Мы все неидеальны. Других людей на эту планету просто не завезли!

Охренительная, прямо скажем, информация – местные следователи с операми все это время без дела не сидели, дело о гибели Ксюшиных родителей расследовали, качественно так расследовали, информации уйму собрали и докопались – по всему выходило, что это как раз дочка Ксюшенька родителей своих и заказала. Отец ей кран денежный перекрыл, и, несмотря на все ее протесты и истерики, назад открывать не собирался, а кавалер ее питерский, который вовсе и не питерским оказался, а одноклассником ее из того же Новосибирска, с которым они еще до Ксюшиного отъезда любовь крутили, да вместе в Питер и поехали, а историю про знакомство с ним в клубе Ксюша для подружек, похоже, просто выдумала, предъяву ей кинул, мол, я за тобой в Питер не просто так поехал, а чтобы жить как человек, а раз денег теперь у тебя нет, то и меня тебе не видать, останусь дома, не стану после Нового года в Питер с тобой возвращаться.

Вот Ксюша на родителей и осерчала, да так осерчала, что заявилась к местному авторитету, который давно на бизнес отца ее поглядывал, но пока тот ему за «крышу» отстегивал, как положено, не трогал. Заявилась и предложила сделку – ты родителей моих убираешь, я все наследую, бизнес тебе отдаю, а квартиры в Новосибирске и Питере и дом в пригороде мне остаются, я в Новосибирске все продам, в Питер окончательно перееду и заживу там, как мне хочется.

Больше в справке той никакой информации не было, да и доказательства изложенного, судя по всему, у новосибирских коллег были только косвенные, в основном, со слов разных информаторов полученные, они даже авторитета того пока не допрашивали, понимали, что к нему с такой доказухой не подступишься, не тот человек, а вот Ксюху они уже разыскивали, правда только в местный розыск пока объявили, не в федеральный, да в Питер в институт ее запрос послали.

Я как прочитал, аж взвился весь, не может такого быть, оговорили мою Ксюшеньку ненаглядную, собрался прямо в ту же минуту в аэропорт ехать и в Новосибирск лететь, разбираться, жену свою защищать от такого страшного оговора.

Я то собрался, да Макс не дал.

«Нельзя тебе туда соваться,» – говорит, «если до истории о том, кто и как ее после убийства родителей из города вывез докопаются, ты, если не сядешь, со службы вылетишь точно! А твой приезд такие подозрения вполне может породить – сам подумай, тебя там знают, что ты там был именно в это время легко вспомнят, а тут ты, ни с того ни с сего, опять являешься и начинаешь справки о ней наводить. Езжай к жене и не высовывайся, в Новосибирск разбираться я сам поеду, уже рапорт на отпуск подписал, если Ксюша твоя ни при чем, постараюсь сделать так, чтобы про нее, в связи с этим делом, вообще и думать забыли. И не звони мне туда, не свети своего к этому делу интереса, и я тебе звонить не стану, пока не вернусь, вся связь через Старшину.».

Прав был Макс, во всем прав, пришлось мне согласиться.

Вернулся я домой, жене ничего не сказал, живем как раньше, я на службу каждый день хожу, она дома обретается, хозяйство ведет.

Макс уехал, уехал и пропал, я дня через три беспокоиться начал, не случилось ли чего, Старшину спрашиваю, а он в ответ: «Нормально все, работает Макс, информацию собирает, нечего ему пока тебе сказать.».

Через две недели Макс вернулся, информацию такую привез, что мне только застрелиться и оставалось – мало того, что все, в справке коллег новосибирских про участие жены моей в убийстве своих родителей изложенное, подтвердилось, так история еще и продолжение имела.

Глава 30.

В общем, явилась моя женушка к авторитету с предложением об убийстве родителей, явилась, курица безмозглая, в гости к крокодилу! Это еще в январе было, почти сразу после Нового года.

Авторитет тот не дурак был, на то и авторитет, они дураками не бывают, выслушал ее предложение внимательно и задался он простым вопросом – дом в пригороде и квартира в центре Новосибирска денег, конечно, приличных стоят, но Ксюше, с ее образом жизни, их от силы на несколько лет хватит, а что она потом делать собирается, на что жить?

