Запретная женщина

© Мила Дрим, 2019

ISBN 978-5-4496-6177-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Все герои и события являются вымыслом автора, все совпадения случайны.

Первые годы раннего средневековья, юго-западные земли.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Рассветные лучи скользили по каменному подоконнику, вырисовывая на нем причудливые, блестящие узоры и окрашивая мрамор в розовый цвет. Окно, распахнутое настежь, впускало в спальню прохладный аромат уходящей ночи. Она пахла цветами, песком и травой. Она пахла так же одиночеством и грустью.

Все было тихо в роскошном доме – все слуги мирно спали, и их хозяин тоже. Все, кроме молодой женщины. Она, свернувшись калачиком под воздушным, блестящим покрывалом, почти беззвучно и горько плакала. Слезы стекали по ее красивому, светлому лицу, оставляя на щеках мокрые дорожки. Шелковая подушка уже была совсем мокрой от них. Гибкое, стройное тело сотрясалось от рыданий и дрожи, вызванных нахлынувшими, приходящими часто ночью, переживаниями. Почти каждую ночь повторялось одно и тоже – слезы, тихий плач и накатывающее одиночество, разъедающее душу.

Она была несчастна и нелюбима. Прекрасная молодая женщина, внешности которой позавидовали бы многие, была самой несчастной среди обитателей этого большого, богатого дома. Любой, кто бы узнал ее судьбу на самом деле, ни за чтобы не захотел поменяться с ней местами. Слишком дорогая бы плата вышла за это, цена ее – одиночество, уныние и, проходящие, впустую, года, без единого намека на надежду.

Ее звали странным, но очень подходящим для нее именем – Дивина, что означало – «от небес». И это соответствовало ей. Она была ошеломляюще красивой – нежное личико с выразительными чертами – мягкими, плавными, без какого-либо намека на изъян или грубость, с глазами редкого, удивительного цвета – они были темно-зелеными, обрамленными черными, чуть изогнутыми ресницами, с прямым, узким носиком, с пухлыми, сочными губами светлого кораллового оттенка – все в ней было привлекательно, гармонично и прекрасно. Женщина была обладательницей роскошных, золотистых волос, которые были невероятно шелковистыми на ощупь и блестели, когда лучи солнца падали на них – и, казалось, Дивина вся была окружена сиянием от этого, подобно сказочному видению из волшебных грез.

Помимо этого, под стать ее внешности, была и ее душа – чистая, красивая, неповторимая. Каждый, кто имел возможность общаться с Дивиной, был очарован ее простотой и добротой. Красавица никогда не помыкала слугами, не ходила по дому, преисполненная высокомерия, коим часто пользовались люди ее статуса. Нет. Дивина была скромна, нетребовательна, тиха и нежна. Она была прекрасна всем и для всех.

Для всех. Кроме ее собственного красавца – мужа. Он избегал ее. И, вероятно, не любил. Однако и не отпускал. Молодая женщина лишь однажды осмелилась просить его об этом, и ответ, полученный от Мариуса – непреклонный, зловещий, заставил забыть ее о своей просьбе. Их брак был несчастливым. Но кто мог предугадать, что случится именно так?

Разве могли родители Дивины отказать Мариусу – знатному сыну своих богатых родителей в том, чтобы их младшая дочь, нежное, ласковое, ранимое дитя, стала его супругой? Ведь впереди ее ожидало более высокое положение, покровительство сильного, более просторный дом, и другие многочисленные блага… Каждый любящий родитель желает своему дитя более лучшей жизни, чем он проживал сам. И родители Дивины не были исключением.

Дивина же была слишком ошеломлена таким предложением от мужчины, который был старше ее на целых десять лет – в ту пору ей только исполнилось семнадцать… Мариус показался ей могучим, сильным и прекрасным принцем. Он увидел ее случайно, на рынке, где девушка выбирала яблоки, мужчина словно окаменел, любуясь ей, столь прекрасна была девушка. На следующий день, узнав, где она живет, Мариус приехал просить ее руки.

Красивый, богато одетый, верхом на черном, породистом коне и в сопровождении отряда своих воинов, он прибыл с благими намерениями и сундуками, доверху наполненными подарками. Разве могли родители ему отказать? Они согласились. А Дивина не верила, что такой мужчина обратил на нее внимание. Она не считала себя красавицей, и предложение Мариуса показалось ей подарком Свыше. На следующий день он забрал девушку у родителей, увез ее из селения и привез на свои юго-западные земли. Тогда, Дивине казалось, что ее жизнь превращается в сказку.

