Смерш – военная контрразведка. Солдаты России. Летопись защитников Отечества из рода Дуюновых
- -
- 100%
- +
И вот настал тот долгожданный день, когда мы на практике должны были показать свое мастерство и все то, на что способна техника, управляемая грамотными профессионалами.
Чтобы была понятна сама динамика стрельб, скажу, что радиотехническая батарея, имея на вооружении станцию наведения ракет – СНР, на начальном этапе получает данные о самолете от взвода разведки и целеуказания, у которого стоит П-15, станция дальнего обнаружения целей, и передает их на СНР, и как только самолет входит в зону поражения наших ракет, а это 35 – 40 километров, тут уже включается и СНР, цель захватывается и ведется вначале в ручном режиме, потом в автоматическом, станция сопровождает цель, и в эту же сторону смотрят и наши пусковые установки, которые синхронизированы со станцией, и по команде командира дивизиона офицер наведения, который отслеживает со своим расчетом цель, производит пуск ракет. Моя задача как командира взвода – зарядить пусковые установки ракетами, их три, и убрать личный состав взвода во взводное укрытие, так как в момент пуска с площадки, где находится ракета и производится пуск, летит во все стороны все, что плохо лежит около пусковой установки: щебень, грунт, незакрепленные предметы, случайно оказавшиеся рядом, и можно получить травму или погибнуть.
Все манипуляции с заряжанием ракет, приведением пусковых установок в боевое положение, доклад командиру батареи в кабину управления и его доклад командиру дивизиона о готовности стартовой батареи к пуску были выполнены в указанный норматив, и ракеты повернулись в сторону, в которую смотрели антенны СНР.
Прошло совсем немного времени, и вдруг раздался грохот на стартовой площадке, и две ракеты с интервалом в пять секунд взмыли в небо. По инструкции расчеты стартовой батареи должны прибежать к пусковой установке, подвезти новые ракеты и зарядить их на место стартовавших. Это в теории, а на практике мы знали, что больше пусков не будет, и поэтому никуда не побежали, а вышли посмотреть, как летят наши красавицы ракеты. Зрелище бесподобное: взмыв вверх, ракета через пять секунд сбрасывает стартовый пороховой двигатель, запускается жидкостной реактивный двигатель и на нем ракета совершает свой подвиг – уничтожает самолет и разрушается сама. Этого момента мы, конечно, не увидели, так как ракета, пролетев более 25 километров, приблизилась к цели, произвела подрыв, вторая догнала падающую цель и добила ее, это видно было только на экране офицера наведения. По громкой связи объявили, что цель уничтожена. Несмотря на маневрирование, ей не удалось уйти от поражения, причем двумя ракетами. Плакали авианаводчики, которые управляли мишенью, в случае промаха они были бы героями, а тут геройская смерть их детища, причем два раза. Мы же были героями. Стартовику главное, чтобы ракета сошла с пусковой, а там уже мастерство операторов радиотехнической батареи.
Короче, когда мы подбежали к пусковой установке, она горела. Горела краска, которой она была покрашена, мы ее натирали еще и уайт-спиритом, чтобы блестела, и вот теперь она горела. Мы быстренько потушили огонь, проверили ее рабочее состояние – все в порядке – и доложили командиру батареи, что все хорошо. Получили приказ строиться около станции наведения и пошли туда. Там уже стояла радиотехническая батарея, и мы заняли место в строю, чтобы выслушать заключение руководителя стрельб, нашего командира дивизиона, и получить оценку практическим стрельбам. Оценка была – отлично! Мы закричали: «Ура, ура, ура-а-а…»
В этот день я почувствовал, что не зря перевелся в ракетные войска, вот где жизнь, а там скука и безделье, прикрываемые словесной шелухой.
Не буду описывать обратный путь домой в Гастелло, приехали мы героями, сделали первый боевой пуск, проверили технику в экстремальной обстановке, получили боевой опыт. В общем, не зря готовились, тренировались, добивались слаженности расчетов, не зря служили.
Через несколько дней, когда мы уже обжились на своем месте, прибыл командир полка, который поблагодарил за службу, за выучку, а начальник штаба зачитал приказ, в котором нам всем была объявлена благодарность, солдатам и сержантам предоставлялся краткосрочный отпуск, не всем, конечно, а прослужившим более двух лет, я был назначен командиром батареи, мой комбат стал начальником штаба дивизиона, командиру дивизиона позже присвоили звание подполковника. Короче, всем сестрам по серьгам.
Служба продолжалась, получил и я отпуск и поехал в родную Киргизию повидать отца и мать, братьев и сестер, племянников. Коих не счесть. Привез с собой немного икры лососевой, сушеной корюшки к пиву, сушеных морских звездочек для подарков. А что можно еще привезти с Сахалина? Конечно, рассказы о красотах этого сурового края.