Подумалось ему, что есть у отца ее, кроме бизнеса и недвижимости, еще что-то, о чем авторитет не знает, а вот дочка любимая колбасного короля как раз знает, знает и рассчитывает себе забрать после гибели родителей, с ним не поделившись.

Очень он осерчал от такой мысли, не хватало еще, чтобы малолетки всякие его в темную пытались использовать, его руками жар загребать! Нельзя такое позволять, даже мысли о таком допускать позволять нельзя! Решил он выяснить, что еще у папаши – колбасного короля имелось.

Решил и сделал. Дружка Ксюшиного любимого, одноклассничка, который с ней в Питере вместе тусил и в Новосибирске с нею же объявился, нашел, поприжал маленько, тот и рассказал, что папашка Ксюхин последний год деньги из бизнеса выводил активно, никак кризис приближающийся чувствовал, не иначе, поэтому бизнес его, почитай, пустой, а вместо бизнеса у него теперь доллары в одном питерском банке в ячейке хранятся, и доступ в ту ячейку и у него и Ксюши есть по доверенности.

Так вот Ксюша в ту ячейку перед самым отъездом сходила, отец то ее кран денежный ей перекрыл, а доверенность отзывать не стал, был уверен, что не решится дочка ею воспользоваться и семейные деньги откровенно украсть, убоится папаши своего, да просчитался, дочка его, как потом оказалось, и не на такое способна, и денежки забрала, но не все, немного оставила.

Кавалеру так объяснила – если с родителями что случится, еще неизвестно как с наследством дело сложится, что ячейка в питерском банке была точно все узнают, а вот сколько денег в ней было, это недоказуемо, не пустая, и ладно, и после смерти родителей я в нее не ходила, значит, столько и было, сколько сейчас лежит, видно, тогда уже задумала родителей приговорить, если требования ее восстановить в нужном объеме денежное довольствие не выполнят.

Авторитет как об афере, молокосоской колбасной против него придуманной, узнал, так даже не осерчал, а озверел, велел ее к нему немедля притащить.

Доставили Ксюху к нему, он ей расклад весь мигом объяснил, а также то, что за такие расклады с молокососками бывает. Прониклась Ксюха его объяснениями, так прониклась, что в ногах потом долго ползала и о пощаде молила.

Он пощадил, только отработать заставил по полной, во-первых, сказал, родителей твоих, раз ты так просишь, мы уберем, только вот наследства никакого ты за ними не получишь, деньги, из ячейки украденные, прямо сейчас мне все отдашь, а бизнес и все остальное имущество потом, когда в наследство вступишь, на меня перепишешь, все, до последней копеечки.

Но это с тебя только за выполнение заказа на родителей плата будет, а за попытку меня обмануть отработаешь «медовой ловушкой», знаешь, что это значит?

Ксюха не знала, да он объяснил – ты девка смазливая, неглупая в целом, да и биография у тебя пока не особо запятнанная, подложим мы тебя под правильного мужика, не на раз подложим, не как шалаву, а надолго, лучше всего, если замуж его уговоришь тебя взять, и будешь ты, его ублажая, информацию нам добывать для дела нужную, особо ценную, а мы уж сумеем этой информацией распорядиться, муженька твоего так за яйца возьмем, будет нам верой и правдой до конца жизни служить, не отвертится. Вот так, глядишь, долг и отработаешь, и жива останешься, и при муже. Согласилась Ксюха, куда ей было деваться.

До самого лета выбирал авторитет новосибирский на кого ему «медовую ловушку» расставить, он уже давно хотел в один из столичных регионов начать продвигаться, да стремно было без поддержки, вот и искал подходящую кандидатуру в Питере, но там кандидатура все не находилась. А в июне узнал он, что заезжает к ним в город по одному резонансному делу – убийству кандидата в депутаты Совета Федерации от Новосибирской области, большая следственная группа во главе с московскими следаками, да не простыми, а с Петровки. Вот среди этих следаков и выбрал он подходящую, по его мнению, для целей его кандидатуру, мою то есть.

Обстряпали все молниеносно, все же давно подготовлено было – родителей Ксюхиных убрали, одноклассника, который мог на нее вывести, тоже, ее под меня подложили.

Она действовать начала мигом, быстро справилась, женила меня на себе, только одного они не учли, что не успокоюсь я по поводу убийства ее родителей, начну копать, и копать столь скоро.