С тех счастливых, но столь малочисленных дней, прошло уже шесть лет. Шесть долгих, одиноких лет…

ГЛАВА ВТОРАЯ

Дивина, поблагодарив, отпустила служанку и окинула свое прекрасное отражение в высоком зеркале, заключенным в массивную золотую оправу, безразличным взглядом – она не замечала собственной красоты, а просто отметила должным образом ли на ней сидит платье. Все было так, как надо: темно-зеленый шелк, покрытый таким же цветом кружевом, смотрелся роскошно и достойно на Дивине. Платье подчеркивало стройную фигуру, открывало взору обнаженную шею, слегка обтягивало грудь, и волнами спадало до самых ступней. Это было требованием мужа – чтобы его жена выходила из комнаты в своих самых лучших нарядах и украшениях.

Мариус требовал это не для того, чтобы полюбоваться самому. Нет, его красивая жена, словно породистая лошадка, или даже красивое произведение искусства, как статуи, например, что стояли в его саду, должна была радовать глаз его гостей, вызывать восхищение, зависть и желание. Они должны были желать ее.

Дивина подошла к двери и, только протянув руку, обратила внимание, что не надела на запястья браслеты. Пришлось вернуться к блестящим сундучкам, стоявшим на столике, и выбрать пару роскошных браслетов. Молодая женщина даже не обратила внимание на их красоту. Ей было все равно. Она спешно нацепила украшения и покинула комнату.

Дивина спустилась вниз. Весь первый этаж утопал в солнечном свете и роскоши – полы из серого мрамора, начищенные до блеска, были невероятно красивыми и скользкими. Молодая женщина помнила об этом, ступая на них ногами, обутыми в кожаные сандалии. Она шла мелкими шажками, памятуя о многочисленных болезненных падениях здесь. Несколько раз она упала тут в первый месяц замужества, в последующие годы так же не обходилось без падений. В конце концов, Дивина осознала – это место не для того, чтобы торопиться, а для того, чтобы царственно шествовать здесь – как делал обычно ее муж. Все свои девичьи привычки – громкий смех, торопливый шаг, иногда переходящий в бег и многое другое – красавица теперь должна была забыть и соответствовать супругу. А он обожал роскошь и старался соответствовать ей – в одежде ли, в украшениях, в словах или даже поступи – все должно было заявлять о том, что Мариус – обладатель этого богатства.

Молодая женщина оказалась в просторной комнате, кричащей о своей роскоши – богатая лепнина украшала высокий потолок, пол из розоватого мрамора был устлан персидским ковром, за овальным столом, на котором в изобилие было много различных блюд, восседал ее муж и его приближенные.

– Дивина, – Мариус приподнялся на ноги, и двое мужчин тоже.

Она искусственно улыбнулась им в ответ, с содроганием в душе ощущая их сальные, раздевающие ее донага, взгляды. Так было всегда – на протяжении всех этих лет, но Дивина не смогла привыкнуть к такому вниманию. И, что сказать, женщина и не желала привыкать к этому.

– Прошу, – Мариус помог жене сесть на изысканный стул, что был по другую сторону стола от него и мужчин. Молодая женщина опустилась на него, окидывая мужа задумчивым взглядом. Мариус был красив – высокий, широкоплечий. Очень светлые, чуть вьющиеся волосы изысканно обрамляли его лицо. Небольшая бородка такого же оттенка, как и волосы Мариуса, глаза – ярко-синие, в тон сапфиру, что украшал фалангу его указательного пальца левой руки. Он был не только привлекателен, но и умел красиво говорить и ухаживать за женщиной. В такого нетрудно было влюбиться. И тогда, будучи молоденькой девчонкой, красавица влюбилась в него.

Но Дивина знала – ее муж не любит ее. А, если все же и любил – то странной, непонятной для нее любовью. И это была достаточно болезненная и одновременно пугающая мысль.

– Милая, – обратился к ней Мариус, когда прислуга разложила по тарелкам сладкие угощения, – это Филипп и Алойз – помнишь, я тебе рассказывал о них?

– Да, – кивнула Дивина головой, прекрасно осознавая, что ее муж ничего не говорил ей о гостях – ведь они практически не общались, а встречались лишь за столом и иногда, совершенно случайно в коридорах дома.

