Раненое сердце

© Мила Дрим, 2021

ISBN 978-5-0053-7393-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Раненое сердце

Все герои выдуманы, все совпадения случайны.

Центральная Россия, 2015

ГЛАВА ПЕРВАЯ

За окном мелькали картинки – леса, поля, снова леса и речушки. Снег почти растаял, и взгляду обнажились прежде спрятанные красоты – влажные, тонкие травы, пока еще тугие бутоны мелких, сиреневых цветов. Зима окончательно отступила, освобождая место для юной, нежной весны.

Говорят, с весной приходят долгожданные перемены. Вот и молодая женщина тоже ждала тех самых долгожданных перемен. Этим утром, ровно в 8 часов, она вместе с мужем и их маленькой дочкой покинули душную квартиру, которую снимали последний год, и отправились туда – «где будет намного лучше», По крайней мере, именно это утверждал глава семейства. И Яна, доверяя мужу, свято верила в то, что так и будет.

– Как думаешь, мы быстро привыкнем к новому месту? – оторвав взгляд от окна и устремив его прямо на мужа, поинтересовалась Яна.

Мужчина, что был за рулем, на долю секунды окинул свою жену быстрым взглядом – его Яна, даже сейчас, уставшая, без грамма косметики на лице, была прелесть, как хороша. Светлая кожа, щеки – румяные яблочки, и губы – яркие, манящие, делали жену Карима просто неотразимой красавицей в его глазах.

– Конечно, ягодка, – мужчина чуть улыбнулся, – и тебе будет полегче с дочуркой, помощь всегда будет рядом.

Услышав, что о ней говорят, светловолосая малышка устало протянула:

– Пиить!

Яна, быстро достав из сумки поильник, протянула дочке. Малышка, не желая принимать помощи от матери, своенравно вцепилась маленькими пальчиками в емкость с водой.

– Дай! – потребовала Майя, выдергивая-таки из рук Яны поильник и вцепляясь в резиновый носик своими единственными передними зубками. Молодая мать, глядя на действие дочки, чуть поморщилась, вспоминая, как Майя иногда тоже самое делала с её грудью. Малышка, продолжая пить, блеснула синими глазками – и Яна, чувствуя, как по сердцу разливается тепло, улыбнулась дочери.

– Я не то, чтобы нуждаюсь в помощи, – задумавшись над словами мужа, женщина стала перебирать светлые волосы дочки, – сколько нуждаюсь в поддержке.

– Вот и получишь её там, – Карим, глядя в зеркало заднего вида, самоуверенно заулыбался, – а то все одна, да одна.

Яна робко улыбнулась в ответ. Какая-то тревога сдавила ей сердце. И вроде, все было хорошо, и переезд они обдумывали не один день, и собирались дружно, но вот теперь, ниоткуда не возьмись, появилось это неприятное чувство.

– Уверен, Яна, так будет лучше. А я смогу заработать тебе и дочке на новые платья, – Карим, предвкушая скорую встречу с родными, еще шире улыбнулся.

Казалось, вечность не был дома! Нет, приезжал – каждый год, на пару-тройку дней, но на дольше не задерживался. И вот теперь, спустя 10 лет, он, старший сын, возвращается домой. Да не в гости, а так, чтобы жить там.

Все случилось внезапно. Не думал Карим, что ему с женой и дочкой подвернется такая замечательная возможность (а как назвать по другому этот шанс?) – переехать с соседнего городка, где они прежде жили – ютились в однушке, в квартиру – просторную, да еще расположенную этажом выше над квартирой его родителей? А дело было в том, что эту квартиру хозяйка, купив новое жилье, намеревалась сдавать в длительную аренду. Однако сама мысль, что кто-то неизвестный, и вдруг, не дай Боже, непорядочный, поселится над головами, не очень-то радовало мать Карима. И было предложено старшему сыну – переехать, а там, кто знает, накопятся деньги, и можно будет потом и выкупить эту квартиру.

Не сразу Карим согласился. Обсудил все со своей женой, Яной. Она, хоть и молодая, но к ней мужчина прислушивался. Жена не была ни за, не против, просто сказала – «как будет лучше для нас, я за тобой пойду». И Карим решил. В конце концов, Яна его и дочурка теперь не одни все время будут, мамка рядом, если что, где поможет, где подскажет. Все-таки – семья.

