1
– Да где я тебе невесту сыщу? Всех красавиц на Руси извёл!
– Лучше не гунди, а пораскинь мозгами, старая…
– Какая я тебе старая? На два с половиной века моложе!
– Было же на полтора…
– Ладно, есть у меня одна идейка. Только хлопотное это дело, рискованное, – Яга подпоясала кипу ветхих юбок и потянулась к заветному сундуку.
– Да и мы не робкого десятка, – причмокнул предвкушающий скорую развязку многолетних увещеваний Кощей и потёр жилистые ладони.
Старуха смахнула пыльную паутину и бережно открыла крышку. Потревоженные относительно свежим воздухом пауки бросились врассыпную.
– Вот оно, зеркальце волшебное, Велесов подарочек…
Глаза Яги увлажнились от ностальгии и трепета. Одной рукой держась за резную ручку, а другой придерживая старинную вещицу снизу, будто младенца, хозяйка вынесла своё сокровище на свет.
– Ну, смотри, братец, выбирай. Кто сердцу твоему иссохшему да душонке трухлявой милей.
2
– Ё-моё, Васильна, опять опаздываешь! – с ненатуральным возмущением Ванька открыл дверь жёлтого Опеля и подал подруге руку.
– Бухгалтерия не опаздывает, а задерживается, – съязвила та и поочередно обняла товарищей.
Буквально через три минуты троица рылась в размера XXL ведёрке с попкорном, будто в нём могло быть что-то ещё, помимо воздушной кукурузы.
– Что покафывают-то? – небрежно поинтересовалась Маша, но услышать ответ не успела.
3
– Толстая. Кривая. Рябая. Глупая. У этой ручищи как у кузнеца, – щедро навешивал ярлыки Кощей, пока Яга тыкала крючковатым пальцем в зеркало.
– Знамо дело, это ж дочь кузнеца, она этими руками запросто подковы гнёт – силища богатырская.
– Ага, и меня в дугу согнёт. Видел я этих всех. Надоело! Посвежее давай, – Кощей решительно выдернул из рук Яги зеркало и без всякого пиетета потряс им.
– Стой, окаянный! – взвизгнула бабка. – Нельзя так с чужим добром – настройки собьёшь…
Яга попыталась вернуть себе власть над древним девайсом, но Кощей вздёрнул руку с ним. Старуха неловко попрыгала, пытаясь дотянуться, да сдалась.
– Шиш с тобой, потом не жалуйся, творят что хотят, а мне расхлёбывай… – бубня под нос и отчитывая своенравного родственника, престарелая ведьма занялась перемоткой сбившихся после прыжков лохмотьев, заменявших ей пояс.
– Эту!
Глаза Кощея засверкали потусторонним синим светом. Яга знала – в такие моменты с братцем лучше не спорить. Она молча приняла из его рук зеркало и стала всматриваться в размытые образы. Долго водила пальцами по гладкому серебру, что-то шамкала под нос, чесала седой затылок. В поблёкших от времени и количества пережитого глазах замаячили могучий лес, кроваво-алые мухоморы, высоченный папоротник и босые мальчишеские пятки.
4
– Янка, догоняй! – нёсся к залитой солнцем поляне кудрявый Алёшка. – Не то вся ягода моей будет!
Под ногами парнишки хлёстко шумела сырая трава. Ночью прошёл тёплый дождь – верный признак, что лукошки будут полными. Зоркий глаз подмечал то тут, то там алые пятна земляники. Да только не до них было его подруге.
Яна брела неспешно, ощупывая, осматривая чуть ли не каждую былинку. Внучка местной знахарки знала всё о травах, грибах, мхах… Могла одним отваром вернуть к жизни или свести в могилу. Только собственную ногу не могла вылечить – не помогали лес и поле нарастить мышцы на сухую кость.
– Не торопи, Алёшка. Чую, мой сегодня день – найду то, что ищу, замолкнет деревня, иссохнут злые языки…
– Ага, и напишут о том сказания. И прославят тебя с твоей находкой в веках, и забудешь ты друга своего меньшенького, – то с юмором, то с грустью подтрунивал над мечтами подруги белокурый мальчишка.
Дети дружили с рождения. Общая беда сблизила, она же и разъединила – матери Яны и Алёшки умерли в родах, принимала которые бабка Яны. Мальчик получился сущим ангелом, девчонка – с увечьем. Одного в округе любили, другую – избегали и побаивались. «Эко сказочники», «в облаках только и витают», «присушила, небось, ведьма» – шушукалась деревня. И всячески пыталась рассорить детей, оборвать их необъяснимую дружбу: то одну гадость сделают, то другую…
«Опять что-то начудили, черти», – поморщилась Яна, когда по глазам вдруг ударила яркая вспышка. Девчонка неуверенно раздвинула ветки папоротника, внутри горел ядовитым светом незнакомый цветок.