– Они погостят у нас сегодня до вечера.

– Как пожелаете, – отозвалась молодая женщина, испытывая единственное желание сейчас – как можно скорее покинуть эту комнату. Сбежать от этих назойливых глаз. От этих намеков. Улыбок. От этой духоты, пропитанной похотью, ложью и несправедливостью.

Как только завтрак был завершен, Дивина, наконец, смогла вернуться к себе. Она закрыла дверь и выдохнула с облегчением. Каждый раз, когда к Мариусу прибывали гости – а это бывало достаточно часто -, она боялась, что он однажды предложит ей развлечь их наедине… Эта мысль не давала покоя молодой женщине. Ведь, вероятно, ему было все равно на свою жену… К счастью, пока эти страхи не воплощались в реальность, и Дивина была благодарна Создателю за это. До самого вечера молодая женщина просидела в своей комнате, благо ей было чем заняться – она вышивала очередную картину – другие ее красивые работы, украшали дальнюю стену. На них были изображены родные, знакомые сердцу места – луг с ромашками, озеро, а рядом с ним камыши, холмы, покрытые распустившимися синими цветами. Единственное напоминание о месте, где она родилась и выросла. Дивина скучала по ним. Она безмерно скучала по своим родителям и старшим братьям и сестрам. Ах, если бы повернуть время вспять… Но это было не в ее власти…

Молодая женщина, утомившись, устремила свой взгляд в окно – небо стало розовым, от самого верха до зеленых полей и песка пустыни с востока. Близилась очередная ночь. Странное, волнующее ощущение на миг посетило Дивину, заставляя ее почувствовать приближение чего-то судьбоносного в ее жизни. Затем, эти чувства покинули ее, оставляя молодую женщину в волнении.

В комнату постучали. Прекрасное волнение тот час исчезло окончательно. Дивина удивилась – она не ждала никого, и даже своих служанок отпустила пораньше, не желая, чтобы те задерживались допоздна. Мало ли, что в голове гостей? Молодая женщина открыла дверь – к ее удивлению, в покои пожаловал Мариус. Облаченный в синие одежды, благоухающий сладкими ароматами, он тепло улыбнулся жене. Муж не улыбался так давно. Та невольно ответила ему улыбкой.

– Милая жена, – мужчина шагнул в спальню, окидывая комнату оценивающим взглядом. Он даже не помнил, когда был здесь в последний раз. Убранная светлая постель, на столике разложено шитье, букет цветов на подоконнике. В своей спальне Дивина пыталась создавать свой собственный мир – уютный и теплый. – Как мило у тебя…

Дивина тяжело вздохнула – она расслышала безразличные нотки в его голосе. Мариус посмотрел на жену задумчивым взглядом – та стояла совсем близко, ожидая, вероятно, ласки от него или же поцелуя. Мужчина изогнул губы, усмехаясь, и продолжил говорить:

– Так вот, дорогая моя, сегодня вечером, вероятно, ближе к ночи, я ожидаю в гости своего друга. Мы с ним знакомы давно, затем наши пути разошлись. Он несколько раз бывал у нас в гостях, но ты вряд ли его могла видеть – он гостил недолго. Теперь же, наконец, спустя годы, мой друг изъявил желание навестить меня. Поэтому, я хочу, чтобы ты поприветствовала его должным образом и проявила все свое гостеприимство.

– Что ты имеешь в виду под словами «должным образом» и «гостеприимством»? – холодея от неприятных, подкравшихся мыслей, вопросила Дивина.

Мариус благосклонно улыбнулся:

– Всего лишь прояви свое дружелюбие, милая. И, знаешь, я хотел бы, чтобы ты поразила дорогого гостя своими знаниями. Женщина, читающая книги в наше время, да к тому же, красивая женщина – настоящая диковинка. Да, пожалуй, в этот раз я прошу тебя не молчать.

Дивина удивленно вскинула темные брови вверх. Обычно ее муж заставлял ее лишь улыбаться и отделываться парой незначительных, вежливых фраз. Она была всего лишь красивым фоном, или же роскошным интерьером дома, но не искусной собеседницей. Теперь же он просит ее говорить… Что же за гость к ним едет?