Так думал Карим. Однако он даже на долю секунды не представлял, как – после принятого им решения -изменится их жизнь…

ГЛАВА ВТОРАЯ

Город встретил Яну алым закатом. Солнечные лучи, скользя по крышам двухэтажек, рисовали на них причудливые рисунки. Возле одного такого дома и остановил свой старенький форд Карим.

– Приехали! – довольно выдохнул мужчина, убирая руки с руля и откидываясь на сиденье. Внутри Карима будто расслабилась пружина. Стало так спокойно, что потянуло в сон.

А вот Яна испытала другие чувства. В груди словно обнажился комок нервов. Закрутило-замутило молодую женщину, и она, вцепившись пальцами в сумочку, совсем не спешила покидать автомобиль. Вместо этого, Яна скользила по окнам старого дома, мысленно задаваясь вопросом – «а которые окна наши?»

– Чего ты там, уснула? – дверь со стороны молодой женщины распахнулась. Влажный, весенний воздух ворвался в салон автомобиля. Яна нервно поежилась. Глянула на дочку – та, пробудившись ото сна, терла кулачками глаза. Не вовремя заснула малышка. Будто подтверждая опасения матери, Майя жалобно захныкала:

– На лучки!

– Идем к папочке, – Карим протянул смуглые, мускулистые руки, желая забрать дочку, однако та протестующее завопила:

– Мама!!!

Яна, подавив усталый вздох, освободила Майю от ремней детского кресла и взяла дочку на руки. Малышка, притихнув, прижалась губами к щеке матери и начала слюнявить её. Яна понимала, что это значит – дочка ждала, когда её покормят грудью.

– К папочке не получилось, – усмехнулся Карим, доставая с багажника две большие сумки. – Идем.

Мужчина кивнул головой в сторону дома. Стоило Яне сделать шаг, как дверь широко распахнулась, и из подъезда вышла целая делегация. Помимо родителей Карима, Яна успела заметить и младшего брата мужа с женой. Прежде, молодая женщина видела их лишь на фото, что хранились у мужа.

– Карим, сынок! – невысокая, коренастая брюнетка ринулась к старшему сыну и буквально повисла на крепкой шее Карима. Глядя на них, Яна испытывала щемящее чувство умиления. Это было так трогательно – наблюдать, как любимый мужчина воссоединяется со своей семьей.

– А это, надо полагать, Яна! – мать Карима, оторвавшись от сына, окинула невестку пронзительным взглядом черных глаз. Тонкие губы свекрови дрогнули в улыбке:

– А это – моя маленькая внученька!

Женщина решительно подошла к Яне, по-прежнему держащей на руках малышку.

– Я – Гульнара, а это, – она кивнула головой в сторону остальных, кольцом обступивших Карима, – мой муж, Эмиль, мой младший сын, Руслан и его жена Алсу. Добро пожаловать домой. Если хочешь, можешь звать меня мамой.

– Рада познакомиться с вами, – Яна, чуть улыбнувшись, послала взор Кариму, но тот, о чем-то весело беседующий с родными, не заметил её.

– Вы, наверное, очень устали с дороги? – свекровь понимающе улыбнулась. – Давай я отнесу Майю к себе, пока вы будете распаковывать вещи. Пойдешь к эбикай? (татар. бабушка)

Гульнара протянула руки к малышке. Та, испугавшись, заплакала и обхватила свою маму за шею с такой силой, что Яна закашлялась. Лишь тогда Карим, наконец, обратил внимание на свою жену и ребенка.

– Ну, будет тебе, маленькая, – Гульнара покачала головой, – ничего, мы еще с тобой подружимся. Идемте в дом, я приготовила беляши.

– Идем, Яна, – Карим послал жене теплую улыбку.

Она, продолжая бережно держать на своих руках дочку, с волнением в сердце, пошла за мужем. Родня, взяв обещание, что гости спустятся на беляши, скрылась за дверями квартиры, что была на первом этаже. В подъезде мягким светом горели лампочки, и витал аппетитный аромат пирогов. И хотя дом был старым, внутри было чисто и аккуратно. Было видно, что недавно стены и ступени были покрашены. Да, кое-где, были заметны трещины, которые невозможно было скрыть никакой грунтовкой и краской, но Яна не придала этому значению. Она старалась придерживаться того мышления, которое выбрала для себя, еще, будучи молоденькой девушкой. И смысл этого мышления заключался в том, чтобы во всем искать что-то хорошее.