– Ян, не трогай. Боязно мне, – всхлипнул мгновенно оказавшийся рядом Алёшка.
Не услышала предупреждений верного друга будущая колдунья. Протянула руку к цветку и тут же её отдёрнула – острое жало пронзило кожу. На землю упала капля ещё человеческой крови, от места укола по венам побежали чёрные ручьи, кожа сморщилась и покрылась пятнами, в притянутые магией тяжёлые тучи ударил столб огня.
5
– В бумагах копается, людьми помыкает, цифрами повелевает. Счетовод!
– Отлично, выясним теперь точную разницу в нашем с тобой возрасте, – обрадовался Кощей.
– Так не наш это мир, примитивный. Стеночку раздвигать придётся, опять паразитов напущаем.
– Не страшно, раздвигай.
6
– Хозяина жёлтого опеля А024КС просьба явиться на парковку – ваш автомобиль мешает движению, – заставил отвлечься от попкорна Васильну металлический голос громкоговорителя.
– Сними мне начало, пропустить не хочу, я скоро, – одной рукой разыскивая на дне сумочки ключи от машины, а другой запихивая в ладони товарища мобильник раздавала указания Маша.
– Будет сделано, многоуважаемая Марьвасильна, – по-солдатски отчеканил Иван.
Едва за Машей закрылась тяжёлая дверь кинозала, как на большом экране замаячили помехи. Картинка растворилась, а за ней показались затянутые паутиной углы и гроздья сушёных лягушек, тлеющие под огромным котлом угли и поблёскивающие старинные латы на костлявом теле.
– Быстро справилась, карга, хвалю, – довольно потёр жилистыми руками мрачный тип.
– А то, тыща лет практики! – сгримасничала подобие улыбки самодовольная старуха.
– Готовь к свадьбе, меняй этот бесовский наряд, – махнул лысой башкой в сторону розовых кроссовок серолицый персонаж.
– Кощей, вылитый! – не сдержал эмоцию Илюха.
– Ага, и Яга такая правдоподобная. А кроссы, как у нашей Васильны, – поддержал товарища Иван.
Старуха сняла с явно женских ног «бесовскую» обувь, из-под неё выглянули миссис Клювдия и Понка.
– Это же наши носки! – вскрикнул Иван.
Девушка в соседнем ряду поперхнулась воздушной кукурузой и, сдерживая смех, застучала себе в грудь.
– Извините, – промямлили залу товарищи.
– Ну да, те самые, что мы с тобой на пару Васильне на 8 марта дарили, – уже шёпотом согласился Илюха.
На экране тем временем мелькнули тонкие голые щиколотки. Кощей плотоядно вытянул сухие губы трубочкой, но тут же огрёб подзатыльник.
– Не свисти, пока стеночка открыта, беды накличешь, – взревела Яга.
Парни догадливо переглянулись. Илья поднёс к губам два пальца.
7
«Налево пойдешь – коня потеряешь. Направо пойдёшь – жизнь потеряешь. Прямо пойдёшь – жив будешь, да себя позабудешь»: парни очнулись у вросшего в землю камня на развилке трёх дорог.
– И что? И куда нам? Прямо? – чесал гудящую после «перелёта» голову Илья.
– Неа, слишком очевидно. Мы пойдём своим путём, по хлебным крошкам, – сунул чуть ли не в лицо товарищу тот самый телефон Маши, оставленный ею в кинотеатре для записи начала фильма. – Она сыну умные часы купила, в чате утром хвасталась, я ей их настроить помогал. Вот и приложение.
Ваньку не зря на работе звали Мегамозгом. От одного только взгляда сисадмина-кудесника оживали «мёртвые» сети и резво «скакали» дышащие на ладан «железки».
– А интернет-то есть? – не поверил удаче Илья.
– Ещё бы, это ж Ростелеком!
Ванька самодовольно потряс мобильником. Пойманный девчачьим чехлом солнечный лучик скользнул по его веснушкам. Парень победоносно вскинул руку:
– Нам ту… – закончить фразу не дала резвая ворона. Невесть откуда взявшаяся птица выдернула из некрепкой ладони сверкающий гаджет и с хриплым «Моя прелесть» унеслась вдаль.
– Всегда говорил: стразы – зло. И что теперь делать? – нарушил минутную тишину Илья. – Как Машку искать?
Ванька молча чесал репу. Под его пальцами скрипел то ли курчавый волос, то ли вращающиеся в поисках решения мозги. Тревога за подругу вытеснила все страхи и шок от нереальности происходящего. «Вернуть – во что бы то ни стало! – сверлила голову мысль. – Сначала – спасение, вопросы – потом. Да. Никак иначе…»
– Как насчёт спросить? Язык до Киева доведёт. Или в вашем мире так и говорить, и думать больше нельзя? – к парням медленно, кряхтя и постанывая развернулся тот самый камень.