Им чуть-чуть времени не хватило, они первой значимой информации от Ксюхи ждали, чтобы меня ею прижать, дальше, думали, уже неважно буду я копать по ее родителям, не буду, узнаю, что про Ксюхины похождения или не узнаю, все-равно я буду уже у них на крючке, и шанса вырваться у меня не будет – заказчицу убийства нескольких человек из города вывез, помог уйти от ответственности, женился на ней, да еще и информацию служебную через нее криминальному авторитету сливает! Полный набор компромата, с таким набором или сотрудничать дальше всю жизнь или стреляться!

Выслушал я Макса и сказал, что даже обсуждать дальше нечего, не стану я бандитам служить, никогда не стану, ни при каких обстоятельствах, пойду стреляться, а мужиков прошу мне в этом не препятствовать, позволить таким образом честь мужскую да офицерскую сохранить.

«Да погоди ты стреляться,» – ответил Макс, «информации через тебя Ксюхе пока никакой добыть не удалось, с бандитами ты не сотрудничал, получается, чести не посрамил. Когда и если тебя бандиты к стенке прижмут, тогда и застрелишься, это дело быстрое, всегда успеть можно, а пока соберись, давайте, мужики, все вместе подумаем, как нам из этой ситуации выпутаться, да за подставу Славки поквитаться.».

Я сначала совсем думать не мог, несколько дней не в себе был, даже не пил, просто в ступор какой-то впал, мужики без меня мозговали, потом немного очухался. Макс мне идею, ими за это время придуманную, в общих чертах обрисовал, я оценил, классная была идея, потом мы уже вместе детали докрутили.

Суть идеи была проста, да простотой своей и прекрасна – откуда авторитет идею «медовой ловушки» почерпнул? У разведки, это их методы. А какие еще в разведке идеи используют? Правильно, слив нужной информации противнику через специальных людей, которым этот противник доверяет, считая, что они на него работают. Вот таким человеком я и должен был стать, для этого авторитет сам все необходимые предпосылки и создал.

Оставался вопрос какую информацию сливать. Но и он не особо сложным оказался, мы же тогда первыми в стране ОПГ разгромили, ту самую, Ореховскую, чей киллер батю твоего порешил, я имею в виду. Вот и знали мы во всей стране больше всех про ОПГ – как у них все организовано, кто за что отвечает, кто кому подчиняется, как потоки организуются и контролируются и т.п. Решили мы, что информацию я буду сливать такую, которая поможет новосибирским коллегам их местную ОПГ, тем самым авторитетом возглавляемую, не просто разгромить, а с железобетонной доказухой, чтобы потом не тратить по несколько лет на доведение дел до суда, как нам это по ореховским делать приходилось.

Только совсем роли моей во всей этой истории скрыть нам все-равно бы не удалось, никак не получалось выстроить все так, чтобы выглядело, будто мы изначально это задумали, что с Ксюхой я познакомился и женился на ней уже в рамках операции.

Пришлось идти к МУРовскому начальству, им все подробно рассказывать и о том, как я вляпался, и о том, как вытащить меня можно. Начальники меня не похвалили, конечно, но и помогать не отказались – придуманная нами идея выхода из ситуации позволяла не только меня вытащить, она и им позволяла «честь мундира» сохранить.

В результате, общими силами так и сделали. Уже чуть больше, чем через полгода, в конце лета 1999-го, новосибирские коллеги вторыми в стране разгромили у себя ОПГ, подчистую разгромили, там вообще ни одному фигуранту отвертеться не удалось.

Ксюху еще за месяц до окончательного разгрома прямо у нас на квартире и взяли, не нужна она уже стала для слива информации, все и так уже было решено, а нам с мужиками ее охранять постоянно приходилось, чтобы не пристрелили. Члены ОПГ о роли ее в этом деле уже тогда начали догадываться, была реальная угроза расправы, а мы же не палачи, просто на заклание ее отдать были не готовы, хотели, чтобы ответила она по закону.