– Как же зовут твоего друга? – поинтересовалась молодая женщина, напрягаясь всем телом. Мариус наклонил к ней свое красивое, ухоженное лицо. Казалось, сейчас он поцелует жену. Но нет. Вместо этого, мужчина аккуратно, словно боясь прикоснуться к женщине, провел ладонью по ее лицу и ответил:

– Хунгур. Мы были с ним с одного племени и учились у одного учителя.

Дивина внутренне вся сжалась, услышав имя гостя. Они еще не были лично знакомы и представлены друг другу. Она видела его всего дважды – в первый год семейной жизни – но хорошо запомнила, что чувствовала рядом с ним. Достаточно было другу мужа глянуть на нее своими черными глазами, как молодая женщина ощущала себя, словно от его взгляда – пронзительного, давящего – в ее душе образовались дыры. Странные, непонятные чувства.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Породистый конь темно-гнедой масти, управляемый властной рукой, помчался по каменной дорожке, ведущей к имению. Ехавшие позади воины – двадцать человек – поспешили за своим предводителем, догоняя его.

Казалось, даже земля содрогалась от топота копыт коней, а ночной воздух сотрясался от их несдерживаемого ржания. Они мчались быстро, и вскоре уж были возле изысканных кованых ворот. Стоило только Хунгуру назвать свое имя, как охрана спешно отворила их, впуская гостей. Мужчины, охранявшие имение, с опаской поглядывали на вооруженных до зубов прибывших людей. Помимо этого, гости выглядели настоящими варварами – на них была простая, добротная одежда – кое-где сделанная из кожи и каких-то металлических приспособлений. Их внешний вид разительно отличался от того, как выглядели и во что одевались мужчины на этой земле. Высокие, загорелые, воинственные, немногословные. Одним словом – дикари.

Он сразу заметил ее. Облаченная в искрящиеся золотые шелка, для особой роскоши, украшенные широким золотым поясом, с волосами – распущенными и нанизанным поверх них изящным обручем из золота и жемчуга, она стояла подле его друга детства. Его прекрасная жена – жена Мариуса. Свет десяток факелов, торжественно разожженных повсюду, озарял силуэт молодой женщины, делая ее магически притягательной. Она была необыкновенная. Недосягаемая. Холодная. Эфемерная и словно сошедшая с небес. Ее красота расцвела еще больше с тех дней, когда воитель видел Дивину в последний раз.

Не только Хунгур смотрел на красавицу, но и его спутники также не могли отвести от нее глаз. Она очаровывала, окутывала своей красотой, пробуждая различные мысли и желания. И большинство из них нельзя было назвать приличными.

Удовлетворенный эффектом, который произвела его жена, Мариус, наконец, отпустил ее ледяную ладонь и шагнул вперед, обнимая друга. Оставшись стоять позади мужа, Дивина ощутила на своем лице цепкий, проникающий намного глубже, чем ему было дозволено, взгляд черных глаз. Она покраснела, и сейчас была рада, что ее кожа была обильно покрыта золотистой пудрой. Молодая женщина не любила пользоваться косметикой, но Мариус настоял – она должна была выглядеть словно «золотая статуэтка».

– Добро пожаловать, мой друг, – поприветствовал хозяин дома, разжимая объятия и делая шаг назад, окидывая внимательным взором гостя. Он не видел Хунгура три года. Тот изменился – возмужал, плечи стали еще более широкими, а лицо – значительно холоднее и отстраненнее.

Гость тоже рассматривал своего друга – казалось, Мариус не изменился – он выглядел все так же молодым, и все с той же улыбкой на светлом лице. Хотя, наверное, некоторые изменения все же произошли с ним – например, теперь Мариус отдавал предпочтения роскошным тканям и богатым украшениям. Что поделать, жизнь на юго-западных землях откладывала свой отпечаток на него…

– Позволь тебе представить мою прекрасную жену, – довольно улыбаясь, начал светловолосый мужчина, – это Дивина.

Дивина окинула быстрым взглядом друга мужа. Как он разительно отличался от Мариуса! Хотя их рост был примерно одинаковым, более ничего не было общим у них. Хунгур был загорелым, с обветренным лицом, покрытым многодневной щетиной. Темные волосы лежали в беспорядке, доходя до шеи. Одежда его была странной – темной и добротной – и не служила украшением.