Вот и сейчас, несмотря на усталость и кричащую в ухо Майю, Яна пыталась отыскать что-то хорошее. Вот, например, ступени. Да, ступени. Они были невысокими, что было очень удобно для только начавшей ходить Майи. Не то, что в прежнем доме. А вот еще один плюс – на окнах пышными кустами расположились горшки с цветами.

Как-то незаметно для самой себя, Яна поднялась на второй этаж. До слуха молодой женщины донесся звук проворачиваемых в скважине ключей. Следом раздался протяжный скрип открываемой двери. Яна, затаив дыхание, перешагнула через порог своего нового дома.

Первое, что уловила молодая женщина – запах хлорки. Он не был слишком сильным, но оказался достаточным, чтобы создать ощущение, что ты находишься в больничном учреждении. Молодая женщина закашлялась.

– Мама здесь, конечно, уже прибралась, – Карим, включив свет в коридоре, свалил сумки в угол. Встав рядом с Яной, мужчина обвел помещение внимательным взглядом – все было просто и аккуратно. Ровные стены, потолок без признаков протекания. Большего и не нужно. Обернувшись, мужчина задал вопрос жене:

– Как тебе, а? Хоромы, не то, что раньше.

– Да, здесь просторно, – робкая улыбка коснулась полных губ Яны. Женщина обвела внимательным взором коридор, стены, высокие потолки. Майя, не унимаясь, еще громче заплакала. Яна, ощущая, как усталость и одновременно раздражение, окутывает её с головы до ног, тяжело вздохнула:

– Майя сейчас совсем раскричится.

– Пойдем скорее, – мужчина, скинув кроссовки, пошел прямо по коридору. Открыв дверь, Карим изрек:

– А вот и наша спальня.

Яна, разувшись, поспешила вперед. Ноги женщины ныли от усталости, а руки ломило от напряжения – все-таки, годовалая дочка весила 11 кг, и это было ощутимой нагрузкой для молодой матери.

То, что предстало глазам Яны, нельзя было назвать уютным гнездышком для молодой семьи. Нет. Не было тут ни двуспальной кровати, ни какого-то романтического антуража. Она и не ждала этого. В небольшой комнатке, вплотную прижавшись к стене, стоял старый, местами продавленный диван. В углу – повидавший виды шкаф. Рядом с окном примостился стол – кажется, в прошлой жизни он занимал почетное место на кухне, потому как его прежде белая столешница была исполосована линиями, оставленными ножом.

Яна, шагнув к окну, сдвинула темно-красные шторы, и с интересом посмотрела на вид, открывавшийся отсюда. Смотреть, в принципе, было не на что – в нескольких метрах от дома проходила дорога. Гул от проезжающих машин тоскливой музыкой отдавался в голове молодой женщины.

Отчего-то захотелось плакать. Наверное, сказывалась усталость. Яна, сглотнув, посмотрела на плачущую дочку – та, скользя ручками по полной материнской груди, требовала своего успокоения. Сердце Яны сжалось от сострадания к своему ребенку. Если она, взрослая женщина, так устала, то, что говорить о малышке?

Сев на диван, Яна с помощью мужа, стянула с себя куртку, затем, освободив Майю от верхней одежды, наконец, открыла доступ для заветной дочкиной цели. Расстегнув замочек, Яна обнажила грудь для ребенка. Малышка, оживившись, припала к левой груди матери. Тут же произошли разительные перемены. Недавно покрасневшее, напряженное личико Майи расслабилось и наполнилось умиротворением. Ребенок, прикрыв глаза, сладко зачмокал.

Яна залюбовалась дочкой. Темные, чуть изогнутые, как у Карима, ресницы, смешной носик, пухлые щечки… А эти пушистые, золотистые волосы! Женщина нежно провела ладонью по ним, с наслаждением ощущая на кончиках пальцев нежность шелка.

Идти уже никуда не хотелось. Принять душ, выпить чай и лечь на чистые простыни – вот что было самым желанным сейчас для Яны. Женщина, переведя взор на Карима, тихо обратилась к нему:

– Обязательно идти сейчас в гости?

– Устала, да? – мужчина подошел к жене и провел ладонью по бледной щеке Яны.

– Устала, да и Майю жалко, – Яна вымученно улыбнулась.

– А давай, я сбегаю вниз, беляши прихвачу и вернусь?

– Так, наверное, неправильно? – Яна чуть нахмурилась. – Они ждали нас, накрывали стол.

– Яры (татар. ладно), посмотрим, – Карим, наклонившись, поцеловал в лоб дочку, а после – Яну в висок. – Пойду, сгоняю, дверь сам запру, а ты постарайся расположиться.