Полностью без последствий для меня та история, конечно, все-равно не прошла, когда все закончилось, вызвали меня «на ковер», велели рапорт писать о переводе на службу в Чеченскую республику. Там как раз в сентябре 1999-го КТО (контртеррористическая операция) в рамках так называемой Второй чеченской кампании началась. Сказали: «Будешь там преступления боевиков против гражданских расследовать наряду с военными следователями и прокурорами, которые военными преступлениями занимаются. Смоешь «грязь с мундира» доблестной службой в таком непростом месте. Если достойно служить будешь, когда-нибудь сможешь и в Москву вернуться.».

Я спорить не стал, мне самому, после истории с Ксюхой, жить, как прежде, муторно было, все время «отмыться» хотелось, вот и написал рапорт.

Пять лет там прослужил, только в 2004 вернулся, уже с Мариной.».

Глава 31.

«Да, Слава, ну у тебя и история, похлеще Максовой с мамзелью будет!» – воскликнул Никита. «Как же ты после нее оправился? Веру в людей, особенно в женщин, не потерял? Почему ты смог забыть, простить, на Марине жениться, а Максим нет? В чем между вами разница?».

«Разница не между нами, а в ситуации,» – ответил Слава, «мне поквитаться удалось, вот меня и отпустило. Не с Ксюхой поквитаться, она в этой истории хоть и № 1, да с конца, с теми, кто ее под меня подложил. Я с ними со всеми поквитался, поквитался и успокоился. А Макс поквитаться не может, ни с матерью своей за отца, ни с мамзелью, всю жизнь не может поквитаться, вот и не отпускает его. Просто не с кем ему поквитаться! С бабами то не станешь квитаться, а в его случае, за бабами никого нет, они сами всю эту дичь натворили. За Ксюхой бандюки стояли, я с ними и поквитался, отца твоего Ореховские заказали, мы с ними поквитались, а Макс не поквитался и никогда не поквитается. В этом вся проблема.».

Никита помолчал, обдумывая Славин ответ, а потом спросил: «Слав, а бабы что вообще все на деньгах долбанутые, любая за копейку продаст?».

«Ты с чего так решил?» – искренне удивился Слава.

«Как с чего? Мать Макса отца его погубила, пытаясь денежки своего деда в оборот пустить, мамзель просто тупо его на деньги променяла, ушла к богатому, Ксюха твоя родителей своих заказала опять же ради денег, матери моей чего при отце нормально не жилось, зачем она к «ремеслу» своему вернулась, чего уж ей так не хватало?» – эмоционально произнес Никита.

«Ну да, но это же не повод всех под одну гребенку!» – возразил ему Слава. «Ты и в другую сторону посмотри – мама моя всю жизнь директором детского дома была, это же в любые времена «золотое дно», если им «правильно» распорядиться, деньги можно было лопатой грести, а она, наоборот, всю жизнь воевала, чтобы все до копеечки на детей шло, а не кому-нибудь, ей в том числе, в карман.

Или Лизавета у Старшины – они больше 25 лет вместе, через все испытания рука об руку прошли, а испытаний этих на их долю немало выпало, ты уж мне поверь, и никогда, ни разу Лизавета ни в чем его не упрекнула, в денежной части, я имею в виду. Не упрекнула, хотя могла бы, они живут всю жизнь в квартире, которая Лизавете от теток досталась, машина их первая оттуда же, заработки у него, как и у всех нас – прожить можно, да жить трудно!

Или Марина моя, она вообще никогда ничего у меня не просит, что муж дает, то и благо, за любую копейку мне почет и уважение, иногда даже неудобно бывает от такой ее не слишком обоснованной благодарности, а живем то мы, опять же, в квартире, на деньги, в приданое ей ее родными данные, купленной. А ты говоришь, любая за копейку продаст!».

Слава помолчал, а потом добавил: «Знаешь, Никит, я ведь всю жизнь об этом думаю – как важно мужику бабу правильную выбрать, причем, прямо с первого раза, ведь второго шанса может и не быть! Мы все, кроме Старшины, с первого раза не тех женщин выбрали, а второй шанс судьба только мне дала.

Батя твой и отец Макса до второго раза просто не дожили. Макс еще жив, слава Богу, да и не стар, 46 ему всего, но, в его случае, на второй раз надежды уже нет практически.

Вот и получается, что выбирать нужно сразу правильно, один раз и навсегда. Подумай об этом, когда решишь какую-то кралю своей единственной назвать, крепко подумай!