Черные глаза бесстрастно скользнули по лицу молодой красавицы. Он не разглядывал ее долго, возможно, лишь задержал свой взор на губах чуть дольше, чем нужно было. Чуть дольше – потому что в его голову сразу же закрался сладкий и опасный вопрос – какие они на вкус, губы стоящей перед ним женщины?

Однако, прекрасно помня, кто эта женщина, Хунгур вышвырнул этот вопрос из своей головы, и переключил свое внимание на друга детства.

– Прошу тебя и твоих друзей в дом, – царственным тоном пригласил Мариус.

Они зашли внутрь. По левую сторону от Мариуса была его жена, по правую Хунгур. Позади, шли все его воины. Они с интересом оглядывали просторные коридоры – роскошные и блестящие, однако их лица так и остались без какого-либо намека на восторг или восхищение убранством.

Они приостановились возле дверей, расписанных золотыми красками.

– Моим людям нужно отдохнуть, Мариус, – произнес Хунгур. Его голос был бархатистый, низкий. Дивина ощутила, как мурашки пробежались по ее спине. Она на миг прикрыла глаза, боясь выдать собственное состояние. Странное тепло окутало ее нежное тело.

– Конечно. Покои для них уже готовятся. Но я думал, они отпразднуют с нами ваш приезд, – улыбаясь, ответил светловолосый мужчина. Мариус обожал, когда вокруг него было много гостей и слушателей его рассказов.

– Это – лишнее, – дрогнули губы Хунгура. Он кивнул головой, стоящим позади него людям, и те направились вслед за подошедшей прислугой в спальные комнаты для гостей, что находились в западном крыле дома.

– Что же, для праздника бывает достаточно и трех людей, – заметил Мариус, распахивая двери в зал.

В комнате было зажжено всего лишь несколько факелов – и все помещение было окутано словно мистическим полумраком. Огромный стол ломился от угощений и напитков. Вокруг него были расставлены стулья и небольшие кушетки – для пущего удобства утомленных гостей. Мариус отпустил слуг и разлил по двум золотым кубкам, украшенным рубинами, вина. Один из них он протянул Хунгуру, другой оставил себе, тут же делая жадный глоток.

– О чем ты хотел поговорить, мой друг? – вопросил хозяин дома, располагаясь на одной из кушеток. Его жена разместилась на другой, а Хунгур сел на массивный стул, неподалеку от Мариуса.

Хунгур поднялся на ноги и поставил нетронутый им кубок на стол. Затем сел рядом с другом. Мужчина чуть наклонился к Мариусу и произнес:

– Мы будем говорить при женщине?

Дивина, прекрасно услышавшая, его вопрос, грустно улыбнулась, разглядывая с нарочитым интересом золотой браслет на своем запястье. Она была бы рада сейчас уйти – свою роль молодая женщина уже выполнила – все были впечатлены ее красотой. Ей хотелось поскорее оказаться в своей спальне и, заперев дверь, скинуть с себя эти украшения, смыть краску с лица, освободить голову от золотых тисков обруча. Но, как оказалось, ее муж думал иначе.

– Дивина не помешает нам, – улыбнулся Мариус, – к тому же, она неглупа. Кто знает, может нам понадобятся ее советы?

Хунгур усмехнулся, но не стал озвучивать своих мыслей относительно способностей женского интеллекта. Он не желал оскорбить хозяйку дома. Он вообще не желал думать о ней и замечать ее.

Молодая женщина сдержала свое разочарование – придется задержаться. Мужчины начали приглушенную беседу. Дивине же оставалось лишь слушать их разговор.

Сперва, они вспоминали о своем детстве – какие проказы удалось им совершить, с кем из соседских мальчишек подраться, и какую рыбу довелось им поймать в местной речушке. После – они немного поговорили о своем учителе, каждый высказал о нем слова, полные почтения и благодарности. Наконец, разговор дошел до причины приезда Хунгура.

Когда гость начал поведывать об этом, Дивина вся напряглась. Он говорил о войне. О том, что она неизбежна. Хунгур предлагал Мариусу присоединиться к его войску, мотивируя это тем, что война идет с двух сторон – с северо-востока и юга. Он предостерегал. Его голос – властный, сильный – будоражил притихшую красавицу. Но у Мариуса было свое мнение на видение этой проблемы.

– Хунгур, – светловолосый мужчина снисходительно улыбнулся, – мне кажется, ты преувеличиваешь масштаб этой проблемы. Да, есть небольшие, враждебно настроенные отряды – разбойники. Они периодически нападают на границах, обычно на купцов. Но на меня – не посмеют – я хороший воин, ты знаешь это. Если же они настолько беспечны, то я помогу им лишиться их никчемной жизни.