Отпуск пролетел очень быстро, как-то даже и не заметил, что отдыхал уже месяц, и настала пора возвращаться назад, домой, так стало тянуть в дивизион. С собой привез самогоночки, благо тогда не было таких правил, как сейчас, сушеных фруктов для компотов и чая.
Был уже октябрь 1969 года, стояла глубокая и теплая осень, красивая и по-своему завораживающая: тайга покраснела, периодически шли дожди, но было тепло, птицы улетали на юг, их косяки тянулись с утра и до вечера, рыба отнерестилась и погибла в реке, что шла рядом с дивизионом, кости белели на неглубоком дне. «Жизнь не вечна», – говорила природа, потихоньку сбрасывая весенний и летний узор. Мы постепенно переходили сначала на плащ-накидки, потом на сапоги и теплую одежду.
Все шло по плану боевой и политической подготовки, и ничто не предвещало никаких сюрпризов в жизни. Но, видно, наверху, я не знаю, или у начальства, или у Бога, были другие планы насчет нашего дальнейшего существования. Вдруг к нам приехало столько разных начальников и командиров в ранге генералов, что мы даже испугались, что такое, вроде ничего не натворили, а тут парад звезд и папах. Все забегали, гарнизон маленький, гостиниц раз, два и обчелся, куда их разместят, да и зачем столько командиров?
Все разъяснилось через день. Нас приехали проверить на благонадежность, побеседовать с каждым, прибыл и особист Олег Борисов, вот он мне и объяснил причину столь большого количества проверяющих: нас будут готовить в спецкомандировку в одну из стран. Куда, не сказал, это пока тайна.
Нас вызывали на беседы по очереди к разным должностным лицам из 11-й армии ПВО, управления ракетных войск дивизии, политического отдела дивизии. Я встретился здесь со своим куратором политотдела, который прояснял для себя морально-политическое «нутро» старшего лейтенанта Дуюнова, не захотевшего быть замполитом: можно ли его направить в спецкомандировку и не выкинет ли он чего-нибудь, находясь вдали от их бдительного ока.
Я отправляюсь в спецкомандировку во Вьетнам
Короче, вся эта карусель продолжалась долгие три дня, пока все не собрались в Ленинской комнате дивизиона и не вынесли решение по каждому из направляемых в спецкомандировку военнослужащих.
Решение было принято комиссией во главе с начальником отдела кадров 11-й армии ПВО – едут все. Принято решение было так потому, что разделить расчеты было невозможно, они сработались, знают, как подстраховать друг друга, взаимозаменяемость полная, и разрывать их нет смысла. Знали бы они наперед, как правильно поступили, действительность подтвердила, что это было единственно верное решение, и в жизни оно сыграло свою роль, когда пришлось под обстрелами малым количеством решать задачи спасения дивизиона.
Нам всем было интересно знать, а куда нас, собственно, планируют направить – на Кубу, в Никарагуа, Сомали, Эфиопию? Это были те страны, которые покупали наши комплексы и где нужны были наши специалисты.
Вьетнам
Действительность оказалась суровее. Нас планировалось использовать во Вьетнаме, где который год подряд шла война и где американцы чувствовали себя как дома – неуязвимыми. Я вспомнил рассказы командира нашей дивизии генерала Пулова, когда он делился опытом войны в Корее, где ему пришлось встретиться с американскими асами. Они храбрые, когда их много, и они страсть как боятся быть сбитыми, попасть в плен, они воюют за деньги и здесь очень боятся встречи с равными по силам и мастерству летчиками, зенитчиками. Поэтому наши и били их десятками.
Во Вьетнаме также были наши ракетчики, но в силу того, что мы не участвуем в этой войне и не афишировалась военная помощь, мы читали в секретных журналах «Вестник ПВО» скупые очерки о работе наших специалистов, где в основном описывались приемы применения зенитно-ракетных комплексов С-75 для борьбы с авиацией США и в которых ни слова не говорилось о наших потерях, проблемах, в основном только о победах.
Скоро ли, долго ли решался вопрос, но в декабре 1969 года нас собрали в дорогу. Техника оставалась на месте, уже шло заполнение дивизиона другими солдатами и офицерами округа, а нас посадили на поезд – и старым маршрутом в Южно-Сахалинск, потом во Владивосток самолетом и на Вторую речку, в порт.