Стояла полночь, когда Яна легла спать. Разместиться втроем на разложенном диване оказалось непростой задачкой. Причин для этого было несколько. Одна заключалась в том, что Майя спала вместе с ними. И если раньше, в прежней квартире, у них имелась детская кроватка, которую на ночь приставляли к родительской кровати, то теперь она отсутствовала (при переезде, за ненадобностью, её продали). Малышку расположили со стороны спинки дивана – в самом удобном и безопасном месте. Карим лег с краю, а вот самое неудобное, продавленное место досталось Яне. Кое-как устроившись на спине, молодая женщина устремила взгляд в потолок, утопающий в ночной тьме. Усталость, напряжение сдавили каждую клеточку тела Яны. Они были столь ощутимы, что женщина никак не могла погрузиться в сон. Тогда Яна принялась планировать свой завтрашний день. Столько дел предстояло переделать! А еще, конечно, нужно было подружиться с родными Карима.

Наконец, изрядно измучавшись, Яна погрузилась в сон. Ей снились летние, солнечные дни и много-много бабочек на цветочной поляне.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Утро началось слишком рано. Такими были первые мысли Яны. Сон – сладкий, теплый, был разбит мужским голосом, раздавшимся надо головой спящей женщины:

– Яна, вставай, я на работу ухожу.

Яна, с трудом разлепив веки, затуманенным взором окинула комнату. Не сразу сообразила она, где находится. Все казалось ей чужим, непонятным. Наконец, когда в памяти стали всплывать картинки прошедшего дня, Яна начала приходить в себя.

– На работу? – переспросила молодая женщина, аккуратно поправляя на спящей дочке одеялко.

– На работу, – Карим повел широкими плечами.

– Так рано? – в голосе Яны засквозила тоска.

– Время полвосьмого, так что не очень-то и рано, – мужчина надел куртку, – провожай, ягодка.

– Я не это имела в виду, – Яна медленно села в постели. – Мы только вчера приехали ведь.

– Ага, – Карим потянул за бегунок и застегнул куртку. – Но сегодня – понедельник. А это значит, рабочий день.

Яна поднялась на слабые ноги. Игнорируя тапочки, молодая женщина босиком зашлепала по прохладному полу. Тут же, на стопы стали прилепляться крошки. Это невероятно раздражало – особенно утром. Пожалуй, сразу после завтрака нужно будет помыть полы.

Кстати, о завтраке.

– Ты поел? – поинтересовалась Яна, наблюдая за тем, как муж обувается. Взгляд женщины уперся в блестящую лысину на голове Карима. Не сдерживаясь, Яна ласково провела ладонью по теплой коже.

– Поел, – Карим перехватил ладонь жены и опустил её на свою густую бороду. – Беляши с чаем попил, и тебе оставил. Поешь, а то всю ночь кормила дочку.

– Поем, – Яна тепло улыбнулась, наслаждаясь минутным уединением с мужем, – а ты когда приедешь? И вообще, куда едешь?

– На стройку. Там один объект, возьмемся вместе с Русланом. Часам к шести приеду домой. А ты попробуй обустроиться, только прошу – не надо ничего двигать. Приеду, скажешь, что нужно подвину сам.

Карим, выпрямившись, обнял Яну за плечи. Теплыми губами скользнул по её рту и добавил:

– И да, Яна, мама обещала зайти, проведать вас, так что, не скучай, ягодка.

Через секунду дверь за Каримом закрылась, а Яна осталась наедине с дочкой и домашними делами, которые ей только предстояло сделать. Так, для начала, пока дочка спит, можно было попробовать вымыть полы. Яна, заглянув в комнату и убедившись, что Майя еще спит, поспешила выполнить задуманное.

Вот сейчас уберется, а потом можно будет себя и завтраком наградить! Завтрак после уборки, в чистой квартире особенно вкусен!

Так думала Яна, ползая на четвереньках, тщательно собирая влажной тряпкой все крошки и пылинки.

Но, как говорится, «человек предполагает, а Господь располагает».

Потому как стоило только Яне закончить с мытьем полов, как из комнаты раздался напуганный детский крик:

– Мама!