– Мариус, мы говорим с тобой о разных вещах. Разве можно сравнить горстку людей и многотысячную армию? – голос Хунгура теперь не выражал никаких эмоций.

– Естественно, нет. Но, Хунгур, война – это прошлое время. Это было во времена Македонского, Цезаря. Где они все? Мертвы. Земли завоеваны – все, какие можно было завоевать. Народ живет и трудится, кто-то беднеет, кто-то богатеет. И этого достаточно.

– Отнюдь, – Хунгур окинул мрачным взглядом друга, – не все так благополучно, как ты думаешь. Мир меняется – люди переселяются на другие земли, в поисках лучшего места. И не всегда это происходит дружественно. Север уже горит пламенем войны.

– Что же, я думаю, у правителя наших земель хватит сил отбросить врагов куда подальше! – уверенно заявил Мариус.

– Скоро он потеряет свой трон, – негромко заявил Хунгур, – он слишком слаб и изнежен.

С этим Дивина, молча, соглашалась – она видела Константина, правителя юго-западных земель, всего лишь раз. И этого было достаточно, чтобы даже ей, тогда еще молодой девушке, сделать вывод, что он – слишком мягкотел и нарциссичен. Естественно, свои мысли красавица держала при себе. Окруженный многочисленной свитой, всегда праздно одетый и обожающий устраивать роскошные пиршества, Константин проводил все свое время в неге. Он и меч-то, вероятно, ни разу не держал в своих руках. Единственная заслуга правителя была в том, что он был сыном умершего императора, и все его земли теперь перешли к нему.

Разговор мужчин продолжился, но Дивина, пораженная услышанным, и погруженная в собственные мысли, более не слышала его. Несмотря на странные чувства к Хунгуру, она понимала – скорее всего, его слова были правдивы. И, если это так, война была уже не за горами. Молодая женщина мало что знала об этом – лишь по рассказам родителей, перенесших междоусобную войну. И то, что Дивине пришлось услышать – звучало страшно. Боль. Страх. Унижение. Разлука с близкими. Голод и холод. Она знала и еще кое-что – всегда войну разжигали мужчины. Словно не наигравшись в детстве, они продолжали играть, только игрушками их были живые люди из плоти и крови. Люди, у которых были семьи: родители, жены и дети. Смерть одного члена семьи становилась настоящей утратой и горем. А сколько таких потерь принесет очередная война?

– А что думаешь ты? – голос мужа, обращенный к Дивине, нарушил ее невеселые размышления. Та посмотрела на него затуманенным взором. Он взирал на нее, ожидая, вероятно, умный ответ, однако его не было.

– Что именно тебя интересует, Мариус? – произнесла молодая женщина, надеясь найти как можно скорее ответ на его вопрос. Она максимально выпрямила спину и расправила плечи, желая выглядеть уверенной.

– Ох уж эти мечтательные женщины, – светловолосый мужчина демонстративно закатил глаза, – дорогая, нам хотелось бы услышать твое мнение на счет войны.

– Война, – повторила Дивина, и голос ее стал глухим, – война – это всегда смерть и потеря. Несчастнее всего в войнах – дети, женщины и старики. Те, кто пали на поля боя, уже не тоскуют по своим семьям. В отличие от самих семей. Думаю, всю глубину потери, возможно понять лишь тем, кто остался в живых. Я против войны и тех, кто несет ее.

Воцарилась тишина. Хунгур полуобернулся, окидывая задумчивым взглядом, находившуюся чуть подальше, Дивину. Та встретилась с его взором, но глаз своих не отвела. Пусть не думает, что она испугалась сказанного ей.

– Твоя жена говорит, как и любая другая женщина, – чуть улыбнувшись, начал темноволосый мужчина, – но женщинам невдомек, сколько блага может принести война.

– Мой друг, не ты ли собрался встать под знамена войны? Ты серьезно говорил об этом, не шутил? – чуть насторожился Мариус, наклоняясь вперед и хмурясь.

– А что, если так? – холодно улыбнулся мужчина в ответ. – Сейчас пришло то самое время – когда либо тебя съедят, либо ты сам съешь врагов. Я предпочитаю быть хищником, нежели жертвой.