сочетанье словесное с последним – Я любил…1995