Позабыв обо всем на свете, с сердцем, готовым вот-вот разорвать грудь, Яна ринулась в комнату. Пол, конечно, был все еще мокрый, и молодая женщина на пороге в комнату, поскользнувшись, полетела вниз. К счастью, Яна вовремя подставила руки, правда, удар пришелся не только на них, но и на колени. На миг, боль ослепила женщину. Изо всех сил сжав челюсти, чтобы своим криком не напугать дочку, Яна медленно поползла в сторону дивана, где Майя, отбросив одеяло, уже встала на ножки возле стены.

– Мама здесь, – ласково произнесла женщина, садясь на край дивана. Чувствуя, как силы покидают её, Яна опрокинулась назад.

– Мама, – уже довольным голоском повторила малышка, вставая на четвереньки и подползая к матери. Детские пальчики затеребили край кофты. – Титю.

Уже не спрашивая разрешения, Майя открыла себе доступ к самому заветному лакомству. Яна обреченно закрыла глаза. С завтраком ей придется подождать.

Маленькие пластиковые часы показывали 10 утра, когда Яна села завтракать. Расстелив на кухонном полу одеяло для дочки, и разложив рядом с ней одну кастрюлю и пару деревянных ложек, молодая мать торопливо отхлебнула чай. Не сводя глаз с Майи, Яна жевала вчерашний беляш. Он был холодный, но для женщины сейчас это не имело значение. Главное было – поесть, чтобы руки перестало трясти от голода.

Потом пришел черед варить кашку для дочки. К счастью, детское питание – это то, на чем Карим и Яна никогда не экономили, выбор на полках был богатый, и женщина остановила его на овсяново-банановой каше. Теперь предстояла не самая простая задачка – накормить кашей Майю. Несмотря на то, что у неё имелось целых 4 передних зуба, это никак не влияло на аппетит малышки. Как и прежде, в предпочтении малышки оставалось грудное молоко. А вот к обычной еде Майя была очень привередлива. К счастью, в это утро Яне удалось-таки покормить дочку третью от полученной каши. Это был уже прогресс.

Чувствуя себя так, что совершила настоящий подвиг, Яна, напевая детскую песенку, стала мыть посуду. Майя, продолжая сидеть на расстеленном одеяле, схватила одну из ложек и стала стучать ей – сначала по кастрюле, а потом – по полу. Малышка делала это с такой силой, что у Яны зазвенело в ушах.

– Ну, все, хватит, – женщина подняла дочку на руки и улыбнулась ей, взамен получаю улыбку от малышки, – давай ты будешь стучать где-нибудь в другом месте?

Не успела Яна донести ребенка до комнаты, как раздался звонок в дверь. Словно эхом, в сердце женщины натянулась струна.

– Яна, открывай, эбикай (татар. бабушка) пришла проведать внученьку! – раздался голос свекрови за дверью.

Гульнара протянула невестке поднос, наполненный ароматными пирогами.

– Вот, горяченькие беляши напекла, – вместо приветствия, произнесла свекровь. Она решительно, словно делала это каждый раз, зашла в квартиру. Встретившись взглядом с Яной, женщина дружелюбно добавила:

– Пойдем пить чай и болтать.

Яна, если у нее и имелись другие планы (в виде стирки), направилась обратно на кухню. Одной рукой удерживая Майю, второй, молодая женщина поставила чайник. Пока Яна это делала, то кожей ощущала на себе внимательный взгляд свекрови. Столь пристальное внимание напрягало – не привыкла Яна, чтобы её так разглядывали.

– Вот, оказывается, какая жена у Карима, – задумчиво протянула Гульнара.

Яна, обернувшись, вопрошающе посмотрела на свекровь.

– Какая?

Гульнара растянула губы в довольной улыбке:

– Статная, красивая. Чего-чего, а вкус у моих сыновей отменный, – теперь улыбка стала заговорщической, – все в мать пошли.

Яна робко улыбнулась в ответ. Опустив Майю на одеяло, молодая женщина ловко разлила чай по чашкам и поставила их на стол. К тому моменту дочка уже потеряла всякий интерес к своему месту на полу и теперь её целью стала нечто более интересное. Майя, захныкав, потянула руки к матери.

Яне ничего не оставалось другого, как снова взять малышку на руки. Хотя, признаться, так молодой женщине стало намного спокойнее. Правда, о чае можно было забыть, но Яна не хотела его пить. В отличие от свекрови. Та, сделав глоток, произнесла:

– Уж так мне хочется подержать внученьку на ручках, – женщина сделала паузу, – надеюсь, это случится очень скоро. А то дело ли, бабка, да ни разу не держала свою внучку на руках.