Там нас «обшманали», грубо говоря, изъяли все, что напоминает о Родине, переодели в серые, как на заказ сшитые костюмы, изъяли все документы, которые говорили, что мы военнослужащие, и в один из вечеров привезли в порт на сухогруз, на палубе которого стояли сеялки, веялки, трактора и комбайны, и погрузили в трюмы, оборудованные кое-как для жилья: раскладушки, одеяла, стояли умывальники, туалеты и прочее. Дали последний инструктаж – не выходить на палубу ни в коем случае, особенно днем, не паниковать, если нас будут атаковать самолеты: мы идем с мирным грузом, а то, что внутри находится боевой дивизион техники, знать никому не следует. И вот мы, специалисты сельского хозяйства, пошли в неизведанный Вьетнам оказывать помощь в производстве сельхозпродукции.
Все было как во сне, особенно в первые дни, пока мы шли в наших водах, потом в нейтральных, уже за пределами СССР. Прошли Японию, Корею, вышли в океан и стали медленно приближаться к водам Вьетнама. Мы сидели как мышки в трюме, дышали в блистеры, которые можно было открывать, и только по ночам нам, офицерам, разрешалось выползти на палубу, спрятаться в спасательных шлюпках и немного поспать на свежем воздухе. А каково было бойцам внизу, около провонявших гальюнов, где и спали, и ели. В общем, полундра, как говаривали бывалые матросы, которые смотрели на нас как на какое-то недоразумение, с которым им приходится почему-то вместе идти к черту на рога. Ребята бывалые, помогали при укачивании, давали пить какую-то гадость, от которой, правда, потом становилось легче, следили, чтобы мы не высовывались на палубу, и когда мы стали в нейтральных водах, вот тут-то мы их зауважали.
Американские самолеты контролировали всю морскую гладь Вьетнама, пикировали на пароходы с воем, от которого кровь стыла в жилах, сбрасывали мусор на пароход. Его потом убирали наши доблестные моряки, которые просто игнорировали эту карусель и спокойно делали свое дело.
Так продолжалось каждый день. Днем американцы минировали вход в порт Хайфон, это порт Ханоя, столицы Вьетнама, по ночам их тральщики расчищали от мин вход и заводили несколько судов. Мы ждали своей очереди в нейтральных водах, наблюдая всю эту вакханалию, и надеялись на благополучный исход нашего мероприятия. В одну из ночей, уже в январе, когда шел проливной дождь и самолеты не летали, к нам приблизился буксир и повел нас в порт. Часа через три мы вошли без приключений в Хайфон, и началась сумасшедшая гонка по разгрузке судна. Вот тут мы увидели класс работы наших моряков и их кранов. Без суеты, зная каждый маневр, они поснимали всю технику с палубы и разгрузили нас, подъехали заправщики бензина и солярки, позаправляли тягачи и машины, и мы быстро стали уходить из порта на север Вьетнама, под населенный пункт, назовем его Хоанг Лиенг Шон, где нас ждали. Все движение было организовано тщательно, нас сопровождали наши советники и переводчики, кто-то из командования группировкой наших войск, этого я, конечно, не знал, так как делал свое дело по разгрузке, заправке техники, сбору своих подчиненных, они были рады окончанию почти месячного плена трюма и возможности размяться. Просто поговорить, так как обстановка на судне как-то не располагала к душевным беседам, а здесь раздолье, они и выговаривались.
Двигались мы, конечно, медленно: незнакомая дорога, колонна, в которой ни обогнать, ни свернуть с пути, только вперед за впереди идущей машиной. К рассвету, которому препятствовал дождь, а тут был сезон дождей, на что и был расчет наших стратегов, мы прошли около ста километров, а сколько еще – мы не знали. Но вот, наконец, мы куда-то свернули, в какое-то ущелье, показалась площадка, ровная, отсыпанная гравием и песком, и мы стали ее занимать, согласно правилам размещения боевого дивизиона. Вначале разместили радиотехническую батарею, потом поставили пусковые установки, забили сошники, которые держат ее во время пуска, стали тянуть кабели от пусковых установок к кабине управления – в общем, обычная работа. Станцию П-15, взвода управления, поставили в полутора километрах от дивизиона, так полагается, на возвышении, чтобы она видела дальше, и там шла своя работа. Короче, без дела никто не сидел, позавтракали, пообедали, дождь льет и льет, мокрые, а где обогреться? В радиотехнической батарее все в кабинах, там тепло, дизели запустили, они обогрелись, обсохли, а мы, стартовики, под дождем, и спрятаться можно только в кабине ЗИЛ-157, а там всего на максимум четверых места. Вот тут мы и поняли, за что нам давали яйца и молоко да отпуск больше на 15 суток, одевали не в тряпки, а в меховые куртки и штаны, чему завидовали техники из радиотехнической батареи – стартовика видно издалека, он весь из меха и морда красная, а эти от тепла и излучений вялые, бледные. Но в этом конкретном случае мы им завидовали.