И еще один момент учти – я думаю, что проблема наша с выбором в том, что ни у кого из нас перед глазами нормального примера родительской семьи с детства не было, Юрка с Максом детдомовские, меня мама одна растила, без отца, а вот Старшина с Лизаветой, хоть и из деревни оба, а с детства в нормальных семьях росли, и при отце и при матери, да и Марина моя так же.

Посмотри на них – Старшина с Лизаветой четко оба понимают, что семья – это всегда не только любовь, но и труд, огромный ежедневный труд по поиску компромиссов, по принятию друг друга со всеми недостатками и закидонами, и по умению и желанию прощать.

Прощать, не чувствуя себя от такого прощения проигравшим и ущемленным, прощать, понимая, что человек, который рядом с тобой, он не со зла так поступает, не из желания тебя обидеть, унизить, наказать, а просто потому, что он такой же, как и ты человек, он также решения принимает. И эти решения для него, с его точки зрения, верные, порой, единственно верные, хоть тебе последствия этих решений и кажутся отрицательными, а может и не кажутся, может для тебя они и есть отрицательные, но ты же не один на этом свете, ты в паре живешь, поэтому должен быть готов принимать на себя отрицательные последствия, если это последствия решения, принятого самым близким для тебя человеком!

И доверять этому человеку ты должен, должен априори быть готов считать, что, принимая то или иное решение, человек этот работу нелегкую по оценке его последствий выполнил добросовестно, выполнил, думая не только о себе, но и о тебе, потому что ты для него важен, нужен и ценен не менее, чем он сам.

Или Марина моя, у нее, конечно, для нас, московских, пример родительской семьи немного непривычный, она хоть и в русской семье росла, да на Кавказе, там женщинам право принимать решения редко дается, но зато уважение к мужу от этого резко возрастает, равно, как и его, этого самого мужа, ответственность перед семьей.

Я, кстати, к этой модели до сих пор до конца не привык, сначала думал – вот класс, нашел женщину, которая ни во что вмешиваться не будет, как я сказал, так и хорошо, так и ладно, не нужно мне московско-питерских излишне самостоятельных баб, а когда в повседневной жизни плоды этого воспитания стал пожинать, задумался, как и у всего на свете, у этой медали тоже оборотная сторона имеется.

Вот сейчас все время думаю, как мне Сашку свою растить, как сделать так, чтобы она и от материнского воспитания и от московских правил и привычек только все самое лучшее взяла, чтобы получилась из нее в итоге та самая «золотая середина».

Так что вот тебе от меня еще один совет – не только на кралю смотри, когда выбирать свою единственную будешь, на семью тоже внимание обрати, какие там между родителями взаимоотношения, как к детям относятся, за стариками приглядывают. Это все важно, очень и очень важно.».

Разговор тот Никита на всю жизнь запомнил, стал он для него не менее важен, чем давний про принятие решений, и не только запомнил, он твердо решил при выборе жены именно Славой озвученными принципами в будущем и руководствоваться.

Глава 32.

На курсе Никита, и так пользовавшийся немалым успехом благодаря своим внешним данным, уму и чувству юмора, отличному воспитанию и мужскому поведению, с того момента, как по окончанию первой сессии обзавелся и квартирой и машиной, стал просто «звездой», звездой первой величины.

Но относился сам Никита к этой своей звездности весьма равнодушно, он еще в школьные годы четко понял, что его мечты и установки от мечтаний и установок большинства его сверстников довольно сильно отличаются.

Он хотел стать героем, а его одноклассники хотели стать богатыми, нет, героями, конечно, тоже неплохо, но богатство важнее, именно оно всегда на первом месте! И установка эта на стремление к богатству все школьные годы среди одноклассников не просто проявлялась, она всячески выпячивалась, сквозила, что называется, из всех щелей, именно с ней соизмеряли каждое желание, каждое решение, каждое достижение и каждый поступок. Пока были помладше, бесконечно соперничали из-за вещей: сначала – «у меня игрушка новее, одежда моднее», потом – «а у меня телефон круче», и так далее.

Никита в этом соперничестве участия не принимал, вещи у него были только необходимые и приобретаемые по принципу: «максимальное качество за минимальную цену», такими не похвастаешься, даже если захочешь, но Никита и не хотел, он к стремлению к богатству и его внешним проявлениям был совершенно равнодушен, жил по принципу, который баба Тома называла: «нужно быть, а не казаться».