Гульнара выжидающе посмотрела на невестку. Яна не могла понять, что именно значит этот взгляд, поэтому ответила так:

– Придет время, Майя привыкнет, и, конечно, и на руках поносите.

Свекровь, делая очередной глоток, удовлетворенно улыбнулась.

– Чтобы привыкла, вы приходите к нам в гости. Я с ней играть буду, а ты хоть немножко посидишь, отдохнешь. А то ведь вижу я, как ты устала. Чем смогу – помогу.

– Спасибо, – ощущая себя воодушевленной от слов свекрови, ответила Яна.

– Вот и договорились, жду тебя с Майей в гости, – Гульнара поднялась на ноги. – А я пока к себе. Приходите.

И Яна пошла. Не сразу, но после обеда, управившись со всеми запланированными делами, после дневного сна, они вместе с дочкой, направились в гости. Квартира, в которой жили родители Карима, была просторной и светлой. Три комнаты – большой зал, две спальни, кухня с новеньким гарнитуром, все здесь дышало уютом и располагало к отдыху.

Яна, расположившись в кресле с дочкой, с интересом разглядывала старый фотоальбом. Тяжелые страницы, заполненные черно-белыми и цветными фотографиями, красноречиво рассказывали о судьбе семьи. Молодые родители Карима, их свадьба, а вот и первенец – очаровательный младенец с пушком темных волос на голове. Семейные праздники, лица многочисленной родни… Карим в армейской форме. Яна медленно провела пальцем по фотографии с мужем.

Конечно, на фото Карим был пока еще без бороды. Молодое, загорелое лицо выражало сосредоточенную задумчивость. Таким с Яной Карим бывал редко. Женщина нежно улыбнулась.

– Да, мои сыновья – настоящая гордость, – поймав улыбку невестки, гордо заявила Гульнара. – Ты знаешь, Карим спортом раньше занимался, дзюдо. Потом отслужил два года на Дальнем Востоке, приехал, пару месяцев побыл дома, и уехал в другой город. И вот, мне даже не верится, что он домой вернулся.

Гульнара промокнула увлажнившиеся глаза платочком.

– Да и вернулся-то не один, а с женой и внучкой, – свекровь порывисто вздохнула и посмотрела прямо на невестку. – Счастье-то какое.

В тот миг сердце Яны наполнилось сочувствием, милосердием и добротой по отношению к матери Карима. Накрыв теплую ладонь свекрови своей ладонью, молодая женщина с чувством произнесла:

– И мы счастливы, что здесь.

В тот миг, когда Яна говорила это, она была предельно искренна. Жизнь рядом с родней мужа казалась ей тем, в чем все они так нуждались. Любящие люди рядом, поддержка, взаимоуважение и взаимопонимание, что еще нужно для большой, счастливой семьи?

Но, как оказалось позже, этого было недостаточно.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Первые звоночки о том, что все не так хорошо, как думала Яна, случились ровно через 2 недели после того, как она впервые перешагнула порог квартиры родителей мужа.

Стоял ясный, апрельский день. В воздухе витало солнце – ласковое, манящее. Хотелось поскорее выйти на улицу и насладиться весенним деньком. Яна так и намеревалась сделать, но сначала – как было уже заведено за 14 дней, молодая женщина заглянула в гости на чашку чаю к свекрови. К этому времени все мужчины были на работе, малышка Майя накормлена и пришел черед приятного общения с матерью Карима.

И размышляя над этим, Яна не кривила душой. Гульнара оказалась интересной собеседницей. Она с небывалым воодушевлением рассказывала о своей молодости, о работе – заведующей в буфете, о путешествиях по просторам союза. Свекровь излучала такую энергию и энтузиазм, что не слушать её было невозможно. Жена Карима только успевала кивать головой и попивать чай. Он, кстати, был очень вкусным – с нотками ягод, черный, не какая-то пыль в пакетиках, а крупнолистовой. Раньше Яна не придавала этому значения, а теперь начала разбираться.

К тому же, под веселую беседу Майя стала быстрее привыкать к присутствию нового человека в своей жизни – бабушки Гульнары. Теперь, малышка иногда сама подходила к ней и стояла рядом до тех пор, пока эбикай не обращала на внучку пристального внимания. Вот тогда Майя уже не особо хотела общаться – и сразу же, покачиваясь на пока еще некрепких ножках, уходила.

– Как там Карим? – подливая в чашку молока, поинтересовалась Гульнара. – Совсем не заходит. Как приехал, всего пару раз был.