Так продолжалось только до привоза на позицию двух взводных укрытий из дюралюминия. Мы закопали их в землю, предварительно выкопав под них экскаватором ямы, которые мы быстро закопали и стали оборудовать жилье, а это мы умели, научились еще в Союзе. Там было укрытие на взвод, а поскольку их было два, то каждый взвод после маскировки пусковых установок, кабелей принялся обживать. Была специальная печка-буржуйка на соляре, и вскоре, вернее, на третий день мы зажили, как и положено стартовикам, с комфортом. Вот тут обзавидовались техники, которые, придя к нам в гости, чуть в обморок не попадали, увидев гостиницы высшего класса, где не капает, тепло, уютно. Эти укрытия потом превратились в гостиницы, действительно, так нам предстояло нести дежурство расчетами, и много места было свободного, куда поселялись все, кому не надо было дежурить. А впереди ведь зима, которая во Вьетнаме тоже есть, правда, специфическая – не холодно, но зябко.
Это была лирика, а физика началась буквально сразу, как были решены все вопросы с размещением, обживанием территории и объектов быта. Мы замаскировали технику, подъездные пути, кабели, соединяющие нас с кабиной «А», управление, стали знакомиться с прибывающими к нам на стажировку и обучение вьетнамскими солдатами и офицерами. Нам в этом помогали наши советники, знавшие язык и помогавшие в общении. Все было несложно, да и у нас в стартовой батарее не так много сложностей, можно только раз показать, и эти ребята буквально копировали все наши движения, да и записывали они все это на бумагу, и потом наши переводчики их контролировали, так что не было особых проблем. Хуже дело обстояло в радиотехнической батарее: там столько аппаратуры и столько манипуляций надо сделать, чтобы она заработала, что нужно было иметь как минимум среднетехническое образование. Причем радиотехническое, чтобы вникнуть в суть проверок и настроек аппаратуры, иначе не совладать с ней этим горе-специалистам.
По срокам введения в строй вьетнамских товарищей мы были на первом месте, но и тут были такие нюансы, что просто смех разбирал. Нам, чтобы зарядить ракету с транспортно-заряжающей машины на пусковую установку, нужно иметь расчет из четырех солдат, кроме водителя, который заезжает на мостики перед пусковой установкой и стоит, а расчет снимает с тормозов заряжающий аппарат и должен поднять ракету, лежащую на стволе заряжающего автомата, выше направляющей пусковой установки. Для этого нужна работа четвертого номера, он должен быть физически сильным и своим весом наклонить ракету, лежащую на ТЗМ, транспортно-заряжающей машине, выше направляющей пусковой и опустить ее прямо на направляющую пусковой, первый номер должен ввести соединительную рейку в пусковую и, включив вручную передвижение ракеты по пусковой, переместить ее до упора на пусковую установку. Это сложно описывать, а на деле на это отводится всего 16 секунд.
Так вот, фишка состояла в том, что их номер, который должен выполнять эту манипуляцию, никак не мог поднять ракету выше пусковой и опустить на пусковую стрелу в силу недостаточного роста и веса, он просто не был в состоянии физически это сделать, так как наши братья-вьетнамцы малорослые, легковесные и там, где наш боец справлялся один, их требовалось минимум трое. А расчеты были всего из четырех человек. Как быть? Мы же не могли им помочь в случае, если бы они самостоятельно обслуживали технику и вели стрельбу, а нас рядом не было. Решение могло быть только одно – увеличить число солдат в расчете, что и было сделано. Мы со смеху падали, глядя, как трое богатырей-вьетнамцев повисали на стреле, пытаясь ее наклонить к земле и перевести ракету на пусковую установку, а затем, опуская ракету на пусковую, повисали в воздухе, пытаясь плавно положить ее на пусковую. Это было незабываемо. Бедная учебная ракета, столько раз ее били о направляющую пусковой установки, роняли на землю, т. е., не доводя до направляющей, стукали о землю, она была помятая, стабилизаторы погнутые, а ведь боевая ракета в таком состоянии не может быть запущена, она просто упадет, сойдя с пусковой.
Мы им объясняли этот момент, переводчики с пеной у рта переводили то, что мы говорили, они стояли, виновато улыбаясь, и обещали делать все правильно, но снова в момент тренировки ударяли бедолагу о землю или о направляющую, и тогда хотелось их всех послать куда подальше и самим выполнить загрузку, но нельзя, надо их научить, им же воевать.
Это снова лирика, куда ж без нее. А на деле мы исходили потом, пытаясь научить братьев по интернационализму военному делу, ведь им защищать свою Родину.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.