Изгоем, правда, среди одноклассников это его не делало, во-первых, красавчик, по нему чуть ли не с первого класса девчонки вздыхали, спасибо природным данным и регулярным занятиям единоборствами, во-вторых, ведет себя уж очень по-взрослому и по-мужски – и сам никогда никого понапрасну не обидит и за слабого всегда заступится. И не стукач – любые проблемы предпочитает решать своими силами, без информирования взрослых, да и равнодушие свое к материальным благам не выпячивает, жить, в этом смысле, никого не учит и сам демонстративно ни от чего не отказывается, живет по принципу: «есть – хорошо, нет – обойдусь»!

Так и просуществовал Никита до самых старших классов – общался со всеми дружески, во всех «тусовках» участвовал, но ни с кем по-настоящему близко не дружил. Не было у Никиты лучших друзей, ни одного ни нескольких, только приятели, о чем Никита здорово жалел.

А к окончанию школы и выбор места учебы и будущей профессии одноклассники Никиты стали опять же только по этому критерию измерять – учиться, по их мнению, стоило только в том случае, если эта учеба будет полезна в качестве «пропуска в мир больших «бабок»», идти работать только туда, где эти же самые «большие бабки платят».

Для Никиты, с его непоколебимым решением работать идти только в милицию, где за честную службу «больших бабок» никогда не заплатят (про возможность «нечестной службы» он даже мысли не допускал, пример его мужиков, в этом смысле, был для него основополагающим), зато героем стать – самое место, такой подход к выбору профессии был, мягко говоря, странным, ну, не укладывалось у него в голове как можно за перспективой «больших бабок» все остальное не замечать, при принятии решений не учитывать. Не укладывалось, и ладно, в конце концов, он для себя просто решил, что одноклассники его еще повзрослеть не успели, вот в универе будут другие ребята, уже более взрослые и правильно ориентированные, не просто же так они именно в этот универ, который и Никита выбрал, поступили.

Но и в универе ничего, по большому счету, не поменялось. Сокурсники Никиты ничем от одноклассников его не отличались – все тоже стремление к «большим бабкам» и оценка универа и всего, чему в нем учат, только с этой одной единственной точки зрения.

Только зависть к Никите прибавилась, у него то теперь, Лизаветиными, в основном, стараниями, и квартира была, и машина, и деньги.

Никита этому сначала сильно удивлялся, а потом для себя решил, что сокурсники его просто решений принимать не умеют, в том смысле, что делать тяжелую работу, просчитывая и оценивая последствия принимаемых решений, они или не хотят, ленятся, как в свое время Слава ему и говорил, или не могут, решимости не хватает решения принимать и отвечать за них. Вокруг него оказались только те самые люди – одни безответственные, другие – бесхарактерные, вот и нет среди них никого, кто бы ему лучшим другом мог стать, а не только приятелем, а жаль, очень жаль, что нет.

Друга такого, хотя бы одного (о трех лучших друзьях, как было у его отца, он уже даже и не мечтал), Никите иметь очень хотелось! Но, как говорится «не сложилось», ни в школе не сложилось, ни здесь в универе. Ну, да жизнь длинная, какие его годы! Найдется еще друг, самый лучший, самый близкий, самый надежный друг!

И еще один вывод сделал Никита в университетские времена, и вывод этот касался девушек – удивительно, но именно среди девушек встречались особы, которых ни безответственными ни бесхарактерными назвать было нельзя. Их было немного, но они были, и решения принимать и хотели и умели и отвечать за последствия принятых решений не боялись! Вот только Никите они не нравились, именно как девушки не нравились, ему импонировали другие – те, кого нужно постоянно защищать, поддерживать и оберегать, за кого он, как мужчина, всегда сам принимает решения.

Вот в нескончаемом общении с этими вторыми девушками, многие из которых еще до первого свидания уже мечтали замуж за Никиту поскорее выйти, и пролетели Никитины университетские годы. Жениться ни на ком он не стал, все хороши, но ни одна не зацепила по-настоящему, ни одна даже не заставила задуматься подходит она на роль той самой, единственной, или нет.